УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ШЕСТОЙ - ОКОНЧАНИЕ

 

V

Шива проснулся и обнаружил, что лежит на деревянном полу со связанными за спиной руками. Левое плечо сильно болело. Он почувствовал, что его тело слегка покачивается взад и вперед. По полу раздался электронный гул. Он был в поезде.

Превозмогая боль, он попытался сесть. Нога в ботинке уперлась ему в грудь и оттолкнула назад.
- Пусть встанет. - Это был голос Парвати.

Сильные руки подняли его на сиденье. Он чуть не закричал от боли в плече. Он потряс головой, пытаясь прочистить её. Он находился в маленьком железнодорожном вагоне, пустом, если не считать его, двух мужчин из ресторана и Парвати, сидевшей напротив. Он выглянул в окно. Великолепная горная местность, вспаханное поле и оливковые рощи за поездом. Где-то вдали, у подножия гор, он видел людей, работающих: расчищающих квадраты земли, укладывающих новую почву, создающих поля.

Теперь на обоих мужчинах были кресты, а их замысловатые прически были расчёсаны, оставив лишь торчащие пряди волос, похожие на пугала. Он впервые как следует рассмотрел их лица. В чертах их лица и пронзительно-голубых глазах было сходство, которое Шива не заметил; он понял, что они, вероятно, братья. Он повернулся к Парвати. Теперь на ней было уверенное выражение, в глазах – ярость. Словно другой человек вселился в её тело. Она была очень хорошей актрисой.

- Тебя было легко поймать, – сказала она. Её голос был другим: дикция медленная, холодная и чёткая.

- Куда ты меня везёшь? – Голос Шивы прозвучал как хрип, и он понял, что его мучает неистовая жажда. Плечо пульсировало. Должно быть, они что-то скрутили, когда тащили его, пока он был без сознания.

- На дно Южного острова, – ответила Парвати. - Встретиться с Лидером.

- Твоего друга ждёт сюрприз, не так ли? — спросил молодой человек, и оба рассмеялись. Парвати бросила на них раздражённый взгляд.

- Это серьёзно, — сказала она. - Мы должны выяснить, что ему известно.

Шива оглядел поезд. Судя по скорости, с которой он поднимался по очень крутому склону, он догадался, что вагон всего один.

- У тебя есть свой поезд? — спросил он.

- Есть, — ответила Парвати. - Частная компания, которой управляют наши подставные лица, контролирует все железные дороги на юго-западе. А эту мы построили для себя, на самом дальнем западе, куда никто не ездит. Наш Лидер — великий стратег, — добавила она своим новым, назидательным тоном.

- На этом поезде мы возим учёных. - У темноволосого молодого человека был вид человека, которому нравится рассказывать секреты.

- Учёные, которых ты заставила сюда эмигрировать? Куда ты их везёшь?

- Туда же, куда и тебя. Увидишь.

- Что произойдёт, когда мы доберёмся до этого таинственного места? - Никто не ответил. Шива сглотнул.

- Можно воды?

- Мы будем там через час, — сказала Парвати. - Тогда и выпьешь.

Поезд грохотал дальше, двигатель гудел. Он замедлял ход по мере того, как поднимался всё выше в крутые горы. Вдали Шива увидел людей, трудящихся, словно муравьи, над чем-то, похожим на новый гидроэнергетический проект. Потом людей больше не стало, только голые, невероятно крутые склоны гор, вздымающиеся высоко в голубое небо.

Шива, должно быть, всё ещё был не в себе после зелья, которое ему дали, чтобы он заснул. Его резко разбудила остановка поезда, лязгающая и трясущаяся. Жажда была невыносимой. Его подняли на ноги, и он громко закричал от боли в плече. Два брата провели его по вагону и вывели за дверь. Он увидел, что было снаружи, и у него отвисла челюсть. Двое мужчин позволили ему постоять и посмотреть. Парвати стояла рядом с ними, скрестив руки на груди, с сардонической улыбкой на лице.

Они стояли среди кустарника, на краю огромной скалы, обрывающейся, возможно, на тысячу футов к неподвижной синей воде. Они находились у подножия длинного фьорда, по обе стороны которого из воды отвесно поднимались огромные горы, некоторые из которых были гораздо выше скалы, на которой они стояли. Вершины отражались в воде. Фьорд был, наверное, две мили в ширину, тянулся по прямой линии к далёкой синей линии океана. Почти отвесные склоны гор были почти голыми, кое-где по уступам цеплялся бурый кустарник.

Шива видел Милфорд-Саунд в документальных фильмах – пейзаж, образованный века назад гигантскими ледниками. В былые времена он был местом паломничества туристов. Шива помнил, что это было во Фьордленде, где, по словам Парвати, земля слишком крутая для обработки. Когда-то Милфорд-Саунд был влажным местом, где растительность цеплялась за скалы, но теперь он был голым, воздух жаркий и сухой.

Тут и там в скалах виднелись расщелины, круглые углубления, прорезанные в склонах холмов древним льдом, недоступные, кроме как по воде. На краю одной из них Шива увидел небольшой комплекс деревянных построек, некоторые из которых были маленькими хижинами, а другие размером со склады. На воде был построен большой деревянный пирс. В конце пирса лежало огромное, полузатопленное темно-серое металлическое сооружение длиной в триста-четыреста футов. Оно имело форму сигары: выступающая башня спереди и плавник сзади. Подводная лодка.

Один из братьев сунул руку в карман и вытащил большой армейский нож. Шива на мгновение подумал, что его сейчас убьют, но мужчина заглянул ему за спину и перерезал путы. Шива облегчённо вздохнул и осторожно вытянул руки перед собой. Его плечо пульсировало.
- Нам предстоит немного пройти, — сказала Парвати. — Подъём крутой. Тебе понадобятся руки, чтобы балансировать. Не думай бежать — некуда.

Но Шива смотрел на кольцо на правой руке, где внутри золотой оправы диск порозовел и начал темнеть, приближаясь к красному. Он посмотрел на Парвати.

- Это место радиационно, — сказал он.

- Знаю, — просто ответила она. — Неважно.

Они спустились по крутой узкой тропинке, чуть больше уступа. Один из братьев шёл позади Шивы, а другой – впереди, за Парвати. Им нужно было держаться за почти отвесную скалу слева. Справа был обрыв к спокойной воде в сотнях футов внизу. С моря поднимался тёплый ветерок, от которого грязный пиджак Шивы развевался на груди. Остальные трое были в рубашках.

Пара коренастых серых попугаев наблюдала за ними с небольшого уступа наверху. Когда они приблизились, птицы взлетели и кружили вокруг них, опасно близко, демонстрируя ярко окрашенную нижнюю часть своих крыльев.

- Сними куртку! – приказал человек позади Шивы. - Их привлекает движение.

Шива снял куртку и бросил её со скалы. Куртка, по спирали, спускалась к морю, и две птицы, громко крича, полетели вслед за странным предметом.

- Проклятые твари! — лицо Парвати было гневным. Она оглянулась на него. - Это пара кеа.

Они ковыляли дальше, медленно спускаясь.

- Какая тут глубина? — спросил Шива человека перед собой.

- Пара тысяч футов, — ответил он через плечо.

Теперь Шива мог лучше разглядеть подводную лодку. Люди забирались в неё и выходили из неё; группа изучала большую карту, разложенную на ящиках на причале рядом с ней. На причале стояла куча маленьких торпед. Группа мужчин, похоже, разбирала их, вынимая детонаторы. Он увидел название, написанное большими белыми буквами вдоль корпуса, обращённого к берегу: «Патриот». Рядом с ним красовался небольшой флаг Великобритании. Теперь он понял, что это за судно: одна из атомных подводных лодок прошлого века, исчезнувших во время извержений гидрата метана. Предположительно, несколько из них лежали на дне океана. Он снова взглянул на своё кольцо: светло-красное; возможно, не смертельная, но опасная доза.

Они дошли до конца тропы и пошли к причалу. Шива увидел, как вокруг летает ещё больше кеа, люди кричат ​​и машут им, чтобы они убирались. Один из них стоял на ближайшем столбе, перебирая мотки верёвки, обмотанной вокруг его верхушки. Он выглядел худым и голодным, с растрепанным оперением. Вероятно, умирал от радиационного отравления.

Они остановились возле кучи торпед. Мужчины, изучавшие карту, и остальные на причале с любопытством смотрели на небольшую группу. Впереди маячила гигантская подводная лодка. Один из братьев сказал:

- Я принесу воды, - и ушёл.

Кеа приземлился на кучу бомб, и один из мужчин в белом сердито крикнул и замахал руками, пока птица не взлетела.

- Их нужно пристрелить, — сказала Парвати.

- Нельзя рисковать, пока бомбы открыты», — сказал оставшийся брат.

- Сколько времени осталось до того, как мы умрём от радиационного отравления? — прямо спросил Шива Парвати.

- Долго. Лидер расскажет тебе больше. Возможно, ты даже поймёшь, хотя я сомневаюсь. - Она сердито усмехнулась.

Мужчина принёс бутылки с водой и передал их по кругу. Шива так хотел пить, что ему было больно. Допив, он снова посмотрел на Парвати.

- Кто меня предал? — спросил он.

- Мэри Экерли — одна из наших, — холодно ответила она. - Она была одной из нас долгое время. Мы уговорили её открыть гостевой дом для приезжих чиновников; это полезный способ узнать что-то. И место, где я могла бы остановиться, где я была бы в безопасности. - Она склонила голову. - И она пожилая женщина; люди не подозревают пожилых женщин в шпионаже. Ты сказал ей, что скоро собираешься в путешествие на самолёте. Потом связался со мной. Мы сложили два плюс два.

Она замолчала, оглядываясь за спину Шивы. Он увидел, что все люди на пристани прекратили работу. Многие были в шляпах, но теперь сняли их и молча смотрели на мужчину, приближающегося со стороны одного из больших зданий. Он был крупным, грубо одетым, с неопрятной седой бородой, и шёл с тростью, тяжёлой, переваливающейся походкой. Через плечо висела холщовая сумка.

- За работу! — крикнул мужчина, приближаясь. Голос у него был глубокий и громкий, с североамериканским акцентом. Он подошёл прямо к Шиве и посмотрел ему в глаза. Лицо его было изборождено морщинами и обветрено. Глаза серо-голубые, пронзительные и живые, казалось, почти блестели. Он улыбнулся. - Инспектор Мурти.

- Я рассказала ему, как мы к нему пришли, — сказала Парвати.

Бородатый кивнул.

- Да, Бог был с нами в тот день. - Он пристально посмотрел на Шиву. - Ну, мистер Мурти. Вы знаете, кто я?

- Лидер? Брэндон Смит?

- Верно. Итак, первый вопрос – он у меня на уме. Как вы узнали, что книгу взяла Парвати?

Она что, не заметила в музее фотоаппарат?

Он не ответил. Смит улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

- Молчишь? Вот увидишь.

- Вы понимаете, что все медленно умираете от радиационного отравления?» – спросил Шива.

Смит кивнул. Как и Парвати, ему, похоже, было всё равно.

- В реакторе была небольшая утечка. Он уже закрыт, но это сильно загрязнило территорию. Мы все умираем, наверное, как птицы, но у нас есть время для того, что нам нужно сделать. - Его взгляд на Шиву был холодным и жёстким.

Шива глубоко вздохнул.

- В Данидине меня ждут другие с докладом. За моими передвижениями следят. Они знают, где я.

Смит снова улыбнулся.

- Не пытайся меня обмануть, сынок. Ты хоть представляешь, насколько это удалённое место? Сюда можно добраться только одним путём – на нашем поезде, по нашей линии. Никто не видел, как мы тебя туда посадили. И по всему пути у нас расставлены наблюдательные посты. За пять лет, что мы здесь, к нам приезжали всего три человека – путники, которые хотели увидеть пролив, да и то их поймали в нескольких милях отсюда.

Шива ничего не ответил.

Звёздный мужчина медленно кивнул.

- Нам нужно выяснить, насколько много ты знаешь. Именно поэтому тебя доставили сюда. И мы это сделаем. Лучше бы тебе сотрудничать, сынок, – добавил он тяжёлым, отеческим голосом.

Шива посмотрел на громадную подводную лодку позади Смита. Она была такой огромной и так близко, что ему пришлось нагнуть шею, чтобы посмотреть на боевую рубку. Он решил задать свой вопрос. Он уже догадывался, что ему не позволят уйти отсюда живым; он видел лишь один слабый шанс на спасение.

- Как ты получил подлодку? — спросил он.

Смит криво улыбнулся.

- Мы её не получили, сынок. Бог привёл нас к ней. Первым человеком, прибывшим сюда за десятилетия, был один из нас. Он почувствовал призвание выйти в глушь, чтобы услышать голос Божий. Он нашёл подлодку, выброшенную на берег именно там, где она сейчас. Это старая британская лодка. Должно быть, она попала в метановый апвеллинг в прошлом веке. Весь экипаж погиб — когда мы их нашли, от них остались лишь скелеты, — но корпус не был пробит. - Смит посмотрел вниз, на фьорд, на море. - Подлодка просто дрейфовала здесь и простояла восемьдесят лет, пока Бог не привёл нас к ней. Разве это не чудо? Экипаж успел отключить ядерный реактор внутри перед своей смертью, но она всё ещё функционирует, ракеты и боеголовки целы. Четыре ракеты «Трайдент-5», способные достичь цели в восьми тысячах миль, каждая из которых несёт боеголовку, способную распылить всё на мили вокруг места падения.

Лицо Шивы исказилось от ужаса.

- Но я думал, ты их разбираешь.

Смит рассмеялся.

- Чёрт возьми, нет. - Он взглянул на бомбы на пирсе. - Это не ракеты; ракеты огромные. Это всего лишь несколько обычных торпед, которые были у них на борту. Нам они не нужны – вряд ли ещё одна подводная лодка нападёт на нас, не так ли?

- Ты… ты убьёшь миллионы.

В ответ Смит полез в свою холщовую сумку и вытащил небольшую чёрную книгу. Она выглядела невероятно старой: обложка была деревянной, потрёпанной, в пятнах и усеянной гвоздями. Лидер поднял её. Рабочие, наблюдавшие за происходящим, разразились нестройными аплодисментами. Смит поднял книгу так, чтобы им было лучше видно.

- Мы почти достигли кульминации, – сказал он Шиве. - Через несколько недель мы будем готовы отплыть на подводной лодке. Как можно дальше на север. Тогда мы запустим ракеты по Бирмингему, Берлину и Виннипегу. Европейцы и североамериканцы подумают, что китайцы наносят превентивный удар, как по России во время Катастрофы, и откроют ответный огонь. Тогда пророчество сбудется, и в разгар последней войны вернется Иисус, а мы будем вознесены на небеса. Так что, сынок, радиация не имеет значения.

Он снова поднял захваченную книгу над головой, и люди захлопали и закричали «ура». Значит, эти ученые и инженеры готовы были идти до конца, подумал Шива. Остальные, те, кто погиб при загадочных обстоятельствах, должно быть, отказались.

Смит осторожно открыл книгу и перевернул толстые, древние пергаментные страницы, исписанные латинскими буквами. Он ткнул толстым, грязным пальцем в конец отрывка, а затем прочитал его вслух Шиве.

- Яркий, как солнце, огонь крови, – произнёс он. В его жёстком, бесстрастном голосе было что-то такое, что привело Шиву в отчаяние, заставило его осознать, что ничто и никто не сможет сбить этого фанатика с пути.

- Мы гадали, чем же закончится этот конец, – тихо продолжил Смит. – Потом мы нашли подводную лодку и поняли, что означает пророчество. Иногда Бог требует от людей действий, чтобы исполнить Его желания. Когда еврей Оппенгеймер взорвал первую ядерную бомбу, он процитировал вашего тезку, языческого бога Шиву: - Теперь я стал смертью, разрушителем миров. Он боялся того, что сделал, но мы – нет.

- Это был Вишну, а не Шива.

Поправки, казалось, раздражали Смита больше, чем преследование Шивы или его ложь о приходе других. Он нахмурился.

- Все эти индуистские боги – аспекты друг друга, разве вы не знаете этого? Ты тощий язычник! Он почтительно вернул книгу в рюкзак и повернулся к двум братьям.

- Допросите его. Не беспокойтесь о методах. Нам нужно знать, есть ли здесь реальная угроза. - Вождь повернулся и ушёл, не оглядываясь.

Они отвели Шиву на причал к деревянным строениям у обрыва. Подняв глаза, он увидел ещё больше болезненных попугаев, сидящих на уступах. Братья связали ему руки спереди верёвкой, затем открыли дверь небольшого, крепкого на вид сарая и втащили внутрь. Пол был из голого камня, к которому было прикручено железное кольцо, а к нему был прикреплён конец верёвки. Братья снова связали руки Шивы тонкой, но прочной верёвкой, связывая их по отдельности, отрезок верёвки длиной около дюйма соединял их, как наручники. Затем они привязали верёвку к отрезку верёвки, прикреплённому к железному кольцу. Он вскрикнул, когда его дёрнули за плечо, но они не обратили на это внимания. Они связали ему ноги и, не взглянув на него, ушли, захлопнув дверь и повернув ключ.

Он с трудом сел. В сарае было темно, лишь крошечное незастеклённое окно площадью меньше квадратного фута сзади, выходившее на обрыв. Шива прислонился к стене, чтобы хоть как-то опереться на больное плечо.

Он знал, что его оставляют размышлять до прихода дознавателей.

«Не беспокойтесь о методах», – сказал Смит. Он глубоко и с хрипом вздохнул. Он обдумывал свою историю о людях в Данидине, готовых последовать за ним. С привычной скоростью он прокручивал её в голове, доводя до того, чтобы она звучала последовательно и правдиво. Даже если они ему поверят, он понимал, что вряд ли это задержат проект; возможно, даже ускорит его. Но он должен попытаться напугать их. Его жизнь ничего не значила. Даже если каким-то чудом он выберется отсюда, он, возможно, уже серьёзно пострадал от радиации.

У него была одна надежда на побег. В ресторане он намеренно скрыл, что обучался единоборствам. Даже с повреждённым плечом он думал, что если ему удастся освободиться от этих пут и сразиться с одним из них, у него, возможно, появится шанс. Но он был крепко связан. Он боролся с путами некоторое время, прежде чем сдаться. Даже если ему удастся сбежать, он понял, что ему никогда не пересечь эти бездорожные горы, когда за ним будут гнаться люди, которые знали их. Но он подумал о чём-то ещё, что он мог бы сделать, если бы смог освободиться. Он усиленно думал об этом, и пот струился по его лбу, потому что он знал, что если ему это удастся, то он непременно умрёт.

Он вскочил и резко обернулся, когда из зарешеченного окна донесся звук, и на комнату упала тень. Один из серых попугаев был там, его когтистые лапы стояли на подоконнике, он смотрел внутрь яркими глазами-бусинками над острым крючковатым клювом. Он взглянул на Шиву, затем опустил взгляд на пол. Шива понял, что попугай ищет еду; Кеа, должно быть, живут, подбирая остатки пищи в лагере. Увидев, что есть нечего, птица улетела. Она выглядела больной и тощей, как та, что на столбе. Шива снова взглянул на круг в центре своего кольца. Теперь он казался красным, хотя в тусклом свете сарая это было трудно разглядеть.

Вскоре братья вернулись. Один из них нес большую кожаную сумку. С ними был высокий пожилой мужчина с суровым лицом, выглядевший как солдат. Шива с удивлением увидел, что в одной руке он держит миску с едой, из которой торчит ложка. Он учуял запах курицы. В другой руке мужчина нёс бутылку воды. Он поставил их рядом с Шивой.

- Голоден? — спросил он с тасманским акцентом. - Наверное, ты ещё хочешь пить?

Шива взял воду, выпил её, затем неуклюже поставил миску себе на колени. Ему было трудно держать ложку связанными руками, но он справился, хотя и пролил немного еды себе на рубашку. Он съел мясо и принялся за жидкое, жирное рагу, но после нескольких глотков почувствовал тошноту и вынужден был поставить миску. Он подумал, что это признак лучевой болезни.

Мужчина повернулся и кивнул братьям. Они вышли из комнаты, тот, кто нес кожаную сумку, поставил её на пол. Они заперли за собой дверь. Солдат сел на корточки перед Шивой. Его взгляд был сосредоточенным.

- Меня зовут Джеймс, — сказал он. - Я хочу задать тебе несколько вопросов. - Голос его был мягким. - Как вы себя чувствуете? Говорят, ты повредил плечо в дороге?

- Да.

- Хорошо. - Джеймс кивнул, затем повернулся и поднял сумку. Он вытащил верёвку и нож. Он использовал нож, чтобы перерезать путы на левой руке Шивы, затем быстро и умело, не давая ему времени среагировать, завёл левую руку Шивы за спину, обмотал вторую верёвку вокруг его шеи и привязал её к запястью, зафиксировав левую руку Шивы за спиной. Он вскрикнул от боли в левом плече.

Джеймс откинулся на корточки.

- Это стимул ответить на мои вопросы, — сказал он тем же тихим голосом. - А как вы узнали о Парвати Карам?

Шиву учили справляться с пытками. Главное, что в конце концов почти все сдавались. Боль в плече мешала ему дышать, пока он рассказывал свою историю. Прежде всего, то, что он сказал, было правдой: как Парвати попала в объектив камеры в музее, как его выбрали из-за общего происхождения, чтобы начать с ней интернет-переписку, как он отправился в Данидин.

Лицо Джеймса исказилось от презрения.

- Общее происхождение. В молодости я служил в полиции в лагерях беженцев, и тогда пайки были такими скудными, что некоторые из них доходили до каннибализма. Не думаю, что их особенно волновало общее происхождение. Я видел, каково там людям без Бога. Всё кончено, всё кончено. Неужели ты этого не понимаешь?

Шива глубоко вздохнул.

- Правительство Тасмании уже давно подозревало, что вы замышляете что-то серьёзное. За мной следили повсюду. Они знали, что делают. Они пойдут по твоей железной дороге. Лучшее, что ты и любой другой здесь, кто ещё имеет связь с реальным миром, можете сделать — это бежать.
Джеймс пристально посмотрел на него долгим взглядом, затем покачал головой.

- Это неплохая попытка, но я тебе не верю, — сказал он. - Мы внимательно следили за тобой всё время, пока ты был в Данидине, и не видели, чтобы кто-то следил за тобой. Мы не думаем, что кто-то там хоть смутно представляет, что мы задумали. Мы лучше организованы, чем вы, похоже, думаете. Вы, наверное, думаете, что раз мы христиане, то мы наивны и плохо организованы, но это не так.

- А ты занимаешься пытками и убийствами, — сказал Шива, задыхаясь от боли в плече.

- Рассказывай свою историю, — презрительно сказал Джеймс. - И не пытайся меня отвлекать. Мне кажется, ты пришёл сюда, чтобы выследить Парвати Карам. Думаю, ты практически один.
Шива не ответил.

- Я прав, не так ли? — спросил Джеймс, затем поднялся на ноги. Шива вздрогнул.

- Я оставлю тебя на время. Когда я вернусь, ты будешь стоять со связанными за спиной руками. Это будет хуже. - Он пристально посмотрел на Шиву. -Так что хорошенько подумай, стоит ли тебе придерживаться этой истории.

Он развязал верёвку вокруг шеи Шивы и снова привязал обе руки к верёвке, закреплённой за кольцо в полу. Затем, не сказав больше ни слова, вышел из сарая.

Прошёл час. Начинало темнеть, свет, проникавший через маленькое окошко, мерк. Шива извивался и ерзал, пытаясь найти позу, которая облегчила бы боль в плече. Он знал, что когда Джеймс вернётся, он вскоре расскажет ему правду. Он подумал о старом монахе, написавшем эти стихи. Если бы он не написал эту проклятую книгу, ничего бы этого не случилось; его бы здесь не было.

- Разве ты не видел, что люди могут сделать что-то подобное с твоей книгой, глупец? — спросил он вслух.

Он услышал шуршание. Один из облезлых попугаев снова оказался у окна, возможно, тот же самый. Он стоял на подоконнике и смотрел на Шиву, затем на миску на полу. Должно быть, он учуял запах застывшего рагу, но явно боялся лететь в сарай. Шива посмотрел на острый крючковатый клюв и вспомнил тот, что висит на столбе и грызёт верёвку. Очень медленно и осторожно, чтобы не спугнуть кеа, Шива с трудом подобрался к миске и, стиснув зубы, опустил туда связанные запястья. Он обмакнул в водянистую массу кусок верёвки, соединявшей их. Кеа внимательно наблюдал.

Шива надеялся, что голод птицы сильнее страха. Он снова поднял руки и сумел поднять миску. Он отшатнулся к стене. Он поставил миску себе на колени, прижав к ней связанные запястья. Птица вертела головой из стороны в сторону, оценивая происходящее. Шива знал, что попугаи — умные птицы.

- Давай, — ободряюще сказал Шива. - Давай.

Птица помедлила, а затем опустилась на пол. Она стоял там, вне досягаемости, изучая его, не двигаясь. Шива закрыл глаза и устало прислонил голову к стене. Так дело не пойдёт.

Он почувствовал ветерок, затем острые маленькие когти на своём бедре. Он открыл глаза. Попугай сидел у него на ноге и опустил голову в миску. Тёмный маленький язычок высунулся из открытого клюва, жадно слизывая остатки рагу со дна миски. Он увидел, насколько оно тонкое. Птица не спускала с Шивы глаз-бусинок. Закончив, она прыгнула в пустую миску и посмотрела на связанные запястья Шивы. На его пальцах осталось немного рагу, и он испугался, что птица может их укусить. Кеа на мгновение неуверенно посмотрел на него, затем вытянул голову вперёд и начал теребить верёвку.

В нём проснулся инстинкт грызть и клевать, кеа кусался и тянул, глотая обрывки верёвки вместе с размазанным по ней рагу. Шива сидел неподвижно, как камень, терпя боль. Птица несколько раз укусила его за запястья, и потекла кровь, но он стиснул зубы и не издал ни звука, который мог бы её спугнуть. Примерно через пятнадцать минут птица внезапно остановилась, затем взлетела, на мгновение села на подоконник и исчезла.

Хотя это причиняло боль плечу, а теперь и запястьям, Шива дернул за верёвки. Нить, соединявшая запястья, была почти разорвана, а кеа, дергая и клевая, ослабил остальные. Он почувствовал, как что-то поддаётся, и высвободил правую руку. Он посмотрел на свои запястья; его руки и запястья были усеяны острыми маленькими порезами, многие из которых кровоточили. Свободной рукой он начал теребить верёвки, пока обе руки, а затем и ноги, не освободились. Он расправил верёвки так, будто его конечности всё ещё связаны, затем прислонился к стене, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки. Он положил руки на колени так, будто они всё ещё связаны. Затем он снова прислонился к стене, благодарный за тусклый свет. Брюки его лучшего костюма теперь потемнели от грязи и пыли.

На этот раз прошло всего несколько минут, прежде чем он услышал приближающиеся к хижине шаги. Ключ повернулся. Но вошёл не Джеймс, а Парвати. В руке у неё был пистолет – большой старый револьвер, казавшийся огромным в её маленькой руке. В другой руке она держала лампу с оливковым маслом и поставила её на пол. Она стояла, глядя на него сверху вниз. Выражение её лица было раздражённым и злым.

- Он тебя ранил? – спросила она.

- Да.

Она посмотрела на его окровавленные руки. На секунду Шива испугался, что она угадает правду, но, должно быть, Карам подумала, что Джеймс его порезал, потому что сказала:

- Вижу. Он не верит, что ты сказала ему правду. Лучше бы ты сказал, иначе он сделает тебе очень больно.

Шива рассмеялся.

- Тебя послали изображать доброго полицейского для мерзкого полицейского Джеймса? - Он посмотрел на неё. - Плохой выбор. Доброта — это последнее, на что ты способна. Я так подумал с тех пор, как увидел фотографии того убитого сторожа в Бирмингеме.

- Всё, что я сделала, было ради Сияющего Света. Этот старик всё равно бы скоро умер. Он просто попал в ад немного раньше. Конец уже близко.

- Ты его несёшь.

- Мы исполняем пророчество. Это Божий замысел.

- Твой Бог. Как же Он жесток и подл.

Она презрительно рассмеялась.

- Кто такие люди, чтобы считать себя более нравственными, чем Иисус Христос и Всемогущий Бог? Он привёл пастора Смита к Чёрной Книге. Многие другие имели эту книгу в прошлом, и никто не осознавал её значения. Мы – орудия, избранные Богом для осуществления Его планов. Вся цель пророчеств заключалась в том, чтобы дать нам, здесь, в Последние Дни, доказательство того, чего Бог хотел, чтобы мы сделали. И именно Он привёл нас к подводной лодке.

- Было несколько атомных подводных лодок, о которых так и не было известно. Держу пари, есть и другие, выброшенные на необитаемые берега по всему миру.

В её голосе послышалась холодная напряжённость.

- Ты говоришь, что нет ничего странного в том, что неповреждённая, полностью вооружённая подводная лодка выброшена на самые удалённые берега страны, где Сияющий Свет горит сильнее всего, где один из нас нашёл её? Нет, так было задумано.

На мгновение Шива задумался, правы ли они? Но даже если бы они были правы, это не имело значения. Шива знал, что ему теперь делать. Глядя на Парвати, он понимал, что может убить её, не испытывая никаких чувств. И тут он невольно, с содроганием, глубоко вздохнул.

Она неправильно поняла значение этого вздоха.

- Ты боишься возвращения Джеймса? — спросила она, постаравшись говорить мягче. - В этом нет ничего постыдного. Скажи мне правду, Шива. Никто за нами не гонится, правда?

Её тело приняло расслабленную, безобидную позу, и Шива увидел, как её хватка на пистолете немного ослабла. Он пнул правой ногой, верёвки разлетелись, выбив пистолет из её руки. Парвати вскрикнула от изумления. Он оттолкнулся от пола и ударил её в живот. Пистолет упал на пол, когда Шива повалил её на землю. Она закашлялась и жадно глотнула воздух, когда он надавил локтем ей на трахею, но продолжала отчаянно бороться, пытаясь освободить руки. Шива потянулся за пистолетом, поднял его и ударил рукояткой ей в лоб. Она тихонько застонала и обмякла. Он ещё дважды опустил пистолет ей на голову, пока не убедился, что она мертва.

Он неуверенно встал и прислонился к стене. Нападая на Парвати, он не чувствовал боли, но теперь она волнами обдавала его плечи и резала руки. Он почувствовал слабость и снова опустился на пол, позволив себе несколько секунд отдохнуть. Затем он встал, пару раз обойдя комнату, чтобы проверить силу ног. Не глядя Парвати в лицо, он наклонился и нащупал в её карманах ключ от сарая.

Теперь ему нужно было действовать быстро, не медля ни секунды. Он сделал ещё несколько глубоких вдохов и почувствовал, как его наполняют целеустремлённость и уверенность. Сохрани это чувство, сказал он себе, сохрани его до конца.

Он потушил лампу и тихо приоткрыл дверь, лишь слегка приоткрывая её, держа за спиной пистолет Парвати. Из окружающих зданий в темноту лился свет. Хотя он и боялся возвращения Джеймса, комплекс казался безлюдным. Ночной воздух был тёплым и неподвижным. Откуда-то до него доносилось пение, «Аллилуйя», – это избранники Божьи готовятся к Концу. Он посмотрел вдоль причала, где подводная лодка виднелась чёрным силуэтом в лунном свете на фоне прекрасного ночного залива Милфорд-Саунд. Полная луна отражалась в спокойной воде. Ракеты, которые разбирали мужчины, были накрыты брезентом. Он разглядел двух охранников в тёмных кафтанах. Один выглядел молодым, стройным и хрупким. Другой был крупнее, старше и держал винтовку.

Шива снова закрыл дверь и задумался. Нужно было как-то обезвредить охранников, не стреляя, потому что на звук сбегутся люди. Затем он выстрелит из пушки по детонатору одной из торпед. Всё это взорвётся, как и ракеты на подлодке. Этот уголок Южного острова, вероятно, будет опустошен, но людей здесь было мало, и он надеялся, что гигантская естественная воронка Милфорд-Саунд поглотит большую часть энергии. И весь мир не сгорит в ядерной войне, которую опустошённое, сморщенное человечество точно не переживёт. И если Бог хочет, чтобы он потерпел неудачу, он хотя бы попытался бы, и если бы он оказался на каком-нибудь судилище, и разгневанный Бог обрушился бы на него с громовым вопросом и спросил, верит ли он, что его мораль выше Божьей, Шива ответил бы «да» и гордо отправился бы в ад.

Он снова приоткрыл дверь, лишь слегка. Охранники выглядели скучающими и безразличными. Шива засунул пистолет за пояс за спиной, затем открыл дверь и встал на виду. Он поднял руки над головой и медленно направился к ним.

Они посмотрели на него с изумлением. Тот, что с винтовкой, поднял её и направил на Шиву. Ему было лет пятьдесят, он был в хорошей форме. Другой охранник был совсем мальчишкой. Он напомнил Шиве Майкла из церкви в Данидине. Ему было жаль того, что ему пришлось сделать.
- Стой! — крикнул старший охранник. Шива ещё медленнее, шаркая, но продолжал идти. - Я хочу во всём признаться, — сказал он. - Я видел свет.

Он всё ещё был слишком далеко, чтобы стражники могли как следует расслышать.

- Что? — спросил старший.

- Я должен сказать вам. Сам Бог посетил меня. Смотрите, мои оковы исчезли. Смотрите, стигматы, кровь течёт по моим запястьям. - Его голос дрожал от волнения. Стражники переглянулись. Шива знал, что он звучит убедительно; он всегда умел говорить убедительно. Даже его одежда, теперь рваная, грязная и изорванная, дополняла образ. Этого было достаточно, чтобы сбить стражников с толку. Он остановился, примерно в двадцати ярдах от брезента. Он шёл под небольшим углом, приближаясь к воде. Он остановился, и двое стражников медленно подошли к нему.

- Как он выбрался? — спросил молодой охранник. В его голосе слышался страх. Они оба подошли прямо к нему. Шива испытывал сильную боль, но быстро обернулся и всем своим весом толкнул старшего. Он вскрикнул и с грохотом упал в воду с винтовкой, ударившись о воду. Шива вытащил из-за пояса пистолет и направил его на молодого охранника.

- На колени, — сказал он. - Руки за голову.

Мальчишка послушался.

- Пожалуйста, — сказал он. - Я не готов. Я ещё не готов. Сейчас не время.

Шива ударил его по голове пистолетом, и тот со стоном упал. Шива перекатывал его снова и снова, пока тот тоже не упал в воду. Он слышал всплески и булькающие крики другого охранника, но выбраться обратно ему никак не удаётся.

Шива подошёл к брезенту и сдернул его. Пирамида из уродливых, туповатых бомб лежала там. Шива поднял одну и поставил её вертикально, как раньше делал техник. На мгновение он испугался, что не сможет открутить крышку, но это оказалось на удивление легко. Он посмотрел на сложный механизм. Охранник в воде громко кричал, его голос разносился далеко в ясной ночи. Шива услышал, как пение оборвалось. Должно быть, сейчас. Он замешкался, а затем, как гром среди ясного неба, вспомнил двух детей, рыбачивших в озере в Бирмингеме, и внезапно ощутил всепоглощающую любовь к бедному, сломленному, слабому, беспомощному человечеству. Боже, помоги им всем, Бог должен помочь им всем, если Он существует.

Он встал прямо над бомбой, прицелился и выстрелил.

Он увидел красный свет, затем ослепительно белый свет, а в центре белого света – фигуру Шивы, танцующего в огненном круге, чтобы поддерживать существование мира, с бесстрастным лицом.