УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ТРЕТИЙ - ПРОДОЛЖЕНИЕ 1

 

***

Аббат Джон Малверн проклинал себя, когда он шёл от своей квартиры по дороге к аббатству, обхватив себя руками от утреннего холода.

Дурак! У него не было ни тени сомнений в том, что делал Александр за деньги аббата, он заслужил все, что у него было. Нет. Нет, это было слишком резко. Но парень взял ключи от склепа, он вошёл туда глубокой ночью и, по словам этого придирчивого придурка, приора Стефана, он искал книгу.

Проклятье книгу! Она должна была быть уничтожена много лет назад. Сам епископ не должен был приносить её сюда. Это было в высшей степени глупо. Воткнуть эту штуку там, под Домом Капитула. В прошлом на эту камеру было совершено несколько покушений. Всего несколько лет назад оттуда были украдены драгоценности короны. Это место было небезопасным. Кто был настолько глуп, чтобы оставить там эту книгу? Только свиной сын - приор Стефан. Он был слишком тупым, чтобы видеть опасности, идиот!

- Аббат! Кровавое дело!

- Епископ.

Епископ Уолтер близоруко посмотрел на него.

- Мне жаль слышать о смерти этого человека ночью.

- Да, жалко. Бедный Александр.

Бородатый рыцарь у правого плеча епископа наклонился вперёд.

- Вы ищите убийцу?

- Я? Почему бы и нет.

- Кого вы взяли на поиски убийцы?

- Это вряд ли моя обязанность. Я попросил приора изучить это. Это больше его дело, чем моё.

Рыцарь имел наглость взглянуть на него искоса.

- Не ваша? Разве это не ваше аббатство?

- Это моё аббатство. И поэтому я обязан заботиться обо всех, - он поднял руку, чтобы остановить рыцаря, - обо всех живых в моей общине. Как и прежде, я отвечаю за мужчин в аббатстве, мирян и церковников, а также за поддержание порядка. Я считаю, что ваш интерес к этому делу неуместен, господин.

- Вы понимаете, что молодой человек там, в склепе, был убит, с него содрали кожу?

- Довольно, Болдуин, - сказал епископ Уолтер, подняв руку. - Милорд аббат, я уже говорил с настоятелем. Я очень хотел бы попросить двух моих друзей помочь вам расследовать смерть. Они были бы очень счастливы сделать это.

- Эти двое? - сказал настоятель. Он перевел взгляд с сепископа на рыцаря, а затем на крупного мужчину позади них. - И что именно они могут сделать, чтобы помочь нам?

Епископ тонко улыбнулся.

- Они, по крайней мере, будут активно искать убийцу.

После того, как они ушли , и каким-то чудом аббат Джон умудрился промолчать, даже когда епископ был настолько нагл, что предположил, что два неряшливых чурбана - прозванные рыцарями — способны помочь ему в поисках убийцы, он бросился в монастырь.

Увидев послушника Роберта, он крикнул парню, потребовав кувшин хорошего эля, и направился в Дом Капитула.

Кожа на двери была там всё время, пока он был здесь, в аббатстве. Когда его избрали лидером общины, он пробыл здесь всего год или около того. По его мнению, это произошло потому, что он не был запятнан последствиями старой кражи. Его выбрали за его решительность и честность. Его монахи больше не будут общаться с мирскими негодяями из королевского дворца за стенами, больше не будут заигрывать с девицами и покупать себе хорошую еду. Нет, они были монахами, и им лучше всего было помнить, что они должны жить согласно священному порядку, который им был дан.

Он слышал, что многие были повешены за эти проступки. Некоторые за фактическое ограбление, другие из-за того, что они получили украденные вещи. Как Уильям Дворцовый, Уильям Палмер. Он был поставщиком женщин для аббатства ещё в те ужасающие дни проступков и дурного поведения. Одна из этих полос на двери, вероятно, принадлежала ему. Итак, Джон слышал, все главные преступники были повешены, а затем с них содрали кожу.

- Интересно, - подумал он, проводя пальцем по ближайшей кожаной панели, грубо прибитой к бревнам. Здесь представлено столько эмоций. Гнев пожилого короля, страдания преступников, пойманных за преступление, зависть тех, кто стремился отнять у короля деньги… и позор святой общины, когда были установлены эти кощунственные трофеи.

Тогда здесь был приор Стефан. Молодой человек, он игнорировал очевидное, как и многие другие. Слабый, неэффективный, дискредитирующий все сообщество, его надо было удалить. Настоятель ему не помогал. Он был напоминанием о былом стыде.

- А теперь есть повод для большего стыда и мучений, - сказал он себе. И приор был задействован.

Что ж, аббат предотвратит распространение каких-либо неловких слухов. Он не позволит ничему нанести вред его аббатству. Не опять.

- Как вы думаете, сможете ли вы узнать, кто виноват? - спросил епископ Уолтер.

- Конечно, можем, - немедленно сказал Болдуин. - Человека, способного на такую безрассудную жестокость, легко найти. Я опасаюсь, что это мог быть кто-то, движимый лютой ненавистью - возможно, родственник одного из тех, чья кожа прибита к двери? Вы можете мне что-нибудь о них рассказать?

- Вы действительно верите, что такой молодой человек, как бедный Александр, мог быть выбран для такого наказания? Это ограбление произошло за четыре года до того, как наш король начал свое правление. Двадцать три года назад. И я предполагаю, что сам парень тогда ещё не родился.

- Однако вы правы. Как вы угадали?

Епископ улыбнулся.

- У меня есть свои методы расследования. - На самом деле настоятель сказал ему, что из Александра получился бы хороший священник, но он всё ещё слишком молод для такой роли, так что ему должно быть меньше двадцати двух лет.

- Если это так, то зачем кому-то пытаться содрать с него кожу? - вслух задумался Болдуин.

Саймон заметил мелькнувшее изменение выражения лица епископа.

- Епископ? Вы знаете что-нибудь об этом парне, что могло бы нам помочь?

- Я очень боюсь, что могу, - согласился епископ Уолтер. - Я думаю, что это очередное ограбление. Но он намного опаснее предыдущего.

- Пожалуйста, расскажите нам, - сказал Болдуин.

Епископ кивнул, и все трое продолжили медленно прохаживаться по территории между церковью аббатства и стеной дворца.

- Это так называемая «Чёрная книга Брана», - начал он. - Мне её доверили в самом начале моего правления епископом. Мои предшественники намекали, что в ней были предсказания катастроф. Должен признаться, я не обратил на них особого внимания. У меня было достаточно работы по ведению строительных работ в соборе. В те первые дни было маловероятно, что мы сможем завершить реконструкцию, начатую так давно.

- Но вы изучили её? - спросил Саймон.

- Я ознакомился. И я сразу понял, что сделало книгу такой взрывоопасной. Видите ли, там есть прогнозы. Предсказания, которые настолько опасны ... ну, я решил спрятать её здесь, в Вестминстере, и проследить, чтобы книга была надежно заперта. В Эксетере не было ничего более безопасного.

- Что же за предсказания там были? - поинтересовался Болдуин.

- Вам известно имя Иоахима Флорского?

Болдуин нахмурился.

- Он предсказал, что вот-вот начнется третий век человека, не так ли? Он сказал, что существует три возраста, и все они определяются промежутком в лет…

- Да. Первым был период Отца, то есть период Ветхого Завета; вторым был век Сына, то есть Новый Завет. Но он предположил, что может быть славный третий период, который будет веком Святого Духа. В этом человечество станет еще более духовным. Это будет век монахов, когда все будут восхвалять Бога и Его славу, пока не наступит конец света.

- И Иоахим и его верующие были разочарованы, - сказал Болдуин с легкой улыбкой.

Лицо епископа оставалось суровым.

- Они сделали расчеты, которые показали, что третий период определенно должен наступить через сорок два поколения после Рождества Христова. И поскольку средний возраст поколения составляет тридцать лет, он увидел, что начало конца второй эпохи должно быть в год нашего Господа тысяча двести шестьдесятый.

- Это, должно быть, было странным утром для последователей Иоахима, когда они проснулись и поняли, что вокруг них всё тот же старый мир, - легкомысленно сказал Болдуин.

- Нет. Потому что это был конец второй эпохи. В одночасье не должно было произойти больших перемен. Во-первых, Иоахим предвидел, что будет великий правитель, который будет антихристом, и он разрушит существующий развращённый порядок в церкви, чтобы могла родиться новая, свежая, более святая церковь.

- Да, - кивнул Болдуин.

- Иоахисты считали, что великим правителем был император Священной Римской империи Фридрих II. Но я думаю, что они ошибались.

- Так было и с Иоахимом. Конец света ещё не наступил, - отметил Болдуин.

- Кроме того, его учение показало, что для каждого возраста должна быть стадия инкубации. Он не сообщил, как долго.

- Что из этого?

- Вот что: он предсказал, что будут убиты три папы, будет осквернено царство Христа, а затем наступит время третьей эпохи.

- Что ж, - пожал плечами Саймон. - Не стоит беспокоиться об этом, пока не будут убиты три Папы, не так ли?

Болдуин медленно кивал, не сводя глаз с епископа.

- Правильно? Так? - спросил Саймон, переводя взгляд с одного на другого.

- Папа Селестин V был убит Бонифацием VIII; Бонифаций подвергся нападению и умер от ран; а затем был убит сам Бенедикт XI. И мы потеряли Святую Землю, Симон. Земля Христа, оскверненная маврами. - Тихо произнёс Болдуин.

- И насытился Антихрист кровью христиан, - процитировал епископ Уолтер. - Это часть пророчества, и почему так важно найти эту книгу. Я думаю, что кто-то пытался украсть его в своих целях, и Александр оказался на пути.

Приор Стефан сидел в монастыре за столом, когда его увидели Болдуин и Саймон.

- Что теперь? - пробормотал он про себя, заметив, что двое идут к нему. Ему не нравилось нынешнее его подчинённое положение.

- Предварительно, я хотел бы задать вам несколько вопросов о мёртвом монахе. Насколько я понимаю, у вас был экземпляр Чёрной книги…

- Тише! - Приор Стефан покраснел, услышав, что Болдуин упомянул об этом. - Ради всего святого, сэр Болдуин, я не хочу даже слышать это название. Это отвратительная вещь.

- Не могли бы вы рассказать нам немного об этом?

- Я бы не хотел.

- Сам епископ сказал нам, что хранил её здесь. Я хотел бы знать, что с ней случилось.

- Она надежно хранилась.

- В склепе?

- Да. Предполагалось, что там будет безопасно.

- Кто знал о книге?

Настоятель отвернулся.

- О ней должен был знать я один, но я не чувствовал себя в безопасности из-за неё. Я сказал настоятелю, конечно, и, думаю, он записал это, чтобы предупредить будущих аббатов.

- А потом её благополучно схоронили в склепе. Вот только было ли это безопасно?

- Это было настолько безопасно, насколько я мог придумать.

- Этот юноше Александр узнал об этом.

- Это должно быть злой рок. Бедный мальчик не осознавал, что за сокровище - и проклятие - эта книга.

- Что это был за человек, этот Александр? - спросил Саймон.

«Он был очень умным мальчиком. Умён, хорошо владел руками, очень проницателен, быстро находит лучшие способы проиллюстрировать точку зрения или… Посмотрите сюда. Позвольте мне показать вам.

Приор Стефан полез из-под стола туда, где хранил несколько листов пергамента.

- Смотрите, когда писец практикуется, он использует старые обрезки пергамента. Только когда он уверен в иллюстрации, он начинает писать её на чистом пергаменте.

Саймон посмотрел вниз и увидел великолепное изображение дракона. Чудовище было зелёным, с пламенем красного и оранжевого цвета, которые были настолько реалистичны, что он чувствовал, что могут опалить его. Красные, разъяренные глаза встретились с его собственными, и он увидел каждый коготь на ужасных ногах.

- Моя ... Это так похоже на жизнь!

- Это было его умение. Смотри, вот еще один. Кабан. Любой человек, увидевший внезапно появившегося из чащи кабана, увидит это и узнает зверя. Бивни, жесткие волосы, злобный вид… Это чудесная работа. Но это был Александр. Он обладал большим художественным мастерством. Это было его собственное средство прославления Бога. Переносить то, что он видел в своей голове, на пергамент или веллум.

- Дорогой веллум? - спросил Саймон.

- Это самый ценный материал. Лучшая телячья кожа. Только самая лучшая. Не овца и не коза, а только телёнок. Из четырёх листов кожи получается всего восемь листов для книги, то есть шестнадцать страниц. Такая редкость делает эту кожу такой дорогой. У большинства видов кожи есть недостатки, но хороший пергамент должен быть безупречным. Как этот.

Он поднял лист. По бокам у него были булавочные уколы, соединяющие их слева направо серией бледных линий. Болдуин кивнул.

- Это строки для писца, чтобы он знал, где поставить символы.

- Точно. Очень важно, чтобы линии были прямыми. Сделать их грубо было бы оскорблением работы по книге. Оскорбление Бога.

- А книга… которую мы обсуждали? - сказал Болдуин. - Она была хорошего качества?

- Для своего возраста. Примерно в две ладони в длину, с деревянными досками, обтянутыми чёрной кожей. Были некоторые несоответствия в качестве пергамента, но письмо было очень хорошего качества, хотя некоторые части было трудно читать даже для образованного читателя. Слова были довольно архаичные. Это было ирландское, очень древнее.

- А Александр смог бы это прочитать?

Приор Стефан очень прямо посмотрел на Болдуина.

- Он, наверное, мог бы это прочитать. Но это было не его дело. Во-первых, ему было отказано в книге. Во вторых он был художником. Замечательный иллюстратор, да, но всё же всего лишь иллюстратор.

- Так вы не думаете, что он мог это прочитать? - настаивал Болдуин.

- Я ммм... Если была возможность, тогда да, я думаю, что он, вероятно, мог. Он был очень начитанным парнем. Но это не значит, что он определенно мог.

- Так вы не думаете, что он был там для своей выгоды? - сказал Саймон.

- Что ты имеешь в виду?

- Просто так: что он там делал? Если он не искал книгу для своих целей, был ли он там для кого-то другого?

- Вы предполагаете, что он был там…?

Болдуин ответил резко.

- Я предлагаю сказать нам, был ли он там по законному делу? Что хранится в склепе? Мясное ассорти? Мы там были, помним, все сейфы видели. Но ни один не был открыт. Где хранилась книга?

- Я уже достаточно сказал об этом. Но я готов поклясться, что он не был преступником. Александр был хорошим монахом.

К ужасу Саймона, Болдуин вскоре снова увёл его обратно в склеп.

- Ясно, что если есть ключ к разгадке личности убийцы, то он будет здесь, Саймон, - объяснил он, наклоняясь, чтобы внимательно осмотреть пол.

- По крайней мере, тело убрали, - сказал Саймон. Он без энтузиазма огляделся в мерцающем свете. - Я никогда не забуду, как с него содрали плоть.

- Это напомнило мне скорее казнь, - сказал Болдуин, глядя на него и нахмурившись. - С людьми, обвиненными в измене своему королю, часто обращаются так же, их груди разрывают, так что их сердце может быть вырезано и сожжено.

- Да. Но его грудь не была разорвана. И сердце осталось. С него просто содрали кожу и оставили истекать кровью или умерать от шока и ужаса, - отметил Саймон. - А Александр не сделал ничего, что могло бы предполагать измену, не так ли?

- Тем не менее, такое соображение имеется. Что-то настолько ужасное в том, что этого человека оставили там умирать, что должно быть в этом было что-то символическое. Может быть, человек, убивший его, считал его предателем?

- Из-за этой книги? Что, чёрт возьми, могло быть в этой книге, что заставило бы кого-нибудь убить его?

- Это зависит от того, что он здесь делал, - сказал Болдуин. Он остановился возле колонны посреди комнаты и с интересом разглядывал землю.

Густые лужи свернувшейся крови. Никто еще не пришёл, чтобы вымыть пол, а от колонны к дверному проёму вело две борозды, по которым братья-миряне вытащили Александра, и отпечатки их каблуков образовали широкие линии на камне.

- Посмотри, Саймон, - указал Болдуин.

Сдерживая, насколько мог, отвращение Саймон пошёл к своему другу.

- Пыль?

- Слишком твёрдо. Думаю, известковый раствор, - поправил его Болдуин, растирая кровавое месиво между большим и указательным пальцами и глядя вверх на столб. - Изрядное количество между двух камней.

- Как считаешь, что это?

- Я хотел узнать, почему убили того парня. Теперь я уверен, что либо ему не повезло, что он пришел сюда и увидел, как крадут книгу, либо он сам забрал книгу и был наказан за своё преступление.

- Что из этого?

- Подумай! Саймон, если другой украл книгу, а Александр просто застал преступника, зачем тому сдирать с него кожу? Если бы кто-то другой застал его здесь ворующим книгу, то, возможно, это заслуживало бы наказания в глазах убийцы. Мальчик был здесь и, я полагаю, каким-то образом знал о наличии книги.

- А что насчёт извести?

- Если бы мне нужно было спрятать какой-то драгоценный предмет, я бы не стал помещать его в сундук, - сказал Болдуин, кивая на обитые железом сундуки вокруг них. - Посмотрите на них! Их было бы невероятно трудно открыть. Вор может провести здесь несколько часов и открыть только один или два. Это было бы непросто, но всё же возможно. И вор, пришедший сюда, чтобы достать желаемое, такое как золотой кубок или инкрустированный драгоценными камнями крест, мог попробовать открыть любой сундук, чтобы получить что-нибудь в этом роде. Было бы неловко, если бы он одновременно обнаружил себя гордым первооткрывателем Чёрной книги Брана! Но человек, которому удалось заполучить ключ от двери склепа, может также найти ключ от сундука. Поэтому благоразумный человек может искать другое укрытие. Часто, когда в монастыре есть такой ценный и редкий предмет, они устанавливают его в своём собственном маленьком хранилище.

- Где-нибудь в большей безопасности, чем сундук? - недоверчиво спросил Саймон.

- Да. Где-нибудь, куда даже самый ярый преступник не подумает заглянуть, - сказал Болдуин, подтягивая пару коробок к столбу. - Как промежутки между камнями. Посмотри туда.

Он забрался на самый большой ящик и потрогал щели между камнями, проверяя раствор, давил и тянул, пытаясь увидеть, куда можно переместить. - Ах! Все они крепко стоят!

- Там над тобой брешь, - сказал Саймон.

- Где? - Но когда он спросил, Болдуин уже заметил тёмную щель. Она было на несколько дюймов выше, чем он мог дотянуться, но он был уверен, что сможет проверить это своим кинжалом. Он вытащил оружие из тугих ножен и ощупал щель над собой. К его удивлению, камень легко сдвинулся в сторону, оставив большую щель, и когда он вставил лезвие внутрь, камень проскользнул внутрь более чем на десять дюймов. - Теперь там ничего нет, - проворчал он, убирая кинжал в ножны и снова спрыгивая на землю. - Что бы там ни было, теперь это точно украдено.

- Ты думаешь, что именно здесь они спрятали книгу в целях безопасности? - спросил Саймон, ошеломлённо глядя на узкое пространство.

- Если бы ты был вором, пришедшим обыскивать это место, ты бы смотрел туда или просто смотрел бы на очевидное? Спрятать это там было отличной идеей, - сказал Болдуин.

- Итак, теперь мы знаем, где это было, и что нам делать теперь?

Болдуин смотрел в землю.

- Мы спросим, кто пришёл забрать тело.

- С какой целью?

- Чтобы увидеть, были ли люди, которые его забрали в сандалиях, Саймон. Потому что здесь кто-то был без них, - сказал Болдуин, указывая на следы, ведущие от склепа к главной двери. - А кого мы знаем, кто ходит босиком?

- Францисканцы, если они особенно набожны.

- Это правильно, - сказал Болдуин. Он отодвинул сундуки от колонны, чтобы поставить их на место, где нашёл, но, поставив первый, остановился и уставился на них. - Это странно.

- Что?

- Ну, я не помню, чтобы утром видел у тела сундуки, а ты? И один из этих других сундуков стоял вертикально в крови. Кровь на торце и по бокам, как будто сундук тоже стоял у колонны, чтобы кто-то мог поискать книгу. Но Александр не стал бы заливать ящик кровью, если бы нашел книгу Брана. Это же его собственная кровь, пролитая, когда кто-то поймал его с книгой. Значит ли это, что этот человек нашёл книгу и убил Александра, а затем убрал сундук, хотя он знал, что крики, должно быть, разбудили всё аббатство? Это потребовало бы немалое мужество и твёрдость. Или, может быть, кто-то увидел мёртвого Александра и перетащил сундуки раньше, чем мы увидели ...

- Или кто-то вроде нас пришёл посмотреть, пропала ли книга?

- Да. Возможно. Это может означать, что кто-то ещё тоже ищет книгу. А это может быть опасно.

***

Брат Мартин склонил голову при виде лежащего перед алтарём мёртвого тела. Монахи уже привели в порядок тело перед тем, как установить его здесь у алтаря, но на лице человека всё ещё выделялись полосы крови.

Мартин мог испытывать какое-либо сочувствие. Глупец вмешался в дела, о которых не знал и не мог понять. Для него это было чрезвычайно опасно. Он в этом убедился.

В конце мессы монахи молча вышли, кожаные подошвы их сандалий шуршали по камню и плитке. Единственными, кто остались, были настоятель, монах Мартин и монах Иаков, и, когда Мартин поднялся, чтобы уйти, он был удивлен, увидев, кто приближается к ним.

- Брат приор, - сказал он, наклонив голову. - Братья. Мне очень жаль, что это ужасное осквернение произошло в нашем аббатстве.

Несомненно, это было ужасное событие. Чтобы убрать пятно осквернения, нужно заново освятить церковь, хотя, к счастью, такая церемония должна вскоре состояться. Никто не захочет задерживать повторное освящение. Король безмерно гордился своей церковью и жестоко карал всех, кто пытался нанести ей вред.

- Это было ужасное преступление, - сказал монах Мартин.

- Мне очень жаль умершего человека. Должно быть, это было ужасно, - сказал монах Иаков.

- Конечно.

- И все же это кажется таким беспричинным. Вот что действительно тревожит, - сказал монах Мартин. - Есть ли какие-нибудь предположения относительно того, почему брата убили таким ужасным образом?

- Какая может быть причина для такого подлого поступка? - спросил настоятель, подняв бледные глаза на Мартина.

Брат Мартин тонко улыбнулся. Он не был настолько глуп, чтобы выдумывать мотивы.

- Какой бы ни была причина, она, несомненно, находится в аббатстве. Если, конечно, преступник не сбежал?

- Насколько мне известно, ни один человек не покинул аббатство.

- Тогда берегитесь! - нараспев произнес монах Иаков. Он наклонился вперёд, его ястребиные черты лица застыли в хмуром взгляде. - Этот человек всё ещё должен оставаться в стенах. И он злой! - Его губы приоткрылись в насмешливой гримасе. - Человек, убивший парня, - предвестник резни. Несущий смерть всем.

***

УТРАЧЕННЫЕ ПРОРОЧЕСТВА: АКТ ТРЕТИЙ - ПРОДОЛЖЕНИЕ 2