Бернард Найт «Мрачный жнец» («Коронер Джон-6)
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
В которой коронер Джон открывает правду
В сумерках коронер оставил монастырь святителя Николая, отправившись оттуда на Престон-стрит, чтобы найти Джулиана Фулка. Известие Матильды о том, что священник Святого Олафа внезапно покидает город, было любопытным, но Джон уже не надеялся, что это каким-либо образом связано с убийствами по Евангелию, разве что, если только Фулк решил бежать, опасаясь разоблачения.
Большинство жилищ на Престон-стрит занимали священнослужители, и де Вулфу пришлось выспрашивать, где находится нужный дом. Священник оказался дома, он жил в двух уютно обставленных комнатах, что указывало на то, что у него были свои собственные средства, помимо тех грошей, что получал с приходской десятины.
Фулк отдыхал после еды, прежде чем начать готовиться к полуночной утрене, которую он настойчиво проводил, хотя часто у него в этот час не было прихожан. Уверенный в том, что однажды будет исполнять обязанности в каком-то великом соборе, он заставил себя соблюдать большинство канонических служб, даже в крошечной церкви, подобной церкви Святого Олафа. Он был удивлен, увидев коронера, но принял его вежливо и налил ему кружку хорошего вина. Он казался более подавленным, чем обычно, и его обычная показная сердечность испарилась. Когда де Вулф сидел и пил анжуйское вино, то чувствовал, что какими бы странными ни были мотивы священника, он вряд ли станет серийным убийцей. Но ради Томаса ему пришлось использовать все шансы до конца.
– Слышал, что вы внезапно покидаете Эксетер? – Толстый священник нетерпеливо махнул рукой.
– Этот город похож на деревню. Стоит тут кому-то пукнуть, так новость об этом через пять минут будет обсуждаться во всех тавернах.
Де Вулф согласился с этим, но это не было ответом на его вопрос.
– Есть ли срочная причина, по которой прихожане теряют хорошего пастыря? Я полагал, что между вами и церковными властями нет никаких дрязг?
Священник начал выкладывать кучу жалоб на религиозные порядки английских высших церковников – их безразличие к его способностям, их преднамеренные интриги, направленные на то, чтобы держать его в каком-то церковном захолустье. Бесчисленный монолог претензий вскоре убедил Джона, что Фулк совершенно разочарован отношением Церкви к нему и своим местом в церковной иерархии. Но ничто в его тираде не давало коронеру надежду, что Джулиан Фулк был кем-то иным, чем тщеславным, самовлюблённым карьеристом.
Утомленный повторяющимися доводами о беззакониях епископов, настоятелей и настоятелей, Джон допил вино и ушёл, расстроенный как никогда, что ничто не могло спасти Томаса.
Ноги сами привели коронера к Пустому переулку, и он плюхнулся на свою обычную скамейку в «Ветке плюща», чувствуя себя на десять лет старше, чем вчера. Даже обычно болтливый Эдвин был подавлен, когда принес кварту эля, а когда вошла Неста, она тихо села рядом с ним, и не могла чем-то его утешить, слушая его рассказ о предпринятых бесплодных усилиях.
Он описал свой визит к Томасу и явное спокойствие писаря.
– Я увижу его снова утром – вместе с Джоном де Алансоном отправимся с ним на виселицу в полдень, – мрачно сказал он.
Он увидел, что по щекам Несты тихо текли слёзы, когда он упомянул о виселице на улице Магдалены, потому что с ужасной окончательностью стало ясно, что эта трагедия действительно произойдет.
– Я боюсь, Джон, что я не смогу заставить себя навестить его, – прошептала она. – Я не знаю, что сказать, и всё, что я буду делать, это плакать и ухудшать его положение. Я также не могу выйти с тобой за стены завтра, потому что не могу видеть, как он умирает. Но Гвин будет с тобой – он заходил сюда раньше, разыскивая тебя.
– Чего он хотел?
– Только хотел узнать, не было ли у тебя хороших новостей, бедняга. Он сказал, что зайдёт повидать Томаса по пути домой в Сент-Сидвелл, прежде чем закрою ворота.
Он посидел с Нестой еще немного, а потом решил идти домой. Отсутствие чего-либо полезного или утешительного, чтобы сказать друг другу, ещё больше угнетало их. Снаружи было уже довольно темно, но его ноги знали каждую выбоину на извилистых дорожках, и он даже не чувствовал, что руководит ими. Тем не менее, пересекая пустырь возле таверны, он ощутил, что у него полный мочевой пузырь. После выпитых двух литров эля ему нужно было облегчиться у ствола искривленного старого дерева на краю улицы Кузнецов.
Когда он наклонился, чтобы поднять подол своей длинной туники, из мрака за его спиной возникла фигура, и нанесла ему сильный удар по затылку, бросив его вперёд и оставив ошеломленно лежать у подножия дерева.
