Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 18 (последняя)

ГЛАВА 18

В которой коронер Джон злится. 

 Так как по закону членами жюри присяжных могли быть только мужчины, Гвину пришлось прочесать несколько маленьких деревушек, расположенных у Полслоу. Из-за невозможности собрать всех жителей четырёх ближайших деревень, как того требовал закон, он был вынужден ограничиться двадцатью пятью мужчинами, которые отчаянно отговаривались, и мальчиками старше двенадцати лет. К полудню в монастырь прибыли свидетели из Эксетера.

Был прекрасный, но ветреный весенний день. Двое монастырских слуг вынесли из часовни тяжёлый труп Освина и положили на плащаницу, которую пришлось прижать камнями, чтобы её не сносило. Утренние службы уже закончились и настоятельница с монахиней Мадж и ещё тремя из шести монахинь, присоединились к широкому полукругу присяжных и свидетелей вокруг приготовленного для Джона де Вулфа стула.

Сбоку, на другом стуле, сидела Джоан Кнапман с намотанным вокруг её шеи шарфом. Подразумевалось, что после вчерашнего нападения она ещё не пришла в себя. Подойдя к ней перед началом дознания, чтобы засвидетельствовать своё почтение и справиться о самочувствии, де Вулф про себя подумал, что под миловидной внешностью беззащитной вдовы скрывается твёрдый характер, такой же, как и у её матери, которая нарочито суетилась над ней, как курица над своими цыплятами. Он также неохотно признался самому себе, что ему нравилось находиться рядом с этой прекрасной молодой женщиной, хрипота голоса которой, ставшая результатом вчерашнего нападения, делала для него её ещё более соблазнительной.

– Спасибо, сэр Джон, мне уже лучше, – сказала она, томно посмотрев на него. Непосредственная близость её сверкающих фиолетовых глаз и полных губ невольно заставили его испытывать мимолётные чувства, которые не имели ничего общего с обязанностями королевского коронера.

– Монахиня Мадж сказала мне, что нет никакой опасности для ребёнка, которого вы носите, мадам. – Он медленно опустил взгляд на её талию, задержав его несколько выше.

– Слава Богу, с ним не возникло проблем. Всё, на что я могу пожаловаться, – это боль в горле. – Она отвела голову назад и слегка коснулась своей шеи тонкими пальцами.

Усилием воли коронер прогнал из головы посторонние мысли, заставил себя заняться своими прямыми обязанностями и попросил её ответить на вопрос.

– Когда вас потревожили в монастырской келье, вы видите злоумышленника? Был ли у него в руке нож? Питер Джордан это отрицает.

Она медленно покачала головой из стороны в сторону, не отрывая глаз от его лица.

– Я не могу помочь вам в этом вопросе, коронер, потому что крепко спала, а когда проснулась от грохота упавшего кувшина, в окне было пусто. Я даже не могу утверждать, что там вообще кто-то был, не говоря уже о том, кто это был, или был ли у него нож.

После стольких сказанных слов её голос ослаб и стал грубее. Де Вулф оставил свои вопросы и поблагодарил её за помощь, деликатно похлопав по плечу. Он вернулся к своему стулу и кивнул своему помощнику, чтобы тот начал дознание.

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 17

ГЛАВА 17

В которой коронер Джон делает несколько открытий

Отдаленный звон соборных колоколов пробил одиннадцатый час, когда де Вулф и его писарь вышли из зала Графства во внутренний двор Ружмона. Во время непродолжительного заседания суд графства приговорил двоих воров к увечью их правых руки, чем должен был заняться в подземелье замковый тюремщик Стиганд, а ещё двоих – к повешенью. После случившегося в Лигфорде шериф демонстративно не говорил с де Вулфом. Он быстро ушёл в свои покои в главной башне, чтобы не слышать проклятья осужденных и плач их родных, которых солдаты силой вытаскивали из суда.

Джона волновала существующая неразбериха в системе правосудия и неспособность правительства обеспечить выполнение собственных реформ. - Это какой-то ад, у нас имеются суды сеньоров, городские суды, окружные суды и суды короля, все они хотят заниматься одними и теми же преступлениями, - сказал он Томасу, который уже слышал всё это раньше.

- Это не удивительно, ведь это даёт хорошие деньги, - спокойно ответил писарь. - И это моя работа, как коронера, готовить все эти дела для рассмотрения королевскими судами, - говорил его хозяин. – Хьюберт Уолтер специально ввёл должности коронеров, чтобы обрезать крылья шерифов и баронов. Но как он может ожидать, что я одолею их, если его судьи не посещают графств в положенный срок?

Томас прыгающей походкой пытался идти в ногу с хозяином, приволакивая при этом левую ногу, что пострадала от чахотки.

- На прошлой неделе я слышал от каноников, что выездная сессия суда уже была в Уилтшире и здесь может быть уже сейчас, - сказал он.

Де Вулф фыркнул, повернув к сторожевой башне, где располагалось его служебное помещение.

- Сколько раз мы уже это слышали, Томас? Судьи должны появляться у нас несколько раз в год, но с лета прошлого года мы не видели никаких признаков этого, несмотря на обещание юстициария, во время посещения несколько месяцев назад.

Его брюзжание оборвалась, когда они приблизились к арке сторожки, где находилась лестница, по которой им предстояло подняться в свой кабинет. Стоявший на посту караульный у небольшого разводного моста над сухим рвом опустил копьё и махнул рукой, чтобы остановить всадника, поднимавшегося галопом к ним вверх по склону. Он остановился прямо под поднятой решёткой и соскользнул из седла, чуть ли не на руки часовому. Сержант Габриэль вышел из караулки и присоединился к коронеру и его писарю, которые решили подождать, чтобы узнать, что за новости привёз этот всадник.

- Я должен видеть шерифа – или кого-то ещё из начальства, – тяжело дыша, сказал прибывший, осматривая свою покрытую пеной лошадь.

Габриэль, чьи седые волосы выглядывали из-под железного шлема, шагнул вперёд и схватил человека за плечо.

- Что за паника, парень? Кто ты такой?

Молодой человек, чьё деревенское платье и исходивший от него запах давали основание принять его за конюха, напустил на себя важный вид.

- Я конюх из Полслое, сэр. Меня послали сообщить о печальном происшествии, что случилось не более чем через час, - прохрипел он.

Сержант схватил поводья кобылы и бросил их часовому, и усадил монастырского слугу на скамейку напротив караулки.

- Сядь здесь и успокойся, а потом расскажи нам, что случилось, - приказал он.

При упоминании об обители монахини Мадж коронер и его писарь поспешно присоединились к Габриэлю, встав достаточно близко, чтобы услышать, что скажет посланец.

- Две дамы и адвокат прибыли навестить наших сестёр сегодня утром – я не знаю их имён и по какому делу они приезжали. Через некоторое время они уехали обратно в город, но где-то через пятнадцать минут, или чуть позже, дама, что постарше, вернулась на своём пони, вся растрёпанная и закричала про смертоубийство.

Грум был полон решимости выдержать интригу до последнего мгновения, но де Вулф был уже на взводе.

- Что случилось с ними, парень!

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 16

ГЛАВА 16

В которой снова появляется монахиня Мадж

Небольшой кабинет адвоката с трудом смог уместить всех, кто в это воскресенье пожелал услышать последнюю волю Уолтера Кнапмана. Роберт Коутерман сидел за своим столом, его сын прижался к полке со свитками пергаментов позади него. Перед ними на стульях и скамейках, собранных со всего дома, разместилось семейство Кнапман и их прихлебатели.

Вдова Джоан сидела прямо перед адвокатами в синем шёлковом платье. Вместо белого апостольника и платка, её чёрные волосы были аккуратно заплетены в два спиральных жгута, уложенных возле ушей с помощью позолоченных сеток. Руки она положила на подбитый мехом шерстяной плащ, который лежал на коленях. Большую часть времени вдова не сводила глаз со своих пальцев, но иногда украдкой поглядывала на окружающих из-под своих длинных тёмных ресниц, пытаясь определить их настроение в этот решающий момент.

Слева от неё в почти агрессивной позе сидел её брат Роланд, положив свои большие руки на колени. Он сурово смотрел в сторону Коутермана, будто готовый оспорить всё, что тот скажет. Как и от всех кожевников, от него исходил слабый, но заметный запах, образованный, без сомнения, от чанов с собачьим помётом, который использовали для выделки кожи. По другую сторону от Джоан, ёрзая на стуле, расположилась её тощая мать, Люси, в сером платье, её волосы были спрятаны под льняным платком, плотно завязаннным под подбородком. Позади них, на неудобной шаткой скамейке, сидел Мэтью Кнапман, его морщинистое лицо имело озабоченное выражение. Он нервно теребил свой кожаный пояс, пока жена не ткнула его в бок локтем.

Рядом с ней Питер Джордан со своей женой заняли ещё одну короткую скамью. Молодой человек казался достаточно спокойным, но его жена с возмущением смотрела на спины трёх сидящих перед ней людей, получивших право там находиться исключительно в силу недавнего брака Уолтера.

Последним, кто уместился в небольшой комнате, был Пол Смитсон, который как бы представлял сторону вдовы, но на деле также надеялся получить что-то для церкви.

Единственным отсутствующим из числа заинтересованный лиц был Стивен Экленд - но он едва ли мог бы использовать свою роль - любовника вдовы, в качестве причины появления здесь.

- Как вы устроились в Эксетере, госпожа Кнапман? – Разложив на столе пергаменты, начал Роберт Коутерман высоким голосом.

- Я с матерью поселились у Мэтью, спасибо его доброй жене. Мой брат гостит в трактире «Ветка плюща», а викарий Смитсон устроился при соборе. - Произнесла она тихим, твёрдым голосом, но без выражения. Казалось, её тон подразумевал, что адвокату пора оставить тонкости и приступить к делу. Возможно, Коутерман понял намёк, потому что сразу развязал кожаный ремешок с небольшого пергамента и развернул его костлявыми пальцами.

Прочистив несколько раз горло, он мрачно оглядел собравшихся, что застыли в ожидании, и начал говорить.

- Это последнее завещание Уолтера Кнапмана, разработчика олова из Чагфорда в графстве Девон, - произнёс он нараспев. - Оно составлено во второй день апреля, в год одна тысяча сто девяносто пятый от рождества Христова.

Тут Питер Джордан резко придвинул ноги на каменном полу.

- Когда это было? Как вы сказали, сэр?

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 15

ГЛАВА 15 

 В которой коронер Джон едет в Лидфорд 

 Несмотря на насущную необходимость де Вульфа как можно быстрее оказаться в Лидфорде, судьба устроила против него настоящий заговор. Проехав не более четверти пути до Лидфорда, возле хутора Тедбум Сент-Мэри, взятая им верховая лошадь потеряла подкову. К тому времени, когда ему удалось найти кузнеца, в деревне было темно, и коронер не мог продолжать путь. Он провел ночь, завернувшись в плащ на полу кузницы, и продолжил свой путь с первыми признаками рассвета. Ехать пришлось медленнее, чем он ожидал, потому что дорога была размыта дождём и остатками талого снега, который до сих пор лежал вдоль обочины.

Дорога шла широким полукругом к северу от Дартмура, который маячил на холме слева. Был почти полдень, когда коронер, наконец, прибыл в Лидфорд, который лежал на полпути между Окехамптоном и Тавистоком на западной окраине Девона. Древний городок саксов имел два замка: один, построенный на месте деревянного укрепления, разрушенного во время завоевания, находился на краю ущелья и защищал одну из сторон Лидфорда; другой был совершенно новый - квадратная каменная башня на противоположном конце от старого замка. Её строительство завершилось месяцем раньше описываемых событий и она должна была служить, главным образом, тюрьмой оловянных рудников, хотя сеньор Лидфорда имел помещения на верхнем этаже. Главный зал ниже служил в качестве суда и караульни, а сама тюрьма была внизу. В неё попасть можно было только через люк из зала, так как дверей и окон в ней не было. Уже очень скоро ужасные условия, в которых там содержались заключённые, сделают тюрьму печально известной.

Уставший Джон де Вулф подъехал вдоль частокола к деревянной сторожке. Перед ней собралась толпа зевак, окружённых женщинами и детьми. Проезжая через арку, Джон лишь мельком посмотрел на выскочившего охранника и, отчеканив, «Коронер короля!», оставил того стоять с открытым ртом.

Во дворе толпились грубого вида мужчины, в которых де Вулф справедливо угадал рудокопов. Конюшня с крышей из соломы примыкала к внутренней стороне частокола слева от сторожки. Джон оставил лошадь конюху, а затем по деревянным ступеням поднялся к основной площадке башни.

Вверху было столько желающих попасть в зал, что ему пришлось протискиваться боком. Внутри дверного проёма плотная стена тел заставила его остановиться.

- Что здесь происходит? – Спросил он в ухо седобородому мужчине, стоящему слева от него.

- Дознание коронера, по случаю смерти местного рудокопа, который умер здесь ночью, после этого дела в Чагфорде.

На мгновение, де Вулф был озадачен и встревожен. Потом он понял, что территория Лидфорда, обслуживается Теобальдом Фитц-Иво. Даже несмотря на то, что пострадал ранен в Чагфорде, за который отвечает де Вульф, он умер в Лидфорде, так что Фитц-Иво справедливо обладает здесь юрисдикцией. Он протиснулся внутрь, не обращая внимания на протесты и угрозы, пока не оказался на месте, с которого можно было видеть всё происходящее в зале.

С одной стороны зала, на небольшом возвышении, стояло несколько скамеек и стульев, как в суде графства в Эксетере. На них сидели толстяк Фитц-Иво и щеголеватый шериф, вместе с несколькими чиновниками и Джеффри Фиц-Петерсом. За ними стояло несколько солдат, священник и несколько рудокопов. Непосредственно под помостом, на полу, стоял гроб с телом чернобородого рудокопа.

Внимание де Вулф было приковано к другому месту. Непосредственно перед возвышением возвышалась огромная фигура Гвина из Полруана, которого держали два солдата. Его помощник выглядел ещё более растрепанным, чем обычно, его рыжие волосы зловеще слиплись от засохшей крови. Лицо было покрыто синяками, а левый глаз заплыл. Будто боясь, что гигант вырвется от стражников, его запястья и лодыжки сковали металлическими оковами, соединив их вместе ржавой цепью.

Потрясенный и рассерженный де Вулф стал продвигаться дальше вперёд, пока не нашёл свободного места сбоку от помоста. Остальная часть небольшого зала была забита несколькими десятками рудокопов, предположительно представляющих жюри присяжных, а также зрителей. Фитц-Иво наклонился вперёд, перевесившись через собственное пузо, и собрался говорить. Дознание, должно быть, было уже проведено, потому что он обратился к жюри, чтобы подвести итоги.

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 14

ГЛАВА 14

В которой Гвин из Полруана попадает в большие неприятности

Пятница, пятнадцатого апреля, в Дартмуре выдалась серой и холодной, будто относительно мягкая зима решила таки взять своё. Снег покрыл вересковые пустоши, и даже в зазеленевших долинах по краям огромного пустыря только появившиеся цветы покрылись белым порошком. Когда Гвин из Полруана ехал на кобыле вниз от усадьбы Уиббери к городу, холодный ветер заставлял его ёжится, а нависшие серые облака угрожали засыпать всё снегом. Здоровяк корнуоллец, приученный к переменам погоды в десятке стран, которые довелось объездить на протяжении долгих кампаний, накрыл свою лохматую голову капюшоном и, завернувшись в свою рваную кожаную накидку, философски задумался.

Ему было не ясно, зачем именно коронер оставил его в Чагфорде, но по какой-то причине Джон де Вулф хотел присмотреть за рудокопами и шерифом, до тех пор, пока все не разойдутся после чеканки. Судя по количеству оставшегося металла к вечеру вчерашнего дня, по оценкам Гвина, чеканка должна была закончиться к середине дня, а затем он сможет вернуться домой в Сент-Сидуэлл, к своей жене и детям.

В таверне на главной улице Гвин спешился, поправил свою куртку и оставил кобылу, зная, что коронер возместит ему полпенни, затраченные на жильё, питание и содержание лошади. Он прибыл на площадь и, в течение следующего часа или около того, молча наблюдал, как в процессе чеканки через руки лондонских чиновников проходили сотни серых оловянных слитков. Когда, гонимый жаждой и голодом, Гвин решил зайти в «Корону», то обнаружил, что, хотя большинство горняков уже покинуло Чагфорд после того, как их слитки получили королевское клеймо, пивные в городе были заполнены людьми. Выполняя распоряжение коронера, он подслушал много разных разговоров и сплетен. Чтобы быть принятым в компанию рудокопов, он рассказывал смешные случаи из своёго детства в Корнуолле, когда его отец работал на оловянных разработках. Тем не менее, все его усилия не дали ничего нового, лишь недовольство Ричардом де Ревеллем, занимающим должность лорда-хранителя, жалобы на налог за чеканку слитков, а также широко распространённое убеждение, что за смертью Генри и повреждениями на участках добычи олова стоит старый сакс – Иселфрис.

Когда Гвин вышел из таверны, снегопад заметно усилился. Пронизывающий восточный ветер уже намёл небольшие сугробы под стенами и оградой, а земля уже была покрыта на глубину нескольких дюймов. Когда он направился обратно на площадь, чтобы проследить за завершением чеканки, его сапоги утопали в снегу, а огромные рыжие усы покрылись снегом.