III
Старый город Данидин лежал под волнами, а на холмах позади него вырос новый город. Большая часть горного Южного острова Новой Зеландии сохранилась, хотя Кентерберийские равнины исчезли. Когда автобус из аэропорта въехал в город, Шива увидел ряды красочных домов с искусными резными деревянными фасадами. Его поразили сады, полные роз, огненных деревьев и тщательно выращенных пальм. В Европе садов было мало, только бесконечные огороды. Но Тасмановы острова были богатейшей страной в мире, с обилием гидроэлектроэнергии, обширными горными землями, потенциально плодородными, но никогда не возделываемыми, и однородным, высокообразованным населением. Наблюдая за здоровыми на вид людьми, многие из которых были одеты в рубашки вместо пальто и курток, а их длинные волосы часто были заплетены в замысловатые косички, Шива задавался вопросом, как такой народ мог в таком большом количестве обратиться к такой организации, как «Движение сияющего света».
Автобус высадил его в центре города, недалеко от посольства. Данидин был построен вокруг большой восьмиугольной кольцевой развязки под названием Октагон, реконструкция той, что существовала в старом городе, и Шива выбрал улицу Джордж-стрит. Новый город воссоздал планировку старого, точно так же, как первые шотландские колонисты три столетия назад назвали улицы в честь улиц Эдинбурга. Был полдень, но жара была терпимой. Прохладный ветерок дул с моря, поднимая пыль. В Англии в это время дня люди, разгоряченные и потные, искали бы хоть малейшей тени, но здесь они прогуливались на солнце, расслабленные. Шива отнёс свой багаж в посольство, которое стояло на улице с четырёхэтажными деревянными официальными зданиями, возвышаясь над одно- и двухэтажными домами на соседних улицах. Дверной косяк был украшен искусной резьбой, которая, по мнению Шивы, была маорийской: замысловатые узоры окружали гримасничающие лица.
Его проводили в комнату на третьем этаже, просторную комнату с окнами во всю стену, выходящими на море, усеянное маленькими островками. Сотрудник посольской разведки был щеголем лет сорока, безупречно одетым в тёмный костюм и белую рубашку с высоким воротником. На нём были чёрные кожаные туфли, начищенные до блеска. Шива знал, что его зовут Родригес. Он встал из-за большого стола, где аккуратными стопками лежали бумаги, и пожал Шиве руку сухим и крепким пожатием. На стене позади него висела карта Тасмановых островов; Тасмания и Южный остров Новой Зеландии мало изменились со своей прежней береговой линии, за исключением того, что Северный остров теперь был разделён на две части. Над Тасманией, на краю карты, виднелся уголок Австралии – бесконечная пустыня, окрашенная в оранжевый цвет на фоне зелёного оттенка Тасмановых островов.
Родригес налил Шиве стакан фруктового сока и пригласил его сесть.
- Вы выглядите усталым, – сказал он с сильным испанским акцентом. Его собственные глаза выглядели обманчиво сонными.
- Да, сэр. Моё тело думает, что сейчас глубокая ночь.
- Перелёт — неестественный способ передвижения. Мне хватило одного раза. - Родригес улыбнулся, обнажив белые зубы. - У нас есть для вас небольшой домик в нескольких кварталах отсюда. Скоро сможете немного отдохнуть.
Шива заметил, что, хотя тон Родригеса был официальным, он не использовал отрывистую речь официальных лиц дома. Было ли это просто английское жеманство? Он никогда не был за границей, поэтому не знал.
Родригес улыбнулся ему.
- Итак, каково ваше первое впечатление о Данидине?
- Он кажется процветающим, все выглядят сытыми. У них есть место для садов.
Собеседник кивнул.
- По сравнению с большинством мест прошлого века им очень повезло. К тому времени, как наступили великие наводнения, большинство австралийцев покинули континент; дождей там не было уже тридцать лет. Те, кто остался, отправились в Тасманию или сюда. Там были обычные лагеря беженцев, голод и болезни. Но сейчас население достигло восьми миллионов – впечатляет, учитывая, что в Европе меньше тридцати миллионов.
- Точно.
- Они сажали повсюду, кроме высоких вершин и западных фьордов. Они добились большого успеха. Конечно, этому способствовала изолированность островов. И у них был флот. Они использовали лодки беженцев, прибывавших из Индонезии. - В голосе Родригеса послышалась горечь. Возможно, он вспоминал, как Испания превратилась в пустыню, войны мигрантов в Пиренеях.
- Удивительно здорово, – заметил Шива.
- Вода вокруг островов холодная. Десять лет назад сюда ещё дрейфовали айсберги из Антарктиды. Со временем станет теплее. - Он наклонился вперёд и улыбнулся, глаза его больше не были сонные. - Вы договорились о встрече с этой женщиной?
- Завтра.
- Хорошо. Выспитесь до этого. И будьте осторожны. «Сияющий Свет»— хитрые люди. У них три лица. С одной стороны, церковные службы и евангелизация, с другой — политика, давление в пользу религиозных законов. Но третье лицо — скрытое. Они очень хорошо умеют внедряться в ключевые точки государственных и частных учреждений, скрывая свои пристрастия. На государственной службе их полно.
- Я понимаю, что они уже не так сильны, как раньше. Политически.
- Нет. Несколько лет назад здесь было движение за приватизацию некоторых государственных служб, таких как железные дороги и водоснабжение. Люди хотели легко нажиться на объектах, на воссоздание которых правительству потребовалось пятьдесят лет. Люди из «Сияющего света» подхватили эту идею; их программа возвращения к библейской морали не очень удалась, но лидерство в кампании по приватизации принесло им голоса избирателей. На какое-то время.
- Только на время?
- Да. Они приватизировали железные дороги, и это была катастрофа. Никакой координации, цены заоблачные. Виноваты были люди из «Сияющего света». - Он сделал паузу. - Компании, которыми они управляют, всё ещё владеют несколькими железнодорожными линиями. Получают неплохую прибыль. Линии тянутся повсюду в горы, по мере того как люди их заселяют.
- Мне сказали, что их лидер — затворник.
- Ах да. Доктор Брэндон Смит. - Родригес покачал головой. - У них есть убежище где-то в горах на юго-западе. Они купили там много земли, и посторонних туда не пускают. Смит исчезает на несколько месяцев, а затем появляется в самый разгар какой-то евангелизационной кампании. Кажется, он всё реже появляется в последнее время, но всё ещё время от времени появляется, стоя на ящике в центре города. Обещает всем спасение, если они присоединятся к Церкви, и вечный огонь, если нет.
- Вы его когда-нибудь видели?
- Однажды, здесь, в Данидине. Он очень грязный и оборванный, похож на ветхозаветного пророка. Но он всем управляет из-за кулис. Раньше он был школьным учителем, пока Бог не сказал ему, что ему суждено стать великим пророком.
- Почему они добились здесь такого успеха? Их несколько на севере, но они — посмешище, маленькая секта.
Родригес пожал плечами.
- Возможно, люди здесь чувствуют вину за достигнутый успех и процветание, считают, что это не может или не должно длиться вечно. - Он наклонился вперёд. - Какова бы ни была причина, люди из «Сияющего Света» чувствуют себя особенными, избранными. Это всегда делает людей опасными. И мы видели по краже книги, насколько они безжалостны. А эта Парвати Карам… - Родригес поморщился, - … «Сияющий Свет» считает, что женщины должны быть подчинены, сидеть дома. Чтобы достичь положения, когда ей доверили такое задание, как кража этой книги, Парвати Карам должна была быть очень хороша. - Он поднял брови. - Будьте осторожны, инспектор Мурти.
***
Он встретил ее в кафе возле Октагона два дня спустя. Он устал; его телу потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к ощущениям полёта над миром. Неестественно, как сказал Родригес. Он был рад выбраться из маленького, пустого дома, который ему отвели. Без своей статуи Шивы он чувствовал себя странно уязвимым и нервным. Он купил рубашку и легкие брюки, как и местные жители, и, когда он шел в кафе, ветер с моря был освежающе прохладным, хотя солнце припекало.
Улица была полна народу, лица почти у всех были белыми, за исключением нескольких смуглых маори. Примерно десять процентов людей носили белые деревянные кресты, которые выдавали их как членов движения «Сияющий свет». Он заметил множество замысловатых причёсок. Казалось, их носили люди более элегантно одетые; возможно, это было признаком статуса. Но улицы были такими же, как и дома, утоптанной землёй. Пешеходы шли по обочинам; велосипеды, тук-туки и несколько электрофургонов ездили по центру. На мгновение ему показалось, что он увидел в толпе Марвуда, и резко обернулся, но это был всего лишь какой-то человек, немного похожий на него. Он подумал: «Такого раньше не было. Я выгораю. Это последнее дело под прикрытием, за которое я взялся».
Кафе «Маккензи» было небольшим заведением, где подавали кофе, напитки и пирожные. Большинство посетителей были пожилыми. Он сразу увидел Парвати Карам, сидевшую за столиком лицом к двери и смотревшую прямо на него. Она была не так привлекательна, как он представлял себе по фотографиям, но лицо у неё было мягче, чем он ожидал. Длинные тёмные волосы были собраны в строгий хвост. На шее у неё красовался белый деревянный крест. Выражение её лица было ожидающим, слегка нервным, и, увидев его, она встала.
- Мистер Мурти? — в её голосе слышались нетерпение и интерес. У неё был лёгкий североамериканский акцент, мягче, чем жёсткий тасманский.
- Да, мисс Карам? - Шива протянул ей руку, и она пожала её. Её пожатие было лёгким и влажным. Он посмотрел в её карие глаза. В них ничего нельзя было прочитать.
- Могу ли я предложить вам чашку чая? — спросил он. - Сок? Пирожное?
- Просто чай, пожалуйста. - Она снова села, и Шива подошёл к стойке. Ожидая, пока его обслужат и примут отплату, он огляделся. Парвати пристально смотрела на него. Она улыбнулась.
Когда он сел, она спросила, как он адаптируется после перелёта.
- Всё ещё немного устал. Мне сказали, что по вечерам нужно использовать какой-то инсектицид. Что-то про новый вид кровососущих насекомых здесь, внизу.
- Да, они свирепые и переносят малярию.
- Все животные и насекомые меняются, не так ли? Приспосабливаются, наверное. Говорят, в Индии есть большие животные, которых никто никогда не видел. Мы пролетали над ними во время полёта.
- Что вы видели? — с любопытством спросила она.
- К сожалению, ничего. Было темно. Была турбулентность, под самолётом бушевали сильные штормы. Один учёный, с которым я летел, летевший в Антарктиду, сказал, что некоторые считают, будто в предгорьях Гималаев есть выжившие. Но они не уверены.
- Жизнь для них была бы очень примитивной, очень тяжёлой. - Она покачала головой. - Жить здесь, кажется, не стоит.
- Здесь всё хорошо.
- Все усердно трудятся. В горах повсюду сажают. Никто ни о чём не говорит, кроме как о создании более качественной искусственной почвы. Это материалистическое место, — сказала она с внезапной твёрдостью.
Шива оглядел кафе.
- Мы тут — единственные смуглые, — сказал он.
- Да. В Тасмании мало индийцев. - Она криво улыбнулась. - Меня принимают за маори. - Она посмотрела на него. - Спасибо, что связались. Я думал, что от моих предков-индийцев, кроме родителей, никого не осталось.
- Я недавно поискал информацию. Чувствовал, что должен это сделать. Мы не должны их забывать, правда? Эти цивилизации живут только в таких, как мы. - Он улыбнулся. - Разве не странно подумать, что те два брата из той индийской деревни уехали в Англию в… когда это было?» – 1940-х?
- Они уехали из-за вражды между индуистами и мусульманами после окончания британского правления. Британцы были христианами. Думаю, они пытались их примирить, но им не хватило сил.
- Я слышал, что британцы сбежали, оставив их в покое.
- Они должны были сохранить себя. Они были христианами, и это долг христиан. Это как Великая Катастрофа; на самом деле, только христианские народы выжили хоть сколько-нибудь. Это часть Божьего плана. - Она мягко произнесла эти жёсткие слова. - Так учит моя Церковь.
Шива внезапно вспомнил о мёртвом стороже. Он посмотрел на руки Парвати. Тонкие и изящные. И всё же она взяла какой-то тупой инструмент и убила его.
- А как же китайцы? — спросил он. - Кажется, у них всё неплохо.
- Это не может долго продолжаться. Они не выживут там, на вечной мерзлоте. И Бог им не поможет. Не язычники.
- Это очень суровое учение, — Шива улыбнулся, чтобы смягчить эти слова.
Парвати грустно улыбнулась.
- Знаю. Правда сурова. Как бы тебе ни хотелось, чтобы она была иной.
Шива посмотрел на неё. Он не мог сопоставить эту довольно печальную, задумчивую женщину с убийцей. Если это была она, а это должно было быть так, то её поступок был именно таким, как предупреждал Родригес. Лучше, чем он. Он подумал об охоте на собак. Казалось, она тоже не могла этого сделать, но она это сделала.
- Если вы верите, что разрушение Индии было предопределено Богом, — спросил он, — зачем возвращаться и искать предков? Зачем отвечать на мои письма? - Он продолжал говорить мягко, снова улыбнувшись.
- Не
знаю. У меня всегда было какое-то…
чувство скорби. Наверное, я хотела его
заглушить. С тех пор, как мой парень
погиб в автокатастрофе. В Северной
Америке. - Она сильно нахмурилась.
-
Когда это было?
- Четыре года назад.
- Простите. - сказал Шива и подумал: «За год до того, как ты присоединилась к Церкви».
- Вы женаты? — внезапно спросила Парвати.
Он посмотрел на неё, озадаченный неожиданным вопросом.
- Нет.
- Извините. - Она улыбнулась и кивнула на его левую руку. - Я подумала, что это может быть обручальное кольцо.
- Нет, это кольцо для измерения радиации. Оно розовеет, если уровень радиации опасен. В Англии их носит большинство людей. Из-за старых затопленных электростанций.
- Понятно. - Она снова нахмурилась. Возможно, её не предупредили об этой мере предосторожности, когда отправляли в Европу.
- Я просто подумала, есть ли у вас дети, — сказала она. - Не думаю, что я когда-нибудь выйду замуж.
«Однажды чуть не вышла. Может быть, когда-нибудь. - подумал Шива.
- Надеюсь, вы не сочли меня дерзкой.
- Вовсе нет. В какой вы церкви? — спросил он. - Вы не сказали.
- «Сияющий Свет». Они спасли мне жизнь после смерти Стива.
- Вы верите, что конец света близок, не так ли? — спросил он.
- Да, мы верим. Вам стоит прочитать Откровение, Шиву и Чёрную книгу. - Она вздохнула. - Здесь, внизу, была такая возможность — выжившие с христианским наследием в благодатной земле. Но они сохранили старый материализм, упустили последний шанс быть… чистыми.
- Я не уверен, что верб во что-то вообще, — сказал он.
- Это то же самое, что и неверие. Вера нелегка, но она верна, это правда. И наш лидер — великий человек, пророк. - Она говорила со спокойной уверенностью. Затем она посмотрела на часы и встала. - Что ж, было приятно познакомиться, мистер Мурти. Но, думаю, мне пора идти.
- Уже?
- Да. Извините. Думаю, приехать сюда было ошибкой. Моя Церковь учит, что мы должны забыть прошлое.
Он встал и последовал за ней к двери, удивлённый её миниатюрностью.
- Может быть, мы когда-нибудь снова встретимся? — спросил он. - Я никого не знаю в Данидине…
Он услышал свой запинающийся голос, когда они вышли на улицу, где с наступлением темноты стало меньше народу. Он повернулся к ней.
Затем откуда-то с улицы донесся отчаянный рев гудка, крики и вопли. Прежде чем Шива успел отреагировать, Парвати схватила его за плечи и с удивительной силой развернула и прижала к стене кафе. Дерево заскрипело и задрожало. Он посмотрел мимо неё. Жёлтый фургон, всё ещё сигналя, проехал там, где он только что стоял, и теперь несся дальше по улице. Пешеходы расступались, а велосипедисты, шатаясь, уносились прочь. Фургон врезался в бок синего тук-тука, с грохотом опрокинув его, а затем вылетел на боковую улицу. Люди подбежали к тук-туку, когда водитель и пассажир, шатаясь, вылезли из машины.
-Вызовите полицию! — крикнул кто-то. Шива повернулся к Парвати, которая стояла, тяжело дыша, и выглядела ещё более потрясённой, чем он.
- Спасибо, — сказал он. - Кажется, вы только что спасли мне жизнь.
- Я
заметила это. Вы стояли спиной к нему —
слава богу. - Она прислонилась к стене,
слегка дрожа.
Шива посмотрел на
тук-тук. Люди помогали водителю и
пассажиру. Водитель с тоской смотрел
на свою перевернутую машину. Он был
крупным и темнокожим маори.
- Водитель фургона, должно быть, потерял управление, — сказала Парвати. - Моли Бога, чтобы он никого больше не сбил.
Но Шива думал, что не слышал никакого электрического гудения; двигатель фургона был выключен. Но даже если бы машина сломалась, это не помешало бы водителю сесть за руль. Он хотел меня сбить. Или её? Если бы не её быстрая реакция, Парвати тоже бы упала. Где она научилась так быстро реагировать? Наверное, в Америке охотничьи собаки.
- Думаю, нам обоим не помешает выпить, — сказал Шива. - Здесь есть бар?
- Извините, нам нельзя пить.
- Это было бы лекарством.
Она покачала головой и улыбнулась.
- Не могу.
Он воспользовался возможностью, которая представилась ему, когда он чудом избежал смерти, и сказал:
- Ну, по крайней мере, позволь мне пригласить тебя на ужин, чтобы поблагодарить тебя. Куда ты выберешь.
Она опустила глаза.
- Спасибо. - С её стороны было бы невежливо сразу отказаться.
- Может, завтра вечером?
- Завтра - воскресенье. Мы не ходим гулять с вечера субботы. Но, возможно, послезавтра вечером. Неподалёку отсюда, на Шарлотт-стрит, есть одно местечко. Там вкусно кормят.
- Я угощаю. В знак благодарности.
Она помедлила, потом снова улыбнулась.
- Хорошо. Сможешь найти?
- У меня есть карта.
Мимо них проехали двое полицейских на велосипедах, остановившись у перевернувшейся машины. Шива поежился от порыва холодного ветра с моря.
- Ты в порядке? — спросила Парвати. - Может, тебе стоит пойти и прилечь.
- Думаю, так и сделаю.
- Я ничего не спрашивала о тебе, о твоей работе. Извини. Кажется, я сейчас не в себе. Видишь ли, приближается годовщина — смерть Стива.
- Извини.
- Мы сможем поговорить по-настоящему в понедельник, — улыбнулась она. - О нас.
Шива посмотрел на полицейских.
- Пойдем, — сказал он. - Я не хочу ввязываться в расспросы.
Парвати посмотрела туда, где полицейские помогали водителю поставить машину на место. Машина выглядела сильно помятой.
- Бедняга, – сказала она.
Лёжа на кровати в своём доме, он всё больше думал о фургоне. Это мог быть несчастный случай, но вся его подготовка подсказывала ему обратное. Значит, кто-то где-то знал, кто он и зачем он здесь. Неужели его кто-то предал? Кто-то там, в Англии, может быть? Он подумал о циничном, бесполом старом комиссаре; он с трудом мог представить его тайным членом Движения «Сияющего Света». Возможно, это был кто-то в офисе Родригеса. Родригес говорил, что у Церкви щупальца повсюду на Тасмановых островах. Он подумал о Парвати. Она оказалась совсем не такой, как он ожидал, с её тихой, печальной уверенностью. Но на фотографиях была именно она. Он снова подумал о старике с разбитой головой, о человеке, за которого он был полон решимости отомстить. Ему нужно было рассказать Родригесу о случившемся. Он бы хотел, чтобы его статуэтка была с ним.
Комментариев нет:
Отправить комментарий