Бернард Найт - «Мрачный жнец» Глава 6

Бернард Найт «Мрачный жнец»
Коронер Джон - 6

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В которой коронер Джон занимается убитой блудницей

Де Вулф поспешил через пустырь к боковым воротам таверны, которые вели прямо в большой задний двор.

В воротах, которые являлись единственным входом на огороженную высоким забором территорию гостиницы, его ждал Гвин. Освещение было слабым, но луна и факел, горевший над задней дверью таверны, вопреки правилам комендантского часа, давали достаточно света для тех, кто хотел у забора справить малую нужду. Когда появился коронер, из двери вышел Эдвин с роговым фонарем, который слегка осветил небольшую площадь.

- Где твоя хозяйка? – резко спросил де Вулф.

– Внутри. Она выпила чашку горячего вина, чтобы успокоить нервы, а затем пошла к себе. Для неё это был ужасный шок, капитан.

– Хотите сначала взглянуть на труп? – многозначительно спросил Гвин.

Де Вулф воспроизвёл одно из своих двусмысленных ворчаний. Ему больше хотелось увидеться с Нестой, но всё же он решил, что перво-наперво надо выполнить свою официальную миссию, задержавшись тут на пару минут. Эдвин поднял свой фонарь и захромал во двор. Он был почти квадратный, примерно по двадцать пять шагов в каждую сторону. Пивоварня находилась в самом большом сарае, напротив кухни и уборной, располагавшихся поблизости друг от друга. Возле забора разместились открытая конюшня, птичник и свинарник, трава была вытоптана, и в дождливый день ходить здесь было проблематично, но сегодня, по счастью, было сухо.

Из задней двери таверны послышался шум голосов, и, обернувшись, Джон смутно разглядел несколько любопытных зевак. Гвин заметил его взгляд и принялся объяснять.

– Когда я пришёл они были по всему этому треклятому месту, но я прогнал их и пригрозил, что их накажут, если они снова появятся здесь, – произнёс он, когда они достигли грубо сколоченного сарая, в котором варился эль.

- Вот она, капитан! - прохрипел Эдвин, словно он предлагая товар. Он поднял свою лампу, и де Вулф увидел лежащую на земле неподвижную фигуру. Голова женщины почти касалась двери пивоварни, она лежала на спине, скрестив ноги в лодыжках. Правая рука была вытянута, а возле её пальцев лежала опрокинутая на бок глиняная кружка с вином. Полосатый капюшон плаща покрывал голову покойной, почти скрывая красный парик. Передний срез капюшона покрывал лоб, но остальная часть лица и шея освещались бледной луной и мерцающим фонарём.

– На этот раз это удушение, – констатировал Гвин без надобности, поскольку было видно, как светлая полоса удавки плотно врезалась в горло, а свободный конец лежал на груди. Плащ распахнулся и под ним до самых лодыжек была видна смятая шёлковая рубашка.

В тусклом свете трудно было определить цвет, но Джон подумал, что плащ был фиолетовым, а туника - ярко-красной.

– Приблизь фонарь ближе к её лицу, – приказал коронер. Даже его беспокойство о Несте было временно ослаблено его профессиональным интересом к способу смерти.

– Нет сомнений, что её задушили, – повторил его помощник. – Её лицо тёмное и опухшее.

Вызывающе красивое лицо блудницы в свете фонаря было красновато-фиолетовым. Её язык слегка высовывался между застывшими губами и каплями вспененной слюны в уголках рта. Де Вулф положил ладонь ей на щеку.

– Всё ещё тёплая, видно, что умерла недавно. – Он поднял одну из вытянутых рук и снова опустил её. – Никаких признаков оцепенения.

– За час до колокола к заутрене её здесь не было, коронер, – произнёс Эдвин. – Я тогда ходил за новой бочкой. Хозяйка нашла её за несколько минут до колокола, так что, должно быть, всё произошло в это время.

Де Вулф бросил взгляд вокруг тела. Убитая шлюха не являлась чем-то, что могло удивить коронера, скорее всего причиной стал спор об оплате или то, что девушка посмеялась над тем, что клиент оказался не на высоте. По большому счету, это не было серьезным преступлением.

Тем не менее, когда он посмотрел на Гвина, то почувствовал, что с этим трупом всё не так просто. Его помощник смотрел на него с хитрой усмешкой, которую Джон слишком хорошо узнал за последние два десятилетия.

– Ну, что с ней особенного? Прекрати усмехаться, чёрт возьми! - Рявкнул он.

Но его помощник продолжал насмешливо смотреть на Джона.

– Подними капюшон, коронер, и ты всё увидишь.

Озадаченный Джон повернулся к мёртвой девушке и откинул капюшон. Он уставился на её лоб, затем нетерпеливо поманил Эдвину, чтобы тот поднёс фонарь ближе.

– У неё тут какие-то отметины – похожие на сажу или чёрную кровь на её висках.

Гвин кивнул.

– Это, безусловно, надпись. Я не могу прочитать проклятые слова, но вижу, что там какие-то буквы.

Де Вулф забрал у Эдвина лампу и почти прислонил её к лицу женщины, пытаясь разглядеть, что это были за отметки. Это, конечно же, были буквы латинского алфавита, но край капюшона размазал их. В отчаянии он пытался вспомнить всё свои уроки и понял, что это одно длинное слово, начинающееся с буквы R, но он не смог расшифровать остальные. Он быстро встал и резко закричал в сторону толпы, что всё стояла возле заднего входа в гостиницу.

– Среди вас есть кто-нибудь, кто умеет читать? Священник или помощник купца? – Он попросил найти кого-нибудь грамотного среди посетителей городской таверны, так как боялся, что надпись на лице девушки сотрётся прежде, чем её прочитают. Казалось, написано пальцем, испачканным сажей.

– Может мне пойти поискать нашего несчастного писаря? – предложил Гвин.

Де Вулф уже хотел согласиться, когда у двери гостиницы возникло небольшое волнение и один человек вышел вперёд. Когда он нерешительно прошёл по двору, Джон увидел, что это был юноша в облачении второстепенного, одного из младших служителей из собора. Эти молодые люди помогали своим викариям и каноникам в качестве первой ступеньки к посвящению в священники, кем можно было стать только по достижении двадцати пяти лет.

– Сэр, мне сказали, что вам нужен кто-то, кто умеет читать, – неуверенно произнёс он. Джон резко кивнул и поманил его вперёд. Увидев труп, одетый в хорошо известное облачение шлюхи, парень отпрянул, но потом присел на корточки рядом с коронером.

– Ты мне можешь сказать, что тут написано? – спросил де Вулф. Он держал фонарь как можно ближе ко лбу женщины, пока соборный прислужник разглядывал нечеткие отметины.

– Там написано… странное слово, – удивлённо произнёс служка. – Оно значит «откровение», коронер. Только одно слово, откровение.

– Ты уверен в этом?

- Я уверен, что здесь написано именно это слово, сэр, хотя понятия не имею, что оно означает. - Де Вулф одобрительно хмыкнул, и церковный служка поспешно удалился, пока оставшиеся в таверне друзья не выпили всё пиво.

Гвин многозначительно посмотрел на своего господина.

- Похоже на случай с евреем? - спросил он с неким оттенком удовлетворения в голосе.

Коронер пожал плечами и поднялся на ноги.

- Вполне может быть. Мы должны проконсультироваться с Томасом, нашим оракулом, потому что он, скорее всего, найдёт ответ.

Желание поскорее встретиться с Нестой вновь овладело Джоном, и он указал на труп.

- Распорядись, чтобы стражники или Габриэль перевезли её туда, где мы позже сможем её осмотреть - где-нибудь вне поля зрения нашей хозяйки таверны.

- Отсюда до замка довольно далеко, - возразил корнуоллец. - А как насчет того, чтобы отнести её в монастырь Святого Николая, куда недавно мы поместили ту мёртвую женщину ... Адель де Курси?

Де Вулф с нетерпением согласился - в данный момент его не волновало, если бы тело унесли хоть в Дартмур, главное, чтобы убитую не могла видеть Неста.

- Не иди туда сам, Гвин. Возьми всех этих бездельников и позаботься, чтобы они прибыли завтра на дознание. Узнай, знают ли они что-нибудь об этой проститутке, была ли она в гостинице сегодня вечером и кто был с ней. Ты знаешь что делать. И захвати эту чашку с вином - думаю, что она могла быть одурманена. А потом найди нашего забытого Богом писаря! - В догонку добавил он.

Коронер подошёл к двери таверны и протиснулся внутрь сквозь толпу зевак. За ним хромал Эдвин, сжимая фонарь.

- Она наверху, Капитан, - прохрипел он, когда они вошли в пивной зал, занимавший весь первый этаж. Здесь было почти пусто: многие завсегдатаи ушли, когда узнали, что тут совершено преступление, желая избежать какого-либо контакта с представителями закона, что могло негативно сказаться на состоянии их физиономий или кошелька. Те же, чьё любопытство пересилило осторожность, находились у двери во двор.

Джон направился прямо к широкой лестнице, ведущей на верхний этаж, вспоминая, как много раз он поднимался по ней вместе с Нестой. Он достиг чердака и погрузился в темноту. Несколько постояльцев храпели на матрасах - те, кто слишком устал или был слишком пьян, чтобы присоединиться к толпе зевак во дворе. Единственный тусклый свет исходил из угла, где небольшая комната хозяйки была отделена от остального помещения. В ней не было потолка, и свеча тускло освещала обрешётку, что поддерживала солому крыши. Де Вулф наощупь пробирался через лежавшие на полу соломенные матрацы к маленькой комнате. Эдвин со своим фонарём дипломатично остался внизу. Джон тихо постучал в дверь и позвал Несту.

- Кто там? Что вам надо? - Голос звучал скорее устало, чем расстроено.

- Это Джон. Я пришёл посмотреть, может тебе что-то нужно. Я уже видел эээ , что случилось во дворе.

За дверью возникло некоторое замешательство, затем деревянная щеколда была поднята. В приоткрытой двери появилось лицо, а высоко поднятая свеча осветила де Вулфа.

- Это действительно ты, Джон! - С искренним удивлением произнесла Неста.

Несмотря на напряженность момента, коронер ухмыльнулся.

- Это действительно я, Неста, а не какой-то злой дух.

Дверь полностью открылась, и Неста встала перед ним в своём рабочем платье и льняном фартуке. Они смотрели друг на друга, как будто встретились впервые, широко раскрытые глаза на её овальном лице в упор смотрели на коронера. Даже во полумраке он видел её ярко-рыжие волосы и её полные губы.

- Мне можно войти? - спросил он.

Мгновение спустя она была в его объятиях, рыдая от облегчения. Он терялся в догадках, чем вызвано её состояние: то ли она отходила после шока после того, как наткнулась на труп, или от воссоединения с ним. Он осторожно притянул её к кровати и усадил рядом с собой, почти по отечески обняв за плечи.

- Я очень скучал по тебе, Неста. Ты собираешься меня снова выгнать?

Она покачала головой и проглотила слёзы. После выпавших на её долю невзгод Неста редко выказывала свои эмоции, но сейчас несколько недель одиночества и раскаяние вылились в приглушенные рыдания. Даже обычно чёрствый к подобным вещам Джон чувствовал непривычный комок в горле, который пытался прочистить хрюканьем и нервным сдавливанием её плеч.

- Ты хочешь, чтобы я вернулся, дорогая? - Он не уточнил, что имел в виду: её гостиницу, её сердце или её постель.

Она энергично кивнула, а затем, фыркая от злости на свою слабость, вытерла глаза подолом фартука.

- Это было ужасно, Джон. Хотя она была шлюхой, но всё равно не заслуживала такой смерти. И почему в моём дворе?

- Неста, у неё опасная профессия, случается, что шлюх убивают. - Но даже сказав это, он помнил о надписи на лбу женщины и знал, что это не было обычным убийством. Однако сейчас ему не хотелось обсуждать обстоятельства очередного расследования. - Последние месяцы, Неста, я вёл себя глупо, позволив тебе отдалиться от меня.

- Я скучала по тебе больше, чем хочу об этом сказать, Джон. Это было самое несчастливое время в моей жизни - конечно, с тех пор, как умер Мередидд.

Её муж был валлийским лучником, другом де Вулфа. Когда Мередидд бросил военное ремесло, он купил «Ветку плюща», но вскоре умер от лихорадки. Джон помог его вдове погасить долги и продолжить содержать таверну. В итоге его учатие переросло в дружбу, а затем в любовь и страсть.

- Ничего не изменилось, Джон. Я очень люблю тебя, но у нас не может быть общего будущего, - сказала она с бесконечной грустью.

Де Вулф только что восстановил то, что потерял за месяцы, и не собирался сдавать это.

- Мы же можем продолжать отношения, как было раньше, Неста! - воскликнул он яростно. - Почему мы должны лишать себя удовольствия, которое получаем от компании друг друга? И я имею в виду не только здесь. - Он кивнул на кровать, чтобы проиллюстрировать свою мысль.

- Все нас обсуждают, Джон, даже Матильда. - Она явно отступала и говорила без особого убеждения в голосе.

- Мне наплевать, что думают люди. Почти каждый из мужчин, которых я знаю, имеет на стороне женщину или двух - и, как правило, не такие, за которыми он убивается, как я за тобой.

Она придвинулась ближе к нему.

- Но что будет, если у меня появится ребёнок, Джон? Удивительно, что этого ещё не произошло.

- А что в этом плохого? - опрометчиво проревел коронер. - Я бы признал и поддерживал его и был бы рад дать ему имя Фитц-Вулф. Мне не стыдно стать отцом. Даже у проклятого шерифа есть как минимум два бастарда, о которых я знаю, и никто не показывает на него пальцем.

Неста хотела, чтобы её убедили, и потому не стала возражать, хотя точно знала, что всё не так просто.

- Тогда давай посмотрим, что получится из нашей любви, - пробормотала она на валлийском языке, на котором они обычно разговаривали между собой. В течение нескольких минут они крепко обнимались и забыли обо всём на свете, при этом сквозь солому до них доходили шумы со двора. Но тут послышался громкий голос Гвина, приказавшего унести тело убитой женщины. Затем послышался скрип открывающихся ворот. От этого напоминания о случившемся Несту передёрнуло, будто на неё вылили ушат холодной воды.

- Мне раньше приходилось видеть мёртвые тела, Джон, но она лежала в моём собственном дворе ...

Де Вулф сжал плечи Несты, но почувствовал беспокоящее его желание спуститься вниз и посмотреть, что происходит.

- Была ли эта женщина в гостинице сегодня вечером? Я видел, как она красовалась здесь несколько дней назад, - сказал он.

Неста кивнула, уткнувшись лицом в его тунику.

- За последние дни она была здесь несколько раз. Я не зазываю сюда шлюх, но и не выгоняю их, Ведь многим мужчинам нравится выпивать в обществе доступных женщин, особенно торговцам и другим приезжим, что поселились здесь и не прочь развлечься. Но я никогда не позволяла им подниматься на мансарде - как делает эта жирная свинья в «Сарацине». - Это была таверна, расположенная недалеко от Степкот-Хилла под управлением Виллема Флеминга, в которой собирался всякий сброд, и известная тем, что в ней можно было легко подцепить блудницу и неприятности.

- Но была ли эта Джоанна здесь сегодня вечером?

- Да, я видела её раньше, она пила с парой незнакомцев. Она о чём-то договаривась с ними и, когда она исчезла, я предположила, что она ушла, чтобы обслужить их в каком-то дверном проёме или под кустом.

- Когда именно это было?

- О, Бог знает, Джон. Я слишком занята, чтобы наблюдать за приходом и уходом местных шлюх. Я думаю, что это было за пару часов до полуночи.

- Эдвин говорит, что за час до того времени, когда ты её нашла на том месте её не было, а ты на него наткнулась примерно во время, когда зазвонил колокол к заутренне?

- Да, поэтому она, должно быть, уходила отсюда куда-то, а не прямо на смерть. Я понятия не имею, кем могли быть люди, с которыми она была. Это не постоянные посетители таверны - и они не останавливались здесь на ночь. У меня всего три или четыре места для ночлега. - Она ткнула большим пальцем в сторону двери, из-за которой раздавался переливчатый храп.

- Что ещё известно о девушке? Где она остановилась?

Неста слегка нахмурилась.

- Джон, ты уже слишком официальный. Так я могу снова потерять тебя через несколько минут после того, как обрела.

Он крепко обнял её, зная, как осторожно должен говорить с ней о будущем.

- Но я должен защитить тебя, любимая. Если это был какой-то бродячий псих на твоём дворе, он мог бы напасть на тебя, а не на шлюху.

Он не стал упомянать про странную надпись, оставленную убийцей на лбу жертвы, говорившую о том, что, скорее всего, это не было случайным убийством.

- И ещё одна вещь. Ты - первый увидевший, и я должен буду утром пригласить тебя на дознание.

Она лукаво улыбнулась ему, наконец-то показав свой характер, к которому он привык.

- А вы не осудите меня, сэр коронер за то, что мне не удалось сразу поднять тревогу и организовать розыск?

Де Вулф потребовалась секунда, чтобы понять, что она дразнит его.

- Так ты же подняла тревогу, ведь люди из гостиницы сразу оказались на месте происшествия. Видимо, достаточно громко закричала. - Он встал и сжал своими длинными пальцами её плечи. - Я не стану приносить тебя в жертву ради закона, моя дорогая! Но сейчас мне всё-таки придётся заняться этим делом ради нас обоих.

Она встала и обняла его за талию, её голова едва доходила до уровня его плеча.

- Я дам тебе всего несколько часов, Хранитель интересов Короны! - усмехнулась Неста. - Если ты не появишься здесь до завтрака, то никогда больше не зайдёшь в эту дверь.

Чтобы поцеловать Джона женщине пришлось встать на цыпочки.

Коронер вышел от неё в эйфории от счастья, не заметил, что подошёл к крутой лестнице, и едва не упал, шагнув в пустоту.

Монастырь святого Николая представлял собой небольшую обитель бенедиктинцев, находящуюся в подчинении главного аббатства, материнской церкви, которая была основана в Сассексе в ознаменование великой победы Завоевателя над Гарольдом и его саксами. Он находился в переулке на внешнем краю мрачного района Бретани, недалеко от церкви Святого Олафа на Передней улице, которая, в свою очередь, принадлежала монастырю.

Монастырь располагался в единственном здании, расположенном на небольшом участке земли, в нём обитало полтора десятка монахов в подчинении настоятеля, назначенного аббатством. Монахи держали пару кроватей для местных больных и складское помещение, которое нередко превращалось в морг, поскольку в этой убогой части города был высокий уровень смертности.

Двух городских стражников, в том числе сакса - Осрика, вызвали в «Ветку плюща» из патруля. Как обычно, они занимались контролем за соблюдением правил комендантского часа и следили, чтобы все жители загасили свои очаги. Комендантский час - couvre-feu - требовал, чтобы ночью все открытые очаги были потушены или подавлены, однако это строгое правило часто нарушали. С помощью нескольких посетителей «Ветки плюща» стражники погрузили труп на тележку, взятую на расположенной неподалёку бойне, и увезли. К тому времени, когда Джон прибыл в монастырь святого Николая, тело уже разместили кладовой, и теперь оно, готовое к осмотру, лежало на трёх досках, установленных на козлах.

В последний раз, когда он видел труп женщины в этой комнате, он воспользовался услугами суровой дамы Мадж из женского монастыря в Полстое, в двух милях отсюда. Но в ранние утренние часы, когда все городские ворота закрыты, было невозможно пригласить её осмотреть Джоанну из Лондона. Без её помощи коронер из осторожности решил ограничить свои исследования лишь верхней частью тела, по крайней мере, до тех пор, пока на следующий день не будет вызвана монахиня.

После заутренни обитатели монастыря снова легли спать до следующей службы, оставив сонного монаха, который прислонился к дверному косяку и следил за коронером. Осрик остался помогать де Вулфу, а другой стражник ушёл по своим делам. Коронер собрался подойти к трупу, но услышал грузные шаги Гвина в переулке. Корнуоллец вошёл в монастырские двери, таща за собой Томаса де Пейна.

- Еле нашёл маленького мошенника, он блуждал по собору. В конце концов, ещё не спал.

- Я не мог спать - я пошёл гулять, чтобы проветриться, вот и всё, - возразил писарь. - Ты хочешь, чтобы я не вылазил из своей берлоги всю ночь, на случай, если я понадоблюсь?

Не обращая внимания на их пререкания, коронер повёл их в кладовую, где пара свечей, взятых с алтаря в монастырской часовне, отбрасывала на тело мерцающий свет.

- Томас, подойди и посмотри на эти следы, прежде чем они исчезнут навсегда. - Он схватил бывшего священника за сгорбленное плечо и потащил его к голове покойницы. - Что тут написано? Молодой служка в «Ветке плюща» сказал, что тут написано.

Томас подошёл ближе и склонился над телом, его природное любопытство пересилило отвращение, которое вызывало в нём тело убитой женщины. Его тонкие губы шевелились, в попытке прочитать те неясные знаки, которые стали почти неразличимы.

- Трудно разобрать ... Пару букв уже не хватает. Что, по словам того парня, он видел?

- Он сказал, что это читается как «откровение».

Томас снова просмотрел отметки.

- Ах! Теперь, когда вы сказали, я могу заполнить размытые части. Это действительно «Откровение».

- И что, чёрт возьми, это может значить, написанное на лбу шлюхи? - спросил Гвин.

- Шлюхи, говорите? - На лице писаря мелькнуло озарение. - Конечно, святой Иоанн Богослов! Это ещё одно сообщение - как то, что мы видели со старым евреем, коронер.

Де Вулф вздохнул.

- Давай, Томас, объяснись. Какое отношение имеет святой Иоанн к надписи на лбу шлюхи? Ты хочешь сказать, что это исходит из четвертого Евангелия?

Томас нахмурился от такого невежества.

- Нет, нет! Это другая книга Нового Завета. Он также написал самый последния часть Вульгаты - «Откровение святого Иоанна Богослова» - самую мрачную и мистическую из всех.

- Ты - маленькая жаба, - грубо зарычал Гвин. Это мне ничего не говорит. Может, объяснишь нормальными словами для простого человека?

Томас закрыл глаза, не с целью выказать презрение к невежеству своих товарищей, а чтобы найти у себя в голове простое объяснение.

- Дай мне посмотреть - да, у меня есть слова! Не буквально, но те, которые, кажется могут объяснить данную ситуацию. Просто взгляните на цвета её одежды.

Де Вулф стиснул зубы: Томас становился таким же многословным, как Гвин.

- О, Боже, парень - выкладывай покороче, ладно?

Писарь указал на тело мёртвой женщины.

- В конце Книги «Откровения» Иоанн описывает женщину, одетую в пурпурный и алый наряд, с чашей в руке, наполненной мерзостями блудницы. А у неё на лбу было написано: «Мать шлюх и всяких непристойностей на земле».

Наступила тишина, все смотрели на яркие цвета одежды Джоанны, оставленную рядом с ней чашку с вином и надпись на лбу.

- Кто бы это ни делал, он наверняка знает всю Библию, - пробормотал де Вулф. Он резко посмотрел на Томаса.

- А что, все священники способны распознать эти отрывки из Священных Писаний так же, как и ты? - Его тон был почти обвинительным.

- Я уже говорил в прошлый раз, коронер, многие священники с трудом читают. Кто бы это ни делал, у него должно быть хорошее образование.

- Ты имеешь в виду, что это должен быть каноник или архидьякон? - резко спросил Гвин.

Писарь покачал головой.

- Вовсе нет. Некоторые каноники так же невежественны, как и их прихожане. Я подозреваю, что некоторые из них даже совершенно не думают о своей вере, возможно, даже неверующие. - Его лицо потемнело, когда вспыхнула какая-то внутренняя мысль. - А некоторые злые люди вовсе не думают о человеческой душе.

У де Вулфа были более неотложные проблемы, чем у Томаса.

- Выходит на этот раз убийца также оставил сообщение, как было с ростовщиком?

Они начали обыскивать тело, но им мешало то, что никто из мужчин не хотел раздевать ее, хотя при жизни она зарабатывала на хлеб, выставляя свое тело мужчинам. Кое-как сняв её плащ с капюшоном, они, по крайней мере, получили доступ к её голове и шее. Яркий парик, сделанный из какого-то ярко-оранжево-красного жгута, сбился набок, обнажив короткие каштановые волосы. Удавка на её шее была сделана из шелка, и когда Гвин размотал её, они увидели, что это тонкий чулок, дважды обмотанный вокруг её тонкого горла и завязанный двойным узлом сбоку. Удавка врезалась ей в шею, оставив глубокий след на коже.

- Это было сделано при жизни, без сомнения, - проворчал коронер, указывая на его края. - Сверху вдоль линии удавки имеются пятна, над ними кожа пурпурная и опухшая, а внизу бледная и прозрачная.

- Почему вы так решили, коронер? - спросил Томас со свои неизменным любопытством, даже к жутким вещам.

- Потому что я насмотрелся на удавки на шеях мертвяков. - И, смотрите, у неё травмирована голова, как у еврея.

Де Вулф, который поддерживал голову, пока Гвин разворачивал чулок, показал ладонь, покрытую липкой кровью.

- Её затылок сильно повреждён - на этот раз удар был достаточно сильный, чтобы расколоть череп, несмотря на парик. Я чувствую, как куски кости шевелятся под волосами и кожей. - Он вытер руку о скомканный шелковый чулок. - У нас есть убийца, который, похоже, придерживается своих методов - сначала наносит удар по голове, чтобы заставить замолчать жертву, а затем лишает её воздуха.

Он отступил назад и с жалостью посмотрел на тело блудницы. Впервые он заметил, что на её платье, внизу живота и верхней части бёдер расползлось кровавое пятно. Всем было очевидно, что это значит, но мужчины не захотели проводить интимное обследование, которое было необходимо, чтобы точно определить, что произошло.

- Здесь нам нужна помощь мудрой женщины, - пробормотал де Вулф. - Гвин, позаботься о том, чтобы вскоре после рассвета в Полслое пришло сообщение, что эта монахиня-акушерка нужна здесь.

Гвин кивнул, затем, стремясь сменить тему, сказал: - Никаких признаков какого-либо письменного сообщения?

- Письмо было на её лбу, коронер, - резонно заметил Томас. - Для меня это достаточно ясно.

Джон неохотно кивнул.

- Полагаю, ты прав. Сейчас мы мало что можем сделать здесь - мы знаем, кто она, как она умерла и что это была та же сумасшедшая рука, которая убила Аарона. - Он вывел их наружу, а Осрик закрыл дверь.

- Можем ли мы сделать что-нибудь ещё сегодня ночью? - спросил Гвин. - Должно быть, уже скоро рассветёт.

Де Вулф помнил угрозу Несты по поводу завтрака, но и с Матильдой надо как-то выходить из положения. Он вернулся к старому состоянию, когда нужно было постоянно лавировать между ними.

- Если у вас есть имена тех, кто был в «Ветке плюща», мы можем оставить его до раннего утра. «Сарацин» будет нашим первым вызовом, чтобы доставить эту свинью - Виллема на дознание, если эта девушка работала в основном в его паршивом кабаке. - Он побрел, предоставив Томасу идти к своему матрасу на соборной земле, а Гвину найти ночлег в сторожке замка. Сам же он пошёл домой, чтобы помириться с Матильдой, как мог, - хотя он знал, что, когда она обнаружит, что его новое дело связано с «Веткой плюща», то превратит его жизнь в ад.