УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ШЕСТОЙ - ПРОДОЛЖЕНИЕ 2

 

IV

Родригес сидел за своим большим столом, обдумывая слова Шивы, сцепив пальцы и полуприкрыв глаза. На карте за его головой длинные, глубокие заливы фьордов врезались в западное побережье Южного острова.

Он поднял взгляд.

- Я отправлю сообщение непосредственно комиссару Уильямсу. И я проверю протоколы безопасности здесь. Но ни Европейская комиссия, ни посольство никогда не подпустят сторонника «Сияющего света» к секретному посту.

- Кто-то мог примкнуть к церкви после того, как поступил на работу в посольство, сэр. Вы сами говорили, сэр, что иногда они скрывают своё членство.

- Мы проводим тщательную проверку, когда речь идёт о конфиденциальных материалах.- Он посмотрел на Шиву. - Конечно, это мог быть настоящий несчастный случай.

- Что говорит полиция?

- Водителя не нашли. И никто не запомнил номера. Но если это был настоящий несчастный случай, у водителя есть все основания молчать. - Он лишится лицензии, может даже оказаться сортировщиком мусора в тюрьме.

- Это выглядит слишком изящно. Она спасает меня, и таким образом создаёт связь, заставляет меня доверять ей. И она посмотрела на часы прямо перед тем, как мы вышли из кафе. Она довольно внезапно попросила отпустить её. Сказала, что чувствует себя виноватой, что пришла, её церковь не одобрит.

- Если в разведку внедрились, у нас серьёзная проблема. Но я пока не уверен, что это так. - Родригес на мгновение задумался. - Вам нужен сопровождающий, кто-то, кто будет вас незаметно прикрывать?

- Нет, спасибо. Если они такие умные, как кажутся, они точно заметят. Это будет конец моей маскировке.
- Ради своего же блага не будьте слишком смелым. Или нашего.

- Я позабочусь, сэр. Следующая встреча должна быть достаточно безопасной. Она в общественном ресторане.

Родригес кивнул. Он повернулся в кресле и посмотрел в окно. В заливе большой корабль поднимал на борт большую сеть, полную беловатого материала. Чайки кружили и кричали.

- Они выкапывают свалку из старого города, — сказал Родригес. - Органический материал для искусственных почв. Как мы выживаем, человечество, как мы боремся с вымиранием. - Как вы думаете, у нас получится?

- Мы прошли долгий путь за последние пятьдесят лет, — ответил Шива, вторя комиссару Уильямсу.

- Но никто не знает, когда температура перестанет расти. Под водой атомные электростанции. Население растёт, а почвы всё ещё недостаточно. - Родригес грустно улыбнулся. - Простите меня, я испанец, у нас есть фаталистическая жилка. Но да, всё налаживается, и я молюсь, чтобы так продолжалось и дальше. - Он посмотрел на Шиву. - Не волнуйся, Шива, я не последователь Сияющего Света, а просто довольно озадаченный католик. И мы сторонимся политики с тех пор, как Рим был заброшен.

Шива провёл воскресенье, работая в посольстве, отвечая на письма министра культуры, что было частью его работы под прикрытием. Квота на авиаперелёты для культурного обмена была крошечной, и ему приходилось обрабатывать заявки на отправку актёров, учёных и музыкантов, исполняющих пьесы Шекспира. Тасманийцы всё ещё наслаждались своим британским наследием, более чем когда-либо в эту эпоху, одержимую историей. Он вышел в шесть, чтобы вернуться домой при свете дня. Он шёл осторожно, опасаясь погони, но никого не было.

Свернув на улицу рядом со своим домом, он услышал голоса из длинного, низкого кирпичного здания на углу. Над дверью висела большая вывеска – чёрные буквы на белом: «ЦЕРКОВЬ СИЯЮЩЕГО СВЕТА». В дверях стоял юноша лет восемнадцати, аккуратный, в рубашке и брюках. Он улыбнулся и кивнул Шиве. Повинуясь внезапному порыву, Шива повернулся и вошёл.

Внутри был скромно украшенный зал. По стенам висели плакаты: стилизованные изображения Иисуса с нимбом вокруг головы, творящего чудеса. На одном из плакатов была изображена тёмная, потрёпанная книга. Под ней крупными буквами было написано: «ЧЁРНАЯ КНИГА, УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА».

Зал был полон людей: аккуратно одетые мужчины и женщины всех возрастов сидели в рядах на брезентовых стульях. Прически были аккуратными, без украшений. Почти у всех были кресты. Они говорили тихими голосами, поглядывая на большую пустую платформу, где стояли три стула.

Мальчик, стоявший у двери, вошёл следом за Шивой. Он был высоким и худым, с лицом, усеянным прыщами. Шива быстро огляделся, гадая, не здесь ли Парвати, но не увидел её. Он подумал: «Это безрассудно; мне не следовало сюда заходить».

- Вы впервые, сэр? — мальчик говорил с ярко выраженным новозеландским акцентом. - Почему бы вам не сесть вон там? - Он указал на два пустых стула в конце ряда. - Кстати, меня зовут Майкл.

- Питер. - Фальшивое имя тут же пришло ему в голову. Он помедлил, а затем занял последнее место в ряду. Майкл сел рядом с ним. Он понял, что всё это было запланировано; мальчика поставили у двери, чтобы ободрять новичков. На полу у ног Шивы лежала Библия. Он поднял её. После Откровения, в конце, была напечатана Чёрная Книга:

Пятьсот тридцать лет, затем Бог вернётся,

чтобы спасти Его избранных, 

как только грешные будут очищены…

Гул разговоров в рядах стих. Дверь на сцену открылась, и вошли трое мужчин. Шива подумал, не Вождь ли среди них, но ни один из них не походил на пророка Ветхого Завета. Все были среднего возраста, хорошо одетые в тёмные хлопковые костюмы, с радостными улыбками над белыми церковными воротничками.

Один из них поднялся, чтобы произнести речь. Он сказал, как рад видеть сегодня вечером столько верующих здесь, в доме Божьем. Последовавшая проповедь о деяниях Иисуса и Его Страстях могла бы прозвучать в любой евангелистской церкви в любое время. Время от времени кто-то из присутствующих выкрикивал «Да!» или «Аминь!». Шива поймал себя на том, что его мысли блуждали. Он замечал, что Майкл время от времени поглядывает на него, но избегал встречаться взглядом с мальчиком. Пастор сел, и они спели несколько гимнов, Шива заставлял себя присоединиться. Когда пение закончилось, Майкл наклонился к Шиве и сказал:

- Сейчас проповедь будет читать пастор Генри. Он несёт великую истину. - В голосе мальчика слышалось волнение.

Второй пастор, невысокий, коренастый мужчина, встал и заговорил. Его голос был громким и звонким.
- Святой Иоанн Патмосский возвестил нам в Откровении, что в последние дни будут великие бедствия. Землетрясения, эпидемии, великие битвы. И это произошло, как и обещали ангелы святому Иоанну. Великая Катастрофа. Чаши гнева Божьего излиты в полной мере.

- Аллилуйя! — воскликнул кто-то.

- Но разве не правда, что те, кто остался после Катастрофы, на этих островах и далеко в северных землях, остаются такими же грешными, какими были люди, нарушая законы Бога, установленные в Библии, к Его справедливому гневу? Это правда, но Бог определил им наказание и окончательный Конец. Он дал нам пророчеств Брана, Чёрную Книгу, которая, по сути, содержит Сияющий Свет истины. Книга, которая доказала свою истинность, предсказывая многие события, произошедшие в истории, и в её конце мы находим обещание окончательной катастрофы, которая принесёт Конец Света и Страшный Суд; когда последние грешники отправятся в ад, а праведники поднимутся на небеса, чтобы поклоняться Иисусу во веки веков. И у нас есть дата: 2135 год, этот год. - Голос пастора постепенно становился тише, тверже; теперь он снова поднялся, приближаясь к кульминации.

- Мы – праведники. Наш долг в эти последние дни — привести к истине тех, кто готов нас слушать, но прежде всего — знать, что мы — Спасённые, одни в этой пустыне грешников. - Его голос дрожал от волнения. Торжествующая радость, но также, подумал Шива, бессердечная ярость на непокорный мир вокруг него. - В любой момент мир может закончиться в мгновение ока — и тогда мы окажемся на небесах! — закончил он криком, за которым последовал хор аллилуйя и аминь.

Шива с трудом подавил желание встать и уйти, но это сделало бы его заметным. Он выслушал ещё несколько гимнов, чтение из Чёрной книги с объяснениями того, как сбылись её предыдущие предсказания, о войнах, эпидемиях и восстаниях. В конце пастор Генри попросил всех, кто хотел бы узнать больше о Церкви, выйти вперёд. Двое вышли, пожилая женщина и юноша, и пастор благословил их и сказал, что Церковь рассмотрит их кандидатуры на членство и на место на небесах. Затем прозвучал последний гимн, и служба закончилась. Шива быстро вышел из зала. Он мельком увидел разочарованное лицо Майкла.

На следующий вечер он отправился на встречу с Парвати. На нём был его костюм – белый льняной пиджак и брюки – и чёрная рубашка с высоким воротником. Лил дождь, сильный, тёплый дождь, барабанивший по солнечным батареям на крышах города. Ресторан находился рядом с Октагоном, в конце небольшого переулка. Стемнело, и Шива внимательно огляделся. Он всё ещё не замечал никаких признаков слежки.

Ресторан был длинным и узким, освещённым свечами, в морской тематике: сети, свисающие с потолка, рыба в старинных стеклянных витринах. Он пришёл рано; Парвати ещё не было. Клиенты были хорошо одеты, в основном молодые, в рубашках и куртках с замысловатыми узорами, с волосами, собранными в петли или заплетенными в косы. Кресты здесь никто не носил. Менеджер, холодно-формальный мужчина в тёмном костюме, провел его к столику на двоих. Шиве показалось, что он смотрит на него с сомнением, и подумал, не из-за цвета ли это. За соседним столом двое мужчин с замысловато уложенными волосами ели, тихо перешептываясь и смеясь. Один был невысоким и темноволосым, другой постарше, блондин; его уложенные волосы прикрывали лысину, сквозь которуые просвечивал розовый цвет.

Вскоре появилась Парвати в простом белом платье, её темные волосы были распущены, а на груди виднелся крест. Молодой мужчина за соседним столом взглянул на него и слегка нахмурился, когда она села.

- Надеюсь, я не заставила тебя ждать, — сказала она Шиве.

- Нет. Я пришёл рано.

- Я здесь раньше не была, но, говорят, что здесь вкусно кормят. Я подумала, что тебе понравится.
- Закажем вина? Нет, извини, ты не пьёшь. Воды?

- Да. Спасибо, что не забыл. - Она облокотилась на стол и посмотрела на него. Сегодня вечером она казалась увереннее, спокойнее.

- Расскажи мне о Европе, — попросила она.

Он рассказал ей о крупных городах, таких как Бирмингем, которые выстояли, о том, как возделывался каждый клочок земли, о тяжёлом труде и долгих часах, которые люди тратят на выращивание продуктов, о попытках озеленить норвежские горы и голые скалы Исландии.

- Много ли у вас индийцев?

- Немного. Во время войн прошлого века было много насилия против меньшинств, но сейчас всё лучше. Мои родители следовали индуистским обычаям, но это было просто вопросом сохранения старой культуры, а не веры.

- Мои вообще не верили. - Её лицо помрачнело. - Сейчас я их не вижу.

- Мои умерли.

- Мне очень жаль.

- Мы тоже отдалились друг от друга. - Это было правдой – всё, что он говорил до сих пор, было правдой, – но он продолжил рассказывать свою легенду: как он поступил на государственную службу сразу после школы, много лет проработал на административных должностях, затем поступил на дипломатическую службу в надежде отправиться на европейский континент и был рад, что его направили на Тасмановы острова.

- У меня никогда не было технического склада ума, – добавил он. - Иногда я чувствую себя виноватым, что не могу работать над чем-то полезным, например, над энергоэффективностью или улучшением почвы. У меня просто не такой склад ума. - Это было правдой: во время обучения ему приходилось изучать типы бомб и взрывчатых веществ, которые используют грабители и террористы; он обнаружил, что практически ничего не смыслит в этих вопросах.

- Неважно, сколько технических навыков ты в это вложишь, — сказала Парвати, — или какие системы ты разработаешь, север Северной Америки никогда не станет плодородным. Большая её часть — это просто торфяные болота, растаявшая вечная мерзлота. Люди живут глупыми мечтами.

- Нам надо попытаться.

Шива заметил, что она больше не сосредоточена. Она нахмурилась и взглянула на двух мужчин за соседним столиком. Молодой официант, симпатичный блондин, принёс им основное блюдо, и двое мужчин многозначительно улыбнулись ему, пока он подавал еду.

- Мы позовём, если нам что-нибудь понадобится, — крикнул ему вслед младший, когда он уходил. Юноша покраснел и ускорил шаг. Мужчина рассмеялся. В его голосе слышались пьяные невнятные нотки.

Парвати наклонилась вперёд и заговорила тихим, гневным голосом:

- То, что делают эти люди, должно быть объявлено противозаконным. А они тут, на людях, этим попирают.

- Не обращайте на них внимания.

Двое мужчин услышали и повернули головы к ним. Парвати глубоко вздохнула, возвращаясь к разговору.

- А в Скалистых горах некоторые горы слишком крутые. Как, например, здесь, во Фьордленде. Там невозможно возделывать землю.

- Я слышал, у вас в Северной Америке проблемы с собаками.

- Мерзкие твари. Ненавижу их. Стая собак убила мою молодую кузину. У них была ферма в глуши. Просто однажды, когда она играла, напали на неё и разорвали на куски. Мы пытаемся их убить, но таких тварей миллионы. - Она горько рассмеялась. - Некоторые люди до сих пор держат собак как домашних животных. Притворяются, что животные могут дарить им ласку. Но это всего лишь вещи, у них нет души.

Теперь её гнев прорвался наружу, подумал Шива. К ним подошёл светловолосый молодой официант, чтобы принять заказ. Они оба заказали форель и сладкий картофель. Когда официант ушёл, молодой человек за соседним столиком громко, с притворной обидой, сказал:

- А я думал, он снова к нам придёт.

- О боже мой, — выдохнула Парвати. Она снова бросила на них злобный взгляд, но сдержалась. - Здесь, на Южном острове, тоже есть проблемы с животными, — сказала она Шиве. - Кеа.

- Что это?

- Местные попугаи. Когда киви вымерли, их сделали национальной птицей. Какое-то время их защищали, и популяция резко выросла. Теперь они — настоящее бедствие в сельской местности.

За соседним столиком один из мужчин тихонько чирикнул, словно попугай. Другой рассмеялся и присоединился к нему. Парвати проигнорировала их и, наклонившись к Шиве, сказала:

- Мы пытаемся убивать их ловушками, — сказала она. - Получается. Они умные, но при этом жадные.

- Какая задница у этого официанта, — громко сказал молодой человек. Замечание было призвано спровоцировать; они оба смотрели на выдающийся крест Парвати.

Она обернулась и, внезапно разъярённая, сказала:

- Замолчите! Грязные твари!

Выражения лиц мужчин тут же сменились гневом.

- Следите за языком, леди, — сказал один.

Шива встал.

- Давайте успокоимся, — тихо сказал он.

- Они — мерзость! - Парвати, казалось, полностью потеряла контроль.

Старший мужчина встал.

- Послушай, мне жаль, — сказал Шива.

- Нам не за что извиняться, — сказала Парвати.

- Фундаменталистские ублюдки. - Блондин встал, поднял руку и замахнулся на Шиву. Он увернулся, схватил мужчину за руку, и внезапно они начали бороться. Оба упали на пол. Шива мог бы легко с ним справиться, но не осмелился показать это перед Парвати; он же был атташе по культуре. Молодой человек встал, подзадоривая друга.

- Покажи ему, Дэйв! - Другие посетители встали. Закричала женщина. Появился менеджер.

- Прекратите! — крикнул он. - Прекратите!

Шива высвободился от блондина и встал на ноги, но молодой человек схватил его за талию, выбив из равновесия, и они оба упали на стол Шивы. Парвати взяла кувшин с водой и вылила его на голову молодого человека.

- Убирайтесь! — крикнул менеджер. - Все! Убирайтесь! Это культурное место!

Шива почувствовал, что его отпустили. Двое мужчин сердито посмотрели на них, бросили деньги на стол и вышли вместе.

- Простите, — сказала Парвати.

Шива злился на неё. Её спровоцировали, но именно её вспышка гнева переросла в насилие.

- Неважно, — холодно сказал он. Он извинился перед менеджером и повёл её на улицу.
Двое мужчин ждали их по обе стороны двери. Они схватили Шиву сзади, заломили ему руки за спину и потащили за угол здания в тёмный переулок. Шива сопротивлялся, но понял, что имеет дело с профессионалами, а не с любителями. Молодой мужчина крепко держал его, а старший встал перед ним. Выражение его лица было холодным и ясным; больше не было никаких признаков опьянения. Он поднял руку и достал что-то из кармана рубашки.

Шива огляделся. Он увидел Парвати, стоящую у входа в переулок и смотрящую на улицу. Она обернулась и посмотрела на него с пустым лицом, затем кивнула мужчине. Шива со страхом посмотрел на руку мужчины, ожидая увидеть нож, но это была тряпка. Он ткнул ею в лицо Шивы. Когда он вдохнул, это было похоже на то, как будто его лягнула лошадь. Он почувствовал, что падает, а затем всё потемнело.

УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ШЕСТОЙ - ОКОНЧАНИЕ