УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ШЕСТОЙ

 

АКТ ШЕСТОЙ

Пятьсот тридцать лет, и Бог вернётся, чтобы спасти
Своих избранных, после того как грешники будут очищены.
Их нечестивые города будут сожжены палящим солнцем и
затоплены очищающим потоком,
и в конце — яркий, как солнце, огонь крови

Март 2135 г.

I

Утром по радио прозвучали плохие новости. Шива слушал их, одеваясь. Гигантские реки, несущие талую воду с остатков антарктического ледникового щита, снова поднялись; прогнозировалось повышение уровня моря ещё на метр в течение десятилетия. В местных новостях диктор сообщил, что изменения в придонных течениях вокруг затопленной электростанции «Сайзуэлл B» привели к повышению радиоактивности в море у восточных английских островов. Шива с горечью подумал, что, приехав в Йоркшир на отдых, он лишь подверг себя опасности, отличной от той, с которой столкнулся по работе. Как и большинство англичан, Шива носил кольцо радиации; его подарила ему Элис – тяжёлое золотое кольцо с кругом посередине. Круг становился красным, если уровень радиации в атмосфере приближался к опасному уровню. Утром он был обычного безопасного тёмно-зелёного цвета, но сегодня вечером он избегал рыбы. На подоконнике он поставил свою статую Шивы, индийского бога, в честь которого был назван, высотой в фут – юношу, танцующего в огненном круге, поддерживающего равновесие мира. Статуя была прекрасной симметрии, привезённая предком из Индии. Хотя Шива не исповедовал никакой религии, он любил сидеть и созерцать её. Лицо четырёхрукого бога было загадочным, с затаённой улыбкой.

Компьютер на столе издал звуковой сигнал. Шива нахмурился. Выключатель питания можно было отключить только срочным официальным сообщением. Торопливо застёгивая куртку, он подошёл к своему аппарату и открыл его. В ящике для приёма было короткое сообщение без подписи:

«Прошу явиться к комиссару ЕС Уильямсу в штаб-квартиру Комиссии, площадь Виктории, Бирмингем, сегодня 21.03.35 в 21:00. Скоростной катер прибудет за вами в 10:00. Пожалуйста, подтвердите получение». Шива помедлил, затем нажал кнопку ПОДТВЕРЖДЕНИЯ. Десять утра – у него всего час. Он задумчиво посмотрел на пустой экран. Комиссар, а не его суперинтендант? И моторная лодка, пожирающая бензин Комиссии? Что-то срочное.

Он вышел на улицу. Пара канареек взлетела с кустов рядом с шале. С утра воздух был свежим и чистым, затененная пальмами дорожка вела мимо других шале, восходящее солнце отражалось под углом на их солнечных батареях. Рядом, затмевая молодые кокосовые пальмы своим шпилем, стояла нормандская церковь с квадратной башней. Здесь тысячу лет назад появилась деревня и она всё ещё существует: кучка низких домов, лопасти их маленьких ветряных мельниц тихо пощелкивали на утреннем ветерке, куры и тощие козы рыскали в поисках еды по пыльной улице. Пространство между шале было плотно засажено огородами; каждый клочок плодородной земли на Земле теперь засажен.

Высокий рыжеволосый мужчина, инспектор из Уэльса, стоял в дверях соседнего шале с чашкой в руке, наслаждаясь утренней прохладой. Шива кивнул и прошёл мимо него к морю. Он мало разговаривал с другими отдыхающими с момента своего прибытия неделю назад. Обиженный взгляд, который бросил на него Марвуд, когда его вели с пристани, всё время возвращался к нему посреди разговора.

Море было рядом; остров был небольшим, всего несколько миль в ширину. Тёплый прибой плескался о скалистый берег, а вода, глубокая и синяя, простиралась на запад до Пеннинских гор. Вдали прошел клипер, высокий и величественный. Вдали виднелось смутное белое пятно. Шива не отрывал от него взгляда. Пару дней назад он видел в бинокль башни-близнецы Йоркского собора, возвышающиеся на шестьдесят футов над водой. Большинство высоких зданий Лондона двадцатого века рухнули, когда море поднялось вокруг них; Он видел фильмы о поваленных стальных скелетах, прислоненных друг к другу, словно гигантская решетка, нависающая над водой. И всё же средневековая церковь всё ещё стояла, сопротивляясь муссонам и ураганам.

Великая катастрофа XXI века. На компьютере бесконечные документальные фильмы и дискуссионные программы. Дрожащие кадры огромных лодок с беженцами, которые бомбят из воды, когда они пересекают европейские территориальные воды; войны мигрантов в предгорьях Альп; грибовидные облака, когда китайские ракеты обрушиваются на Москву; ответ Китая на российский ядерный удар по миллионам людей, марширующих в Сибирь из затопленных северных провинций. Смотря эти программы, человечество без конца терзало свою огромную рану, возможно, успокаивая чувство вины, или просто пытаясь найти контакт с миллиардами погибших.

Многие проклинали людей прошлых поколений за их нежелание действовать до того, как изменения выйдут из-под контроля, и сбудутся самые худшие, самые ужасные предсказания об изменении климата. Учёные предупреждали, что огромные запасы гидратов метана на морском дне могут вырваться на поверхность по мере потепления морей, и в 2040-х годах это произошло: океаны закипели, выбросив в воздух миллионы тонн метана. Последовал неконтролируемый хаос, усугубившийся таянием антарктической ледяной шапки, что дестабилизировало тектоническую плиту, на которой покоился континент, и вызвало мощные землетрясения, в результате которых сотни километров льда соскользнули в море.

Человечество едва не погибло. В последовавшей катастрофе целые регионы исчезли, поскольку уровень моря поднялся почти на шестьсот метров. Экваториальные регионы стали слишком жаркими для жизни человека, в то время как в большинстве умеренных зон нестабильные дожди наконец прекратились навсегда, и пустыня заняла их место. Огромные волны людей двинулись на север; США вторглись в Канаду; Китай вторгся в Сибирь; Южная Европа вторглась в Северную Европу. Население, измученное болезнями и голодом, стремилось сделать торфяные болота, усеянные озёрами, пригодными для жизни. Население мира сократилось до ста миллионов — меньше, чем в библейские времена.

Теперь, после пятидесяти лет стабильности, оно снова начало подниматься. В Канаде и Китае каждый год достигались успехи в создании искусственных почв для арктических регионов; проводились даже эксперименты по нанесению искусственной почвы на голые скалы свободной ото льда Гренландии. После многих лет хаоса и авторитарного правления Европейский Союз и Америка вернулись к демократии; даже в Китае теперь было выборное правительство, тысячелетние авторитарные традиции были разрушены великим бегством на север. Помимо трёх крупнейших государств, несколько небольших стран разбросаны по обитаемым регионам Земли; оставшаяся Канада гордо сохраняла свою независимость на Ньюфаундленде; реликтовая Япония, погрузившаяся в средневековое мракобесие на Сахалине. К югу от экватора, связанные с севером интернетом, но практически недоступные из-за невыносимой жары тропиков, делавшей морское путешествие невозможным, располагались Патагония и Тасмановы острова – Тасмания и Новая Зеландия, где нашло убежище выжившее население Австралии. Везде, даже в лагерях беженцев, болезни шли на спад, а неурожаи стали реже по мере стабилизации климата. Уровень моря всё ещё поднимался, но теперь очень медленно; вблизи затопленных атомных электростанций море подверглось облучению, но в большинстве мест до уровня ниже смертельного. Рыбные запасы тоже снова росли в травмированных океанах. Порядок вернулся, как и полиция, например, Европейское бюро по расследованию мошенничества, на которое работал Шива.
Вдали он увидел ещё одно пятно на горизонте. Оно становилось всё больше, и вдали послышался незнакомый жужжащий звук. Бензиновая лодка, плывущая за ним.

Это была небольшая лодка с одним лодочником. Это была не настоящая бензиновая лодка; у нее был двигатель на топливных элементах и паруса, но также и старый подвесной мотор, который всё ещё разрешалось использовать по лицензии, когда поездка требовала скорости. Это было правительственное судно, крепкий мужчина средних лет на корме носил синий значок с жёлтыми звёздами Европейского Союза на своем грязном хлопковом халате. Он был угрюм; когда Шива передал ему чемодан, тот спросил, нет ли там кирпичей. Нет, хотел ответить Шива, только медный бог. Мужчина завёл мотор, и Шива схватился за поручень, когда лодка помчалась в море. Маленький остров превратился в зелёную точку и исчез.

На воде стало жарко. Шива зашёл в маленькую каюту, чтобы спастись от жары, хотя непривычный запах бензина вызывал тошноту. Он лёг на скамейку и вскоре уснул.

Он проснулся от гневных криков и ударов чего-то о борт лодки. Он вскочил и выглянул в окно каюты. Мимо проходила большая парусная лодка, и группа подростков швыряла содержимое компостного ведра в лодку с бензином. Гнилая картофелина ударилась об оконную раму, её вонючая внутренность забрызгала куртку Шивы.

Он вышел на улицу. Они уже прошли мимо парусной лодки, но крики молодёжи преследовали их:

- Вонючие загрязнители! Бензин убивает! - Лодочник, сидевший у румпеля, бесстрастно посмотрел в ответ, а потом вдруг крикнул: - А как насчёт компоста? Подумай, сколько бы за него отдали в Сибири!

- Они опоздали на сто лет, — сказал Шива.

- Дети всегда протестуют. Видел бы ты, через какие обручи мне приходится проходить, чтобы получить свою маленькую каплю топлива. А я — правительство. - Лодочник посмотрел на него. - Они, должно быть, срочно хотят, чтобы ты попал в Бирмингем. У меня есть железнодорожный пропуск, чтобы выдать тебе на другом конце. Ты из полиции?

- Да.

- Вот бы у лодочников был свой остров для отдыха.

- Он и для других чиновников тоже. Мне там не понравилось. Я не против вернуться к работе.
Ответ, похоже, понравился мужчине. Он полез под сиденье и вытащил корзину. Шива увидел фрукты и сушёную рыбу.

- Хочешь пообедать? — спросил он.

- Я съем фрукты.

Они плыли дальше, над затопленным Линкольнширом, на глубине тридцати саженей ниже. Час спустя они миновали Ноттингем с его переполненными причалами и вошли в залив Уэст-Мидлендс, проплыв мимо возвышающихся Пеннинских холмов и спустившись по сужающемуся заливу к новому порту ниже Личфилда. Лодочник умело провел маленькое суденышко между пассажирскими и грузовыми судами и пришвартовал его у большого деревянного причала. Он помог Шиве сойти на берег. Он вручил Шиве свой железнодорожный пропуск, а затем тепло пожал ему руку на прощание – к удивлению Шивы, ведь они почти не разговаривали после совместной трапезы.

Шива следовал по указателю на железнодорожную станцию. Пассажиры уже садились в поезд до Бирмингема. Он закинул чемодан на борт и взглянул на часы. Без пятнадцати семь. Он приедет рано.

В поезде он делил вагон первого класса с двумя молодыми женщинами в хорошо сшитых льняных пиджаках, похожими на чиновниц. Он отнёс чемодан в туалет и переоделся в свой слегка помятый костюм. Когда он вернулся, женщины изучали научный отчёт и раздраженно посмотрели на него. Он сидел и смотрел в окно, пока они продолжали обсуждать проблемы дренажа на шотландских горных почвах. Поезд грохотал по рельсам, электродвигатель тихо гудел. За открытыми окнами проплывали безупречно ухоженные поля риса и хлопка, бананов и молодой тропической пшеницы; пальмовые рощи укрывали деревни с одноэтажными земляными домами, солнечными батареями, перемежающимися небольшими группами старых кирпичных зданий, повсюду вращались ветряные мельницы. Всё было залито красным от заходящего солнца. Ржавый остов одного из старых комбайнов стоял в поле, где он был брошен девяносто лет назад, – реликт Эпохи Расточительства.

Шива вспомнил свой последний визит в столицу на суд над Марвудом. Он не давал показаний, потому что, если его лицо появится в газетах, он больше никогда не сможет работать под прикрытием, но в день оглашения приговора сидел на трибуне. Стоял сезон дождей, и в зале суда было душно и влажно. Дождь лил как из ведра, забрызгивая окна. Доказательства мошенничества были неопровержимы, и, хотя процесс длился четыре недели, присяжным потребовалось всего полчаса, чтобы вынести вердикт. Приговоренный к десяти годам, Марвуд кричал со скамьи подсудимых, что он невиновен, что это несправедливо. Окинув всех диким взглядом, он увидел Шиву, и по его взгляду Шива понял, что, несмотря на всё, что сделал Марвуд, на все доказательства лжи и обмана, тот каким-то образом верил в свою невиновность и что Шива, сотрудник, ставший его другом, предал его из каких-то непостижимых, низменных побуждений.

Поезд замедлил ход, приближаясь к городу. Теперь здесь было больше старых домов, хотя они всё ещё перемежались с современными жилищами, полями и огородами на месте бывших промышленных площадок. Они оказались в лабиринте старого центра города. Шива вытащил свой тяжёлый чемодан на Нью-стрит, где раздавались голоса, звон велосипедных звонков, жужжание электромобилей и цокот лошадиных копыт. Над ним возвышались огромные здания девятнадцатого века.

Сумерки сгущались, и за улицами гудели генераторы, когда зажигались тусклые уличные фонари. Прохожие были в основном белыми, но с обильной вкрапленностью других цветов – английская расовая смесь застыла после окончания иммиграции в 2020 году. Люди выглядели разгорячёнными и уставшими, ожидая муссона.

Шива вошёл на площадь Виктории. Величественные здания с колоннами и портиками, памятники гражданской гордости девятнадцатого века, всё ещё стояли. Старый Дом городского совета теперь стал административным центром Европейского Союза. Один из охранников, стоявших у Дома Совета, впустил его. Внутри здание было переполнено, старые, похожие на пещеры комнаты, разделённые на сотни маленьких кабинетов. Секретарь на стойке регистрации позвонил по телефону, и пожилой клерк провёл его в огромный лабиринт.

Охранники в синей форме провели Шиву по лестнице вверх и вниз в один из старых кабинетов, где когда-то правили давно умершие советники. За большим потрёпанным столом, заваленным бумагами, сидел седовласый мужчина в жёлтом хлопковом костюме и чёрной рубашке с воротником-стойкой, читая документы при свете старинного торшера. Он был худым, скулы его выступали под землистой кожей. Он встал и пожал руку Шиве холодным, сухим пожатием. У него были серо-голубые, пронзительные глаза. Позади него на стене висела карта Европы: узкая полоска пригодной для жизни земли, окрашенная в зёленый цвет между синевой морей и желтизной пустынь, и облученная зона на восточной границе, окрашенная в тускло-серый цвет.

- Инспектор Мурти. Вы отлично справились. Я комиссар Уильямс.- Он говорил отрывистым, военным тоном, который чиновники использовали для борьбы с бесконечными кризисами Катастрофы и который теперь стал своего рода жеманством.

- Сел на поезд, как только приплыли. - Шива ответил тем же.

- Хорошо, хорошо. - Уильямс жестом пригласил его сесть за стол. - Мурти, это, кажется, южноиндийское имя?

- Некоторые из моих предков приехали в Англию после обретения Индией независимости. - Уильямс кивнул, затем взглянул на часы.

- Я хотел бы поговорить сейчас, у меня встреча в 22:30. Потом вы сможете отдохнуть; здесь есть для вас жилье. Извините, что прервал ваш отпуск.

- Мне там стало скучно. - Комиссар посмотрел на него с интересом.

- Я думал, после процесса по делу «Зелёный мир» вам нужен отдых. Кстати, приятно видеть, как Марвуд сдаётся. Эти люди утверждают, что нашли волшебные решения всех наших проблем, тратят уйму времени и денег. Формула нового типа искусственной почвы, не так ли? Для озеленения норвежских гор?

Шива был уверен, что комиссар знает эту историю, но Уильямс внимательно слушал, пока он пересказывал её снова. Лампа отбрасывала глубокие тени на морщины на лице старика.
- «Зелёный мир» заявил, что совершил прорыв. Почва с высоким содержанием песка и органических компонентов, которую легко производить в больших количествах. Они добились очевидных хороших результатов в экспериментах в Канаде, и правительство Норвегии заключило с ними контракт. У Научного управления были сомнения, но Комиссия их не поддержала. - Он критиковал Комиссию, но не было смысла приукрашивать ситуацию: всё это уже было в прессе.

Когда он закончил, лицо Уильямса выглядело грустным и усталым.

- Так хочется решить наши проблемы, — сказал он. — Делает нас уязвимыми для уловок. Продавец змеиного масла.

- Норвежцы хотели, чтобы их горы возделывались, а Комиссия хотела, чтобы Европа не зависела от китайских почвенных технологий. Я выступал против выдачи лицензии «Зелёному миру». Решение отклонено. — Он поднял бровь. — Мистер Марвуд обратился к членам комиссии; он был очень убедительным. — У него был величайший навык, какой только может быть у мошенника.

— Какой?

— Он верил, что то, что он говорил, становилось правдой, когда он это говорил, просто потому, что он это сказал. — Он снова вспомнил лицо Марвуда на суде, яростное и обвиняющее.

— Как ваши люди протащили вас в «Зелёный мир»?

- Марвуд искал руководителя отдела по связям с общественностью, и я подал заявку. Он интересовался мебелью девятнадцатого века – у него дома было полно этой мебели – поэтому я узнал об этом. Ему нравилось, когда на него работали образованные люди, которые им восхищались. Потребовался год, но мне удалось собрать документы, доказывающие, что результаты канадского эксперимента были подделаны.

Комиссар внимательно посмотрел на него.

- Каково это было? Работать с ним в тесном контакте, когда вы знали, кто он?

Шива грустно улыбнулся.

- Он мне понравился. У него был какой-то заразительный оптимизм. Он, знаете ли, вырос из ниоткуда; он вырос в приюте.

- Как и многие из нас. Но, должно быть, это осложняло задачу, если он вам нравился.

- Всегда нужно помнить, что люди, за которыми вы шпионите, лгут ради себя, а вы – ради своих. - Он встретил оценивающий взгляд комиссара.

- А страх? Вы должны беспокоиться о том, что может случиться, если вас когда-нибудь раскроют.
- С этим придётся жить. Некоторым агентам это даже нравится.

- Но не вам.

- Нет. - На мгновение воцарилась тишина. С улицы, полной людей, доносились слабые голоса, лошадиное ржание.

-Ваша родословная, кажется, смешанная: индийцы и англичане?» — резко спросил комиссар.

-Предки моего отца были индийцами. Предки моей матери — англичанами. С примесью чего-то ещё.

- У большинства из нас, наверное, есть примесь чего-то ещё. У вас, похоже, преобладают индийские гены. Кажется, ваши родители умерли.

-Во время вспышки оспы в Гилфорде пять лет назад.

-Да. Мы думали, что взяли болезнь под контроль; эта вспышка стала настоящим шоком. Других родственников нет?

-Нет. - Ты, должно быть, это знаешь, подумал Шива. Ты, очевидно, видел моё досье.

- Вы когда-нибудь искали предков в интернете? — спросил Уильямс. - Многие так делают.

- Нет.

- В итоге можно завести связь с каким-нибудь дальним родственником, который тебе не нравится.

Шива помолчал.

- И мне не нравится смотреть на эти записи. Видеть, сколько миллиардов погибло. - Комиссар кивнул.

- Должно быть, это особенно тяжело, если у тебя есть предки из разрушенных стран. Например, из Индии. Хотя некоторые сейчас тратят всё своё время на изучение прошлого. Это становится навязчивой идеей. В молодости у меня не было на это времени. Слишком занят восстановлением.

- Да.

- За последние пятьдесят лет мы очень далеко продвинулись. Основные болезни берутся под контроль, и нам больше не грозит кризис после неурожая – по крайней мере, в Европе. Отношения с Америкой и Китаем терпимые, если не сказать натянутые. Лагеря беженцев пустеют, большинство перебирается в Норвегию и Исландию. Но угрозы всё ещё существуют. Продолжающееся потепление, облученные воды, ядерные арсеналы, которые три державы вывезли с собой на север. - Он посмотрел на Шиву. - А теперь возвращается ещё одна старая опасность. Религиозный фундаментализм.

-Это уже давно не было угрозой, – сказал Шива. Он вспомнил, как его мать говорила о межконфессиональном насилии после ухода британцев из Индии; индуисты и сикхи против мусульман.
Комиссар Уильямс поднял брови.

- Мы так и думали. - Религия после Катастрофы в основном ушла в созерцание, мусульмане обратились к суфизму и христианству с его маленькими утопическими общинами, размышляющими о Боге на окраинах пустыни. Но на юге набирает силу нечто иное.

- Люди из Чёрной книги? — спросил Шива. — Я думал, это просто шутка.

- В Европе они есть, и в Северной Америке. Но на Тасмановых островах их партия — третья по величине в парламенте. Движение «Сияющий свет».

- Я немного слышал о них. Похоже, они безумны.

- Да. Они считают, что бедствия прошлого века были вызваны Богом, исполняя предсказания из Откровения. Они видят в выживших избранников Божьих, ожидающих Его Второго пришествия. Но они очень разочарованы тем, что избранные не живут чистой христианской жизнью, как предписывает Библия. - Он горько усмехнулся. - Блуд, содомия, отречение от Бога, и так далее, и тому подобное. - Он устало вздохнул. - Всё это, конечно, уже случалось, в Америке до Катастрофы. Они даже попали туда в правительство на рубеже прошлого века. Некоторые говорят, что это был переломный момент. Если бы Буш не выиграл те выборы, мир, возможно, смог бы предпринять реальные шаги, чтобы предотвратить то, что надвигалось. Кто знает, что теперь? Некоторые христиане в Америке тогда думали, что грядёт Конец Света, Божья воля, явленная в Откровении. Но и в шестнадцатом веке были люди, которые так думали.

- Разве сторонники Чёрной книги не верят, что существует второе Откровение?

- Да. Пророчества ирландского монаха шестого века. Того, что случилось с человечеством в прошлом веке, нашим друзьям из Чёрной книги мало. Они говорят, что монах предсказал, что нынешние остатки человечества постигнет ещё одна, последняя катастрофа, последнее отсеивание непоправимо грешных, в результате чего – сюрприз – на небеса попадут только последователи Черной книги.

Шива подумал: - Какое это имеет ко мне отношение?

- Эта проклятая книга была утеряна на века, – продолжил Уильямс. - А тридцать лет назад, когда в Дерби начали разбираться с эвакуированными лондонскими архивами, какая-то светлая искра нашла её в сундуке семнадцатого века и выложила эту проклятую вещь в интернет. Похоже, она попала из личных архивов британской секретной службы, которые восходят к временам Стюартов. Вот тогда и началась суета. Потому что, как предполагается, книга предсказала различные события, которые действительно произошли, например, Чёрную смерть и Пороховой заговор.

- Почему это движение так сильно на Тасмановых островах?

- Кто знает? Некоторые говорят, что это связано с чувством вины; австралийцы и новозеландцы быстрее всех справились с уничтожением лодок с беженцами из Азии. Человек, раскрывший предполагаемую истинность этих пророчеств, — тасманец. Их лидер, пастор Смит. - Уильямс сделал паузу. - Они охотятся за оригинальной Чёрной книгой уже много лет, но она у нас в Национальном музее, здесь, через площадь. Доступ разрешен только учёным-исследователям. Кстати, ей действительно, похоже, полторы тысячи лет. Это старая, потрёпанная вещь. Бог знает, как она сохранилась так долго. Люди из «Сияющего Света» говорят, что это чудо.

Шива заметил, что обрывки текста исчезли, но явное беспокойство комиссара заставило его замолчать.

- Кто-то хотел уничтожить эту проклятую штуку, — продолжил Уильямс. — Случайно, конечно.- Он натянуто улыбнулся. - Ну, теперь её нет. Неделю назад кто-то проник в музей, проломил сторожу череп и украл её.

Мысли Шивы переключились в режим расследования.

- Насколько надёжно она хранилась?

- Очень. Заперта в кодовом сейфе. Но у людей из «Чёрной книги» наверняка есть эксперт по кодам сейфов среди их растущей паствы. В последнее время они отправляют на Тасмановы острова новобранцев отсюда и из Америки, специалистов во всевозможных технических областях.
- Они их туда отправляют?

- В рамках квоты на Тасмановы острова. У людей из «Чёрной книги» есть друзья в правительстве.

- Зачем это?

- Мы не знаем. Они даже привезли несколько учёных-атомщиков, хотя там нет ни ядерных объектов, ни даже урана. Иммигранты говорят, что хотят быть рядом со своим лидером. Пастором Смитом. Он держится в тайном убежище, руководя своими политическими и религиозными активистами. Кстати, среди иностранных рекрутов, похоже, необычайно высокая смертность. Внезапные инсульты и инфаркты. Обычно со свидетельствами о смерти, подписанными врачом, участвующим в движении. Люди из «Чёрной книги» – это там, внизу, почти государство в государстве.

- Может быть, они думают, что когда остальное человечество будет уничтожено, образованные избранники будут полезны.

- Но они не верят, что кто-то останется. Они думают, что когда наступит Конец, их, как они выражаются, вознесут на небеса.

Шива не ответил. В контексте борьбы за выживание, с которой столкнулось человечество, и которая всё ещё сталкивает его, эта идея казалась невыносимо отвратительной.

- Когда они начинали, двадцать лет назад, они создали политическую партию. Движение «Сияющий свет». Их поддержка выросла до двадцати процентов на выборах 2120 года в Тасмании, но ни одна другая партия не вступила с ними в коалицию, и с тех пор поддержка упала. Сейчас их агитация кажется вялой. Но они всё ещё приглашают научных экспертов. Кстати, они очень богаты: каждый член партии обязан отдавать десять процентов своего дохода Церкви. Бедняков это ставит на грань безденежья, но они всё равно это делают. Правительство Тасмании недоумевает, что они задумали, куда уходят все эти деньги, как и мы с американцами.

- Переворот? — предположил Шива.

Комиссар покачал головой.

- Похоже, они не заинтересованы во внедрении в полицию или армию. Хотя, если бы они захватили Тасмановы острова, мы бы с этим смирились. Это очень далеко. Но мы не можем позволить им убить гражданина ЕС и украсть эту книгу. Кстати, в этом году на какое-то время предсказывают Конец Света. — Он наклонился вперёд, снова приняв деловой вид. — Но теперь появился шанс. Внедриться к ним.

— Я? — спросил Шива.

— Вы. — Уильямс натянуто улыбнулся.

— Не получится, сэр. Я бы никогда не смог притвориться религиозным фундаменталистом. — Тебе и не придётся. — Уильямс наклонился к папке на столе. Он передал Шиве фотографию. На ней была изображена женщина в тёмной одежде и хирургических перчатках, отсоединяющая провода в распределительной коробке на стене. Ей было чуть за тридцать. Её длинные тёмные волосы были собраны в хвост; черты её лица, запечатлённые в выражении яростной сосредоточенности, были того же светло-коричневого цвета, что и у Шивы.

- Ей удалось отключить электроснабжение в той части музея. У нас также есть видеозапись, на которой она работает с сейфом. Она провела там три часа. Мы получили эти снимки, потому что в музейной системе видеонаблюдения есть резервная камера с батарейкой, которая активируется при движении. Она не заметила объектив, торчащий из стены. К тому времени она уже убила охранника ударом сзади по голове. На последних фотографиях она достаёт книгу из сейфа и уходит.

Шива посмотрел на лицо женщины. Глаза были прищурены от напряжения, губы плотно сжаты. В спокойном состоянии лицо, вероятно, было привлекательным.

- Американцы говорят, что её зовут Парвати Карам. Семья была индийскими торговцами в Сан-Франциско до того, как город был затоплен. Переехав в Британскую Колумбию, дедушка преуспел в оптовой торговле. Юная Парвати – гениальный математик; десять лет она разрабатывала системы безопасности для Федеральной резервной системы. Тем временем она присоединилась к движению «Сияющий свет», и два года назад её пригласили эмигрировать на Тасмановы острова. Правительство Данидина с радостью взяло её на работу в качестве консультанта по системам безопасности. Так движение «Сияющий свет» получило ещё одного эксперта.

- У нас есть тайные каналы связи с правительством Тасмании? — спросил Шива.

- Несколько. Мы настороже. Не все члены «Сияющего света» раскрывают свою личность, когда устраиваются на государственную службу. Но правительство Тасмании не знает, чем они занимаются, хотя и подозревает, что что-то происходит.

- Должен сказать, сэр, я никогда не занимался политической деятельностью.
- Не знаю, можно ли назвать это политикой. Мы толком не знаем, что это такое. Убийство, прежде всего.

- Где сейчас Карам?

- Боюсь, дома. Ежемесячный рейс в Данидин вылетел в ночь после кражи книги, и она была на борту. К тому времени, как наши интернет-системы её идентифицировали, она уже вернулась в Данидин.

- С правительством Тасмании связались?

- Да. Но тем временем Хардакр из интернета решил поискать предков Карама, просто чтобы посмотреть, что получится. И система обнаружила связь с тобой.

- Но я никогда не занимался исследованиями предков, — сказал Шива.

- Мы занимались. - Старик улыбнулся. - Ради тебя. Много лет назад мы поняли, что если найдём родовую связь между одним из наших тайных агентов и тем, кто нам интересен, это будет способом войти к ним в доверие. Такое случалось несколько раз, и вот теперь случилось с тобой. Твой прапрапрадедушка и прапрапрадедушка Парвати Карам были братьями из одной индийской деревни. Обе семьи эмигрировали в 1940-х годах, во время волнений после ухода британцев. Они были индуистами в мусульманском районе. Мы хотим, чтобы ты отправился туда и познакомился с ней.

Шива кивнул. Но он не чувствовал того волнения, которое обычно вызывало у него новое дело.
- Мы отправим тебя в Данидин следующим ежемесячным рейсом. Трансконтинентальным – я тебе завидую. Ты будешь дипломатом, занимающим должность в посольстве ЕС. Атташе по культуре, проверенное прикрытие для шпионов. Свяжись с ней через электронную почту с её сайта предков, скажи, что ты исследовал её и нашёл родственников, и попроси о встрече. - Отрывистый, властный тон вернулся.

- Когда она проводила свои поиски?

- Интересно. Всего год назад, много позже того, как она присоединилась к «Сияющему Свету». Они не поощряют исследования предков. Возможно, это указывает на её уязвимость.

Шива посмотрел на фотографию.

- Она не выглядит уязвимой. Он помедлил. - Я никогда раньше не работал под прикрытием, чтобы поймать женщину.

- Это будет проблемой?

- Нет. Это просто вопрос… обдумывания.

- Возьмись за это. - Комиссар кивнул. - Когда Карам была в Бирмингеме, она останавливалась в гостевом доме в пригороде. Уиттон. Попробуй разузнать у хозяйки. Она единственная, кто, насколько нам известно, встречался с ней. Я дам тебе её досье, и в течение следующих нескольких недель ты пройдёшь обучение по Чёрной Книге и Сияющему Свету. Ещё увидимся. - Он сделал паузу. - Ты ведь воспитывался индуистом, не так ли?

- Меня воспитывали в старых традициях. Но мои родители не были по-настоящему религиозными.

- Тебе придётся многому научиться. - Он изучал Шиву. - Да, трудно притворяться серьёзно верующим. Мы думаем, что при встрече с Карам тебе следует отнестись к ней скептически, но не враждебно.

- Если она захочет встретиться со мной.

- Было бы очень полезно, если бы ты смог устроить так, чтобы она захотела.

- А Чёрная книга? Если я её найду?

Лицо комиссара Уильямса потемнело.

- Её надо уничтожить.

Шиве предоставили гостевую квартиру в Комиссии. Завтра прибудут книги и документы о Парвати Карам, «Чёрной книге», движении «Сияющий свет». Его комната была маленькой, на верхнем этаже. Он поставил статую Шивы на туалетный столик. В прежние времена индийских мальчиков нечасто называли Шивой, но его родителям статуя нравилась. Шива посмотрел на своё лицо в зеркале на туалетном столике. Оно выглядело усталым. Лицо было худое, костлявое, умное – с изящными чертами, как однажды сказала Алиса. Он посмотрел на статую. Иногда он чувствовал на себе всю тяжесть Индии. Разрушительные, мощные наводнения затопили половину долины Ганга за два года, в то время как на остальной части субконтинента летняя жара поднялась до сорока пяти-сорока шести градусов – выше человеческих сил. У людей не было выхода; к северу лежали лишь голые Гималаи. Те индийцы, что выжили, теперь разбросаны по всему миру, принятые или дискриминируемые в разной степени, в зависимости от страны. Шива подумал о встрече с этой женщиной, ещё одной индианкой. С врагом. Он смотрел на статую, пытаясь затеряться в её симметрии. Лицо бога было загадочным, когда он танцевал, защищая мир, поставив ногу на демона из подземного мира.

УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ШЕСТОЙ - ПРОДОЛЖЕНИЕ