Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 9

Бернард Найт «Мрачный жнец»
 («Коронер Джон - 6»)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В которой коронер Джон отправляется в церковь Святой Марии с аркой

На следующее утро де Вулфу показалось, что время повернуло вспять: на рассвете его разбудил громкий стук в дверь, как это было в прошлый вторник. На этот раз он лежал один на широкой кровати в светёлке. Накануне вечером Матильда объявила Мэри, что после службы в церкви Святого Олафа она заночует у своего двоюродного брата на Передней улице, за что Джон был глубоко благодарен.

Мэри открыла дверь, прежде чем он смог натянуть тунику и спуститься по лестнице со светёлки. Добравшись до тамбура, он обнаружил, что вместо Гвина, которого он ожидал увидеть, перед дверью стоял замковый сержант Габриэль, а за ним прятался городской стражник Осрик. Протирая заспанные глаза после тяжёлой ночи в «Ветке плюща», коронер ждал, когда сержант объяснится.

- У нас имеется ещё один, коронер! По крайней мере, мы так думаем.

Джон сердито посмотрел на него, начиная соображать. Чёрные растрёпанные волосы, тёмная, отросшая за неделю, щетина на помятом лице придавали ему ещё более угрожающий вид, чем обычно.

- Есть что? А где Гвин? - Недовольно спросил он.

- Ещё не появился - он, вероятно, засиделся в пивнушке прошлой ночью в Сент-Сидвелле, - ответил Габриэль. - Мёртвый священник - вот что у нас есть. В Святой Марии под аркой. Де Вулф тяжело опустился на ящик, на котором обычно менял обувь.

- Священник? Убит?

Долговязый Осрик нервно вмешался. - Габриэль так думает, но мне интересно, не убил ли он себя из угрызений совести по поводу других убийств.

Де Вулф посмотрел на них.

- Каких угрызений? За убийства или нагрешил с женщинами?

Сержант бросил на городского стражника испепеляющий взгляд.

- Божьи раны! Мужик, конечно же, это ужасное убийство! - И повернулся снова к де Вулфу, - Тебе надо пойти и взглянуть, коронер.

Джон натянул сапоги и набросил свою изношенную волчью шкуру на плечи. Когда они открыли большую дубовую дверь, он повернулся к служанке, что стояла у входа в проход.

- Мэри, сходи в ряд Каноников и скажи Томасу, чтобы он быстро, как только может, шёл к Святой Марии. Если Габриэль прав, нам могут понадобиться его навыки чтения и библейские знания.

Через несколько минут, протолкнувшись через толпы ранних торговцев и покупателей, сновавших по Главной улице, Осрик и сержант вывели коронера к переулку, сворачивавшему на Переднюю улицу, прямо перед улицей Святого Олафа. В нескольких ярдах справа была церковь, которая дала имя узкой улице. Святая Мария под аркой была крупнее и богаче, чем многие из её собратьев в Эксетере, хотя Бретань находилась в нескольких сотнях ярдов от неё, но это был уже другой район, населённый ремесленниками и торговцами. Однако, это было такое же простое прямоугольное здание, хотя и в новом камне с крепкой башней в конце улицы. Горстка людей собралась вокруг открытых двойных дверей, у которых стоял другой городской стражник - Теобальд.

Трое мужчин поспешно поднялись по ступенькам и прошли через норманнскую арку в пустой неф. Высокие оконные проёмы давали хороший свет, обнажая стены, украшенные сценами из Священного Писания, хотя и без разнообразного адского огня, как это было в Ступенях Святой Марии. На противоположном конце другая круглая арка вела в короткий алтарь, в двух шагах от мощеного пола нефа. Большой деревянный позолоченный крест стоял над ширмой из резного дерева, а за ним - покрытый кружевной белой скатертью алтарь из твёрдого сланца Дартмура. Картины Христа и святой покровительницы церкви - Девы Марии - висели по бокам алтаря с серебряным крестом и подсвечниками.

Единственным, что нарушало симметрию, было тело, вытянутое на ступенях алтаря. Ноги были направлены к алтарю, руки раскинуты в стороны, а голова наклонена вниз, бритая тонзура блестела на утреннем солнце.

- Вот он, коронер, лежит так же, как его нашёл первый прихожанин, пришедший на службу, - сказал Габриэль, его голос эхом отозвался в пустом нефе.

Взяв на себя инициативу, де Вулф поспешил в церковь, его ботинки хлопали по песчаному полу. В нескольких метрах от алтарных ступеней он резко остановился.

- В чём, чёрт возьми, его лицо? - неуверенно воскликнул он.

- Вот почему я считаю, что он утопился, - заявил Осрик.

Подойдя к телу, де Вулф увидел, что священник, одетый в белую льняную тунику, лежит лицом в мелкой медной сковороде, которая стояла на полу под нижней ступенькой. Наклонившись, он увидел, что лицо наполовину погружено в красную жидкость, похожую на разбавленную кровь, закрывая рот и нос.

- Если это самоубийство, то он так здорово постарался, что сначала ударил себя по голове, - отрезал Габриэль, хмуро глядя на городского стражника.

Следуя за указательным пальцем сержанта, де Вулф увидел на затылке, в густых каштановых волосах, окружавших выбритый участок, засохшую кровь.

- Может, эта кровь натекла в миску? - предположил Осрик, чья версия о самоубийстве потерпела крах.

Де Вулф опустил палец на сковороду и поднес его к носу.

- Это не кровь, это вино! - Он поднялся и встал, положив руки на бедра, сгорбившись над странной сценой. - Утоплен в крови Христа! Это, без сомнения что-то новое!

Габриэль посмотрел на него.

- Разве можно утонуть в сковороде? В этой не более пары кварт.

- Почему нет? Мы были созданы, чтобы дышать воздухом, а не анжуйским красным или чем-то ещё! Если нос и рот погружены в жидкость, то этого вполне достаточно. Де Вулф повернулся и оглянулся назад по нефу, туда, где из-за спины Теобальда заглядывали любопытные.

- Нам известно, кто это? Кто его нашёл?

Осрик крикнул своему коллеге, не обращая внимания на священное окружение, и Теобальд привёл к ним пожилого человека. Он был хорошо одет в добротную саржевую тунику, поверх которой был накинут тёмно-красный бархатный плащ. Обтягивающая кожаная шапка была подвязана лентами под подбородком. Тревожное выражение лица не могли скрыть даже огромные серые усы.

- Коронер, - обратился он, стараясь не смотреть на лежащий на ступеньках труп, - мы как-то встречались на одном из этих банкетов в гильдии месяц или около того, хотя ты вряд ли запомнил меня. Я Уильям де Стэнлинш, серебряных дел мастер, живу на этой улице.

- Кто этот несчастный священнослужитель? - Не отвлекаясь, де Вулф начал задавать вопросы.

- Он заменяет нашего священника, бедный Арнульф де Моубрей. Я не могу поверить, что это произошло, коронер. - Серебряный дел мастер казался растерянным из-за смерти священника.

- Это вы нашли его сегодня утром?

- Я был первым здесь, почти час назад. Я прихожу на службу несколько раз в неделю, перед тем, как пойти в мастерскую. Он лежал там так же, как вы его видите. Я коснулся его головы и руки, чтобы убедиться, что он мёртв и заметил, что он уже холодный. Затем я выбежал и стал стучать во все двери в переулке, как это положено в таких случаях, после кто-то пошёл искать стражника.

- А когда его в последний раз видели живым?

Уильям де Стэнлинш кивнул и указал на собравшуюся у дверей толпу.

- Несколько из них были на утренни в полночь. Арнульф провёл получасовую службу.

- Почему вы сказали «Заменяет священника?

Уильям повернулся спиной к трупу и был доволен, что разговор пошёл о чём-то другом.

- Священник нашей церкви - отец Симон Хокстон, он последние девять месяцев болел туберкулезом - боюсь, что вскоре умрёт. За это время его замещали несколько священников, в основном викариев из собра. Арнульф вёл у нас службы последние три месяца.

Что-то в его голосе показалось Джону подозрительным.

- С ним было что-то не так? Расскажите всё, я должен это знать.

Пожилой мужчина несколько замешкался.

- Он не имел большого успеха, коронер. Боюсь, что его пристратие в вину и элю не способствовали его популярности. Иногда из-за своего состояния он был неспособен проводить мессу или даже принимать исповеди.

Он колебался, и Джон понял, что есть что-то ещё.

- Всё дело только в выпивке? - потребовал он.

Уильям с трудом прочистил горло.

- Боюсь, что его не раз видели с распущенными женщинами, когда он был в кабаках. Это возмущало некоторых прихожан, особенно - их жён. Об этом сообщили архидьякону, и он обещал, что какой-то другой священнослужитель займёт его место, как только они найдут кого-то более подходящего. - Он сделал паузу и смущенно кашлянул. - Кажется, де Моубрей часто переходил с места на место, так как всюду его поведение вызывало недовольство и жалобы.

Джон издал один из своих обычных горловых звуков. Арнульф де Моубрей, очевидно, был обузой для каждой церкви, куда его назначали, но он не мог представить, чтобы Джон де Алансон лишил бы сана даже такого неприятного священника как этот!

Он коротко отблагодарил Уильяма и сказал Осрику собрать на улице всех, кто присутствовал на утренне или кто пришел на службу. Он уже собирался проклясть Гвина за то, что того нет под рукой, когда его неуклюжий помощник показался в дверях церкви, таща за собой Томаса де Пейна. Растолкав толпу у двери, он спустился по нефу.

- Я подошёл к Ружмону, когда отрыли ворота, но мне сказали, что ты здесь с Габриэлем, - сказал он коронеру, не обращая внимания на остальных. Увидев мёртвого священника на ступенях алтаря, Гвин с интересом уставился на него. - Ещё один? Кто на этот раз?

Сержант коротко ему рассказал об обстоятельствах, потребовавших их присутствия здесь, а Томас преклонил колени перед алтарём, а затем принялся лихорадочно креститься и бормотать про себя молитвы.

- Никогда не слышал о том, чтобы вино для Евхаристии наливали в такую посуду! - Неуверенно заявил Гвин и заработал ядовитый взгляд от набожного Томаса.

Де Вулф не обратил внимание на кощунственное высказывание своего помощника и опустился на корточки, чтобы ещё раз присмотреться к голове убитого.

- Интересно, чем это его ударили? Как и в двух других случаях, нет никаких признаков какого-то конкретного оружия.

Гвин наклонился и ощупал окровавленный затылок мужчины.

- Должно быть, это было что-то круглое или плоское, так как кожа расколота в форме звезды. Это может быть что угодно.

Де Вулф осмотрел лицо, опущенное на пару дюймов в вино в медной сковороде.

- Его лицо покраснело, так как в таком положении кровь приливает вниз. Полагаю, что лучше его поднять.

Он встал и приказал Гвину перевернуть тело на спину. Как только корнуоллец схватился за подмышки и приподнял труп, коронер внезапно остановил его жестом.

- Стой! Что это на плите рядом с ним?

Гвин отпустил труп и посмотрел куда указывал де Вулф - на нижнюю ступеньку, почти закрытую плечом покойного. Он увидел диск застывшего воска, размером примерно с половину ладони.

- На нём какие-то царапины, - хмыкнул он.

Де Вулф коснулся желтовато-серой таблички. Обыкновенный свечной воск. На нём несколько букв и странный контур.

- Выглядит как маленькая змея, с головой и хвостом. У него даже есть глаз и раздвоенный язык, - заметил Гвин.

Невысокий Томас не мог что-либо видеть из-за спин двух крупных мужчин, склонившихся над трупом, но его хозяин отошёл в сторону и поманил его вперёд. - Томас, как ты думаешь, эти четыре знака - буквы? Первый выглядит как буква P, но я не могу разобрать остальные.

Осторожно, стараясь не приближать лицо слишком близко к телу, брезгливый писарь уставился на застывший воск. Он увидел, что буквы были написаны чем-то острым, вроде булавки.

- Должно быть, буквы написали, когда воск был ещё мягким, после этого линии немного растаяли, это затрудняет чтение, - пробормотал он.

- Может быть, но это, безусловно, змея, - нетерпеливо огрызнулся Джон. - Что, ты говоришь, за буквы?

Длинный нос Томаса ещё немного приблизился к ступенькам алтаря.

- Насколько я могу судить, они, похоже, P-R-O-V, - сказал он неуверенно.

- Что, чёрт возьми, это значит? - проворчал Гвин.

К счастью, Томас этого не слышал, он уже отошел от тела и на мгновение задумался, уйдя в себя в своём потрёпанном чёрном платье, обмотанном вокруг талии с помощью грязного белого шнура.

- Учитывая два предыдущих библейских послания об иудее и женщине, это, безусловно, может означать только одно.

- Что за одно? - рявкнул коронер, раздраженный своими многословными помощниками.

Два других были из Евангелий, но это, должно быть, из Ветхого Завета. «P-R-O-V» относится к Книге Притч.

- И что это говорит нам?

Писарь выглядел смущенным, поскольку его хвалёные знания на этот раз оказались бессильными.

- Ветхий Завет очень большой, коронер. Я знаю почти каждое слово из новых книг Христа, но врядли имеется много священников, даже великих ученых, которые могут вспомнить каждую часть Ветхого Завета. Мне необходимо освежить память.

Гвин издал громкий вопль, который отозвался эхом по всей пустой церкви.

- Наконец-то тебя поймали, Томас, Всезнайка! а я то думал, что такого никогда не случится.

Писарь выглядел сердитым.

- Сейчас у меня в сумке только Вульгата для Евангелий. Мне нужно будет найти полную Библию, чтобы изучить Притчи.

Сержант Габриэль сделал очевидное предложение.

- Мы же в церкви, может здесь имеется эта книга?

- Ни в коем случае. Некоторые приходские священники даже не умеют читать, а многие бедные церкви не могут позволить себе Вульгату Святого Иеронима, - цинично ответил Томас. - Впрочем, Святая Мария с аркой на голову выше многих других, возможно, здесь Библия имеется. Я попробую поискать.

Он осмотрел помещение и захромал к маленькой двери в северной стене алтаря, несколько раз кланяясь и делая Знак Креста, когда он проходил перед алтарём. За дубовой дверью был большой шкаф, встроенный в толщу стены, в нём священники хранили свои служебные книги и другие церковные атрибуты. Остальные молча наблюдали, как Томас рылся на полках, неоднократно крестясь, когда его руки прикосались к сосудам для священного масла и опресок. Затем он отступил и почтительно закрыл дверь, держа в руках тяжелую книгу в кожаном переплете. Низко поклонившись алтарю, он подошёл к южной стороне алтаря и сел в центре седилии - трёх деревянных кресел для священника и его помощников. Пока он осторожно перелистывал страницы, Джон, наблюдая за ним, терял терпение, и приказал Гвину убрать тело со ступенек.

- Убери его от этого воска. Я хочу снять его с камней неповреждённым.

Его помощник поднял мёртвого священника, как ребенка, и опустил на пол нефа. Красное вино капало с носа и подбородка, окрашивая каменные плиты. Затем Гвин перевернул его и положил на спину под ступеньками.

Тем временем Джон осторожно сунул край своего кинжала под накапанный воск и вытащил его в целости и сохранности. Он расстегнул сумку на поясе, обмотал воск оставленным на теле Аарона листком пергамента и убрал их.

- Теперь можно его как следует рассмотреть, - хмыкнул он.

- Труп отправить в монастырь святого Николая? - с сомнением спросил Гвин. - Этот жлоб - настоятель не будет любезен, если мы снова захотим использовать его склад в качестве морга.

- Это священник, поэтому мы должны учитывать мнение цекровников. Надо немедленно послать за архидьяконом. - После чего де Вулф позвал Осрика и велел ему пойти в собор и рассказать Джону де Алансону, что произошло. Затем Джон обратил свое внимание на труп. Ничего очевидного не было видно, кроме сырости и красноватого оттенка лица. Губы и щёки были фиолетовыми, а у рта появились капли пены.

- Его слюни розоватые, - заметил Гвин.

- Неудивительно, ведь он вдыхал хорошее красное вино для причастия, - ответил де Вулф. - Давай посмотрим на его шею и руки.

Сверху они не заметили на теле ничего особенного, и коронер задумался.

- Не думаю, что мы можем раздеть его здесь, перед алтарем его собственной церкви, - сказал он. Священник был одет в альбу, длинное литургическое одеяние беловато-кремового цвета с длинными рукавами, расшитое вокруг шеи и подола. Коронер не стал задирать её к шее, чтобы осмотреть грудь и живот.

- Мы отложим это, пока собор не поместит его в более уединенное место, - решил он, поднимаясь на ноги.

Томас де Пейн тоже встал и подошёл к ступенькам, с Вульгатой в руках. На мгновение Джон подумал, что маленький клерк собирался прочитать отрывок для собрания, но Томас произнёс - Я нашёл это, коронер. Думаю, что это более всего подходит при данных обстоятельствах.

Де Вулф и Гвин молча стояли рядом под аркой алтаря, когда Томас начал читать.

- Я просто переведу общий смысл фрагментов более поздней части Книги Притч Соломона, потому что она разбросана по нескольким страницам. - Писарь был в своей стихии, и его собственные проблемы на мгновение были забыты, ведь он стоял в церкви с Книгой Книг в руках.

- Давай продолжай в том же духе», - протянул хозяин, как бы разрушая заклинание.

Томас прочистил горло и медленно перевёл латиницу на английский.

- У кого краснеют глаза? Они долго смотрят на вино. Не смотри на вино, если оно красное, потому что оно кусается, как змея, и жжет, как гадюка. - Он перевернул страницу. - Здесь написано: «О, сын мой, прими мой совет и держись подальше от шлюх, потому что они ведут в глубокую и узкую могилу».

Томас закрыл книгу.

- Есть ещё другие советы о том, как оставаться на пути праведности, но главное послание - избегать крепких напитков и распущенных женщин.

Де Вулф погладил чёрную щетину на подбородке.

- Змей, безусловно, соответствует маленькому эскизу на воске. Этот парень, кем бы он ни был, несомненно знает, что написано в Священном Писании.

Когда Томас захромал по алтарю, чтобы положить книгу на место, Гвин снова заявил об очевидном.

- Это точно должен быть священник. Никто не знает таких вещей, кроме священников.

Джон кивнул в знак согласия.

- Чем раньше мы соберем капитул собора по этому поводу, тем больше у нас шансов чего-то добиться, потому что, должен признать, у меня нет ни малейшего представления, с чего начать.

- И убийства стали происходить быстрее, - заметил Гвин. - Интересно, где остановится этот кровавый безумец?

Ежедневный капитул собора должен был состояться поздним утром, но перед этим у коронера состоялась ещё одна встреча с архидьяконом Эксетера, Джоном де Алансоном. Священник уже встречался с де Вулфом ранее в церкви святой Марии, куда он поспешил, когда стражник сообщил ему о случившимся.

Священник-аскет был очень расстроен, увидев тело, лежащее в нефе, он сам осмотрел его, и провёл службу, а Томас де Пейн выступил в роли самозваного помощника.

Вскоре там появились трое других каноников, как только услышали новости об убитом собрате. Их сопровождала стая викариев, их помощников и священников из других приходов. Вскоре в церкви было больше людей, чем на обычном богослужении, и де Вулф начал спешно выполнять свои юридические обязательства.

- Священник или не священник, но должно проведено дознание, - пробормотал он в ухо архидьякону.

- Но не здесь и не сейчас, Джон, - ответил его друг. - Тело должно быть доставлено в собор. Рядом с монастырями есть небольшая камера, которая при необходимости используется как морг.

Он оглянулся на толпившихся в нефе людей.

- Это место должно быть приведено в порядок - службы здесь должны возобновиться как можно скорее. Я направлю сюда одного из викариев - он должен был быть назначен очень скоро, вместо этого несчастного негодяя.

Оставив Гвина, чтобы присмотрел за переноской трупа, два Джона направились к большой соборной церкви Святого Петра и Святой Марии, а Томас незаметно последовал за ними. Архидьякон направился к Главному дому, квадратному деревянному зданию, находящемуся рядом с южной башней собора. Первый этаж был местом ежедневных собраний каноников, на них обсуждались текущие церковные дела, начиная от порядка услуг и хоровых дел, заканчивая финансами и дисциплинарными наказаниями проштрафимся священников.

Капитулом руководили старшие каноники, и, хотя епископ был его членом, он не имел прямого контроля над собранием. Ему подчинялась вся епархия Девона и Корнуолла, но не сам собор, хотя на практике его воля никогда и не оспаривалось капитулом. Внутри комнаты находились скамейки с деревянным аналоем в центре для чтения Священного Писания. В одном углу открытая деревянная лестница вела на второй этаж, в котором размещалось казначейство, скрипторий и библиотека собора. Здание было старое и тесное, уже планировалось построить для капитула более крупный дом в камне, как только епископ выделит в дар часть размещавшегося рядом своего дворцового сада.

- Поднимемся наверх, мы можем поговорить там некоторое время, прежде чем начнётся капитул, - пригласил де Алансон, ведя остальных к казначейству. Это была душная комната с множеством высоких столов и стульев. В каждой стене были оконные проемы с жалюзи, между которыми стояли полки с множеством пергаментов и несколькими книгами, некоторые из которых были прикованы цепями к наклонным доскам для чтения под полками.

Два священника усердно работали над епархиальными счетами за парой столов, а ещё один читал за столом. Архидьякон подошел к дальнему от них углу, указал де Вулфу на табуретку и повернулся к нему лицом. Писарь коронера растворился в тени позади своего дяди, решив не оставаться в стороне от всего, что даже отдаленно касается церкви.

- Это всё очень трагично, Джон, - начал де Алансон. - Я отправил сообщение епископу, он сказал, что примет нас сегодня позднее, чтобы обсудить этот вопрос. Слава Богу, что на этот раз из-за прибытия судей он в Эксетере.

Де Вулф сидел на своем высоком стуле, как какая-то огромная сгорбленная ворона, его плащ свисал с плеч, как пара сложенных крыльев.

- Виновником должен быть один из твоих священников, Джон. Его нужно быстро установить, потому что ему, мне кажется, нравится убивать всё больше и больше. Если мы не найдём его, я сомневаюсь, что это будет последней трагедией.

Каноник с тревогой теребил висящий на шее деревянный крест. Его худое лицо нахмурилось от беспокойства, и в отчаянии он провёл рукой по своим волнистым волосам.

- Но как мы можем поймать этого сумасшедшего - ведь только сумасшедший способен на такое?

- Сумасшедший и, кажется, очень хитрый. Разве ты не знаешь, кто из вашей стаи священнослужителей может быть настолько невменяемым, чтобы совершать подобные вещи?

Де Алансон тяжело вздохнул.

- У меня нет ни малейшего понятия, друг мой.

- Но ты должен знать каждого священника в Эксетере, если не всего Девона, - нетерпеливо сказал де Вулф. - Конечно, ты ведь можешь сузить наш поиск до тех, кто каким-то образом показал свой неуравновешенный характер.

Обеспокоенный архидьякон с силой потёр лоб.

- Некоторые из этих вопросов касаются исповеди, Джон. Это не подлежит оглашению, даже если касается убийства.

- Я не прошу раскрывать какие-либо подробности, я хочу только знать тех священников, на которых следует обратить внимание. Те, у кого имеются заметные отклонения в характере.

Джон де Алансон нашёл способ успокоить свою совесть.

- Ну, естественно, число тех, от кого я лично слышал признания, очень мало - у всех священников есть назначенный исповедник, а тех, кто приходит на исповедь ко мне, мало. То, что я слышал о некоторых священниках, я узнаю в силу своей должности архидьякона, в этом часто помогают обычные соборные сплетни!

Де Вулф еле сумел скрыть свое нетерпение. Его старый друг иногда был таким же занудным, как Гвин.

- Итак, ты можешь назвать кого-то, Джон? Я должен скоро начать - эту серию убийств никак не удастся скрыть от королевских судей на следующей неделе. Они не будут любезно относиться к сообществу, которое не может защитить своих граждан от одного из своих священников!

Архидьякон кивнул, убежденный призывом коронера к общественному благу и возможным осуждением судей его монарха, поскольку, подобно Джону де Вулфу, Джон де Алансон был предан Ричарду Львиное Сердце.

- Среди наших священнослужителей, безусловно, есть несколько странных персонажей, Джон. Например, Адам Дол из Ступеней Святой Марии имеет самое свирепое представление о христианстве, но, помимо этого, он кажется достаточно вменяемым. Питер де Клэнси из Святого Лаврентия эксцентричен в том, что выкрикивает каждое слово служения, вместо того чтобы говорить или петь, но это далеко от того, чтобы быть многократным убийцей.

Де Вулф чувствовал, что это не продвинет его далеко в его поисках.

- Ты знаешь каждого здешнего священника? - спросил он.

- Конечно, я знаю их имена, и, наверное, я тоже встречал каждого. Но ты не может требовать от меня глубокого знания каждого из них. Как я уже сказал, у каждого священника есть свой духовник - даже епископ - и они будут лучше знакомы с характером своего подопечного. Но это возвращает нас к священному доверию исповеди, и ты не можешь ожидать, что как-то продвинешься по этому пути.

Коронер нахмурился.

- Является ли тайна исповеди настолько неприкосновенной, что покрывает убийцу и подвергает риску других людей Божьего стада?

Де Алансон поднял руки в знак моления.

- Всё зависит от человека, который исповедуется. Если его исповедник советует или умоляет его о том, что такой страшный грех должен быть раскрыт, тогда субъект может раскрыть его вне исповеди. Но это случается чрезвычайно редко - кто собирается добровольно положить голову в петлю палача?

Повисла тяжёлая тишина.

- Так как же нам действовать? - Наконец спросил де Вулф.

- Задай этот вопрос капитулу, когда он соберётся ниже. Там есть много людей, которые знают разных священников лучше, чем я. Они могут, по крайней мере, предложить несколько советов о том, кого допрашивать, если, конечно, епископ позволит.

Де Вулф ощетинился.

- Епископ позволит? Возможно, он сможет перенаправить обвиняемых клириков из светских судов в свои, но он не может помешать мне задавать вопросы любому, кого я выберу, священник он или нет.

Архидьякон криво улыбнулся.

- Ты можешь обнаружить, что у Генри Маршала есть возможности, о которых ты даже не догадывался. Но давай встретимся с этой проблемой, когда она придёт. - Он вздохнул. - Между тем, неотложная задача - поставить эти вопросы перед членами Главы. Теперь, когда один из наших братьев стал жертвой, ты должен почувствовать, что Церковь станет действовать.

Как будто, чтобы подчеркнуть эти слова, Джон услышал топот ног и бормотание множества голосов внизу, - это каноники и викарии начали собираться на короткую службу перед ежедневной встречей. Де Алансон поднялся на ноги, но жестом указал Джону остаться там, где он был.

- Сначала мы споём несколько псалмов и прочитаем молитвы, а потом обсудим будничные дела. Когда с этим будет покончено, я позову тебя, чтобы обсудить это печальное дело.

Он расправил на себе чёрную мантию и направился к ступенькам в углу библиотеки. Томас подошёл к своему хозяину и быстро прошептал ему на ухо что-то, что заставило де Вулфа позвать архидьякона.

- Томас тут предупреждает нас, Джон.

Старший каноник остановился и вернулся к ним.

- Что ещё породил твой плодовитый разум, племянник?

Коронер ответил за него.

- Он разумно указывает, что из того, что нам известно, виновник может быть членом вашего капитула.

Писарь выглядевший немного смущённым, поспешно перекрестился, словно страхуя себя от недовольства дяди тем, что он собирался сказать.

- Тот, кто оставляет эти сообщения, должен хорошо разбираться в Вульгате, сэр. Возможно, кто-то достаточно высокопоставленный в священстве несёт ответственность, потому что вызывает сожаление тот факт, что многие приходские священники вряд ли настолько хорошо обучены.

Де Вулф согласился.

- Когда у нас была эта проблема с сокровищами в Дансфордской церкви несколько месяцев назад, тогда помогли твои каноники - особенно Джордан де Брент, куратор этого самого скриптория.

- Не то чтобы мой хозяин обвинял его в чем-либо, дядя, - торопливо пробормотал Томас, быстро касаясь своей головы, сердца и плеч, будто отгоняя саму мысль.

Де Алансон вскинул голову в понимании.

- Вы думаете, что если злодей среди нас, он может извлечь выгоду, узнав о наших усилиях разоблачить его?

- Да. Мы будем открыто обсуждать любых возможных кандидатов, но если речь идет о разработке хитростей, чтобы поймать его, мы должны держать языки за зубами. Даже если этого парня нет в капитуле, я уверен, что скоро всем станет известно то, чём говорили на капитуле.

Архидьякон похлопал Джона по плечу.

- Думаю, у меня есть ответ на этот вопрос - скоро я тебе расскажу.

Следующие полчаса де Вулф сидел в задумчивости, а Томас отошёл и погрузился в толстый том богословия, прикованный к ближайшей полке. Снизу раздалось гармоничное пение хора викариев, а затем бормотание молитв, за которым последовал ряд голосов, содержание которых было неслышно наверху.

Ожидая, Джон задавался вопросом, что за жизнь ему устроит Матильда в течение следующих нескольких дней. Многолетний опыт научил его, что когда он обижал её, она сначала злилась, а потом игнорировал его в течение дня или двух. Это обычно таяло в период саркастических комментариев о его неверности, прежде чем она возвращалась к своему нормальному состоянию угрюмой нестабильности, когда любое неосторожное замечание приводило её в ярость.

Он подозревал, что позже сегодня, когда она вернётся от своего вдовствующего двоюродного брата, она будет вести себя так, как будто он невидимка, не пуская его ни в свою светёлку, ни в церковь. Но де Вулф также знал, что, когда на следующей неделе прибудут судьи, она быстро выздоровеет, чтобы принять приглашение пообедать со знатными вельможами.

Затем его размышления перешли на более приятные вещи, вроде его восторга от примирения с Нестой. Серость прошедших недель исчезла, и он с нетерпением думал о новых визитах в «Ветку плюща», как ребенок о новой игрушке. Он едва ли смеет признаться себе, что любит её, его самооценка стареющего солдата, слишком уставшего от мира и циничного, не позволяла предаваться таким юным фантазиям. Но, находясь с ней и наслаждаясь её открытой натурой и приятным общением, его дух поднимался до небес. Даже их связь в большой кровати - хотя это было великолепно - больше не была главной достопримечательностью в гостинице «Ветки плюща».

Он никогда не желал смерти Матильде - даже такая мысль никогда не приходила ему в голову - но он надеялся, что однажды её религиозное рвение приведёт её к логическому концу, и она вступит в женский монастырь. Он не был уверен, достаточно ли этого, чтобы расторгнуть брак, которого не хотел ни один из них, - он должен тактично поинтересоваться этим у своего друга архидьякона. Иногда он даже думал о том, чтобы бросить эту жизнь в Эксетере и сбежать с Нестой - возможно, обратно в Уэльс, где она будет чувствовать себя как дома и где у него было много друзей.

Внезапно его размышления были прерваны изменением приглушенных звуков снизу. Пение закончилось, и молодой певец поднялся достаточно далеко по ступенькам, чтобы вызвать его на собрание. С Томасом, незаметно скользящим позади, Джон спустился в зал с множеством лиц, обращенных к нему. Викарии и другие служки исчезли, оставив почти полный состав из двадцати четырёх каноников Эксетера, в чьих знаниях нуждался коронер.

Джон де Алансон стоял у кафедры в центре, за ним сидели наставник, казначей и двое других старших каноника. Напротив два ряда скамей образовывали квадрат по периметру комнаты, заполненной священниками в чёрных мантиях. Архидьякон пригласил коронера сесть напротив кафедры, а когда он это сделал, Томас быстро скользнул за ним. Звучный голос де Алансон начал слушания.

- Братья по Богу, вы все хорошо знаете причину этого необычного продолжения нашего собрания. К сожалению, наш брат Арнульф сейчас лежит перед алтарем Святого Павла в соборе, казненный до смерти кем-то со злым умыслом, который, что ещё более прискорбно, также может быть священником.

Беспокойный шепот, как лёгкий ветерок, прошёл по рядам, поскольку, хотя все знали о смерти де Моубрея, фактические обстоятельства ещё не были оглашены. Де Алансон молча поднял руку.

- Хотя преступление произошло в церкви и убит священник, оно случилось вне пределов собора. В любом случае наш лорд-епископ, как известно, делегировал свою церковную юрисдикцию в случаях насильственных преступлений светским властям - хотя, если преступник действительно является священником, тогда он решит, будет ли Церковь иметь дело с ним.

Он сделал паузу и оглядел молча внимавшую ему толпу.

- Цель этой встречи - узнать, сможет ли капитул помочь королевскому шерифу и коронеру раскрыть личность этого сумасшедшего. Эта жестокая и кощунственная смерть, кажется, является одной из серии, совершённых одним и тем же преступником, который хорошо разбирается в Священном Писании. - Далее он изложил обстоятельства трёх смертей с акцентом на библейские цитаты. После того, как потрясенное бормотание утихло, он подозвал коронера и отошёл в сторону, чтобы тот занять место у кафедры.

Высокая фигура де Вулфа наклонилась над кафедрой, руки охватили её с двух краёв. Он нахмурился, глядя на взволнованные лица священников, чувствуя себя так, словно собирался произнести проповедь.

- Нет сомнений в том, что человек, совершивший эти грязные поступки, действительно является одним из вас, потому что он должен быть в священных орденах, - начал он, его голос резко эхом отозвался в этой голой комнате. - Более того, он должен быть священником в этих городских стенах. Мои расследования по поводу этих преступлений против мира короля не выявили ничего, что могло бы назвать имя убийцы, поэтому нам с шерифом нужна ваша помощь, чтобы привлечь его к ответственности - и, действительно, предотвратить дальнейшие трагедии.

Он оглядел комнату, словно пытаясь разглядеть злодея по блеску в глазах.

- Нам нужно узнать о любом из ваших коллег, будь то в соборе или в городских церквях, которые могут быть настолько неуравновешенными в своем уме, чтобы быть способными на такие ужасные действия.

Повисло молчание, каждый член капитула искоса смотрел на своих соседей, будто ожидая увидеть знак Каина на их бровях. Затем де Вулф отступил в сторону кафедры, и архидиакон снова занял его место.

- Если есть какой-нибудь брат, который имеет что сказать, пусть он сделает это сейчас.

Ещё раз волна журчания прокатилась по скамьям, головы сходились вместе, глаза глядели туда-сюда, но никто не вызвался говорить. Де Алансон повторил свое увещевание, и в конце концов старый каноник встал со своего места в первом ряду. Это был Саймон Лунд, тучный человек с мясистыми губами, опущенными с одной стороны от лёгкого удара.

- Я полагаю, что с этой просьбой вы не предлагаете нам нарушить святость исповедальни, архидьякон? - Рассмеялся он довольно невнятно. - Не то чтобы я мог сказать что-то полезное по этому делу, - поспешно добавил он.

Джон де Алансон решительно покачал головой.

- Нет, Саймон. Это остается нерушимым, как всегда. Но никому не следует запрещать добавлять имена в список священников, чьи привычки и предпочтения могут сделать их достойными некоторых запросов. Мы не выдвигаем обвинений, просто нужно указать дорогу к тому, кто заслуживает расследования.

Затем вновь последовало молчание, и архидьякон стал проявлять нетерпение.

- Я ценю, что вам может быть трудно говорить откровенно по столь деликатному вопросу в такой короткий срок и в такой публичной манере. Итак, позвольте мне сказать, что Наставник, Казначей, коронер короля и я сформируем небольшую группу, к которой вы можете в любое время конфиденциально подойти. Позже сегодня мы встретимся с лордом епископом, чтобы обсудить этот вопрос и надеемся, что до этого некоторые из вас смогут высказать нам некоторые предположения.

Он отошел от кафедры, и собрание прекратилось, группы каноников оживленно обсуждали драму, которая привнесла некоторый желанный ажиотаж в их обычную скучную рутину.

Два Джона вышли на майское солнце и скрылись из поля зрения толпы.

- Я не дал им никакого представления о том, какие шаги мы могли бы предпринять в этом вопросе, Джон, - сказал де Алансон с кривой улыбкой. - Конечно, в основном из-за того, что я сам понятия не имею, что можно тут сделать. Будем надеяться, что кто-то даст несколько подсказок относительно неадекватно одержимых членов нашего духовного сообщества, прежде чем мы встретимся с епископом сегодня днём​.

Коронер хмыкнул, он не надеялся, что что-то полезное выйдет из обращения его друга к его коллегам. Де Алансон отметил его молчание.

- Дай мне время до полудня, Джон, - сказал он. - Я поговорю с другими канониками и посмотрим, что мы надумаем. Я думаю попросить нашего архивариуса Джордана де Брента присоединиться к Наставнику и Казначею, когда мы пойдем на встречу с епископом Маршалом. Джордан лучше всех знает церкви в Эксетере и является проницательным, въедливым стариком.

Все члены капитула быстро исчезали, чтобы перекусить в полдень, и мысль о еде внезапно привлекла коронера. С последним призывом к своему другу-священнику тщательно подумать о клириках-отступниках, он решительно отказаться от любых мыслей о возвращении в переулок Мартина и, в счастливом нетерпении, отправился в «Ветку плюща», оставив несчастную фигуру своего писаря, стоящую в дверях капитула, губы которого всё ещё шевелились в молчаливой беседе с самим собой.