Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 13

Бернард Найт «Мрачный жнец» («Коронер Джон» - 6)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В которой коронер Джон посещает пожар

Когда этим приятным майским вечером трио коронера направлялось в таверну, в апартаментах на Престон-стрит встретились два священника. Они не дружили между собой и редко когда говорили друг другу что-то больше, чем обычное «Добрый день», но обстоятельства сблизили их.

Многие из узких домов на этой улице были разделены на комнаты для младших чинов духовенства. Этим вечером Эдвин из Фрома, священник-сакс из церкви Святого Мартина, возвращаясь на ужин, чтобы поспать несколько часов до утрени, на пороге дома встретил Генри де Фежера из Святого Павла. Настоятель Святого Павла стоял в стороне, пропуская остальных, и как бы случайно, что было слишком удачно, чтобы быть правдой, пригласил сакса.

- Отец Эдвин, вы не сильно торопитесь? Может по чашечке вина у меня в комнате?

Польщённый неожиданным приглашением, угрюмый священник из церкви Святого Мартина кивнул и последовал за коллегой по мрачному коридору в комнату с закрытым ставнями окном, выходившим на задний двор. В доме было два этажа с шестью комнатами для местных священнослужителей, а также общая трапезная и чуланы для трёх слуг. Кухня, туалет и умывальник, как обычно, были снаружи во дворе.

Генри откинул тяжёлый кожаный занавес, закрывавший дверной проём, и провёл гостя в комнату. В ней стояла хорошая мебель, включая высокую кровать, дубовый стол и несколько стульев со спинками, обитыми кожей. По стенам стояло два шкафа, и, кроме небольшого распятия на стене, было мало свидетельств того, что в этой комнате живёт священник. Герни де Фежер подошёл к одному из шкафчиков и достал глиняную бутылку и пару оловянных чашек. Разлив напиток, он пригласил Эдвина сесть на стул и по другую сторону стола сел сам.

- К сожалению, нас кое-что объединяет, - начал он, внимательно глядя на печальные черты своего гостя.

Эдвин кивнул, точно зная, что тот имел в виду.

- Нас обоих посетили люди коронера, из-за того, что на капитуле собора нас объявили чудаками, - пробормотал он с горечью.

- По крайней мере, мы не одиноки, брат, - сказал хозяин с иронией, которую заметил сакс. – Ходят слухи, полдюжины попало в этот список.

Они молча отхлебнули красного вина, затем Эдвин заговорил.

- Это безобразие, мы, саксы, подвергались преследованиям в течение больше чем сто лет. Я не сомневаюсь, что именно поэтому мое имя попало в этот постыдный список.

Это было приглашение отцу Генри рискнуть высказать предположение, почему он сам был включен в чёрный список епископа, но он был более осмотрительным.

- Я не могу придумать оправдания такому оскорблению! - Вздохнул он. - За исключением того, что моё лицо не вписывается в критерии, которые определили для себя каноники.

Он не упомянул собственные припадки ярости, которые превосходили те, что учинял Эдвин, уличая тех, кто извращали слова Вульгаты. Они молча потягивали вино, каждый размышляя о своих проблемах.

- Что мы можем сделать с этим оскорбительным унижением? - спросил Эдвин. - Бессмысленно ходатайствовать архидьякону или епископу, потому что именно они поместили нас в этот список.

- Если мы поднимем много шума, нас отправят в странную часовню на Бодмин-Муре (современное название урочища в центре Корнуолла, до 1813 года это место обозначалось, как Fowey Moor) или в какую-нибудь такую же глушь, - согласился Генри де Фежер. - Может быть написать письмо архиепископу? - предложил сакс.

Священник Святого Павла фыркнул.

- Хьюберт Уолтер - больше солдат и политик, чем священник - Бог знает, зачем король назначил его на престол архиепископа Кентерберийского. Мы ничего не получим от него, кроме ссылки на Генри Маршала - и мы все равно окажемся на Бодмин-Муре.

Снова последовало угрюмое молчание, они про себя прикидывали свои ничтожные шансы воздействовать на ситуацию. Наконец, Эдвин из Фром заговорил снова.

- Тогда как насчет судей? Они сейчас в городе, один из них - ещё один каноник, другой - священнослужитель канцелярии Серло де Валлибус. Может быть, он сможет что-то сделать.

- Мы, конечно, хотим, чтобы наши имена были очищены, - объявил де Фежер, стукнув кулаком по столу, так как его натура мгновенно закипала. - Теперь все знают, что послали Джона де Вулфа допросить нас. Я видел, как мои прихожане смотрели на меня и шептались между собой. Один ребёнок даже бросил в меня пирогом этим утром, когда я сильно ударил его по заднице из-за его шалостей.

Сакс явно сомневался.

- Нам нужно поймать настоящего убийцу. Только тогда эти насмешки исчезнут. Но если ты думаешь, что ходатайство перед судьями выездной сессии может помочь, мы можем это сделать - в конце концов, от этого мы ничего не теряем. Завтра мы пойдем в суд и поговорим с этим канцеляристом.

Священник Святого Павла смотрел в сторону.

- Что-то, что ты только что сказал, Эдвин. О настоящем убийце, его поимке. Это действительно лучший способ снять это бремя с наших плеч.

- Но мы понятия не имеем, кто это может быть, - возразил сакс.

- Слухи говорят, что писарь коронера является наиболее вероятным кандидатом. Меня не интересует, он это или нет, но представление на имя шерифа или судей сняло бы с нас давление.

- Если убийца снова не нанесёт удар, - сказал всё ещё сомневающийся Эдвин.

Де Фежер выпил остаток своего вина и снова наполнил чашки.

- Это лучше, чем ничего. Будь я проклят, если хочу, чтобы эти законники приставали ко мне каждый день, пытаясь заставить меня признаться в том, чего я не делал. - Он бросил быстрый проницательный взгляд на своего собеседника. – Я же, конечно, знаю, что я не виновен. Я полагаю, что это относится и к тебе?

Эдвин из Фрома выглядел шокированным.

- Конечно, нет! Как такая мысль могла даже прийти тебе в голову? Полагаю, это потому что я - сакс, должен убивать поработителей моей страны.

Де Фежер сдержал свой характер и успокаивающе поднял руку.

- Давай решим проблему обвинив этого Томаса де Пейна, который, во всяком случае, вполне может быть настоящим убийцей. Мы не можем назвать его таковым открыто, потому что тот факт, что нас самих подозревают, сделает наши показания бесполезными.

- Значит, мы должны подставить его анонимно?

Де Фежер кивнул.

- Самый простой способ – направить неподписанный донос. Мы могли бы послать какого-то мальчишку доставить его за полпенни. Я могу попросить одного из слуг найти пацана на улице подальше отсюда, чтобы его нельзя было связать с нами.

Эдвин недоверчиво посмотрел.

- Доставить кому? Нехорошо отправлять его коронеру, который нас допрашивает, он ни за что не согласится с тем, что его писарь виновен.

Разгневанный де Фежер изо всех сил пытался контролировать свое нетерпение по отношению к глупому коллеге, тупость которого вполне объясняла, как горстка норманнских захватчиков за несколько месяцев сумела покорить миллионы его соплеменников.

- Конечно же, нет. Пошлём его шерифу – они друг друга недолюбливают. Де Ревелль будет рад такому предложению.

- Ты напишешь это или я? Манера письма должна быть скрыта, так же, как я понимаю, и записка, оставленная на месте убийства того еврея, была намеренно написана изменённым почерком.

- Тогда ты напишешь, а я доставлю, - сказал де Фежер. - Может быть, мы, как-нибудь, придумаем ещё что-нибудь, чтобы усилить подозрения в отношении де Пейна. Как писал мой покровитель апостол Павел в Послании к коринфянам, «в устах двух или трёх свидетелей всё будет установлено».

Эта последняя фраза явилась ошибкой Генри, поскольку одержимость Эдвина разгорелась, словно пламя по сухой пустоши. - Вы неправильно цитируете, сэр! - Вскричал он. - Истинное слово Божье: «Да будет установлено каждое слово».

Де Фежеру потребовалось целых десять минут, чтобы успокоить возмущённого Эдвина и приступить к написанию лживого доноса.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 12

Бернард Найт «Мрачный жнец»
 («Коронер Джон» -6)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

В которой коронер Джон идёт к колодцу 

 Де Вулф вернулся в свой высокий узкий дом, чтобы пообедать с Матильдой. Он знал, что она не будет открыто конфликтовать с ним до окончания предстоящих банкетов в честь прибытия королевских судей, но всё же она проявляла недовольство, несмотря на его попытки развлечь её подробностями своих встреч со священниками. Он был осторожен и, чтобы не вызвать её недовольство, не стал упоминать про потасовку в «Ступенях Святой Марии» или содержание разговора с её кумиром - Джулианом Фулком. Матильда же только спросила: получил ли он официальные приглашения на празднования во Дворце епископа и в замке. Когда же ему пришлось признать, что ещё не интересовался этим вопросом, она осыпала его язвительными насмешками.

Многолетний опыт общения с Матильдой выработал у де Вулфа своеобразный иммунитет и потому её замечания нисколько не повлияли на аппетит коронера. Он отдал должное утке, которую Мэри поджарила на вертеле, с луком-пореем и капустой, за ними последовала овсяная каша, сваренная в молоке и подслащённая кусочком пчелиных сот. Запив плотный обед кружкой анжуйского вина, он быстро встал из-за стола и пошёл к конюшне, чтобы навестить Одина. Днём ранее его громадного боевого коня на пастбище неподалёку от городских стен ударила копытом по задней ноге другая лошадь.

- Нет проблем, коронер, - заверил его владелец конюшни, кузнец Эндрю. - Я промыл эту рану лесным орехом и намазал гусиным жиром. Через день-два он будет в порядке.

В отличие от предыдущих месяцев, когда де Вулфу пришлось половину своего времени проводить в седле - в ущерб личной жизни - в последнее время было несколько отдаленных случаев, особенно теперь, когда за север графства отвечал недавно назначенный коронер из Барнстейпла.

- Я должен выгуливать его, тогда он будет в хорошей форме - суставы старой лошади могут ржаветь без тренировки, - сказал он Эндрю, молодому кузнецу со странной привязанностью к лошадям. Они стояли, говоря о жеребце, и кузнец предложил де Вулфу взять его на охоту, хотя этот неуклюжий боевой конь не подходил для того, чтобы мчаться по лесу за оленем или кабаном.

Пока они разговаривали, с Главной улицы в переулок Мартина свернула массивная фигура. На этот раз это был не помощник коронера, а дородный замковый капеллан, брат Руфус, в чёрной сутане. С красным лицом, пыхтя, он спешил к ним, скрученный шнур его пояса трепыхался при ходьбе.

- Сэр Джон, я встретил вашего человека, Гвина, он бежал по замковой горе, и попросил меня быстро направить вас к нему.

- В чём срочность, брат? Он сказал?

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 11

Бернард Найт «Мрачный жнец» («Коронер Джон -6»)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В которой коронер Джон ходит по церквям

Субботний вечер для де Вулфа сложился на удивление хорошо. Матильда снова отправилась навестить своего двоюродного брата в городе – скорее, решил Джон, из-за желания выразить отношение к мужу, чем из-за чувства семейной привязанности. Он же прекрасно провёл время в «Ветке плюща»: некоторое – за едой, выпивкой и разговорами с посетителями, остальные – наверху в комнатушке Несты. У него было искушение рискнуть провести у неё всю ночь, но осторожность взяла верх, и к полуночи он неуверенно отправился обратно к переулку Мартина. Он тихонько разделся в темноте и прокрался на свою сторону широкой кровати, благодарный за то, что громкий храп его жены избавил от необходимости оправдываться и от неизбежных обвинений.

Утром ему уже не так повезло: когда он проснулся, Матильда сидела на кровати. Её голова была обмотана полотном, скрывающим деревянные бигуди, служившими для придания волосам волнистости по последней французской моде. Это было главной обязанностью служанки Матильды – Люсиль, которую отличали торчащие, как у кролика, зубы. В таком виде жена напомнила де Вулфу сарацинского воина в тюрбане, что подкреплялось жестким выражением её лица.

Однако после привычных саркастических замечаний её тон несколько смягчился, и Джон, в силу многолетнего опыта, знал, что ей хочется узнать новости о встрече с епископом, который, по мнению Матильды, был всего лишь на ширину пальца ниже Самого Всемогущего.

Он избегал каких-либо упоминаний о Томасе де Пейне, которого она ненавидела, как болтуна, потому что считала его отступником и извращенным священником. Однако он неразумно забыл также подвергнуть цензуре упоминание о Джулиана Фулке в качестве одного из подозреваемых. По мнению его жены, священник Святого Олафа был чуть менее святым, чем епископ, и Матильда набросилась на слова мужа. Де Вулф терпеливо лежал под овчиной, ожидая, пока этот последний шквал не пройдёт. Она довольно быстро успокоилась, и он правильно угадал причину.

- Когда вы были во Дворце епископа, ты узнал что-нибудь о празднованиях, которые будут проводиться для королевских судей на этой неделе? – Спросила она.

- Во вторник будет праздник, устроенный Генри Маршалом в их честь.

- Мы же будем приглашены, конечно? - Это было скорее агрессивное заявление, чем вопрос.

- У меня мало сомнений в этом, жена, хотя у меня сейчас не лучшие отношения с епископом.

- Это потому, что ты дурак, Джон де Вулф. Не могу себе представить, почему ты противодействуешь влиятельным людям, занимающим высокое положение.

Её осуждение прозвучало несколько приглушенно: она знала, что Генри Маршал шёл тем же опасным политическим путем, что и её брат, чья репутация и, возможно, шея зависели от милости её мужа, не предавшего огласке по её просьбе факт предательства.

- А что мэрия - и замок? Они что-то организуют?

- Помощники мэра будут развлекать гостей в следующий четверг, а у твоего брата они будут в Ружмоне в субботу. Без сомнения, мы будем там, так как твой дорогой брат вряд ли захочет тебя разочаровать, - саркастически добавил он.

Перспектива трёх грандиозных приёмов за неделю успокоила Матильду и отвлекла её на заботу о том, какие платья и мантии надеть. Благодарный за это, де Вулф выполз из кровати и оделся. Под её холодным взглядом он взял со стены костяной гребень и небрежно протащил его сквозь спутанные чёрные волосы, затем, с сапогами в руке, открыл дверь светёлки и спустился вниз по лестнице. За день до этого он провёл еженедельное бритьё и умывание, поэтому сегодня он пошёл прямо к кухонной хижине Мэри, чтобы съесть овсяную кашу, солёный бекон, жареные на масле яйца и свежий хлеб, которые она поставила перед ним.

- И что за заботы у королевского коронера сегодня? - Спросила она с симпатией.

- Я должен разобраться с этими священниками и искать среди них убийцу, - прорычал он, запивая свою еду тёмным сидром. – В воскресенье, я полагаю, все они должны быть при деле в своих приходах. Хотя не представляю, какой из этого выйдет толк. Такой хитрый убийца, как этот, вряд ли сломается и признается нам. И мы даже не можем затащить их в темницу Стиганда для небольшого нажима, так как епископ дал понять, что он делает нам одолжение, что позволил нам поговорить с ними.

- Полагаю, Гвин пойдёт с тобой, но как насчёт Томаса?

Де Вулф отыскал кусочек хлеба с яичным желтком, прежде чем ответить.

- Это трудный вопрос, учитывая, что мои враги преднамеренно бросили на него подозрения. Но я нуждаюсь в нём, он один настолько знает Церковную жизнь и Священное Писание, чтобы заметить то, на что я с Гвином никогда не обратим внимания. Да, он должен пойти с нами и будь всё это проклято! - Закончил он почти закричав.

Покончив с едой, он натянул сапоги, которые Мэри только что вычистила, и направился в вестибюль, приказав разочарованному Бруту остаться. Это было прекрасное майское утро, двор и улица были сухими, поэтому Джон решил оставить свою волчью шкуру на колышке. Он посмотрел на свой широкий меч, но решил, что ему вряд ли придётся сражаться с кем-либо из священников Эксетера, и остановился на кинжале.

Когда коронер вышел в переулок, соборные колокола призывали к хвалам Богоматери, что предшествовали приме – первой большой службе дня. Кроме спешащих в церкви наиболее набожных прихожан в воскресенье на улицах никого не было, и через несколько минут де Вулф дошёл навстречу поднимающемуся солнцу до сторожки замка. Гвин прибыл в город из Сент-Сидвелла, как только открылись Восточные ворота, и ждал его в караульном помещении. Джон поделился с ним планами на день, а затем добавил:

- Прошлой ночью я сказал нашему маленькому приятелю, чтобы он к приме был у Всех-Святых-на-стенах. Так как нам надо увидеть этих священников, я подумал, что начать надо с самых дальних и дальше двигаться в гору.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 10

Бернард Найт - «Мрачный жнец» (Коронер Джон -6)

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   В которой коронер встречается с епископом.

Совершённый в тот же день визит де Вулфа в таверну оказался скорее питательным, чем любовным. Из-за предстоящей встречи в епископском дворце во второй половине дня, а также увеличением количества посетителей «Ветки плюща», связанным с прибытием в город людей, дела которых должна была рассмотреть выездная сессия королевского суда, времени для забав на большом французском ложе не оставалось. Тем не менее он был более чем доволен восстановлением отношений со своей любовницей и с радостью согласился на большую миску лукового супа, вареного лосося, дополненных куском сыра с половиной буханки хлеба, запив всё это элем, превосходившим обычный отличный эль Несты.

Рыжеволосая валлийка подгоняла своих служанок и разливающего эль Эдвина, но выкроила время посидеть с ним. Она уже отошла от шока, случившегося после того, как споткнулась о труп Джоанны из Лондона, и очень хотела услышать подробности недавнего странного убийства в Святой Марии, слухи о котором ходили по всему городу. Когда Джон описал странное событие, Неста проницательно ухватился за один момент, который он до сих пор не рассматривал.

- Интересно, почему эти убийства начались сейчас? - Поинтересовалась она. - Они, кажется, становятся более частыми. Он собирается убивать каждый день?

- Я надеюсь, что Бог этого не допустит, хотя мы не сможем предотвратить это, пока не получим какой-то ключ к пониманию того, кто несёт ответственность, - горячо сказал он. - Но то, что ты говоришь, интересно, любовь моя. Человек, должно быть, был здесь в Эксетере в течение некоторого времени, так почему они начались сейчас? По словам Джона де Алансона, никаких новых священников в последнее время не было, кроме брата Руфуса, священника замка.

- Единственное, что скоро должно произойти, это прибытие судей, - размышляла она. - Может ли это быть каким-либо образом связано?

Де Вулф разломил последний кусок хлеба пополам и отрезал своим кинжалом толстый кусок твёрдого сыра, чтобы захватить с собой. - Возможно, он пытается указать, что его правосудие лучше, чем королевское, - хмыкнул он. - Хотя его жертвы нарушали Святое Писание, а не королевские законы.

Неста подняла кувшин эля и соскользнула по скамье, чтобы наполнить свою кружку. Джон воспользовался возможностью, чтобы обнять ее за талию и осторожно погладить её грудь через зелёное платье. Под прикрытием плетёной ширмы, огораживающей его стол, она быстро погладила его по небритой щеке.

- Ты можешь зайти сегодня вечером, Джон? Поскольку я вернула тебя, я хочу тебя больше, чем когда-либо, - прошептала она ему на ухо.

Он изобразил одну из кривых улыбок, которая осветила его обычно мрачные черты, и опустил руку, чтобы погладить её подтянутый живот.

- Матильда так недовольна мной, что ей будет всё равно, где я пропадаю, до следующей недели, когда она будет отчаянно хотеть быть приглашённой на эти клятые банкеты, на которых мне придётся присутствовать. Так что, моя дорогая, сегодня вечером я буду здесь, если наш постоянный убийца не вытворит ещё что-нибудь.

С другого конца зала раздался грохот - на пол упала кружка с квартой эля и что-то запричитала служанка, поэтому Неста должна была успокоить девушку и выгнать перебравшего клиента. Джон оглянулся, чтобы посмотреть, требуется ли его помощь, но хозяйка уверенно владела ситуацией, ткнув шатающегося пьяницу ручкой метлы, и выругала того на смешанном английском и валлийском языках. Как только за ошеломлённым пьяницей захлопнулась дверь, она прислонила веник к стене и спокойно пошла обратно к Джону, сопровождаемая хриплым смехом одобрения других клиентов.

- Проклятый дурак, ему не нужно столько пить в середине дня, если не в состоянии держать себя в руках, - равнодушно заметила она, снова садясь рядом с Джоном. Он смотрел на неё восхищенно.

- Это действительно женщина, которой нужно дорожить, - радостно подумал он, сожалея еще больше о потраченных в пустую месяцах, после их размолвки.

- Будет ли полезна эта сегодняшняя встреча со священниками? - спросила она, отхлёбывая из глиняной кружки.

- Я сомневаюсь. Они держатся вместе, как конский помет, каждый из них защищает спину другого, - цинично ответил он. - Но нам нужно согласие Генри Маршала допросить его драгоценных священников.

- Как ты думаешь, просьба архидьякона о предоставлении информации приведёт к чему-либо?

Джон пожал плечами.

- Может быть, пара писарей воспользуется возможностью, чтобы подгадить своему брату, которого они ненавидят больше всего. Это будет хорошей возможностью для того, чтобы свести старые счёты, объявив коллегу извращенцем или мошенником. Нам нужны некоторые имена, это точно, но еще неизвестно, получим ли мы что-либо, кроме жертв мелкой злости и зависти.

- Кто же пойдёт с тобой на встречу с епископом? - Любопытство Несты казалось безграничным.

- Конечно же, де Алансон и мой старый друг казначей. - Он нахмурился на кусок сыра в руке, вспоминая других людей, которых он не любил. - Также проклятый Наставник, вместе с моим проклятым зятем, который не сможет устоять, чтобы не засветиться перед Генри Маршалом.

И шериф, и настоятель Томас де Ботереллис были связаны с епископом в последней неудачной попытке принца Джона захватить власть у Львиного Сердца во время пребывания последнего за границей. Будучи горячими сторонниками короля, три Джона - коронер, архидьякон и Джон из Эксетера - казначей собора - находились в постоянном противостоянии с другими и относились к ним с подозрением. Тем не менее, де Вулф считал, что политика вряд ли вызовет между ними споры по делу о множественных убийствах.

Он заканчивал обедать, когда отдалённый колокол зазвонил к вечерне, поэтому он подумал, что у него еще есть время до собрания, которое состоится сразу после службы. Он начал думать о комнате наверху, но в этот момент Неста снова помчалась прочь, чтобы разрешить очередной конфликт между одной из горничных и клиентом. Затем дверь открылась, и на мгновение свет перекрыла огромная фигура Гвина из Полруана, который вошёл и сел напротив хозяина.

Коронер подозрительно посмотрел на него.

- Только не говори мне, что было ещё одно убийство?

Гвин стряхнул с себя потрескавшуюся кожаную куртку, бросил её на пол и пошёл к Эдвину за кружкой эля.

- Нет, коронер - просто нападение в «Короне» в Истгейте. Какой-то свинарь порезал схваченного за руку воришку, того отвели больницу Святого Джоржа, и череп ему разбили, вот и все неприятности.

- Он умрёт?

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 9

Бернард Найт «Мрачный жнец»
 («Коронер Джон - 6»)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В которой коронер Джон отправляется в церковь Святой Марии с аркой

На следующее утро де Вулфу показалось, что время повернуло вспять: на рассвете его разбудил громкий стук в дверь, как это было в прошлый вторник. На этот раз он лежал один на широкой кровати в светёлке. Накануне вечером Матильда объявила Мэри, что после службы в церкви Святого Олафа она заночует у своего двоюродного брата на Передней улице, за что Джон был глубоко благодарен.

Мэри открыла дверь, прежде чем он смог натянуть тунику и спуститься по лестнице со светёлки. Добравшись до тамбура, он обнаружил, что вместо Гвина, которого он ожидал увидеть, перед дверью стоял замковый сержант Габриэль, а за ним прятался городской стражник Осрик. Протирая заспанные глаза после тяжёлой ночи в «Ветке плюща», коронер ждал, когда сержант объяснится.

- У нас имеется ещё один, коронер! По крайней мере, мы так думаем.

Джон сердито посмотрел на него, начиная соображать. Чёрные растрёпанные волосы, тёмная, отросшая за неделю, щетина на помятом лице придавали ему ещё более угрожающий вид, чем обычно.

- Есть что? А где Гвин? - Недовольно спросил он.

- Ещё не появился - он, вероятно, засиделся в пивнушке прошлой ночью в Сент-Сидвелле, - ответил Габриэль. - Мёртвый священник - вот что у нас есть. В Святой Марии под аркой. Де Вулф тяжело опустился на ящик, на котором обычно менял обувь.

- Священник? Убит?

Долговязый Осрик нервно вмешался. - Габриэль так думает, но мне интересно, не убил ли он себя из угрызений совести по поводу других убийств.

Де Вулф посмотрел на них.

- Каких угрызений? За убийства или нагрешил с женщинами?

Сержант бросил на городского стражника испепеляющий взгляд.

- Божьи раны! Мужик, конечно же, это ужасное убийство! - И повернулся снова к де Вулфу, - Тебе надо пойти и взглянуть, коронер.

Джон натянул сапоги и набросил свою изношенную волчью шкуру на плечи. Когда они открыли большую дубовую дверь, он повернулся к служанке, что стояла у входа в проход.

- Мэри, сходи в ряд Каноников и скажи Томасу, чтобы он быстро, как только может, шёл к Святой Марии. Если Габриэль прав, нам могут понадобиться его навыки чтения и библейские знания.

Через несколько минут, протолкнувшись через толпы ранних торговцев и покупателей, сновавших по Главной улице, Осрик и сержант вывели коронера к переулку, сворачивавшему на Переднюю улицу, прямо перед улицей Святого Олафа. В нескольких ярдах справа была церковь, которая дала имя узкой улице. Святая Мария под аркой была крупнее и богаче, чем многие из её собратьев в Эксетере, хотя Бретань находилась в нескольких сотнях ярдов от неё, но это был уже другой район, населённый ремесленниками и торговцами. Однако, это было такое же простое прямоугольное здание, хотя и в новом камне с крепкой башней в конце улицы. Горстка людей собралась вокруг открытых двойных дверей, у которых стоял другой городской стражник - Теобальд.

Трое мужчин поспешно поднялись по ступенькам и прошли через норманнскую арку в пустой неф. Высокие оконные проёмы давали хороший свет, обнажая стены, украшенные сценами из Священного Писания, хотя и без разнообразного адского огня, как это было в Ступенях Святой Марии. На противоположном конце другая круглая арка вела в короткий алтарь, в двух шагах от мощеного пола нефа. Большой деревянный позолоченный крест стоял над ширмой из резного дерева, а за ним - покрытый кружевной белой скатертью алтарь из твёрдого сланца Дартмура. Картины Христа и святой покровительницы церкви - Девы Марии - висели по бокам алтаря с серебряным крестом и подсвечниками.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 8

Бернард Найт - «Мрачный жнец»
(Коронер Джон -6)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В которой Коронер Джон посещает архидьякона

Три рутинные казни прошли прошли без происшествий, и даже рыдания и крики близких родственников были относительно приглушенными по сравнению с обычно случавшимися истерическими потасовками. Небольшая толпа бесстрастно взирала, когда петля верёвки затягивалась вокруг беспомощной шеи, после чего звучал хор из «оо» и «ааа», разбавленный несколькими издевками, смешанными с воплями родных. К женщине, которая зарезала своего мужа, когда больше не могла терпеть его постоянные побои, которые он устраивал всякий раз, когда напивался, что бывало почти каждый день, было проявлено сострадание: её повесили первой, чтобы ей не пришлось видеть, как дёргаются в агонии другие преступники.

Иногда, в зависимости от привычек палача, преступников сталкивали с лестницы, прислоненной к балке, но сегодня использовалась тележка. Трижды её подгоняли под балку виселицы, где палач набрасывал на шею жертвы петлю. Осуждённые стояли на доске, установленной на высоких боковых бортах телеги, и, когда привычного к этой процедуре вола слегка подстёгивали, животное послушно двигалось вперёд, телега уходила из-под ног несчастного и он проваливался в пустоту и начинал жутко дёргаться, что обычно милосердно прерывалось кем-то из родственников, выбегавшим из толпы и отчаянно тянувшим за ноги.

Джон де Вулф бесстрастно наблюдал за всем этим, а затем диктовал имена, место жительства преступника и детали преступления Томасу, который заносил всё это на свой пергамент, а также список мирских товаров, если таковые имелись, конфискуемых в пользу Короны.

Когда представление закончилось, толпа отправилась по домам, оставив тела висеть до заката, что предписывалось законом. Обезумевшие родственники оставались на месте, чтобы забрать их для захоронения, поскольку только трупы преступников, совершивших самые ужасные преступления, такие как измена королю, запирались в железной клетке и висели в течение нескольких недель или месяцев, пока вороны не разорвут эти разлагающиеся останки на куски.

Де Вулф и Гвин вернулись к Южным Воротам, Томас следовал за ними, бормоча молитвы и время от времени осеняя себя крестным знамением. Когда они вошли на соборную территорию и объяснение с Матильдой становилось неизбежным, шаги коронера стали медленнее. Томас отправился в своё жилище в Ряду Каноников, а Гвин, чувствуя болезненную озабоченность Джона, пробормотал какое-то оправдание, отошёл от церкви Святого Мартина и исчез в поисках ближайшего кабака.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 7

Бернард Найт - «Мрачный жнец»
(Коронер Джон -6)
Глава 7

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В которой коронер Джон плотно позавтракал.

Вскоре сэр Джон де Вулф, бесстрашный воин и ветеран крестового похода, снова дал слабину, как это случалось с ним, когда он имел дело с женщинами. Когда он тихонько поднялся в светёлку, служившую им спальней, где уже крепко спала Матильда, и ещё тише прилёг на свою сторону широкой кровати. Встал он до рассвета и выскользнул, прежде чем жена проснулась, откладывая тяжёлую минуту, когда ему придётся рассказать ей о найденной в «Ветке плюща» убитой проститутке.

Мэри уже была на ногах, как раз разожгла огонь, но он отказался от предложенного ею завтрака и, когда уже начинало светать, отправился в Пустой переулок. В «Ветке плюща» уже кипела жизнь, постояльцы уже проснулись и вместе с другими ранними посетителями заказывали еду и эль.

Неста выглядела сонной, но улыбалась, и опасения Джона, что у неё могло перемениться мнение относительного их примирения, оказались необоснованными.

- Я пришёл к завтраку, как ты потребовала, женщина, - сказал он с насмешливой свирепостью. Она быстро поцеловала его и усадила за его любимый стол за плетеной перегородкой возле погашенного очага. Затем она поспешила прочь, вызвав своих служанок, и, через несколько минут, перед ним стояла широкая оловянная тарелка, заваленная толстыми ломтями бекона, и яичнецей глазуньей из трёх яиц с луком-пореем, обжаренной на бараньем жире. Затем последовала деревянная миска с вареной овсяной кашей, приготовленной на молоке и меде, а литр лучшего эля дополнил его трапезу. Неста сидела напротив него, подперев подбородок ладонью, и смотрела, как он ест.

- Этого достаточно для того, чтобы утолить голод Гвина, а не Джона! .

За едой он рассказал ей о сделанных открытиях в церкви Святого Николая и о сходстве этого случая со смертью еврейского ростовщика. Он знал, что Неста сохранит это в секрете - а также то, что, как и Томас де Пейн, она была бесценным источником информации, потому что мало какие из происшествий в Эксетере и за многие мили от него, не обсуждались в «Ветке плюща» - одной из самых оживленных таверн города.

- Так ты думаешь, что это должен быть священник? - спросила она, выслушав с широко раскрытыми глазами эту жуткую историю.

- Таким знанием Священных Писаний и умением писать это вряд ли может быть кто-то другой. Только такой человек, как Томас, сможет найти такие подходящие тексты.

Возникла внезапная неловкая пауза, поскольку оба поняли то, что он только что предложили. Неста рассмеялась коротким смущенным смехом.

- Конечно, это чепуха. В любом случае, он же постоянно был с тобой.

Последовала ещё одна короткая пауза.

- На самом деле его со мной не было. Но всё же чертовски смешно думать про него такое, хотя ведёт он себя странно с тех пор, как пытался покончить с собой.

Им обоим пришлось приложить некоторые усилия, чтобы отбросить глупые мысли.

- Что же будет дальше? - Спросила она. - Поместите каждого священника в Эксетере в замок и городскую тюрьму?

- Уверен, что Гвину это бы понравилось. Нет, мне придётся искать тех священнослужителей, которые ведут себя немного странно, и несколько надавить на них.

Усмехнувшись, хозяйка громко фыркнула.

- У вас мало шансов это сделать, сэр коронер! Епископ отлучит вас от церкви, если вы начнете приставать к его священному воинству - благо духовенства и всё такое.

- Он может отказаться от этого права, если его убедят, так же, как согласился отдать нам право проводить расследования в отношении насильственных преступлений, совершённые на церковной земле.

Неста снова презрительно фыркнула - ей надоели все эти разговоры о законе, когда она только что вернула своего любовника. Но это время было было неподходящим для строасти, и, когда Джон закончил свой плотный завтрак, почувствовал, что здесь он скорее уснёт, чем расследует убийство. Как всегда, чувство долга в нём одержало верх. Это произошло очень вовремя, потому что дверь гостиницы распахнулась и в зал вошёл его помощник. Заметив своего хозяина с Нестой, Гвин расплылся в сияющей улыбке, его голубые глаза засветились над зарослями имбиря на его лице. Он обожал валлийскую женщину и был искренне расстроен, когда она рассорилась с коронером. Теперь же его восторгу не было предела.

Неста, хорошо знакомая с гигантским аппетитом корнуолльца, предложила ему позавтракать, но он уже поел в городе по пути из Ружмонта. Он бы, конечно, поддался самых мягким уговорам перекусить и здесь, но де Вулф утащил его прочь.

- Идём в «Сарацин», парень! У нас впереди насыщенный рабочий день. Ещё надо присутствовать на казнях. Где наш несчастный писарь? Он знает, сколько сегодня дел.

Де Вулф покинул «Ветку плюща», пообещав Несте, что вернётся позже, и побрёл вместе с Гвином в таверну, в которой, по слухам проживала Джоанна. «Сарацин» находился в нескольких минутах ходьбы от «Ветки плюща» на вершине Степкот-Хилл, между холмом Пустого переулка и ступенями Святой Марии. Здание этого кабака с виду мало чем отличалось от таверны Несты, разве что крыша была пониже и стены его были бледно розовыми, так как их окрасили бычьей кровью поверх извести. Над дверью висела грубая картина изображавшая человека в тюрбане и держащего ятаган. Де Вулф при виде нарисованного сарацина сразу понял, что художник никогда не был ближе к Святой Земле, чем Эксмут.

- Что там с присяжными для дознания в Святом Николае? - спросил он Гвина, когда они подошли к гостинице.

- Да, присяжные будут там в девятом часу - настоятелю это не очень понравилось, - отозвался корнуоллец и добавил. - Жалкое старое дерьмо.

Они отошли в сторону, чтобы позволить пройти мимо них направлявшимся к валяющим мельницам ослам, тяжело нагруженным тюками шерсти, копыта которых скользили по булыжникам крутого переулка. Когда вереница прошла, де Вулф со своим подручным были напротив двери гостиницы, и Джон нырнул внутрь. Даже в такой ранний час вонь здесь была в десять раз сильнее, чем в «Ветке плюща», который Неста содержала в большей чистоте, чем любое другое питейное заведение в Эксетере. «Сарацин» же действительно был грязным логовом. Все четыре служанки были проститутками, они выплачивали Виллему Флемингу половину гонорара за привилегию собирать клиентов между порциями эля и сидра. Многие из его посетителей были ворами и жуликами, а большая часть бизнеса заключалась в утилизации краденых товаров.

Когда они вошли в дом, хозяин был в задней части комнаты, разбрасывая тонкий слой заплесневелых опилок поверх грязных, которые лежали по полу. Они выглядели так, как будто их не меняли с тех пор, как умер старый король Генрих, потому что были перемешаны с крошками пищи, собачьим пометом и другим мусором. Кое-где они шевелились, так как среди них обитали крысы.

Увидев своих новых посетителей, Флеминг уронил сверток. Приход представителей власти всегда означал неприятности, а, судя по его дрожащим щекам, ему было чего опасаться.

- О! Сэр коронер! - Кабатчик подошёл к ним, его иностранный акцент выдавал в нём жителя континента, хотя он прожил в Девоне больше двадцати лет. - Что, чёрт возьми, вам надо на этот раз?

Он был такой же большой, как Гвин, но толстый, а не мускулистый. Его двойной подбородок свисал до воротника грязного халата, а длинный кожаный фартук еле прикрывал живот.

- Ты укрывал у себя девушку, известную как Джоанна из Лондона? - резко спросил де Вулф.

- Укрывал? О чём вы говорите? - Маленькие глаза фламандца сверкали над скривившемся в усмешке ртом. - Гостиница открыта для всех, кто хочет войти. Так требует закон.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 6

Бернард Найт «Мрачный жнец»
Коронер Джон - 6

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В которой коронер Джон занимается убитой блудницей

Де Вулф поспешил через пустырь к боковым воротам таверны, которые вели прямо в большой задний двор.

В воротах, которые являлись единственным входом на огороженную высоким забором территорию гостиницы, его ждал Гвин. Освещение было слабым, но луна и факел, горевший над задней дверью таверны, вопреки правилам комендантского часа, давали достаточно света для тех, кто хотел у забора справить малую нужду. Когда появился коронер, из двери вышел Эдвин с роговым фонарем, который слегка осветил небольшую площадь.

- Где твоя хозяйка? – резко спросил де Вулф.

– Внутри. Она выпила чашку горячего вина, чтобы успокоить нервы, а затем пошла к себе. Для неё это был ужасный шок, капитан.

– Хотите сначала взглянуть на труп? – многозначительно спросил Гвин.

Де Вулф воспроизвёл одно из своих двусмысленных ворчаний. Ему больше хотелось увидеться с Нестой, но всё же он решил, что перво-наперво надо выполнить свою официальную миссию, задержавшись тут на пару минут. Эдвин поднял свой фонарь и захромал во двор. Он был почти квадратный, примерно по двадцать пять шагов в каждую сторону. Пивоварня находилась в самом большом сарае, напротив кухни и уборной, располагавшихся поблизости друг от друга. Возле забора разместились открытая конюшня, птичник и свинарник, трава была вытоптана, и в дождливый день ходить здесь было проблематично, но сегодня, по счастью, было сухо.

Из задней двери таверны послышался шум голосов, и, обернувшись, Джон смутно разглядел несколько любопытных зевак. Гвин заметил его взгляд и принялся объяснять.

– Когда я пришёл они были по всему этому треклятому месту, но я прогнал их и пригрозил, что их накажут, если они снова появятся здесь, – произнёс он, когда они достигли грубо сколоченного сарая, в котором варился эль.

- Вот она, капитан! - прохрипел Эдвин, словно он предлагая товар. Он поднял свою лампу, и де Вулф увидел лежащую на земле неподвижную фигуру. Голова женщины почти касалась двери пивоварни, она лежала на спине, скрестив ноги в лодыжках. Правая рука была вытянута, а возле её пальцев лежала опрокинутая на бок глиняная кружка с вином. Полосатый капюшон плаща покрывал голову покойной, почти скрывая красный парик. Передний срез капюшона покрывал лоб, но остальная часть лица и шея освещались бледной луной и мерцающим фонарём.

– На этот раз это удушение, – констатировал Гвин без надобности, поскольку было видно, как светлая полоса удавки плотно врезалась в горло, а свободный конец лежал на груди. Плащ распахнулся и под ним до самых лодыжек была видна смятая шёлковая рубашка.

В тусклом свете трудно было определить цвет, но Джон подумал, что плащ был фиолетовым, а туника - ярко-красной.

– Приблизь фонарь ближе к её лицу, – приказал коронер. Даже его беспокойство о Несте было временно ослаблено его профессиональным интересом к способу смерти.

– Нет сомнений, что её задушили, – повторил его помощник. – Её лицо тёмное и опухшее.

Вызывающе красивое лицо блудницы в свете фонаря было красновато-фиолетовым. Её язык слегка высовывался между застывшими губами и каплями вспененной слюны в уголках рта. Де Вулф положил ладонь ей на щеку.

– Всё ещё тёплая, видно, что умерла недавно. – Он поднял одну из вытянутых рук и снова опустил её. – Никаких признаков оцепенения.

– За час до колокола к заутрене её здесь не было, коронер, – произнёс Эдвин. – Я тогда ходил за новой бочкой. Хозяйка нашла её за несколько минут до колокола, так что, должно быть, всё произошло в это время.

Де Вулф бросил взгляд вокруг тела. Убитая шлюха не являлась чем-то, что могло удивить коронера, скорее всего причиной стал спор об оплате или то, что девушка посмеялась над тем, что клиент оказался не на высоте. По большому счету, это не было серьезным преступлением.

Тем не менее, когда он посмотрел на Гвина, то почувствовал, что с этим трупом всё не так просто. Его помощник смотрел на него с хитрой усмешкой, которую Джон слишком хорошо узнал за последние два десятилетия.

– Ну, что с ней особенного? Прекрати усмехаться, чёрт возьми! - Рявкнул он.

Но его помощник продолжал насмешливо смотреть на Джона.

– Подними капюшон, коронер, и ты всё увидишь.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 5

Бернард Найт. Мрачный жнец (Коронер Джон-6)

ГЛАВА ПЯТАЯ

В которой коронер Джон идёт с женой на банкет

На следующий день, по дороге в город, Один потерял подкову и де Вулфу пришлось провести всё утро у кузнеца Эндрю, который привёл славного боевого коня в порядок. Лишь после этого коронер неохотно отправился к своему дому.

Полуденная трапеза, как обычно, проходила в тишине: Матильда дулась на мужа из-за того, что тот отсутствовал ночью. В зале они сидели за длинным столом и разделявшие их два ярда вполне могли бы быть равны двум милям, разделяющим их интересы.

Уткнув голову в поданное Мэри блюдо с тушённой бараниной, Джон размышлял о том, что произошло в Сидмуте, и благодарил Бога за то, что Матильда не знает об этом любовном фиаско. Она едко высмеяла его, когда узнала о размолвке с Нестой, и постоянно издевалась над отношениями с его первой юношеской любовью - Хильдой из Долиша, с которой он возобновил связь, вернувшись из крестового похода. Так что его радовало неведение жены про эпизод с Бригит Гудфин.

Размышляя о своих связях с женщинами, коронер всё чаще вспоминал о Долише. Сейчас, когда Бригит вышла замуж, а Неста решительно отвергла его, прекрасная Хильда оставалась единственной из его женщин. Мысль о ней согревала де Вулфа, её великолепные светлые волосы и роскошное тело завладели его разумли, он вспоминал их встречи в течение последних нескольких недель.

Он слишком долго был лишен такой приятной компании, решил Джон. Последняя попытка посетить Долиш была сорвана найденным трупом в реке Тейн. Поэтому он решил съездить в гости к своим родным - матери, сестре и брату в родовое имение в Стокайнтенхеде, куда дорога проходила через Долиш. Оставалось только подгадать, чтобы пожилой муж Хильды - корабел Торгилс, был в отъезде, желательно подальше - чтобы Джон мог оказаться в объятиях его прекрасной молодой жены.

С этими нечистыми мыслями в голове он украдкой взглянул на свою жену, сосредоточено жевавшую с мрачным видом, пытаясь измерить глубину её нынешнего недовольства.

Коронер уныло подумал, что вечером они должны были пойти на проклятый банкет в ратуше и, если настроение Матильды не улучшится, то это для него станет настоящим мучением.

Поэтому Джон решил попытаться как-то разогнать сгустившиеся тучи, хотя бы ради себя самого. Тем не менее, его попытка обсудить поданное блюдо была встречена с презрением. Матильде не нравилась Мэри, и потому она не видела ничего хорошего в приготовленных служанкой блюдах. К тому же она подозревала, что между горничной и её мужем что-то происходило. В этом она не ошибалась, но небольшая интрижка со служанкой у де Вулфа была в прошлом, так как после появления французской горничной Люсиль Мэри решительно прекратила выходящие за пределы дозволенного отношения с хозяином, так как боялась потерять работу.

Следующая попытка коронера завязать разговор оказалась более успешной, поскольку предметом был её брат и скорое прибытие королевских судей.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 4

Бернард Найт «Мрачный жнец»
(Коронер Джон – 6 книга)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В которой коронер Джон едет в Сидмут

Остальная часть дня для де Вулфа прошла достаточно спокойно. Пока Матильда молилась в церкви святого Олафа, он снова пошёл в замок, где несколько часов занимался чтением, чему не уделял внимания последние недели. В течение последних нескольких месяцев он периодически брал уроки у старшего викария собора, хотя гораздо больших успехов достиг, когда в начале года лежал с поломанной ногой и с ним занимался Томас де Пейн.

Теперь коронер пытался наверстать упущенное и едва слышно пытался прочитать простые латинские фразы из свитков, которые ему дал священник. Затем он перешёл к письму, но обнаружил, что, в результате отсутствия практики, почти разучился владеть пером. Он всё ещё мог медленно вывести собственное имя мелом на дощечке, но в результате попытки написать пером алфавит и римские цифры на листе пергамента получились сплошные каракули и кляксы.

Нетерпеливо Джон бросил перо и закупорил пробкой бутылку с чернилами Томаса. Задумавшись, он спустился вниз по узкой винтовой лестнице к расположенной внизу караульне, а затем вышел в город. В лавке в нижней части Замковой горы он купил горячий пирог и съел его по дороге к «Золотой лани», - таверне, расположенной недалеко от переулка Мартина. Сюда Джон начал наведываться после размолвки с Нестой, когда перестал посещать «Ветку плюща». Сегодня он недолго просидел в таверне, выпил кружку сидра и вернулся домой, где за столом увидел Матильду с раскрасневшимся от мороза лицом, которая склонилась над ужином. Мэри подала на ужин хлеб, сыр и холодное мясо, а также кувшин красного вина.

Съеденный пирог перебил аппетит де Вулфа, но, чтобы у жены, которая последовательно расчищала пространство на столе, не возникало лишних вопросов, он сел и съел кусок хлеба и куриную ножку.

Удрученный своим бесполезным визитом в «Ветку плюща», он исподволь из-под чёрных бровей наблюдал за женой и задавался вопросом, что ждёт их в будущем? Они поженились по расчёту и никогда не были близки, а за прошедшие годы всё больше становились похожи на двух незнакомцев, живущих в одном доме. Его покойный отец, Симон де Вулф, который владел двумя усадьбами на южном побережье Девона, считал удачей возможность женить своего второго сына на невесте из семьи де Ревеллей, которые по богатству и социальному положению стояли гораздо выше. Матильда была на шесть лет старше Джона, и её отец был счастлив выдать свою не очень привлекательную дочь за молодого норманнского рыцаря, который делал себе имя как предприимчивый воин. Сделка была заключена без учёта пожеланий невесты и жениха.

Это произошло шестнадцать лет назад, и де Вулф до сих пор жалел об этом. До недавнего времени он сознательно проводил почти всё своё время далеко, на войнах во Франции и Ирландии, а также принял участие в Третьем крестовом походе, где вошёл в число телохранителей самого короля Ричарда. Пленение короля Ричарда Львиное сердце в Австрии, где тот провёл долгое время в заключении, лишило Джона возможности продолжить военную карьеру.

Вернувшись домой, он попытался остепениться, но вскоре его стала одолевать скука. Он не испытывал материальных трудностей, так как вложения в торговлю шерстю, которой занимался Хью де Релага, и доли в прибыли от усадеб покойного отца в Стокайнтенхеде и Холкомбе, которыми управлял его старшего брат Уильям, обеспечивали все его потребности, но спокойная, размеренная жизнь противоречила его деятельной натуре. В прошлом году он даже собирался, вместе с Гвином, вернуться под знамя короля, который во Франции вёл непрекращающуюся войну. Однако осенью прошлого года ему представилась другая возможность найти достойное занятие.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 3

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В которой коронер Джон посещает таверну «Ветка плюща»

С утра пораньше де Вулф поручил Гвину собрать к десяти часам в зал графства всех, кто присутствовал при обнаружении тела ростовщика, а также присяжных из местных жителей.

Когда далёкий соборный колокол призывал прихожан к началу очередной мессы – шестой из девяти ежедневных служб, коронер покинул свой кабинет и прошёл во двор замка. Расположенный там зал графства – невыразительное, одноэтажное каменное строение, крытое черепицей, являлся местом проведения каждые две недели заседаний окружного суда шерифа. На следующей неделе здесь также состоятся заседания долгожданной выездной сессии королевского суда присяжных. Джон использовал это здание для проведения большинства дознаний в городе – здесь было достаточно места, и, по крайней мере, была крыша над головой. Широкая открытая дверь вела в большое помещение, с земляным полом, в одном конце которого располагался деревянный помост высотой до колена, на котором стояли стулья и скамьи важных персон. Де Вулф надеялся, что де Ревелль и комендант замка, Ральф Морин, приложат достаточно усилий, чтобы к приезду королевских судей зал приобрёл более достойный вид. Тем не менее, он вполне подходил для предстоящего дознания по случаю смерти ростовщика.

Когда Джон зашёл в зал, Гвин, добродушно ругаясь, выстраивал перед помостом два десятка мужчин. Это были присяжные – жители улицы Южных ворот и работающие там люди, которых он оторвал от их ежедневных занятий. Когда Джон взобрался на помост и сел, то убедился, что присутствуют Флетчер, который обнаружил тело и стражник - сакс, а также несколько других лиц, которых он видел на месте преступления. Томас де Пейн сидел за столом и уже разложил свои чернила, перья и пергаменты. В ожидании, пока Гвин организует присяжных, же Вулф зевнул, - сегодня он проснулся раньше обычного и начинал ощущать последствия. По мере того как рыжий гигант придавал разношерстной толпе хоть какой-то порядок, прибыл гарнизонный солдат с небольшой тележкой, на которой под грубой тканью просматривался длинный силуэт. Солдат окриками освободил проход и оставил тележку у центра помоста, прямо под ногами коронера.

– Вот труп, коронер. Мне сказали забрать его из нашего сарая.

Де Вулф кивком головы отпустил солдата, когда заметил в дверях довольно щегольскую фигуру. Джон удивился, когда признал Хьюго де Релагу, одного из двух помощников мэра Эксетера, представителя городского населения. В некоторых городах к тому времени было заведено выбирать одного мэра, но в Эксетере пока об этом только говорили и пока не меняли устояшийся порядок управления. Довольно быстро пухлый купец в алой тунике, голубой мантии и в облегающей шапочке взобрался на помост и сел рядом с коронером.

– Что привело тебя сюда, Хью? – С одной из своих редких улыбок спросил Джон. – Ты же должен сидеть дома над счетами, увеличивая наше состояние.

Коронер вложил деньги, награбленные в заграничных походах, в торговлю шерстью, которой занимался де Релага, и имел с этого неплохой доход.

Маленький толстый купец изрядно вспотел, пока спешно добирался до замка, и пыхтел от напряжения. Вытащив жёлтый шёлковый платок, чтобы вытереть пот со лба, он отвечал:

– От нашего стражника я услышал об убийстве Аарона. Он ссужал деньгами ряд торговцев в городе, в том числе одного или двух горожан, которых я подозреваю.

Де Вулф посмотрел на него сверху вниз со своего стула.

– Я сомневаюсь, что его убили из-за каких-то денежных операций, Хью. К тому же он не был ограблен.

– Хвала Богу за это, Джон. Я боялся, что некоторые должники таким образом решили рассчитаться с долгами. – Засиял де Релага.

К этому моменту Гвин закричал, призывая к тишине, а когда присяжные и свидетели успокоились, голосом, от которого скворцы слетели с балок крыши, он провозгласил начало дознания.

– Коронер его величества короля Ричарда в графстве Девон призывает всех, кто имеет какое-либо отношение к смерти Аарона Солсбери, приблизиться и заявить о своём участии!

Присяжные, подняв пыль, которая светилась в проходящих в широкие двери лучах солнца, приблизились к помосту. Де Вулф наклонился вперёд, как какая-то большая чёрная птица, что собирается ударить своим длинным клювом.

– Пусть первонашедший выйдет на шаг вперёд.

Гвин толкнул маленького мужчину, который рано утром зашёл к еврею, и поставил рядом с тележкой, как раз под внушительной фигурой коронера. Он подтвердил, что его зовут Руфус Флетчер, а когда Гвин поднял ткань с лица покойного, признал в нём Аарона из Солсбери. Затем он повторил историю, которую рассказал де Вульфу несколькими часами ранее.

– Я постучал в четыре ближайших домов, а затем послал за стражей, – добродетельно завершил он. Здесь он остановился, видно обдумывая, как объяснить свои действия, чтобы не накликать на себя беду.

– Мы не стали поднимать шум и крик, коронер. Это было бессмысленно, ведь старик уже окоченел и был твёрдым как доска, так что, должно быть, он был мёртв уже несколько часов. – Добавил он.

Это соответствовало тому, что де Вулф сказал шерифу, и после нескольких вопросов, которые не дали ничего полезного, мастер-стрельник отступил на шаг назад, довольный, что коронер не стал придираться и штрафовать его, что во время дознания стало распространённой формой дополнительного налогообложения.

Коронер через плечо проверил, успевает ли Томас де Пейн записывать ход дознания, а затем повернулся к собравшимся.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 2

ГЛАВА ВТОРАЯ

В которой коронер Джон слушает Евангелие

Через полчаса трое мужчин поднимались на Замковую гору по улице, которая вела от восточного конца главной улицы к Ружмону. Это было местное название замка, построенного Завоевателем из красного камня на самой высокой точке города, в северо-восточном углу старых римских стен.

Коронер и его помощник энергично шагали по короткому разводному мосту через сухой ров, в то время как хромающий писарь плёлся сзади. Достигнув ворот, они свернули налево, к сторожевой башне, где размещалась караулка, а на верху был кабинет коронера. Это было маленькое, неуютное помещение, в которое надо было подниматься по узкой лестнице, но только его де Вулф смог получить от своего шурина – сэра Ричарда де Ревелля, шерифа графства Девон. Было ещё рано, ведь прошло меньше двух часов как рассвело, но, как обычно, Гвин был готов поесть. Хотя Джон и сам никогда не страдал отсутствием аппетита, но его потребности в пище никак не могли сравниться с тем, сколько был готов съесть его здоровенный помощник.

Этим утром по дороге от улицы Южных ворот Гвин, получив у коронера полпенни, купил три пирога с мясом, буханку ячменного хлеба и кусок твёрдого сыра. Теперь он разложил снедь на досках стола коронера, отодвинув несколько пергаментных свитков с протоколами недавних дознаний. Скамья и два стула составляли всю мебель пустой комнаты, с двумя узкими бойницами, открывавшими вид на лежащий внизу город. Дверной проём у лестницы не имел двери и был завешен мешковиной.

К тому времени, когда в комнату вошёл Томас де Пейн, коронер с Гвином усиленно поглощали пироги, запивая их мутным сидром из стоявшего в углу кувшина. Выглядевший печальным писарь отказался от предложенного корнуолльцем пирога и довольствовался кусочком хлеба и половиной глиняной кружки сидра. В то время, как две пары челюстей ритмично чавкали, Томас сидел на стуле, хмуро глядя на шероховатые доски стола, его уста, казалось, вели какой-то беззвучный разговор с самим собой.

Гвин разломил отклоненный писарем пирог пополам и половину отдал хозяину. Через несколько минут последние крошки пирога были съедены и запиты кислым сидром, а затем, после финальной отрыжки, де Вулф вернулся к делу. Он повернул тёмное, недовольное лицо к своему писарю.

– Итак, Томас, объясни мне ещё раз, что ты имели в виду, говоря об этом сообщении – с самого начала.

Бернард Найт - «Мрачный жнец» - Глава 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В которой коронер Джон посещает ростовщика

Нетерпеливый стук в парадную дверь резко проник в сознание сэра Джона де Вулфа и вызвал пульсирующую головную боль, что явилось результатом изрядного количества вина, выпитого накануне вечером. Он застонал, перевернулся, и, потянув покрывало из овчины, накрыл голову. Его жена гневно дёрнула покрывало обратно на себя.

– Посмотри, кто там шумит, Джон! - Воинственно проскрежетал голос полусонной Матильды.

Де Вулф вздохнул и приподнялся рядом с выцветшим гобеленом, висящим на деревянной стене за кроватью. Каждое движение отдавалось в его мозгу, который будто бы свободно проворачивался внутри черепа. Он потёр мутные глаза и увидел сквозь щели в ставнях свет. Стук прекратился, и Джон услышал отдаленные голоса, проникающие в спальню из главного зала дома.

- Мэри разберётся с этим, - буркнул он, снова закрыв глаза, проводя рукой по длинным чёрным волосам, покрывавшим его голову. Накануне вечером он, по настоянию Матильды, посетил весенний праздник гильдии сапожников. Это была одна из её идей по усилению авторитета и влияния мужа в городе и округе. Стремление Матильды общаться в высших кругах, на правах сестры шерифа и жены коронера, было одним из камней преткновения между супругами, так как её муж всячески избегал подобных мероприятий. Прошлым вечером он угрюмо сидел за верхним столом в ратуше, стараясь утопить пустословие горожан, баронов и духовенства в значительном количестве эля, сидра и анжуйского вина. Потом он, пошатываясь, добрался до своего дома в переулке Мартина, не обращая внимания на молчаливое неодобрение угрюмой жены. Сейчас же ему приходилось расплачиваться за это.

– Я сказала, встань и посмотри, кто там, – резко сказало она, ещё раз дёрнув покрывало так, что оставила его раскрытым на холодном утреннем воздухе. Джон осторожно поднялся с низкой кровати – толстой перины, установленной на деревянном каркасе – и наткнулся на деревянный сундук у противоположной стены. Он тяжело сел и потянул за длинный чёрный рукав рубаху, которую одел накануне вечером. Потом он натянул на своё длинное, сутулое тело чистую нижнюю тёмно-серую тунику, которая закрывала колени и имела разрез по бокам, чтобы можно было сидеть в седле. Он встал, осторожно открыл ставень и посмотрел на утреннее небо. Хотя весна уже была в самом разгаре, де Вулф натянул суконные бриджи, которые перетянул и перевязал шнурком на талии.

– Ну, иди уже! Посмотри, кто этот нахал, что мешает честным людям в такое время, – Матильда подгоняла мужа.

Просунув ноги в пару домашних шлёпанцев, Джон открыл дверь и вышел на площадку перед лестницей. Светёлка, в которой располагалась спальня, была построена в задней части узкого деревянного дома и представляла собой большую коробку, поддерживаемую на деревянных столбах. По крутым ступеням де Вулф спустился вниз, прошёл через зал к выходу на задний двор, где в нескольких покрытых соломой пристройках размещались кухня, прачечная и уборная. Мэри, их повар и экономка, спала на койке в своей кухне, а Симон, пожилой слуга, занимавшийся заготовкой дров и уборкой нечистотами, жил в прачечной. Под ведущей в светёлку лестницей, в ещё одной каморке размещалась Люсиль – французская горничная Матильды, похожая на кролика из-за своих зубов.

У выхода во двор де Вулф услышал голоса из узкого прохода прихожей перед массивной дубовой дверью на улицу. Когда он наклонил голову, чтобы пройти, к нему подскочил, высунув язык и приветливо виляя хвостом, старый охотничий пёс – Брут. Джон наклонился, чтобы погладить уши собаки и увидел, что к нему идёт Мэри – темноволосая, красивая молодая женщина, за которой появилась массивная фигура, которая почти заполнила узкий проход.

– Гвин, я так и понял, что это ты пытался выбить мне входную дверь.

– У нас есть труп, коронер. На этот раз странный ...

Бернард Найт - «Коронер Джон - 6» - «Мрачный жнец»

Бернард Найт

Мрачный Жнец

Пролог

Эксетер, май 1195

Жизнь на церковной земле собора никогда полностью не затихала. Даже после полуночи здесь, в куче отбросов с бойни, копошились бродячие собаки, в собравшемся вдоль заболоченных участков мусоре слышался шорох крыс. Ветер завывал между двумя высокими башнями, доходившими до неба, где тонкие облака проплывали в ореоле луны. Её бледный свет выделял чёрные тени, отбасываемые огромным зданием, мерцающий свет факела на стене возле Медвежьих ворот лишь слегка позволял проникнуть в сумрак западной стороны собора. Из-за больших дверей доносилось тихое пение: в соборе началась утреня - первая служба нового дня.

Вот со стороны маленькой церкви Святого Мартина послышался ещё один звук - шлепание кожаных подошв по влажной земле. На фоне кладбища появилась фигура, пробирающаяся между могильными холмиками и грудами земли из вновь отрытых могил. По мере того, как прохожий вышел из тени, лунный свет осветил фигуру в длинном чёрном плаще и шапочке священника. Тем не менее, не участие в богослужениях ранних часов было его целью, потому что он уверенно прошёл мимо западной стороны собора и монастырей, что лежали по левую руку от него.

Тусклый факел у Медвежьих ворот бросил на человека сверху свой жёлтый свет, когда тот проходил внизу, но он не мог показать зловещий замысел на скрытом глубоким капюшоном лице.

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 18 (последняя)

ГЛАВА 18

В которой коронер Джон злится. 

 Так как по закону членами жюри присяжных могли быть только мужчины, Гвину пришлось прочесать несколько маленьких деревушек, расположенных у Полслоу. Из-за невозможности собрать всех жителей четырёх ближайших деревень, как того требовал закон, он был вынужден ограничиться двадцатью пятью мужчинами, которые отчаянно отговаривались, и мальчиками старше двенадцати лет. К полудню в монастырь прибыли свидетели из Эксетера.

Был прекрасный, но ветреный весенний день. Двое монастырских слуг вынесли из часовни тяжёлый труп Освина и положили на плащаницу, которую пришлось прижать камнями, чтобы её не сносило. Утренние службы уже закончились и настоятельница с монахиней Мадж и ещё тремя из шести монахинь, присоединились к широкому полукругу присяжных и свидетелей вокруг приготовленного для Джона де Вулфа стула.

Сбоку, на другом стуле, сидела Джоан Кнапман с намотанным вокруг её шеи шарфом. Подразумевалось, что после вчерашнего нападения она ещё не пришла в себя. Подойдя к ней перед началом дознания, чтобы засвидетельствовать своё почтение и справиться о самочувствии, де Вулф про себя подумал, что под миловидной внешностью беззащитной вдовы скрывается твёрдый характер, такой же, как и у её матери, которая нарочито суетилась над ней, как курица над своими цыплятами. Он также неохотно признался самому себе, что ему нравилось находиться рядом с этой прекрасной молодой женщиной, хрипота голоса которой, ставшая результатом вчерашнего нападения, делала для него её ещё более соблазнительной.

– Спасибо, сэр Джон, мне уже лучше, – сказала она, томно посмотрев на него. Непосредственная близость её сверкающих фиолетовых глаз и полных губ невольно заставили его испытывать мимолётные чувства, которые не имели ничего общего с обязанностями королевского коронера.

– Монахиня Мадж сказала мне, что нет никакой опасности для ребёнка, которого вы носите, мадам. – Он медленно опустил взгляд на её талию, задержав его несколько выше.

– Слава Богу, с ним не возникло проблем. Всё, на что я могу пожаловаться, – это боль в горле. – Она отвела голову назад и слегка коснулась своей шеи тонкими пальцами.

Усилием воли коронер прогнал из головы посторонние мысли, заставил себя заняться своими прямыми обязанностями и попросил её ответить на вопрос.

– Когда вас потревожили в монастырской келье, вы видите злоумышленника? Был ли у него в руке нож? Питер Джордан это отрицает.

Она медленно покачала головой из стороны в сторону, не отрывая глаз от его лица.

– Я не могу помочь вам в этом вопросе, коронер, потому что крепко спала, а когда проснулась от грохота упавшего кувшина, в окне было пусто. Я даже не могу утверждать, что там вообще кто-то был, не говоря уже о том, кто это был, или был ли у него нож.

После стольких сказанных слов её голос ослаб и стал грубее. Де Вулф оставил свои вопросы и поблагодарил её за помощь, деликатно похлопав по плечу. Он вернулся к своему стулу и кивнул своему помощнику, чтобы тот начал дознание.

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 17

ГЛАВА 17

В которой коронер Джон делает несколько открытий

Отдаленный звон соборных колоколов пробил одиннадцатый час, когда де Вулф и его писарь вышли из зала Графства во внутренний двор Ружмона. Во время непродолжительного заседания суд графства приговорил двоих воров к увечью их правых руки, чем должен был заняться в подземелье замковый тюремщик Стиганд, а ещё двоих – к повешенью. После случившегося в Лигфорде шериф демонстративно не говорил с де Вулфом. Он быстро ушёл в свои покои в главной башне, чтобы не слышать проклятья осужденных и плач их родных, которых солдаты силой вытаскивали из суда.

Джона волновала существующая неразбериха в системе правосудия и неспособность правительства обеспечить выполнение собственных реформ. - Это какой-то ад, у нас имеются суды сеньоров, городские суды, окружные суды и суды короля, все они хотят заниматься одними и теми же преступлениями, - сказал он Томасу, который уже слышал всё это раньше.

- Это не удивительно, ведь это даёт хорошие деньги, - спокойно ответил писарь. - И это моя работа, как коронера, готовить все эти дела для рассмотрения королевскими судами, - говорил его хозяин. – Хьюберт Уолтер специально ввёл должности коронеров, чтобы обрезать крылья шерифов и баронов. Но как он может ожидать, что я одолею их, если его судьи не посещают графств в положенный срок?

Томас прыгающей походкой пытался идти в ногу с хозяином, приволакивая при этом левую ногу, что пострадала от чахотки.

- На прошлой неделе я слышал от каноников, что выездная сессия суда уже была в Уилтшире и здесь может быть уже сейчас, - сказал он.

Де Вулф фыркнул, повернув к сторожевой башне, где располагалось его служебное помещение.

- Сколько раз мы уже это слышали, Томас? Судьи должны появляться у нас несколько раз в год, но с лета прошлого года мы не видели никаких признаков этого, несмотря на обещание юстициария, во время посещения несколько месяцев назад.

Его брюзжание оборвалась, когда они приблизились к арке сторожки, где находилась лестница, по которой им предстояло подняться в свой кабинет. Стоявший на посту караульный у небольшого разводного моста над сухим рвом опустил копьё и махнул рукой, чтобы остановить всадника, поднимавшегося галопом к ним вверх по склону. Он остановился прямо под поднятой решёткой и соскользнул из седла, чуть ли не на руки часовому. Сержант Габриэль вышел из караулки и присоединился к коронеру и его писарю, которые решили подождать, чтобы узнать, что за новости привёз этот всадник.

- Я должен видеть шерифа – или кого-то ещё из начальства, – тяжело дыша, сказал прибывший, осматривая свою покрытую пеной лошадь.

Габриэль, чьи седые волосы выглядывали из-под железного шлема, шагнул вперёд и схватил человека за плечо.

- Что за паника, парень? Кто ты такой?

Молодой человек, чьё деревенское платье и исходивший от него запах давали основание принять его за конюха, напустил на себя важный вид.

- Я конюх из Полслое, сэр. Меня послали сообщить о печальном происшествии, что случилось не более чем через час, - прохрипел он.

Сержант схватил поводья кобылы и бросил их часовому, и усадил монастырского слугу на скамейку напротив караулки.

- Сядь здесь и успокойся, а потом расскажи нам, что случилось, - приказал он.

При упоминании об обители монахини Мадж коронер и его писарь поспешно присоединились к Габриэлю, встав достаточно близко, чтобы услышать, что скажет посланец.

- Две дамы и адвокат прибыли навестить наших сестёр сегодня утром – я не знаю их имён и по какому делу они приезжали. Через некоторое время они уехали обратно в город, но где-то через пятнадцать минут, или чуть позже, дама, что постарше, вернулась на своём пони, вся растрёпанная и закричала про смертоубийство.

Грум был полон решимости выдержать интригу до последнего мгновения, но де Вулф был уже на взводе.

- Что случилось с ними, парень!

Бернард Найт - «Смерть Рудокопа» - Глава 16

ГЛАВА 16

В которой снова появляется монахиня Мадж

Небольшой кабинет адвоката с трудом смог уместить всех, кто в это воскресенье пожелал услышать последнюю волю Уолтера Кнапмана. Роберт Коутерман сидел за своим столом, его сын прижался к полке со свитками пергаментов позади него. Перед ними на стульях и скамейках, собранных со всего дома, разместилось семейство Кнапман и их прихлебатели.

Вдова Джоан сидела прямо перед адвокатами в синем шёлковом платье. Вместо белого апостольника и платка, её чёрные волосы были аккуратно заплетены в два спиральных жгута, уложенных возле ушей с помощью позолоченных сеток. Руки она положила на подбитый мехом шерстяной плащ, который лежал на коленях. Большую часть времени вдова не сводила глаз со своих пальцев, но иногда украдкой поглядывала на окружающих из-под своих длинных тёмных ресниц, пытаясь определить их настроение в этот решающий момент.

Слева от неё в почти агрессивной позе сидел её брат Роланд, положив свои большие руки на колени. Он сурово смотрел в сторону Коутермана, будто готовый оспорить всё, что тот скажет. Как и от всех кожевников, от него исходил слабый, но заметный запах, образованный, без сомнения, от чанов с собачьим помётом, который использовали для выделки кожи. По другую сторону от Джоан, ёрзая на стуле, расположилась её тощая мать, Люси, в сером платье, её волосы были спрятаны под льняным платком, плотно завязаннным под подбородком. Позади них, на неудобной шаткой скамейке, сидел Мэтью Кнапман, его морщинистое лицо имело озабоченное выражение. Он нервно теребил свой кожаный пояс, пока жена не ткнула его в бок локтем.

Рядом с ней Питер Джордан со своей женой заняли ещё одну короткую скамью. Молодой человек казался достаточно спокойным, но его жена с возмущением смотрела на спины трёх сидящих перед ней людей, получивших право там находиться исключительно в силу недавнего брака Уолтера.

Последним, кто уместился в небольшой комнате, был Пол Смитсон, который как бы представлял сторону вдовы, но на деле также надеялся получить что-то для церкви.

Единственным отсутствующим из числа заинтересованный лиц был Стивен Экленд - но он едва ли мог бы использовать свою роль - любовника вдовы, в качестве причины появления здесь.

- Как вы устроились в Эксетере, госпожа Кнапман? – Разложив на столе пергаменты, начал Роберт Коутерман высоким голосом.

- Я с матерью поселились у Мэтью, спасибо его доброй жене. Мой брат гостит в трактире «Ветка плюща», а викарий Смитсон устроился при соборе. - Произнесла она тихим, твёрдым голосом, но без выражения. Казалось, её тон подразумевал, что адвокату пора оставить тонкости и приступить к делу. Возможно, Коутерман понял намёк, потому что сразу развязал кожаный ремешок с небольшого пергамента и развернул его костлявыми пальцами.

Прочистив несколько раз горло, он мрачно оглядел собравшихся, что застыли в ожидании, и начал говорить.

- Это последнее завещание Уолтера Кнапмана, разработчика олова из Чагфорда в графстве Девон, - произнёс он нараспев. - Оно составлено во второй день апреля, в год одна тысяча сто девяносто пятый от рождества Христова.

Тут Питер Джордан резко придвинул ноги на каменном полу.

- Когда это было? Как вы сказали, сэр?