Сано отправился в уединённое место внутри замка Эдо, где жил канцлер Янагисава. Он стал домом Сано, когда Янагисава был отправлен в ссылку и Сано получил должность канцлера. Сано продолжал жить здесь после возвращения Янагисавы, пока он и Янагисава вместе занимали эту должность. Но после понижения Сано в должности Янагисава вернул себе резиденцию. Теперь Сано смотрел через каменную стену на крыши бараков, где когда-то размещались его слуги, и особняк, в котором родилась его дочь. Не имело значения, что комплекс изначально принадлежал Янагисаве. Напоминание о том, что Сано потерял, подогревало его гнев к Янагисаве.
Ворота открылись изнутри, выпустив группу официальных лиц. Воспользовавшись этим, Сано вошёл, не дожидаясь разрешения.
– Эй, вам туда нельзя! – часовые побежали за Сано.
Сано вошёл в особняк. К тому времени, как он добрался до прихожей у кабинета Янагисавы, за ним следовало около двадцати охранников. Они приказали ему остановиться, но, очевидно, боялись применить к нему силу. Возможно, они думали, что он сошёл с ума. Сано быстро проследовал мимо толпы, ожидающей приёма у канцлера. Он распахнул дверь кабинета, который когда-то называл своим. Янагисава сидел на возвышении в нише кабинета за чёрным лакированным столом. С ним были Като и Ихара, его друзья из Совета старейшин.
– Сано-сан, - сказал Янагисава. Раздражение не смогло скрыть его тревогу по поводу того, что враг нарушил его безопасность. – Как вы сюда попали?
– Неважно, - сказал Сано. – Я желаю с вами поговорить.
– Нам вытолкать его? Должны ли мы выбросить его? – спросил один из толпившихся в дверном проёме охранников.
– Нет. Я выслушаю, что он скажет. Янагисава приподнял бровь при виде выражения лица Сано. – Вы, кажется, расстроены. Но, конечно же, вчера ночью на вашего тестя напали. Мои соболезнования.
Его сочувствие звучало настолько явно лживо, что Сано захотелось задушить Янагисаву.
– Как вы узнали о нападении?
– До замка Эдо дошли слухи, - сказал Ихара. Он и Като не знали, стоит ли им присутствовать при сцене между Сано и Янагисавой или уйти, прежде чем их сожжёт фейерверк.
– Как вы знаете, моя система опевещения весьма эффективна, - мягко сказал Янагисава.
Ненависть угрожала сломать самообладание Сано.
– Ну, на этот раз вам не понадобились шпионы. Думаю, вы знали о нападении до того, как оно произошло.
Янагисава усмехнулся.
– Как? У меня много талантов, но я не гадалка.
– Не разыгрывайте из себя непричастного, - сказал Сано, – ответ очевиден.
Обе брови Янагисавы приподнялись в притворном удивлении.
– Вы имеете в виду, что думаете, я стоял за атакой?
– А это так?
– Это абсурд, – Янагисава засмеялся, сверкнув острыми идеально ровными зубами. – Зачем мне нападать на магистрата Уэду?
– Просто ответьте на вопрос.
– Если вы настаиваете, – сказал Янагисава и подчёркнуто произнёс: - Я не имею отношения к нападению на магистрата Уэду, – и посмотрел прямо в глаза Сано.
Сано не мог понять, говорит он правду или лжёт. Янагисава был непревзойдённым актёром.
Сардоническая улыбка исчезла с лица Янагисавы. Комната похолодела от его враждебного отношения к Сано.
– Теперь вы можете ответить на мой вопрос: зачем мне было нападать на магистрата Уэду? Это самое меньшее, что вы мне должны после того, как вломились в мой дом.
– Если вы настаиваете, - сказал Сано. – Вы хотите, чтобы ронины были осуждены верховным судом. Вы знали, что магистрат Уэда возглавляет часть судей, которые хотят их помиловать, поэтому вчера вы ворвались в суд. Вы полагали, что, убив его, вы сдвинете баланс в сторону того приговора, который нужен вам, – Сано ощутил лихорадочную жажду битвы. – Мой тесть был для вас всего лишь неудобством, которое нужно устранить!
– Повторяю, это абсурд, - категорично заявил Янагисава. – Во-первых, почему вы решили, что я хочу, чтобы сорок семь ронинов были осуждены? Я никогда этого не говорил. У меня нет мнения по этому поводу.
– Потому что вы думаете, что этот вердикт вызовет самую негативную реакцию и навлечет на меня гнев сёгуна, - предположил Сано.
– Ерунда. Во-вторых, вчера вечером я был дома. Мои слуги подтвердят это.
– Конечно, подтвердят. Они же ваши слуги. И вы могли послать одного из них.
– В-третьих, - сказал Янагисава, - если я хочу повлиять на приговор, я могу сделать это, не прибегая к убийству. Небольшое принуждение с моей стороны, и судьи поспешат сотрудничать.
Хотя Сано знал, что это правда, у него всё ещё были причины полагать, что Янагисава виновен.
– Даже если вам действительно всё равно, каким будет вердикт, вы рассматриваете это дело как шанс наконец-то избавиться от меня.
Веселье окрашивало враждебность Янагисавы.
– Вы думаете, что всё касается вас и меня. Вы одержимы.
– Это ваша навязчивая идея, а не моя, - холодно сказал Сано. – Вы просто зациклены на уничтожении меня. Вы нападали на меня снова и снова, хотя я ничем этого не заслужил. Так что извините меня за то, что я думаю, что нападение на магистрата Уэду больше похоже на то же самое.
– Ваш разум застрял в прошлом. Мне больше не нужно на вас нападать. Я вас уже победил.
– Не совсем. Я всё ещё здесь.
Янагисава улыбнулся тонкой жестокой улыбкой.
– Едва ли. И ненадолго. Дело о сорока семи ронинах станет концом для вас, независимо от того, каким будет вердикт.
Сано слишком хорошо знал, что это весьма вероятно, но сказал:
– Это то, на что вы надеялись во всех других делах, которые я расследовал. И вы забываете, что это дело может затронуть других людей, кроме меня. Вы не застрахованы от последствий приговора, который наверняка будет непопулярным.
Он увидел, как на лице Янагисавы промелькнуло опасение. Но Янагисава собрался и возразил:
– Вы тоже кое-что забываете: другие люди гораздо больше возмущены сорока семью ронинами, чем я. И я не единственный, кто знал, где находились судьи вчера.
– Конфиденциальность – это миф, - вставил Като.
– Четырнадцать судей равны четырнадцати родникам, - сказал Ихара. – Их слишком много, чтобы можно было их перекрыть.
.
Сано пришло в голову, что судьи могли передать содержание своей беседы лицам, не относящимся к суду. Он решил рассмотреть такую возможность позднее.
– Не пытайтесь отвести мои подозрения. Вы знали, и я думаю, вы использовали то, что слышали, в своих интересах.
Глаза Янагисавы злобно блеснули.
– Вы тоже знали. Вы были там.
– Ваш друг генеральный инспектор Накаэ был достаточно любезен, чтобы уже указать мне на это, - сказал Сано. – Я полагаю, вы собираетесь последовать его примеру и сказать, что я напал на собственного тестя, а затем обвините меня в попытке подставить вас.
– Это хорошая теория, - сказал Янагисава. Старейшины кивнули. - Но я согласен: я не верю, что вы пытались убить магистрата Уэду. Вы не такой уж безжалостный.
– Спасибо. – в голосе Сано послышался сарказм.
– Однако можно утверждать, что в том, что случилось с мировым судьей Уэдой, действительно была ваша вина, - сказал Янагисава.
– О чём это вы? – спросил Сано.
– У вас было множество возможностей убить меня, - сказал Янагисава. – Например, во время одного из первых ваших расследований в отношении сёгуна, когда вы застали меня и этого сумасшедшего убийцу на лодке на реке Сумида. Вы могли бы утопить меня, и никто не узнал бы этого.
Сано вспомнил, о чём идёт разговор.
– Я не мог, - с сожалением сказал он. – Вы были моим начальником. Я был обязан служить вам так же преданно, как и сёгуну.
– Это был не единственный раз, когда вы могли устранить меня без свидетелей, - сказал Янагисава. – Двенадцать лет назад, когда мы были в Мияко, вы держали меня на острие меча. Почему вы просто не перерезали мне горло?
– По той же причине. Честь. Долг, – принципы бусидо, которые управляли действиями Сано, часто противоречили его желаниям. Сано часто думал, что бусидо – это как железный груз на шее человека, плавающего в кишащем акулами море.
– После того, как меня сослали, вы поняли, что я тайком вернулся в Эдо, - продолжил Янагисава. – Вы могли найти меня и тайно убить, пока все думали, что я всё ещё на острове Хатидзё. Казалось бы, я растворился в воздухе.
Неужели ему в голову пришла эта идея? Сано вспомнил, как тогда он сосредоточился на разоблачении махинаций Янагисавы при раскрытии дела об убийстве, в котором его мать была главной подозреваемой.
– Я бы поступил так, - сказал Янагисава.
– Я не вы, - сказал Сано, гордый тем, что никогда не опускался до такой тактики.
– В самом деле, нет, – Янагисава соответствовал гордости Сано. – У вас нет моего воображения или предвидения.
– Слава богам, - сказал Сано.
– Но предположим – просто предположим, - что я был ответственен за нападение на магистрата Уэду. Вы могли бы предотвратить это, если бы воспользовались одним из своих шансов убить меня. Если бы я был мёртв, я бы не напал на него, не так ли? – Янагисава указал пальцем на Сано. – Если ваша теория о том, что нападение было совершено мной, верна, то в конечном итоге виноваты вы. Потому что вы могли защитить магистрата Уэду, убив меня давным-давно, а вы этого не сделали.
– Это самый извращённый ход мыслей, о котором я когда-либо слышал, - воскликнул Сано.
– Ваши оправдания своих действий – жалкие отговорки, которые я когда-либо слышал, – Янагисава вышел из-за стола, сошёл с помоста и повернулся к Сано. – Вы говорите, что это была верность и долг. Я говорю, что вы прячетесь за бусидо. Вы боитесь сделать то, что сделал бы настоящий самурай, - взять верх. Вы боитесь последствий. Вы, - его палец ткнул Сано в грудь, - всего лишь трус.
«Трус. Трус. Трус» – худшее оскорбление, которое могло быть нанесено самураю, эхом разнеслось по Сано, как звон колокола. Ярость взорвалась внутри него с такой силой, что сначала он не мог говорить. Попав в огненную бурю воющих ветров, прыгающего пламени и дыма, наполненного горячим пеплом и жгучими углями, он задохнулся, а его сердце бешено колотилось. Он увидел насмешливое лицо Янагисавы, словно сквозь оранжевую дымку огня.
– Как ты смеешь? – это всё, что он смог сказать.
– Как я смею говорить тебе правду о тебе? Как я смею унижать тебя перед нашими коллегами? – Янагисава засмеялся. – О, я смею. Потому что я не боюсь. Что бы люди ни думали обо мне, никто никогда не назовет меня трусом. – И повторил слова Сано: - Я не ты.
Огненная буря ярости разгорелась сильнее, подпитываемая голосом, который прошептал в голове Сано: «Может быть, Янагисава прав. Может, я трус, потому что все эти годы терпел оскорбления и унижения, вместо того чтобы положить этому конец раз и навсегда.
– Что ж, посмотрите на это всё! – Янагисава указал на бедро Сано. – Может, у него все-таки есть самурайское мужество.
Сано посмотрел вниз. Он увидел, что его рука непроизвольно потянулась к мечу. Его пальцы сжали рукоять. Горячий циклон его гнева закружился вокруг него, но смертельная тишина воцарилась над его телом, как будто он стоял в эпицентре огненной бури.
– Вот и я, - сказал Янагисава. - Сделайте то, что вы хотели делать все эти годы. – Он широко раскинул руки, предлогая себя в качестве мишени.
Искушение было настолько сильным, что Сано забыл о запрете обнажать меч в замке Эдо. Он забыл бусидо. Его мускулы напряглись, чтобы вытащить оружие.
– Давай, - сказал Янагисава с дразнящей улыбкой. – Докажи, что ты настоящий самурай.
Как только Сано почувствовал, как внутри него, как чудовище, возник импульс убить, Янагисава, комната и другие люди в ней исчезли из поля его зрения. Он шёл по Сосновому коридору. Появился Кадзикава, смотритель замка, и произнёс слова, которые Сано не слышал. В коридоре между ними открылась дверь. Из неё вышел Кира. Сано бросился на Киру, вытащил меч, схватил его обеими руками и замахнулся.
Всё стало чёрным.
Затем Сано вернулся в кабинет с Янагисавой и старейшинами, которые с нетерпением ждали, что он будет делать. Сано стоял, потрясённый своим видением, в котором он был князем Асано. Шок вернул ему разум. Он понял, что Янагисава подстрекает его подражать князю Асано. Если он проглотит наживку, его приговорят к смертной казни.
Он сам уберёт одно из препятствий на пути Янагисавы к захвату Японии.
Разум обрушил холодную воду на огненную бурю ярости. Сано опустил руку от меча. Лица старейшин исказились разочарованием и облегчением. Янагисава ухмыльнулся; он открыл рот, чтобы сделать ещё одно резкое замечание.
Сано поднял кулак и ударил Янагисаву по носу. Янагисава вскрикнул, когда удар откинул его голову назад. Он потерял равновесие, упал и растянулся на полу. Кровь хлынула из его ноздрей. Он и все остальные смотрели на Сано с тупым удивлением.
– Вы думаете, что у вас так много предвидения, но вы не ожидали этого, не так ли? – ярость Сано сменилась шуткой.
Янагисава что-то пробормотал.
– Как я посмел? – усмехнулся Сано. – О, я смею. А теперь, если вы меня извините, я собираюсь выяснить, кто стоит за нападением на магистрата Уэду. Если это вы, я не отпущу вас с окровавленным носом. – Сано вышел из комнаты.
Комментариев нет:
Отправить комментарий