Рыночная площадь в Уэно простиралась вдоль подножия холма, на котором стоял храм Канней. Хирата проезжал мимо магазинов, в которых продавались гребни из самшита и средства для чистки ушей, и чайных, где покупатели ели рис, приготовленный на пару в листьях лотоса – местный деликатес. Улица расширилась до широкого, но короткого бульвара, по обеим сторонам которого стояли ларьки и киоски, забитые всевозможными товарами. Несколько танцоров, кукольников и акробатов развлекали толпу, уменьшившуюся из-за дождя. Под оживленной, красочной суетой рынка Хирата замечал и его тёмную подоплёку.
Татуированные бандиты бродили, проверяя торговцев, которые не уплатили за место, а также направляя воришек. Это были владения Дзирохо. Он контролировал размещение торговых лотков, магазинов, чайных и киосков, собирал арендную плату от продавцов, платил дань храму и налоги правительству, а щедрую часть прибыли оставлял себе. Здесь его дочь нашла убежище после того, как он прогнал её.
Хирата ехал по проходам у прилавков в поисках двенадцатилетней девочки. Рынок кишел детьми без родителей. Сироты Эдо стекались на его храмовые рынки в надежде на еду и милостыню. Дети с грязными лицами и ещё более грязными босыми ногами, одетые в лохмотья, хватали остатки еды, упавшие за прилавки, и выпрашивали у клиентов монеты. Они были настолько обычным элементом городской жизни, что Хирата никогда не обращал на них особого внимания. Теперь он в течение нескольких часов внимательно изучал девушек, пока не нашел ту, которая подходила по возрасту. Она присела на землю, поедая рисовый шарик. Длинные спутанные волосы падали ей на лицо. На ней было белое кимоно с зелёными листьями; оно был рваным и грязным.
– Фумико-сан? – позвал Хирата.
Девушка подняла глаза. У неё были эльфийские черты лица, испорченные сходящими синяками вокруг глаз и струпьями на щеках. Удивлённая своим именем, и испуганная видом Хираты, она запихнула еду в рот и побежала.
Хирата спрыгнул с лошади и погнался за ней. Фумико быстро неслась сквозь толпу. Но более длинные ноги Хираты давали преимущество, и. к тому же, он мог следовать уникальному образцу исходящей от неё энергии. Он отследил её до узких переулков, где в местных публичных домах работали нелегальные проститутки. Одетые в фартуки своей торговой марки, женщины торговались с покупателями недалеко от своих комнат. Хирата загнал Фумико в угол в дверном проёме. Она стояла, засунув руки в рукава, тяжело дыша и дрожа.
– Не бойся, - сказал Хирата.
В её глазах блеснула дикая паника. После двух месяцев жизни на улице она уже выглядела скорее животным, чем человеком.
– Я не причиню тебе вреда, - Хирата представился, затем сказал: - Я хочу вам помочь.
Недоверчивость наморщила её заляпанный грязью лоб. Хирата не удивился, что она ему не поверила. Почему она должна верить незнакомому мужчине после того, как один её похитил, изнасиловал и, по всей видимости, избил, а её отец прогнал её?
Девушка пришлась ему по сердцу. Протянув руку, он сказал:
– Пойдем со мной. Я отведу тебя в место, где ты будешь в безопасности, и…
Фумико высвободила правую руку из рукава. Она ударила его по лицу лезвием, зажатым в пальцах. Поражённый, он отпрыгнул назад как раз вовремя, чтобы избежать неприятного пореза.
– Эй! – позвал Хирата. – Постой!
Но её нигде не было.
Сано вернулся домой ближе к вечеру. Солнце бледной мерцающей жемчужиной скрылось за серыми облаками. Во дворе конюхи взялись приводить в порядок его забрызганную грязью лошадь и лошадей его людей. На веранде его особняка слуги избавили Сано от мокрой шляпы и плаща. Появился его секретарь и сказал:
– Здесь майор Кумазава, он хочет увидеть вас.
Сано был удивлён, что дядя явился без предварительного уведомления или приглашения. Вчера они расстались не очень хорошо.
– Проведите его в приёмную.
– Я должен напомнить вам, что министр финансов и судебный советник идут впереди его в очереди.
– Сначала я увижу майора Кумазаву.
Сано чувствовал странное влечение к дяде, притяжение крови к крови, хотя они и не ладили. Он обнаружил в себе тоску по чувству семьи, которая ослабла, когда он переехал из родительского дома, когда умер его отец, когда его мать снова вышла замуж. Кумазава были его ближайшими старшими родственниками в городе.
В приёмной он обнаружил майора Кумазаву, который медленно шагал взад и вперед, как солдат на учениях. Его лицо было таким же суровым, как всегда, но его беспокойство говорило Сано, как он всё ещё расстроен из-за своей дочери.
– Я хотел спросить, продвинулось ли ваше расследование, - сказал майор Кумазава. – Приношу свои извинения за такое появление, но я подумал, что избавлю вас от проблемы ещё одной поездки в Асакусу.
Он казался гораздо более вежливым, чем раньше, но, конечно, это была территория Сано.
– Вы знали, где меня найти, - сказал Сано.
Его тон намекал на тот факт, что дядя следил за ним с момента его рождения. Он увидел блеск антагонизма в глазах майора Кумазавы, но тот просто кивнул и сказал:
– Я бывал здесь раньше. Когда это место принадлежало Янагисаве.
Тот факт, что его дядя был в его доме раньше, вызвал у Сано жуткое ощущение, как будто он только что узнал, что в его доме живёт призрак, о присутствии которого он даже не подозревал. Он вспомнил видение, которое он видел в доме майора Кумазавы. Он всё ещё не понимал, что это значит.
– Пожалуйста, позвольте мне снова поприветствовать вас, - спокойно сказал Сано.
Они обменялись настороженными взглядами, готовясь к новой схватке. Но Сано был полон решимости вести себя вежливо. Он не хотел, чтобы ссора была услышана его подчиненными, и осквернила покой его дома.
– Как сегодня Чиё? – спросил он.
– Я заходил домой, чтобы проверить её сегодня днём. Она спала. Доктор дал ей зелье, – выражение лица майора Кумазавы было мрачным. – Моя жена говорит, что после того, как ваша жена пришла навестила Чиё, она очень расстроилась.
Его взгляд обвинял Рэйко и Сано в том, что они расстроили Чиё. Сано отказался использовать предлог для контраргументов.
– Само собой разумеется, что она была расстроена, рассказав о преступлении. Но чтобы поймать человека, который её похитил, я должен знать как можно больше подробностей об этом. Однако, возможно, мне больше не понадобится помощь от Чиё. Сегодня я обнаружил кое-какие подсказки.
– В самом деле? – брови и тон майора Кумазавы удивленно поднялись. - Какие?
Сано невольно обрадовался, что превзошел ожидания дяди.
– Бычья повозка, - майор Кумазава выглядел разочарованным и скептически настроенным. – Если никто не видел, чтобы Чиё погрузили или сбросили с неё, то как вы можете быть уверены, что это имеет какое-то отношение к тому, что с ней случилось? Даже если и так, в Эдо есть сотни повозок с волами, свидетель же не видел погонщика. Как вы собираетесь найти нужного?
– Я найду его, - теперь у Сано были люди, занятые поиском. Он ожидал, что майор Кумазава найдет недостатки в его результатах, но это не делало его придирки менее неприятными. Он почти предпочел бы работать на сёгуна, который всегда жаловался на отсутствие прогресса и угрожал ему смертью, но иногда ценил его усилия.
Иногда.
По крайней мере, Сано мог сказать себе, что сёгун дурак. Критику со стороны кого-то более умного было выносить тяжелее.
– Я также сделал ещё одно открытие: ещё две женщины были похищены раньше Чиё, – Сано рассказал майору Кумазаве о дочери босса якудза и монахине. – Эти похищения могут быть связаны.
После того, как он описал то, что узнал в монастыре, на лице его дяди отразилось неодобрение.
– Вы сказали, что ищите мужчину, который похитил мою дочь, но пошли разговаривать к другой женщине? – сказал майор Кумазава.
Обиженный намёком на то, что он зря потратил время, Сано сказал:
– Другое преступление - новый источник улик.
– Думаю, да, но это не говорит о том, будто вы получили от монахини что-то полезное. При всем уважении, вам лучше сосредоточиться на Чиё. Тем более, что вы не можете быть уверены, что преступления связаны.
– Я нашёл других свидетелей в монастыре и сходство между делом Чиё и монахиней проглядывается, - сказал Сано, теряя терпение. – Обе женщины из самурайских семей. Обе были похищены в местах поклонения, а затем найдены поблизости.
– А что насчёт дочери бандита?
Сано был в невыгодном положении, потому что не имел об этом никакой информации.
– Мой главный вассал расследует её дело. Я жду новостей от него в ближайшее время.
– Так что, возможно, дела связаны, - сказал майор Кумазава. - Или, может быть, вы идёте в неправильном направлении.
Сейчас Сано надоело, и он заговорил резче, чем собирался: - Может быть, вы не имеете достаточного опыта, чтобы решать, как должно идти это расследование.
Они обменялись недовольными взглядами. После майор Кумазава сказал:
– Кстати, я несколько раз встречался с вашим отцом.
Сано почувствовал, как его мускулы напрягаются, но холодно сказал:
– Я могу догадаться, когда это было. Когда он попросил у ваших родителей руки моей матери. На миаи (сватовство), где его официально представили ей. Затем на их свадьбе.
Это были случаи, когда общественные обычаи вынуждали клан Кумазава общаться со скромным ронином, женившимся на матери Сано.
Майор Кумазава кивнул. Его глаза сузились, внимательно изучая Сано.
– Вы похожи на отца.
Сано знал, что майор Кумазава имел в виду не внешнее сходство. Его дядя намекал, что он унаследовал плохие черты характера, главным образом его решимость следовать своей собственной воле. А майор Кумадзава винил наследственность со стороны его отца в том, что сам счел неправильным в том, как Сано ведёт расследование. Сано пылал гневом, и не только потому, что майор Кумазава пренебрежительно отзывался о его родословной.
– Очевидно, вы не очень хорошо узнали моего отца, - холодно сказал Сано. Его отец был самураем старого образца с общепринятыми представлениями о долге, покорности властям и отвращении к личной инициативе – а у Сано было другое отношение. – Быстро судить о людях на основании ограниченного знакомства – не очень умно. Возможно, вы вошли в роль своего отца.
Теперь настала очередь майора Кумазавы возмутиться.
– Возможно, я ошибался насчёт вас, достопочтенный канцлер. Возможно, вы больше похожи на свою мать.
Он, должно быть, подумал, что это был величайший удар, сравнив его с опальной женщиной. Но у Сано были причины гордиться своей матерью, её кровью, текущей в его жилах.
– Если вы так считаете, то я должен поблагодарить вас за комплимент. Моя мама оказала Японии большую услугу, – её обвинили в убийстве, и в результате поразительной иронии она стала героиней. – Сёгун очень уважает ее. Он объявил себя перед нею вечным должником.
Сёгун не только присутствовал на её недавней свадьбе; он настоял на предоставлении ей приданого. Он дал ей и ее второму мужу достаточно золота, чтобы прокормить их до конца их жизни.
– Моя мать сумела отличиться, - сказал Сано, - вероятно, больше, чем кто-либо ещё в её семье, - горькая антипатия в глазах майора Кумазавы говорила, что он возмущён тем, что Сано указал правду о том, что его мать поднялась над кланом, изгнавшим её. Прежде чем майор Кумазава успел возразить, Сано решил спросить о том, что хотел узнать. – Когда мои родители поженились, вы когда-нибудь снова видели мою мать?
Застигнутый врасплох майор Кумазава сказал:
– … Нет.
Сано не пропустил паузу перед ответом.
– Вы когда-нибудь видели меня, когда я был ребёнком?
– Конечно нет.
– Вы уверены?
– Вы называете меня лжецом? – возмутился майор Кумазава.
– Только если вы заслуживаете этого.
– Я никогда не видел ни её, ни вас, - сказал майор Кумазава. – Это правда, верите вы или нет.
Но Сано знал, что его дядя лжёт. Теперь он был уверен, что был в доме Кумадзавы, видел дядю и тетю, которые тоже видели его. Он не знал, когда и почему, но намеревался узнать позже.
Майор Кумазава хотел было что-то сказать, но Сано поднял руку.
– Достаточно о прошлом. Наша главная задача - поймать похитителя. Мы должны отложить наши разногласия и сосредоточиться на расследовании.
– Не могу с вами не согласиться в этом, - сказал майор Кумазава со сдержанной враждебностью. – А так как вы настаиваете на том, чтобы заняться этими другими женщинами, я подниму свои войска на охоту за мужчиной, изнасиловавшим мою дочь.
– Я хотел поговорить с вами об этом, - сказал Сано. – Когда я искал Чиё, я наткнулся на многих людей, над которыми вы и ваши люди издевались и угрожали, пока вы искали её.
– Ну, мы немного встряхнули их, - сказал майор Кумазава. – Я сделал то, что должен был сделать.
– Так расследование не проводится, - сказал Сано. – В лучшем случае это сделает людей менее склонными к сотрудничеству, чем если бы вы относились к ним вежливо. В худшем случае вы получите ложные признания, накажете невинных людей и потратите своё время. Если вы продолжите, вы только затрудните мою работу. Так что не мешайте.
Майор Кумазава посмотрел на него.
– Это моя дочь пострадала. Я имею право отомстить за неё.
– Я, конечно, понимаю вашу позицию, – если Акико пострадает, Сано не позволит никому встать между ним и обидчиком. – Но я не собираюсь менять свою. Держись подальше от расследования. Это приказ.
Майор Кумазава покраснел от унижения, потому что Сано снова намекнул на свой чин.
– А если я не подчинюсь? - сказал он, хотя они оба знали, что он обязан.
– Вы видели людей в моей прихожей. Сотни из них приходят ко мне каждый день. Они все хотят, чтобы я делал что-то для них. Мне не нужно это расследование, чтобы занять меня.
Теперь майор Кумазава засмеялся, не обращая внимания на намёк Сано, что он откажется от поисков справедливости для Чиё, если майор Кумазава не пойдёт навстречу.
– Нет, но вы не бросите дело Чиё. Все знают вашу репутацию. Если вы решили что-то сделать, то не отступите. Вы благородный человек, я знаю это, никогда не нарушаете свое слово.
В прошлом так было всегда. Сано выполнял свои обещания и не отступал, даже рискуя жизнью. Но всё начало меняться, когда его мать обвинили в убийстве, и Сано узнал, что его происхождение отличается от того, во что он всегда верил. Во время расследования убийства он совершил то, на что никогда не считал себя способным; в частности, организовал суд и казнь Еритомо, своего бывшего друга. Сано почувствовал, что открытие правды о его семье коренным образом изменило его.
Он больше не знал, что он будет делать, а что нет.
Он хотел справедливости для Чиё, но его раздражало, как его дядя обращался с ним, даже когда он оказывал клану Кумазава услугу. Если подумать, Сано устал после многих лет, когда другие люди, в том числе сёгун, требовали от него услуг, при этом создавая перед ним препятствия. Бусидо потребовал, чтобы он выполнил свой долг перед господином и его семьей, не обращая внимания на то, как они обращались с ним, и не ожидая вознаграждения, но всё же ...
Может ли он уйти от этого расследования, прежде чем оно будет завершено?
Было бы неплохо позволить его дяде так думать.
– Всё бывает в первый раз, - сказал Сано.
Комментариев нет:
Отправить комментарий