ГЛАВА 15
В которой коронер Джон едет в Лидфорд
Несмотря на насущную необходимость де Вульфа как можно быстрее оказаться в Лидфорде, судьба устроила против него настоящий заговор. Проехав не более четверти пути до Лидфорда, возле хутора Тедбум Сент-Мэри, взятая им верховая лошадь потеряла подкову. К тому времени, когда ему удалось найти кузнеца, в деревне было темно, и коронер не мог продолжать путь. Он провел ночь, завернувшись в плащ на полу кузницы, и продолжил свой путь с первыми признаками рассвета. Ехать пришлось медленнее, чем он ожидал, потому что дорога была размыта дождём и остатками талого снега, который до сих пор лежал вдоль обочины.
Дорога шла широким полукругом к северу от Дартмура, который маячил на холме слева. Был почти полдень, когда коронер, наконец, прибыл в Лидфорд, который лежал на полпути между Окехамптоном и Тавистоком на западной окраине Девона. Древний городок саксов имел два замка: один, построенный на месте деревянного укрепления, разрушенного во время завоевания, находился на краю ущелья и защищал одну из сторон Лидфорда; другой был совершенно новый - квадратная каменная башня на противоположном конце от старого замка. Её строительство завершилось месяцем раньше описываемых событий и она должна была служить, главным образом, тюрьмой оловянных рудников, хотя сеньор Лидфорда имел помещения на верхнем этаже. Главный зал ниже служил в качестве суда и караульни, а сама тюрьма была внизу. В неё попасть можно было только через люк из зала, так как дверей и окон в ней не было. Уже очень скоро ужасные условия, в которых там содержались заключённые, сделают тюрьму печально известной.
Уставший Джон де Вулф подъехал вдоль частокола к деревянной сторожке. Перед ней собралась толпа зевак, окружённых женщинами и детьми. Проезжая через арку, Джон лишь мельком посмотрел на выскочившего охранника и, отчеканив, «Коронер короля!», оставил того стоять с открытым ртом.
Во дворе толпились грубого вида мужчины, в которых де Вулф справедливо угадал рудокопов. Конюшня с крышей из соломы примыкала к внутренней стороне частокола слева от сторожки. Джон оставил лошадь конюху, а затем по деревянным ступеням поднялся к основной площадке башни.
Вверху было столько желающих попасть в зал, что ему пришлось протискиваться боком. Внутри дверного проёма плотная стена тел заставила его остановиться.
- Что здесь происходит? – Спросил он в ухо седобородому мужчине, стоящему слева от него.
- Дознание коронера, по случаю смерти местного рудокопа, который умер здесь ночью, после этого дела в Чагфорде.
На мгновение, де Вулф был озадачен и встревожен. Потом он понял, что территория Лидфорда, обслуживается Теобальдом Фитц-Иво. Даже несмотря на то, что пострадал ранен в Чагфорде, за который отвечает де Вульф, он умер в Лидфорде, так что Фитц-Иво справедливо обладает здесь юрисдикцией. Он протиснулся внутрь, не обращая внимания на протесты и угрозы, пока не оказался на месте, с которого можно было видеть всё происходящее в зале.
С одной стороны зала, на небольшом возвышении, стояло несколько скамеек и стульев, как в суде графства в Эксетере. На них сидели толстяк Фитц-Иво и щеголеватый шериф, вместе с несколькими чиновниками и Джеффри Фиц-Петерсом. За ними стояло несколько солдат, священник и несколько рудокопов. Непосредственно под помостом, на полу, стоял гроб с телом чернобородого рудокопа.
Внимание де Вулф было приковано к другому месту. Непосредственно перед возвышением возвышалась огромная фигура Гвина из Полруана, которого держали два солдата. Его помощник выглядел ещё более растрепанным, чем обычно, его рыжие волосы зловеще слиплись от засохшей крови. Лицо было покрыто синяками, а левый глаз заплыл. Будто боясь, что гигант вырвется от стражников, его запястья и лодыжки сковали металлическими оковами, соединив их вместе ржавой цепью.
Потрясенный и рассерженный де Вулф стал продвигаться дальше вперёд, пока не нашёл свободного места сбоку от помоста. Остальная часть небольшого зала была забита несколькими десятками рудокопов, предположительно представляющих жюри присяжных, а также зрителей. Фитц-Иво наклонился вперёд, перевесившись через собственное пузо, и собрался говорить. Дознание, должно быть, было уже проведено, потому что он обратился к жюри, чтобы подвести итоги.
- Таким образом, здесь мы установили, что законопослушный человек, рудокоп охранял сознавшегося убийцу другого рудокопа, Генри Таннафорда, а также разрушителя, Бог знает скольких, сооружений на потоковых оловянных разработках и плавилен. Он обвёл взглядом зрителей, намеренно делая упор на профессиональные аспекты присяжных, которые практически все были рудокопами.
- Затем этот бедный человек подвергся грубому нападению со стороны вот этого корнуолльца, который избил его до потери сознания и оставил умирать. Мотив не может касаться нас, так как дознание коронера должно определить, что произошло и кто несёт ответственность за содеянное, а не то, почему это произошло. Достаточно сказать, что находящийся здесь Гвин из Полруана не действовал по приказу своего хозяина, коронера Эксетера, который в то время был далеко от места происшествия.
Де Вулф был возмущён таким искажением истины, но худшее было впереди.
- Теперь вам предстоит вынести свой вердикт. Честный рудокоп, у которого осталась вдова и пятеро детей, был убит верзилой, что в два раза больше его по росту, который пытался сорвать и не допустить упрощенного судопроизводства и казни убийцы, перед тем признавшегося в совершении преступлений исключительно против оловянных рудников, подпадающих под юрисдикцию суда горняков. - Фитц-Иво повернулся назад и самодовольно улыбнулся Ричарду де Ревеллу, как бы призывая одобрить его слова.
Шериф неуверенно посмотрел на Фитц-Иво, понимая, что, потакая рудокопам, тот создаёт прецедент, на который в будущем станут ссылаться рудокопы. Однако, зная о всеобщей ненависти рудокопов к нему лично, де Ревелль не рискнул вмешиваться.
Между тем, коронер повернулся, взволнованный собственным красноречием, лицом к залу, по его пухлым щекам стекал пот, и решил дать своё наставление присяжным.
- Приговор за вами, но вам нужно обсудить между собой и принять прямо сейчас. Это может быть только убийство, насильственная смерть от тяжких телесных повреждений, и сотни свидетелей могут показать, что убийцей был Гвин из Полруана. - Он глубоко вздохнул и затем, нанося смертельный удар, выкрикнул. - Если это ваш вердикт, то преступник должен быть немедленно повешен!
В целом зал поддержал своими выкриками сказанное Фитц-Иво, но достаточное число рудокопов были ошарашены таким быстрым завершением дознания.
Тут терпение, кипевшего от гнева, де Вулфа лопнуло. Он быстро прошёл вдоль помоста, встал перед Гвином и повернулся к новому коронеру. Помост возвышался до уровня колена, и так как Фитц-Иво сидел, лицо де Вулфа оказалось прямо перед его глазами.
- Ты что, с ума сошёл, дурак? Или ты просто пьян? - Крикнул он столь резким голосом, что в зале наступила тишина, притихли даже наиболее крикливые рудокопы, которые только что приветствовали смертный приговор его помощнику.
Фитц-Иво вздрогнул, его выпуклые водянистые глаза смотрели на де Вулфа, как если бы он увидел дьявола, восставшего из ада. Он открыл рот, чтобы возразить, но Джон не дал ему такой возможности.
- Ты ничего не знаешь о своих обязанностях и полномочиях? – Начал объяснять он. - Коронер не может выносить никакого приговора, не говоря уже о смерти. Если присутствующие присяжные признают человека виновным, то он должен быть привлечён к суду королевских судей.
Фитц-Иво вскочил на ноги, пытаясь изобразить праведное негодование.
- Вы не имеете права вмешиваться в моё дознание, де Вулф. Вы коронер Эксетера, но здесь у вас нет никакой юрисдикции. - Он оглянулся в поисках поддержки со стороны шерифа, но сидящий с каменным лицом де Ревелль молчал. Он хорошо знал, что его протеже абсолютно не знал законов, но, находясь в зале с несколькими десятками возбуждённых рудокопов, решил оставаться нейтральным как можно дольше.
- Ваше назначение ещё не подтверждено королевским юстициарием или его судьями - и после того, что здесь произошло, я добьюсь, что этого не будет! – Гневным голосом заявил де Вулф, уставившись прямо в вытаращенные глаза Фитц-Иво.
Повернувшись спиной к внезапно сникшему толстяку, он прошёл несколько шагов мимо трупа, к Гвину и участливо положил руку тому на плечо.
- Как себя чувствуешь? Руки, ноги целы ? Тебе очень больно?
Его помощник криво усмехнулся.
- Я в порядке, коронер. Чтобы меня укокошить, нужно немного больше, чем куча недотёпистых рудокопов - даже если кто-то из них пускает в ход нож.
Он поднял скованную цепью руку, чтобы показать своему хозяину, где лезвие разрезало его кожаную куртку.
Де Вулф повернулся к одному из неповоротливых мужчин, охраняющих его помощника, и толкнул того в грудь костлявым пальцем.
- Немедленно сними оковы с этого человека!
Рудокоп с опаской посмотрел на своего спутника, который держал Гвина за другую руку, а затем покачал головой.
- Тот коронер приказал мне сковать его, - неуверенно произнёс он.
- Вот здесь коронер говорит тебе, освободить его! - Огрызнулся де Вулф. – Тот толстяк больше не коронер.
Фитц-Иво испустил вопль протеста, и несколько недовольных выкриков из зала призвали Ричарда де Ревелла встать и вполсилы возразить своему деверю.
- У вас нет оснований вмешиваться в это дело, Джон!
Де Вулф резко повернулся к нему.
- На самом деле у меня достаточно оснований! - Заревел он голосом, который подавил возрастающий ропот в зале. - Я единственный коронер в Девоне, назначенный королем Ричардом и его судьями. Я имел серьезные оговорки, относительно назначения этого человека, которые высказал вам, шериф, ещё в Ружмоне, и я докажу вам, что мои опасения действительно были вполне обоснованы. – В его голосе звучала уверенность человека ,обладающего полномочиями, и хотя Фитц-Иво несколько раз открывал рот, он не мог подобрать слов, чтобы возразить.
- Во-первых, мой помощник был в Чагфорде согласно моему приказу, чтобы представлять интересы коронера в расследовании двух убийств. Таким образом, он действовал от моего имени.
- Во-вторых, действие взбунтовавшейся толпы, повесившей сакса, было незаконным. Они правильно проявили себя, когда задержали его, если его застигли при причинении вреда, но они были обязаны поместить его под стражу до надлежащего судебного разбирательства. Он сердито посмотрел на де Ревелла и добавил:
- Я удивлен и обеспокоен тем, шериф, что вы, присутствуя с солдатами, не стали настаивать на соблюдении закона. – Теперь он повернулся к притихшей толпе. – Повешение этого человека без суда является преступлением против мира короля и приравнено к убийству. Я буду проводить дознание в Чагфорде по этому факту смерти Иселфриса и определю виновных, для представления королевским судьям, когда, в ближайшем будущем, выездная сессия суда прибудет в Эксетер.
Это вызвало гневную реакцию некоторых присутствующих в зале.
- Мы здесь живем по законам оловянных рудников, а не вашим, коронер, - прозвучал голос из-за спины.
- Нет, это не так! - Ответил де Вулф голосом, схожим на рёв быка. - Король предоставил рудокопам специальные права по урегулированию стоимости продажи металла. Но вы знаете достаточно хорошо - и ваш лорд-хранитель, находящийся здесь, может подтвердить это - закон оловянных рудников исключают какую-либо юрисдикцию в отношении преступлений, связанных с насилием против жизни, здоровья или имущества.
Теперь де Вулф устремил глаза на Фитц-Иво, который сник, как проколотый пузырь.
- Наконец, вы только что заявили в своей цветистой речи, что мой помощник жестоко избил этого человека до смерти! - Он указал дрожащим пальцем на лежащий в гробу труп. - Тем не менее, вы не пригласили жюри, чтобы осмотреть тело, как вы должны были сделать, и если бы они это сделали, то сразу бы заметили странное отсутствие доказательств этого жестокого и смертельного избиения.
Де Вулф наклонился и поднял лежащее тело за плечо, повернув его к лицу Теобальда Фиц-Иво.
- На лице нет никаких признаков избиения, разве не так? - Он потянул вниз накрывавшее тело грязное покрывало, указал на шею и грудь, а затем поднял тела из гроба и показал его спину. - Так где же признаки этого безжалостного избиения, а? Один синяк за ухом! - Он опустил тело обратно и накрыл его покрывалом.
- Истина заключается в том, что погибший мужчина внезапно трусливо ударил моего человека кинжалом, как засвидетельствовал пристав Чагфорда, а также сам Гвин из Полруана - и, без сомнения, это подтвердит дюжина свидетелей, если только они будут достаточно честными, чтобы выйти вперёд. - Он повернулся к корнуолльцу. - Покажи им свою рану, Гвин.
Помощник попытался поднять закованные руки, чтобы показать свежий след в его толстой безрукавке. – Вот здесь, коронер.
Де Вулф отодвинул его верхнюю одежду и показал большой круг высохшей крови на домотканой блузе Гвина, слева в районе рёбер.
- Нам повезло, что не надо проводить ещё одно дознание – по факту убийства представителя закона, - кричал он, с гневом в голосе. - Он один раз, обороняясь, ударил труса, напавшего на него с ножом, в результате чего тот потерял сознание и умер от апоплексии в голове спустя несколько часов.
Он снова наклонился к обливающемуся потом Фитц-Иво и зарычал.
- Представитель королевского закона пытался отстоять мир короля против незаконного самосуда, подвергается вооружённому нападению и должен был защищаться ударом кулака. Где сейчас ваши основания убийства, Фитц-Иво?
Он отстранился и обратил своё внимание на шерифа.
- Я должен буду сообщить обо всех этих делах юстициарию, шериф. Не только о безответственной некомпетентности Фиц-Иво, но и вашей собственной неспособности отстаивать верховенство закона и мира короля, даже и не пытаясь предотвратить незаконное убийство старого сакса - и ваше плачевное бездействия в том, что вы не обуздали безрассудство этого, так называемого коронера!
Когда де Ревелль, в раздражении, начал что-то говорить в свою защиту, зычный голос де Вульфа перебил его.
- В качестве единственного королевского коронера в этом округе, я объявляю эту пародию на дознание недействительной. Я возьму его на себя, чтобы достичь надлежащего и законного вердикта.
Он подтянулся на платформу и грозно встал над сникшим Фитц-Иво, а затем безапелляционно приказал паре мужчин, что всё ещё держали Гвин.
- Я уже сказал вам отвести моего человека в кузницу и освободить от оков.
Когда усмехающегося от облегчения корнуолльца вели к двери, де Вулф обратился к переднему ряду угрюмой, но притихшей аудитории.
- Те из вас, которых выбрали в жюри, прошу выйти вперёд и внимательно посмотреть на труп.
Пару часов спустя, коронер и его помощник ехали бок-о-бок по дороге в сторону Эксетера.
- А ведь всё было очень близко к концу, коронер. Если бы вы не появились и не сделали, то что сделали, они бы наверняка меня повесили, так же, как того старика - сакса.
Гвин вслух не сказал ни одного слова благодарности своему хозяину, но связь, которая установилась между ними за двадцать лет, допускала не тратить слов на то, что и так понятно.
Джон издал свой характерный горловой звук, который мог обозначать различный спектр эмоций от неудовольствия к довольству.
- Эта чума стала причиной большинства неприятностей, - пробормотал он, ткнув рукой в перчатке - на едущего на двадцать ярдов впереди шерифа, позади сержанта Габриэля и его людей.
- От Фитц-Иво не было никакой помощи! – Сердито проворчал Гвин.
Джон от злости сплюнул в сторону. Их разговор на некоторое время затих, так как они выехали на ухабистую часть дороги, где её пересекали глубокие борозды грязи, образованные сошедшими последнее время потоками. Лошади осторожно пробирались через болото, пока поднявшаяся дорога вновь не стала твёрдой.
Де Вулф продолжил обсуждение, заговорив на валлийско-корнуолльским говоре, как они часто общались между собой.
- Фитц-Иво просто невежественный дурак – а вот де Ревелль зловредный, коварный ублюдок! Слава Богу, ублюдок он мягкотелый, если речь идёт о прямом вызове. Если бы он не дал слабину, то моя задача была бы сложнее.
Гвин был вполне удовлетворён тем, что как шериф, так и Фитц-Иво легко сдались под словесным натиском коронера в замке Лидфорда. Также помогло нейтральное отношение Джеффри Фиц-Петерса, так как, хотя поместный лорд хотел бы остаться на стороне мощного сообщества рудокопа, он был возмущён вопиющими нарушениями закона, как в отношении линчевания Иселфриса, так и незаконного дознания, направленного на смертный приговор Гвину. Джеффри также имел надежды получить должность лорда-хранителя и потому угрозы де Вулфа сообщить главному юстициарию о случившимся, о роли в этом Ричарда де Ревелла и потребовать Комиссию по расследованию в управлении рудников, прозвучали для него словно музыка.
- Вы на самом деле будете говорить об этом деле с юстициарием? - Спросил Гвин, ощупывая опухшие глаза и синяки на лице.
- Конечно, я расскажу лорду Хьюберту, что надо тщательно отбирать коронеров, когда возникают вакансии в графствах. И очень внимательно взглянуть на оловянные рудники. Эти рудокопы вообразили себя чёрт знает чем! Они, кажется, подумали, что находятся выше законов короля, они стали такими высокомерными, из-за того, что королю нужен металл, который производят. Если бы над ними был приличный лорд-хранитель вместо интригана и мошенника, который только и хочет, чтобы пополнить свой собственный кошелек, от них было бы намного больше толку.
Группа всадников, час за часом, ехала в хорошем темпе, останавливалась лишь пару раз, чтобы отдохнуть и напоить своих лошадей на постоялых дворах в Окехамптоне и Уиддон Дауне. Здесь они выпили немного пива и перекусили в таверне, солдаты поели из собственных запасов. Шериф демонстративно игнорировал де Вулфа, и так как он был выше общения с Габриэлем, то он ел и пил в полном одиночестве.
На последнем отрезке путешествия в конце субботнего дня, разговор между коронером и его помощником вернулся к неразрешённым делам Чагфорда.
- Перед тем, как они повесили его, Иселфрис охотно сознался в убийстве мастера Генри, - заметил Гвин. - Он весьма гордился этим, сказав, что отрубил тому голову старым датским боевым топором, который принадлежал его предку, который был в армии Гарольда и пережил битву при Гастингсе.
- Почему он так внезапно стал убийцей? - Спросил заинтересованный историей де Вулф.
- Он сказал, что двадцать лет назад Генри Таннафорд был председателем жюри, которое приговорило его единственного сына к повешению. Кажется, он был обвинен в краже овец на вересковой пустоши, по словам Иселфриса – ложно, так как они действительно хотели, чтобы он не ходил по короткой тропе через оловянный проток на вересковую пустошь.
Де Вулф ехал некоторое время молча.
- Так что, похоже, что смерть этого рудокопа не связана с Уолтером Кнапманом. В его убийстве сакс не признался, не так ли?
- Он это категорически отвергал, когда рудокопы обвиняли его в этом.
- Это то, что я всё это время чувствовал нутром – Дансфорд никак не входит в территорию Иселфриса. Таким образом, перед нами стоит проблема найти убийцу. Это должен быть человек, который получит выгоду от смерти Кнапман. Я уверен, что это никакие не разбойники или изгои.
Гвин, кобыла которого споткнулась, схватился за ушибленные рёбра и поморщился.
- У нас чертовски большой выбор подозреваемых, коронер. Этот брат вдовы, которого я видел, мне показался подходящим на роль злодея. Он очень хочет через свою сестру получить часть империи Кнапмана.
Де Вулф крякнул, прикинув расстояние до шерифа, чтобы убедиться, что тот достаточно далеко впереди и не может слышать их разговор.
- Это также относится и к другим в этой семье. Мэтью и пасынок не находят себе места, с тех пор как Уолтер умер.
- А что насчёт Стивена Экленда? После смерти мужа такую вдову можно любить не только из-за красоты.
Джону до сих пор не удалось понять, что собой представляет Экленд.
- Но интересно, был ли он готов убить за этот приз? Кстати, где он был вчера, когда ты влип в неприятности в Чагфорде?
- Не видел его. Даже на чеканке, хотя изрядная часть металла принадлежала ему, - голубые глаза Гвина сверкнули - или, по крайней мере, тот, который не заплыл. - Я подозреваю, что он где-то далеко утешал несчастную вдову, держа её за руку, - или, возможно, за что-то другое.
- По крайней мере, ты не можешь обвинить его в желании тебя повесить, - сказал де Вулф, усмехнувшись над своим подчинённым. - Но всё равно, он остаётся в качестве возможного кандидата на убийство Уолтера. У него был двойной мотив.
- Я полагаю, что мы можем исключить жирного священника, Смитсона - он вряд ли убил Уолтера, так как он жил за счёт кошелька Кнапмана и вряд ли бы стал рисковать потерять такой источник.
Следующие несколько миль они лишь молча понукали своих лошадей. Погода улучшилась и восточный ветер стих, когда они приблизились к Эксетеру и побережью. По сторонам дороги уже не лежал снег, а между облаками стали проглядывать пятна голубого неба.
Де Вулф уже рассказал Гвину о драматической, но тщетной попытке их писаря покончить с жизнью, чему здоровяк заметно расстроился, пообещав никогда больше не дразнить коротышку – однако де Вулф сомневался, что он сможет сдержать своё обещание.
- Кажется, теперь, когда Джон де Алансон убедил его, что спасение было чудом, Томас заметно успокоился, - сказал Джон.
Вскоре, когда северная возвышенность Эксетера появилась на горизонте, в поле зрения оказались башни-близнецы собора. Де Вулф прокручивал в голове свой разговор с Матильдой, о том, что чуть было не произошло при попустительстве её брата, а также о том, что он выгнал Теобальда Фитц-Иво с должности коронера, хотя она и её брат Ричард настояли на его назначении.
- Она опять будет иметь старую палку, чтобы бить меня, - проворчал он Гвину. – Опять будет твердить, что будучи единственным коронером графства, я всегда вдали от дома пренебрегаю ею.
Тут он с сожалением вспомнил о размолвке с хозяйкой «Ветки плюща» и что он больше не имеет места, где можно скрыться от нытья Матильды.
Комментариев нет:
Отправить комментарий