В храмовом комплексе Синагава восход солнца окрасил небо в розовый цвет, а деревья ожили от пения птиц. Пятьдесят священников в шафрановых одеждах, следовавшие в зал поклонения на утренние молитвы, повернулись на топот стучащих копыт. Отряд конных самураев скакала по территории храма. На доспехах всадников светились гербы Мацудайра. Они остановились перед священниками. Пожилой настоятель вышел вперёд и встал перед всадниками.
– Здравствуйте, –сказал он, кланяясь. – Чем мы можем помочь вам?
Капитан спрыгнул с лошади.
– Мы получили сообщение о том, что из этого храма действуют мятежники. Мы должны здесь всё обыскать.
Стоящий в последнем ряду Янагисава застыл. Он знал, что войска князя Мацудайры прочёсывают всю страну в поисках скрывающихся мятежников. Это было лишь вопросом времени, когда они появятся здесь, но он надеялся к тому времени успеть вернуться во власть.
– Должно быть это ошибка, – сказал настоятель. У нас мирная, законопослушная община.
Потоки страха нахлынули на Янагисаву. Он боролся с желанием броситься бежать и тем самым выдать себя.
–Тогда вы не будете возражать, если мы посмотрим вокруг и допросим ваших людей, – сказал капитан.
Янагисава увидел его лицо и запаниковал. Капитаном был Нагасака, когда-то командующий отрядом его армии, который перешел на сторону князя Мацудайры. То, чего боялся Янагисава, наконец-то произошло: среди охотников на повстанцев появился тот, кто точно узнает его. Он спрятался за дерево, скрываясь от взгляда Нагасаки.
– Это очень неудобно, – настоятель выглядел спокойным, но Янагисава знал, что он был в ужасе, потому что знал, что укрывал беглеца. Теперь он попытался остановить досмотр и дать Янагисаве шанс сбежать. – Его превосходительству сёгуну это не понравится.
– Мне приказал князь Мацудайра, – сказал Нагасака. – Если вам нечего скрывать, вам ничем это не грозит, – он повернулся к священникам. – Постройтесь здесь, – а затем приказал своим людям: – Обыщите здесь всё. Охраняйте ворота. Никого отсюда не выпускать, пока мы не закончим.
Когда священники подчинились, Янагисава ускользнул через сад. Солдаты разошлись, чтобы обыскать помещения. Он должен был добраться до своего домика раньше, чем они.
Он побежал к рощице в задней части храма, которая защищала гостевой дом. Обежав вокруг пагоды, он услышал приближающихся солдат. Он мчался зигзагообразным курсом, прячась за гигантским храмовым колоколом в зале сутры. Он чуть не столкнулся с солдатом, потом с другим. Поднявшееся солнце растворило защищающие его тени. Наконец, по гравийной дорожке, он зашёл в рощу. Когда на виду показался гостевой дом, он слегка расслабился.
Дверь домика была открыта. Звук голосов внутри остановил Янагисаву в последний миг. Он нырнул в кусты возле дома, и, задыхаясь от напряжения, прислушался, его облегчение превращалось в ужас.
– Здесь кто-то живёт, – раздался мужской голос.
– Наверное, гость, – сказал другой мужчина. – Так где же он?
Янагисава услышал стук, скрип и звуки волочения. Третий мужчина сказал:
– Эй, смотрите на эту здоровую дыру в полу.
Они нашли его спасательный люк, который вел к туннелю под стеной храма. Сердце Янагисавы упало.
– Должно быть, это бунтарь. Иначе, зачем ему нужен секретный проход?
– Если он спустится туда, возможно, мы всё ещё сможем его поймать.
– Если нет, мы должны опечатать другой конец. Мы пойдём вниз. Ты сообщи капитану Нагасаке.
Янагисава шептал себе под нос проклятия, услышав, как двое солдат спускаются в дыру. Третий солдат вышел из дома и прошёл мимо него. В роще было уже полно солдат. В панике Янагисава бежал.
Солдат становилось всё больше. Они суетились в районе храма; они занимали здания. Стараясь избегать их, он увидел капитана Нагасаку и нескольких солдат с монахами возле зала поклонения. Солдат из гостевого домика, задыхаясь, добежал до Нагасаки и заговорил. Нагасака отдал приказы солдатам. Они поспешили присоединиться к поиску скрывшегося мятежника.
Силы покинули Янагисаву. Его ноги подкосились; ему не хватало воздуха чтобы надышаться. Он упал за монастырской кухней. Его сердце было готово взорваться. Он не мог больше бежать. Затем он увидел колодец. Он подполз к нему, снял крышку с квадратного деревянного основания и забрался внутрь, прижимаясь спиной и ногами к боковым сторонам обложенного камнями колодца. Затем он протянул руку и закрыл крышку.
Он слышал, как солдаты забежали на кухню, слышал их крики.
Его истощенные мышцы дрожали. Он скользил вниз по шахте колодца. Сырые камни царапали его спину. Он погрузился в воду по шею, после чего смог закрепиться. Сдерживая дыхание, он слушал.
Солдаты проходили мимо колодца, их шаги эхом отдавались в колодце. Вода была холодная. Янагисаву трясло. Его зубы стучали; он сжал челюсти. Прошла вечность, прежде чем он услышал, как кто-то сказал:
– Здесь никого нет.
– Должно быть, он сбежал, – сказал капитан Нагасака. - Настоятель утверждает, что это просто странствующий священник, но я так не думаю. Мы продолжим искать.
Солдаты ушли. Продрогший до костей, Янагисава почувствовал лишь мимолетное облегчение. Люди князя Мацудайры могут вернутся в любой момент. Храм больше не безопасен для него. И следующая облава может оказаться роковой.
Сано встал за несколько часов до рассвета. Встревоженный ссорой с Рэйко, он часами лежал рядом с ней и не мог уснуть, зная, что она тоже не спит. Никто из них не говорил, чтобы не продолжать ссору и не наговорить того, о чём впоследствии пожалеют, но они не были готовы заключить мир. Сано продолжал анализировать их аргументы и думать о том, что он мог бы ей сказать. Наконец, он бросил притворяться, что спит, и пошёл в свой кабинет, где он работал над горой скопившихся на столе корреспонденции и отчётов, пытаясь сохранить контроль над администрацией страны. Когда прибыли его сотрудники, он провёл краткие встречи, на которых дал указания по большому количеству дел. Затем он, Хирата и его солдаты направились в Кодеммахо.
Ветер утих, а утро было туманным, густым от городского дыма, пыли и вони. Когда трущобы проснулись, из хижин выходили люди, выстраивались в ряд у колодца и разожгли костры из мусора. Сано и его люди проехали по вонючему переулку под бельевыми верёвками и спешились за воротами дома, в котором жил Эген.
Когда Сано и Хирата зашли, то обнаружили, что двор и балконы пустынны, хотя из зданий исходил запах кухонь и были слышны голоса. Хирата постучал в дверь Эгена, выкрикнул его имя и потребовал:
– Открывай!
Не получив ответа, он постучал громче. На балконе появилась женщина с плачущим ребёнком, наклонилась и сказала:
– Там никого нет.
– Где же он тогда? – Сано не удивился бы, если бы Эген сбежал. Должно быть, он чувствовал, что боится последствий обвинения матери Сано.
– Он уехал, – сказала женщина.
Хирата открыл дверь и заглянул в комнату. Там было полно мусора Эгена, но сам Эген действительно исчез.
– Он оставил все свои товары.
– Он сказал, что они ему больше не нужны. Он нашёл что-то получше и больше, – произнесла насмешливо женщина, наполовину скептически, наполовину с завистью.
Сано не собирался уезжать, не получить ответ на интересовавший его вопрос.
– И куда же он направился?
– Это довольно далеко от последнего места Эгена, – сказал Сано через час, когда они с Хиратой и их окружением прибыли к новому месту жительства наставника.
Соседка в доме Эгена направила их в эту дорогую гостиницу, расположенную недалеко от главного бульвара, пересекавшего Эдо.
– Он хвастался, что едет туда, где живут богатые люди, – сказала она. Бамбуковый забор вокруг сада с вишнёвыми и ивовыми деревьями ограждал гостиницу от других, более скромных домов, магазинов, продуктовых лавок и суеты улиц. Сано и Хирата вошли с несколькими солдатами. Они пошли по тропинке между каменными фонарями. Владелец встретил их у входа в здание.
– Вам нужны номера? – его суровое лицо расплылось от перспективы получить богатых клиентов-самураев.
– Нет, спасибо, – сказал Сано. – Мы ищем одного из ваших гостей. Его зовут Эген.
Выражение лица владельца стало обнадеживающим.
– Вы пришли, чтобы забрать его?
– Может быть, - это зависело от того, как он себя поведёт. Может быть, Сано просто убьёт его. – Почему вы хотите, чтобы мы его забрали?
Ведя их по проходу во внутренний сад, окружённый гостевыми помещениями, владелец пробормотал:
– Этот парень не из тех гостей, которые мне нравятся.
В саду лежали остатки того, что должно было быть пышной, дикой вечеринкой. Слуги подбирали цепочки красных фонарей, которые свисали с деревьев, подметали крошки еды и собирали бутылки с вином и разбитые чашки. Сано почувствовал запах саке, мочи и рвоты. Двери в комнаты, которые открывались на веранды, были закрыты, жители, вероятно, ещё отсыпались после попойки.
– Там, - владелец указал на дверь.
Сано и Хирата подошли к ней. Хирата толкнул дверь. Мощный запах испражнений ударил в нос. Он и Хирата отпрянули, зажав носы. Позади них владелец издал звук отвращения.
– Какое грязное животное!
Сано вошёл в комнату, Хирата последовал за ним. Тут было тускло, бамбуковые жалюзи были закрыты. Куча непонятного хлама напомнила Сано комнату, в которой он встретил Эгена. На кровати, на спине лежал наставник. Сано назвал себя, но он не ответил и не пошевелился. Сано подошёл ближе. В предчувствии его сердце забилось сильнее.
Конечности Эгена были вытянуты, запутаны в яркой хлопчатобумажной мантии и одеяле. От него пахло спиртным и экскрементами, которыми был вымазан матрас под ним. Его глаза были широко открыты, рот приоткрыт, как будто он задыхался. Но он ни вдыхал и ни выдыхал.
– Он умер? – со страхом спросил владелец.
Сано коснулся шеи Эгена. Плоть была холодной, пульса не было.
– Да, так и есть, – тревога наполнила Сано.
– Должно быть, он слишком много выпил. Должно быть, он задохнулся и умер во сне, – владелец, казалось, стремился поверить, что смерть была обычной случайностью.
Свидетель Сано, пришедший на допрос, забрал всё, что он знал об убийстве, в могилу. Надежде Сано узнать что-нибудь от Эгена, что помогло бы его матери, не суждено было сбыться.
Хирата дернул шнур жалюзи. Дневной свет осветил комнату. Он присел, поднял подушку с пола и осмотрел шёлковое покрывало.
– Это был не несчастный случай, – сказал он, протягивая подушку Сано.
Сано увидел на шёлке мокрое кровавое пятно. Он посмотрел на Эгена. На губах учителя была кровь, а на груди – красновато-пурпурный синяк. Сано вообразил эту комнату в темноте ночи, фигуру, прижимающую подушку к лицу Эгена, упирающую колени в грудь сопротивляющегося старика. Сано вообразил приглушенные крики Эгена и взмахи конечностей, когда он умирал.
– Эген умер не от того, что слишком много выпил, – сказал Сано. – Он был задушен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий