Лора Джо Роулэнд Огненное кимоно. (Сано Исиро -13). Глава 15

– Как? – Сано не мог поверить, что он услышал правильно. 

Сёгун наморщил лоб, озадаченный тем, что Эген сказал нечто иное, чем от него ожидали. Князь Мацудайра и полковник Дои наклонились вперёд, их недовольство сменилось настороженным ожиданием. 

– Дои солгал обо мне, – сказал Эген. – Я же не имел ничего общего с тем, что случилось с Тадатоши, – его голос был ясным, достаточно громким, чтобы заполнить комнату, и непреклонным. – Я не похищал его. Я не убивал его. Но это сделала она. 

Он резко указал на мать Сано. Она, как и Сано, с ужасом уставилась на него. Мгновение все сидели в безмолвном молчании. Князь Мацудайра и полковник Дои обменялись самодовольными взглядами: игра только что изменилась в их пользу. 

– Эй, это не то, что ты говорил нам раньше, – сказал Маруме Эгену. 

– Ты же сказал, что ни ты, ни мать канцлера Сано не делали этого, – сказала Фукида. 

Репетитор смущенно улыбнулся. 

В оцепенении и в ярости Сано сказал: 

– Ты изменил свою историю! 

– Какой позор, – с удовлетворением сказал князь Мацудайра. 

– Что творится? - сёгун не понял, что пошло не так. 

– Свидетель канцлера Сано предал его, – пояснил Еритомо. 

Сано заметил, что молодой человек выглядит одновременно расстроенным и довольным. Он схватил Эгена за халат и сказал: 

– Почему ты сказал мне, что собираешься давать показания в защиту моей матери, а затем обвиняешь её? 

– Я сказал то, что вы хотели услышать, - в глазах Эгена вспыхнул страх и хитрость. – Вы и ваши люди ворвались в мой дом и угрожали мне. Я боялся, что вы убьёте меня, если я скажу что-то другое. 

– Он хочет убедиться, что его не обвинят в смерти Тадатоши, – сказал Хирата. – Он бросил её волкам на съедение, чтобы спасти себя. 

– Нет! – вскрикнул Эген, хватаясь за руки Сано. 

Маруме схватил Эгена за волосы. 

– Почему ты хотел, чтобы мы привели тебя сюда? Как ты посмел? 

Мужчина изо всех сил пытался освободиться от Сано и Маруме и обратился к сёгуну: 

– Ваше превосходительство, я пришёл, потому что хотел рассказать вам правдивую историю. Это мой долг. 

– Твой долг – говорить правду! – вскричал Маруме. – Забери свою ложь, или я тебя убью! 

– Я говорю, пусть этот человек расскажет свою историю, – сказал князь Мацудайра. 

Сёгун вздрогнул,  агрессивный взгляд князя Мацудайры напугал его. 

– Отлично. Отпусти его. 

Сано и Маруме неохотно сделали это, хотя Маруме поцарапал ухо наставника. Эген выпрямился с надменным достоинством и сказал: 

– В день, когда начался Великий пожар, Тадатоши пропал. Его отец отправил всех домочадцев искать его. Я пытался, но, когда я попал в город, огонь уже бушевал. Я решил спасти себя. Я побежал за холмы. 

– Я был не единственным, кто так поступил. – Его голос приобрёл тот же драматический резонанс, что и когда он впервые высказал своё обвинение против матери Сано. Сёгун прислушался к его словам. Сано с отвращением увидел, что Эген любит аудиторию; он даже стал выше. – Тысячи людей прятались в горах. И кого я видел среди них, кроме Тадатоши и Эцуко? 

Он указал на мать Сано. Она смотрела на него с открытым ртом, сжимая руками лицо, как будто он ударил её. 

– Они были с солдатом из дома, человеком по имени Отани. Он и Эцуко были любовниками. Они держали Тадатоши за руки, тащили его по дороге. 

– Как ты вообще такое можешь говорить? – мать Сано взмолилась. – Ты же знаешь, что это не правда! 

– Тихо! – приказал сёгун. 

– Тадатоши плакал и отставал от Эцуко и Отани. Я слышал, как он сказал: «Я хочу домой!» – голос Эгена с поразительной точностью подражал голосу мальчика. – В то время я думал, что он расстроен и не понимает, что не может пойти домой из-за пожара. Я думал, что Эцуко и Отани нашли его и спасли. Когда они исчезли в толпе, я не побежал за ними, потому что думал, что с ними он в безопасности. Но позже, когда огонь прекратился…

– Ты все это придумал! – вопила мать Сано. 

– Эцуко и Отани вернулись. Без Тадатоши, – акцентируя, сказал наставник после чего театрально замолк. 

Оглядев комнату, Сано с ужасом и трепетом заметил, что Еритомо слушает князя Мацудайру и полковника Дои со сдержанным удовлетворением. 

– Он так и не появился, – продолжил Эген. – Они сказали, что не нашли его, даже не видели его. И я понял, что они не спасли его в конце концов. Они убили его. 

– Ты видел, как они это сделали? – потребовал Сано. 

– Нет, но именно это они должны были сделать, – сказал Эген. – Я подумал, что они разработали план, чтобы удержать его для выкупа. Они, вероятно, хотели получить деньги и сбежать. Может быть, он сопротивлялся. Может быть, они убили его случайно. Но это должно было случиться. Иначе зачем им было врать? 

– Почему ты лжешь? – мать Сано начала рыдать. 

– Заткни её, достопочтенный камергер, – сказал князь Мацудайра. 

– Мама, позволь мне разобраться с этим, – предупредил её Сано, затем спросил Эгена: – Если ты думал, что моя мать и этот человек убили Тадатоши, почему тогда ты не сказал этого? Почему ты покинул город и подождал сорок три года? 

– Потому что это было бы моим словом против их, – сказал Эген тоном, который подавал его самым разумным человеком в мире, а Сано - идиотом. – Они были из класса самураев. Никто бы не поверил мне, бедному монаху и наставнику. Я бы попал в беду. 

– Я покажу тебе беду – Маруме сжал кулаки. 

Не обратив на него внимания, Эген сказал: 

– Мне было стыдно молчать. Вот почему я покинул Эдо, нарушил свои религиозные обеты и стал странствующим торговцем. – Теперь его голос звучал благочестиво; он склонил голову. – Чтобы наказать себя. 

Фукида закатил глаза. Хирата сказал: 

– Ваше Превосходительство, это всё ещё слово Эгена против слова матери достопочтенного канцлера. Это также его слово против полковника Дои. Полковник Дои говорил, что она и Эген виновны. Эген говорит, что он невиновен и обвиняет её и этого солдата, которого, кстати, здесь нет и он не может возразить. Истории противоречат друг другу. Они не могут быть правдой. 

– У них есть одна общая черта. – Князь Мацудайра указал на мать Сано. – Она – участник похищения и убийства в обоих. 

– Может быть, я был неправ в отношении её сообщника, – сказал полковник Дои, – но я не ошибаюсь в ней. 

– Вы не правы. И Эген тоже. Никто из вас не может доказать того, что вы сказали. Вы оба лжёте, - сказал Сано. 

– Эген, как ты мог это сделать? Как ты мог предать меня? – взмолилась его мать. 

Он посмотрел на неё так, будто её страдания ничего не значат для него. Господин Мацудайра сказал: 

– Ваше превосходительство, решать вам. Она виновата или нет? 

Сёгун колебался, обращаясь к Еритомо за помощью. В прошлом молодой человек произносил много хорошего слова для Сано; теперь он сидел тихо, опустив глаза. Сёгун поднял руку для молчания, пока он думал. Наконец он сказал: 

– Я боюсь, что я, ах, склонен верить, что она, ааа, виновата. 

Ужас охватил Сано. Его мать издала высокий пронзительный стон. Никто больше не издал ни звука, но князь Мацудайра и полковник Дои сияли таким победным восторгом, что Сано показалось, что слышит их аплодисменты. 

– Отведи её в тюрьму Эдо, – сказал сёгун своим охранникам. - Завтра на рассвете её казнят. 

Охранники подошли к Эцуко. Сано крикнул: 

– Нет! 

Он и Хирата, Маруме и Фукида встали на её защиту. Господин Мацудайра дал сигнал своим солдатам, которые окружили и задержали их. Пока они толкались, солдаты Сано присоединились к потасовке. Но охранники сёгуна потащили мать Сано к двери. Она не сопротивлялась, лишь выкрикивала имя Сано и её рыдания разрывали ему сердце. 

– Мама! – Сано бросился бежать, чтобы спасти её, но люди князя Мацудайры не дали ему этого сделать. Он приказал нескольким самураям: 

– Иди за ней. Защитите её. 

Они повиновались. Её крики замолкли в коридоре. 

– Хорошо! – сказал сёгун, будто гордился, что выполнил важную работу. 

Эген прочистил горло и сказал: 

– Простите, Ваше Превосходительство, вы не возражаете, если я сейчас уйду? 

– Иди, – сказал сёгун, махнув рукой. 

Наставник встал, преувеличенно поклонился собранию, после чего выбежал за дверь. 

– Эй! – крикнул Маруме, напрягаясь против самураев Мацудайры. - Вернись, крыса! 

Но Эген исчез. Сано чувствовал больше, чем ярость, потому что этот мужчина ударил его в спину и это сошло ему с рук. Его охватила паника, потому что он знал, что худшее ещё впереди. 

– Всё, достаточно, - улыбающийся сёгун ожидал одобрения. Он махнул рукой солдатам князя Мацудайры. – Теперь вы можете отпустить канцлера Сано и его людей. 

Солдаты так и сделали, но князь Мацудайра возразил. 

– Не так быстро, кузен. – Властитель повеселел, как человек, которому свалившаяся с неба удача даровала победу в трудном состязании. Полковник Дои сохранял мрачное выражение лица, но расслабился. – Это ещё не конец. Мать канцлера Сано виновна в убийстве и измене, и он, по ассоциации, тоже. Ты должен приговорить его к смерти. 

Сано и его люди стояли в оцепенении от шока, хотя все они понимали, что такой конец неизбежен. 

– Ой! – улыбка сёгуна исчезла. Очевидно, он не предвидел такого последствия своих действий, и был встревожен, обнаружив, что он ступил в более глубокую воду, чем ему хотелось. 

– И не только Сано, но его семья и его близкие вассалы. - господин Мацудайра посмотрел на Хирату, Маруме и Фукиду. 

– Ну, тогда, – неуверенно сказал сёгун; он не хотел отступать и казаться слабым. – Канцлер Сано, боюсь, что я должен казнить тебя и твоих людей…

Сано и его люди молчали, понимая, что сёгун имеет право делать с ними всё, что захочет. Но сёгун трепетал под их возмущёнными взглядами. 

– … Если ты не сможешь привести мне вескую причину не делать этого. 

Сано ухватил шанс получить отсрочку. 

– Я могу, Ваше Превосходительство, – он чувствовал, как его люди ждут в напряжении, их жизнь держится на его сообразительности. Больше чем сознательная мысль им руководила интуиция. – Если вы убьёте меня, вам не с кем будет советоваться, кроме как с твоим благородным двоюродным братом, - он протянул руку к князю Мацудайре. – Вы действительно этого хотите? 

Он хотел, чтобы сёгун вспомнил разговор, который они имели прошлой ночью. Тревога на лице сёгуна сказала, что он так и сделал. 

– Некоторые вещи становятся трудными и хлопотными? – намекнул Сано. 

Выражение лица Господа Мацудайры стало тёмным, как грозовое облако. 

– Что ты задумал? 

– Что я должен делать? – сёгун с тревогой спросил Сано. – Я не хочу тебя убивать, но я не могу просто извинить тебя. Мой закон гласит, что семья преступника должна быть наказана. 

– Как он посмел предположить, что я не в состоянии дать вам совет? – князь Мацудайра обратился к сёгуну и посмотрел на Сано. – Это трюк, кузен. Он оскорбляет твоих родственников, чтобы спасти свою собственную голову. Не позволяй ему манипулировать собой. 

Внезапно разъярённый сёгун повернулся к господину Мацудайре. 

– Не указывай мне, что делать! Мне надоело твоё вмешательство. Я начинаю думать, что ты думаешь, что я не могу принимать решения. – Слюна из его рта вылетела на князя Мацудайру, который вздрогнул. – Держись подальше от этого. Я сам справлюсь! – он повернулся к Сано. – Что ты предлагаешь? 

Господин Мацудайра сидел ошеломлённый и багровый от ярости. Лица зрителей были словно сделаны из камня. Сано сказал: 

– Дайте мне ещё один шанс доказать, что моя мама невинна. Отложите её казнь. Позвольте мне продолжить расследование и найти настоящего убийцу. 

– Ну да, это звучит разумно, – сказал сёгун. 

Сано заговорил быстро, пока ветер не перестал дуть в его сторону. 

– А пока пусть мою маму отпустят из тюрьмы. 

– Ой, – Сёгун постучал пальцем по щеке. – Но она уже в пути. Было бы слишком сложно менять мой приказ, – звучало так, как будто ему придётся самому бежать за солдатами и говорить им самому. Вероятно, он не представлял, насколько плохие условия в тюрьме Эдо. – Я скажу тебе, что: я даю тебе ещё три дня, чтобы оправдать твою мать. Если вам это удастся, ей не придется долго оставаться в тюрьме, не так ли? 

Он был в восторге от своего умного компромисса. Три дня. Эти слова казались Сано отсроченным смертным приговором. Время казалось ужасно коротким, перспектива раскрыть дело об убийстве сорока трёх летней давности казалась нереальной. Но Сано не стал спорить, надеясь изменить мнение сёгуна, ведь отношение его к господину Мацудайре заметно прояснилось. 

– Если тебе не удастся, то она должна умереть. Что касается тебя, твоей семьи и твоих партнёров… – сёгун скривил бровь. Над Сано в воздухе висела угроза казни, изгнания или лишения его звания и статуса самурая и изгнания с позором на улицу. – Я хочу сказать, что не хочу предавать тебя смерти, потому что я всегда любил тебя. Ты всегда хорошо мне служил, – он бросил сомнительный взгляд на Господа Мацудайру. – Я подумаю об этом прежде, чем придёт время. 

Сано встретил взгляд князя Мацудайры. Князь Мацудайра улыбнулся и что-то произнёс про себя. Сано прочитал по губам: «Я тоже». 

Покинув дворец, Сано вернулся домой с Хиратой и детективами Маруме и Фукида. Он сказал своим сотрудникам не беспокоить его ничем, кроме второго Великого пожара. Он и его люди сели на экстренное совещание. 

– Князь Мацудайра выиграл этот раунд, – сказал Маруме. 

– Что нам теперь делать? – спросил Фукида. 

Сано всё ещё не оправился от ужаса того, что только что его мать отвели в тюрьму и его собственная судьба, а также судьба всех, кто имел для него значение, - зависит от того, чего он достигнет за три дня. Он мобилизовал самурайскую дисциплину, чтобы успокоить свой разум и обдумать план действий. 

– Нам нужно исправить ущерб, который нанёс Эген, – сказал он. 

– Я считаю, что нам надо заставить его признаться, что он соврал, – сказал Маруме. – Как насчет того, чтобы я навестил его и убедил его съесть собственные слова? 

– Хорошая идея, – сказал Фукида. – Я помогу тебе преподать ему урок. 

– Я думаю, что принуждение Эгена никак не решит проблему. 

– Почему, нет? – спросил Маруме. 

– Максимум, что Эген может сделать для нас, это признать, что солгал, – сказал Хирата. – Это не докажет, что мать Сано-сан невиновна. 

– Он прав, – согласился Сано и другие неохотно кивнули. – Это также не поможет нам определить настоящего убийцу. Нам нужны доказательства. 

– Какие доказательства мы можем надеяться найти через сорок три года? – спросил Фукида. 

Маруме ударил Фукиду по руке. 

– Эй, не говори так безнадёжно! 

Сано скрыл своё уныние. Он должен поддерживать мораль своих людей, держать их и себя в движении. 

– Хорошо, – сказал приободрившись Фукида. – С чего начать поиск свидетелей и доказательств? 

– Как насчёт солдата, который, по словам Эгена, был партнёром твоей матери в преступлении? – предложил Маруме. 

– Скорее всего, он или мёртв, или пропал, или Эген просто выдумал его. Давай не будем тратить на него время, –Сано подумал о своём посещении семьи Тадатоши. – Я хотел бы снова поговорить с леди Атеки и её дочерью. Я попрошу их дать показания в защиту моей матери. По крайней мере, они могут хорошо охарактеризовать её. Это помогло бы противодействовать тому, что сказал Эген. И, может быть, они смогут направить нас к другим свидетелям. 

– Возможно, эти свидетели приведут нас к некоторым уликам, – сказал Хирата. 

– У меня было ощущение, что леди Атеки и Ойгими знают больше, чем они сказали, – сказал Сано. – Я хотел бы узнать, что это такое. 

Выйдя из дома, Сано встретил Рэйко в коридоре. 

– Я слышала, что ты дома. Мне надо поговорить с тобой, – оглядевшись, она спросила: – А где твоя мама? 

Когда Сано сказал ей, лицо Рэйко выражало смятение, но шока он не заметил. 

– О чём? – он вспомнил, как натолкнулся на неё и свою мать, спорящих в саду, но у него сейчас не было времени это выяснять. Он объяснил, куда он идёт и почему. – Можем мы поговорим позже? 

– Да. Это может подождать, – помедлив сказала Рэйко.