Вглядываясь в оконные ставни паланкина, Рэйко пыталась увидеть обстановку в городе. Окружавшие её конные охранники закрывали ей вид на высокие стены и ворота особняков в правительственном районе. Она могла лишь видеть защищённые бронёй ноги движущихся по бокам всадников. Её носильщики шли быстрым шагом в окружении вооружённых пехотинцев. Рэйко откинулась на подушки и вздохнула.
Ни один проблеск света города и суматохи или дыхания весеннего воздуха не мог коснуться её. Всё же эти меры предосторожности были жизненно важны. Прошлой зимой князь Мацудайра ясно дал понять, что семья Сано нуждается в защите. Масахиро, восьмилетний сын Сано и Рэйко, был похищен и отправлен на крайний север. Зная, что сама может стать следующей целью, Рэйко покидало поместье Сано в замке Эдо только по самым серьёзным делам.
Умерла её тетя, и, хотя они не были близки, женщина была доброй к Рэйко в детстве. Этот факт, плюс семейный долг, заставили Рэйко отважиться выйти на улицу, чтобы присутствовать на похоронах. Но вот её процессия внезапно замедлилась. Охранники спереди кричали.
– Убирайся с дороги!
Она рискнула приподнять жалюзи и увидела двух волов, запряжённых в нагруженную древесиной телегу, что перекрывала перекресток. Такие принадлежавшие правительству телеги были единственными разрешёнными в Японии колесными транспортными средствами. Бакуфу принуждало всех путешествовать либо на лошадях, либо пешком, считая, что это препятствует передвижению войск и мятежам. Идущие сзади солдаты кричали передним, чтобы те двигались, а передовые охранники орали на возницу, чтобы он убирался, если не хочет умереть.
Тут раздался резкий стук на крыше паланкина. Носильщики закачались под лишним весом, Рэйко ахнула.
– Он на крыше! – крикнул один из носильщиков.
Должно быть, мужчина спрыгнул со стены. Пока её охранники кричали и толкались вокруг её паланкина, она почувствовала новое сотрясание, когда приземлился другой мужчина.
– Это засада! - закричали охранники.
Двери паланкина распахнулись. Рэйко закричала. Нападающие – два молодых самурая с зажатыми в зубах ножами – заглянули внутрь паланкина свесившись с крыши вниз головами. Пока достала кинжал, который она носила в ножнах, привязанных к руке под рукавом, они, перевернувшись, оказались в паланкине, хватая в руки свои ножи.
– Помогите! – Рэйко сжалась в углу и ударила нападающих кинжалом.
Её клинок порезал им руки. Казалось, им все равно. Слепая дикая ярость застыла в их глазах, когда они кинулись к ней. Их горячее дыхание и резкий запах пота наполнили паланкин. Рэйко увидела гербы на их кимоно. Это были люди князя Мацудайры, что не вызвало удивления. Она отчаянно парировала их лезвия. Один задел её лицо. Снаружи, где охранники отбивали присоединившихся к атаке других солдат Мацудайры, зазвенели мечи. Тела сражавшихся самураев стучали по паланкину, лошади ржали.
– Разворачивайся! – крикнул старший охраны. – Возвращаемся в замок! Кто-нибудь, уберите этих ублюдков от госпожи Рэйко!
Рэйко слышала, как её главный телохранитель, лейтенант Асукай, звал её по имени. Когда нападавшие прижали её руки, а она пинала их ногами, он бросился в паланкин и схватил одного из мужчин. Паланкин резко развернулся. Носильщики побежали.
Лейтенант Асукай вытащил мужчину наружу. Они упали на мостовую под копыта лошадей и ноги сражающихся солдат. Оставшийся внутри злоумышленник бросился на Рэйко. Он сжал запястье её руки, в которой был кинжал. Его вес обездвижил её. Она отчаянно извивалась, нанося удары свободной левой рукой. Его клинок дёрнулся к её горлу. В блестящем клинке Рэйко увидела отражение своего испуганного лица.
– Держитесь, госпожа, я иду! – закричал лейтенант Асукай.
Он схватил нападающего за ноги. Рэйко ударила мужчину по лицу и вонзила ногти ему в глаза. Он закричал, отпустил её и встал. Лейтенант Асукай тянул его за ноги, пока не вытащил из паланкина самурая с окровавленным глазом.
Впереди Рэйко увидела порталы замка Эдо, желанное убежище. Замок, по молчаливому согласию, был нейтральной территорией в конфликте между Сано и князем Мацудайро, они оба жили тут; ни один не хотел войны на своем пороге. Часовые изумленно уставились на паланкин Рэйко, летящего к ним, и на битву, которая преследовала его, как неуправляемые косы.
– Впусти нас! – закричал лейтенант Асукай, бегущий рядом с паланкином Рэйко.
Часовые распахнули огромные, окованные железом ворота. Задыхаясь, пыхтя и шатаясь, носильщики пронесли паланкин через них. Ворота захлопнулись. Рэйко вздохнула с облегчением.
– Это уже слишком, – сказал Сано.
Он присел на пол рядом с Рэйко, в их личном кабинете, мрачно наблюдая, как доктор наносит лекарственную мазь на порез на её щеке. Сначала его сына похитили, теперь жена попала в засаду. Князь Мацудайра зашёл слишком далеко. Сано ощутил клокотавшую в крови ярость.
Рэйко смогла улыбнуться.
– Это просто царапина. Я в порядке, правда.
Доктор закончил, собрал аптечку и ушёл. Рэйко заговорила с Масахиро, который встал рядом с ней на колени.
– Судя по твоему взгляду я выгляжу ужаснее тебя.
Девятилетний Масахиро прибежал, услышал о нападении. Его светлая одежда, в которой он занимался боевыми искусствами, была испачкана от борьбы на земле; его руки и колени были покрыты порезами и царапинами, левый глаз был окружён потускневшим синяком. После похищения Масахиро усиленно продолжил изучать боевые искусства, чтобы лучше защищаться. Это была уже не просто игра, в которой ему было весело, а вопрос жизни и смерти.
– Не шути, мама. – серьёзным, обличающим и взрослым тоном произнёс он. – Тебя могли убить.
Сано не хотел, чтобы Масахиро знал о нападении, желая защитить его от взрослых проблем. Но у Масахиро были свои способы узнавать, что происходит; что касается сбора информации – его острые уши и нос конкурировали с любыми шпионами в правительственной разведке. И он сильно повзрослел в результате своего опыта на острове Эдзо. Пережив испытание благодаря собственному уму и смелостьи, он заработал себе новое место в их семье. Сано смотрел на сына со смесью любви, гордости и печали.
В форме глаз Масахиро он видел Рэйко, а в челюсти – самого себя, но Масахиро был уникален сам по себе, и он рос слишком быстро. В их суровом мире для детства было мало места.
– Масахиро прав, – сказал Сано Рэйко. Мальчик сидел прямо, довольный одобрением отца. Сано вспомнил, как смотрел вверх на своего отца и стремился быть похожим на него. Сколько времени должно пройти до того, как Масахиро осознает его недостатки и перестанет поклоняться герою-отцу? – Ты не можешь больше выходить.
Да, – поддержал Масахиро. – Ты должна оставаться дома.
Рэйко открыла рот, чтобы возразить, затем закрыла его, ошеломлённая его повелительным тоном. Сано скрыл печальную улыбку. Ей ещё нужно привыкнуть к тому, что двое мужчин указывают ей, что делать. На этот раз она уступила.
– Как долго?
Она спросила, вовсе не ожидая поучить от Сано конкретный ответ. Он же только хотел знать, как долго продолжится эта вражда с князем Мацудайрой.
Несчастье омрачало её прекрасное лицо.
– Что ты собираешься предпринять?
– Мне надо увидеться с князем Мацудайрой, – сказал Сано.
– Ты хочешь объявить ему войну? – спросила Рэйко.
Она с Масахиро с волнением ожидали ответа Сано. Они жаждали выяснения отношений так же, как и Сано. Но Сано знал шансы лучше, чем они.
– Нет! – сказал он.
Их лица выражали возмущение.
– Даже после того, что князь Мацудайра сделал с нашим сыном? – спросила Рэйко.
– И с моей мамой? – сказал Масахиро.
– Сейчас не время бросать вызов князю Мацудайре, – сказал Сано. – Его войска значительно превосходят мои по численности.
С прошлой осени армия Сано резко сократилась. Вернувшись домой с острова Эдзо, он обнаружил, что за время отсутствия потерял целые полки. Без руководства Сано их моральное состояние упало и князь Мацудайра легко победил их. Именно на это и рассчитывал князь Мацудайра, когда похитил Масахиро и вынудил Сано отправиться на Эдзо, чтобы спасти своего сына.
– И я не смогу вести войну более нескольких месяцев. – Сано также потерял ключевых союзников среди даймё – феодалов, которые по его расчётам могли финансировать его войска.
– Всё не может быть настолько плохо, – сказала Рэйко, – у тебя всё ещё много союзников. – Она назвала некоторых, всех богатых, могущественных даймё с большими армиями. – Ты можешь победить.
– Давайте объявим войну! – лицо Масахиро сияло ревностью и уверенностью в Сано. - Ты же не боишься князя Мацудайру.
Сано боялся того дня, когда увидит, как Масахиро начнёт сомневаться в нём. Теперь ему нужно было дать Масахиро урок, столь же трудный для изучения, как и для учителя.
– Конечно, я боюсь, – сказал Сано, хотя ненавидел признаваться в собственном страхе. – Самурай, который не боится опасного врага, не герой; он просто дурак. Как говорил мне мой отец: «По-настоящему смелый самурай умеет побороть свой страх».
Нетерпеливый, едва слушающий, Масахиро подпрыгивал и ходил взад-вперёд, напоминая Рэйко в возбуждённом состоянии.
– Я поеду в бой с тобой. Вместе мы победим князя Мацудайру.
Сано с гордостью чувствовал дух сына. Рэйко выглядела ошеломлённой.
– Ты не можешь идти в бой. Тебе ещё нет пятнадцати! – Пятнадцать лет был возрастом, когда мальчики-самураи официально становились взрослыми, когда темя Масахиро выбреют во время церемонии обретения мужественности.
– Война может длиться ещё шесть лет, так что он ещё успеет повоевать, – заметил Сано. – Войны, которые закончились возвышением клана Токугава, продолжались почти столетие.
– Я почти такого же роста, как многие пятнадцатилетние мальчики, – сказал Масахиро, поднимаясь во весь рост, - м я лучший боец.
– Тебе надо быть скромнее, – терпеливо сказала Рэйко, опасаясь за него. Она повернулась к Сано. – Я тоже не хочу войны. – Увидев, что её сын готов броситься в бой, она явно потеряла свою воинственность. - Но если ты не собираешься объявить войну князю Мацудайре, зачем тогда идёшь к нему?
– Чтобы предложить перемирие. Если удастся помириться.
Рэйко смотрела с недоверием.
– Ты имеешь в виду, что собираешься простить ему всё, что он сделал?
– Он заслуживает наказания! – Масахиро сжал кулаки.
– Он заслуживает, но страна – нет, – сказал Сано. – Если мы продолжим в том же духе, в конечном итоге начнётся война, и пострадает вся Япония. Война коснётся не только нас двоих. Если он выйдет за пределы Эдо, повсюду будут разрушены города и деревни. Умрут тысячи невинных людей.
– Мне всё равно, – упрямо сказал Масахиро.
Сано подумал, что он слишком мал, чтобы представить реальные последствия войны. Несмотря на участие в важном разговоре, Масахиро оставался ребёнком с детским пониманием.
– Сёгун мне доверил высокий пост, который обязывает меня заботиться о стране и народе, – сказал Сано. – И когда ты унаследуешь моё положение, это будет твоим долгом.
Масахиро кивнул, переполненный гордостью от мысли, что когда-нибудь он станет преемником своего отца. Надеясь, что сможет удержать своё положение достаточно долго, чтобы передать его сыну, Сано поднялся, чтобы уйти.
Сано вызвал Хирату – своего главного вассала - и детективов Маруме и Фукиду – двух личных телохранителей. В сопровождении эскорта солдат они отправились в специальный комплекс внутри замка Эдо, где жили члены клана ветви Токугава. Князь Мацудайра, двоюродный брат сёгуна, имел самое большое поместье. Часовые были размещены перед его воротами, через определённые промежутки на высоких каменных стенах и на сторожевых башнях. Когда они увидели приближающегося со свитой Сано, в их руках заблистали мечи.
– Я хочу увидеть князя Мацудайру, – сказал Сано четырем стражникам у ворот.
– При всём уважении, достопочтенный канцлер, у вас есть много смелости, чтобы явиться сюда. После того, что вы сегодня сделали, – сказал старший страж.
– После того, что он сделал? – спросил Хирата. - О чём ты говоришь?
Заметив удивлённые выражения Сано и его спутников, мужчина ухмыльнулся.
– Похоже, вы и ваши люди потеряли память, канцлер Сано. Ну, не волнуйтесь, князь Мацудайра напомнит вам всё.
Он послал бегуна сообщить князю Мацудайре, что здесь Сано. Когда другие охранники открыли ворота и провели Сано и его людей внутрь, Сано обменялся взволнованными взглядами с Хиратой, Маруме и Фукидой. Это был странный приём, не предвещавший ничего хорошего для их мирной миссии.
Они двигались по внутренним дворам и проходам заполненным вооруженными враждебно настроенными солдатами. Если бы не запрет на насилие в замке Эдо, они бы точно напали на Сано. В воздухе пахло порохом.
Сано обнаружил, что князь Мацудайра ждёт его в своей приемной. Рядом с телохранителями, вдоль стен выстроились солдаты, на возвышении стоял сам князь Мацудайра. Его поза была высокомерной, выражение лица - убийственным. Но Сано заметил, что за шесть месяцев, с тех пор, как он отправился на остров Эдзо, князь заметно постарел и похудел. Напряжение вооружённой борьбы, переговоры с союзниками и опасения предательства проявили новые черты на его сильном лице. В его глазах горел лихорадочный огонь.
– Что, чёрт возьми, тебе надо? – резко спросил он.
– У меня есть предложение, – спокойно сказал Сано, несмотря на разгоревшуюся ненависть к своему врагу. Не он начал эту ссору; он был готов сотрудничать с князем Мацудайрой, чтобы служить сёгуну, их общему господину. Князь Мацудайра сам хотел стать сёгуном и видел в Сано препятствие своим планам. – Я прощу вам ваше утреннее нападение, если вы согласитесь на перемирие.
Князь Майцудайра удивлённо поднял брови.
– Перемирие? Вы ненормальный? И я не нападал на тебя этим утром.
– Ваши люди устроили засаду на мою жену и пытались убить её. Или вы забыли, что послали их? – напомнил разъярённый отказом Сано.
Господин Мацудайра казался таким же смущенным и презрительным.
– Я не делал ничего подобного. – Он указал пальцем на Сано. – Это вы только что послали своих людей, чтобы убить мою жену.
Сано вспомнил то, что сказали часовые.
– Лучше объясните, что случилось.
– Изображаете невинного, да? – лицо господина Мацудайры потемнело от гнева. - Я так полагаю, вы пришли злорадствовать по поводу того, что вы сделали. Ну ладно, покажу. Проходите.
Махнув рукой, чтобы следовали за ним, он вышел на улицу. Окружённая солдатами группа Сано проследовала за ним в сад. Ещё больше воинов патрулировали среди ярко красных кустов азалии. Всё более сбитый с толку, Сано последовал за князем Мацудайрой к сердцу поместья, группе невысоких зданий, соединенных крытыми коридорами. Одно из них лежало наполовину в руинах, его стены были разбиты, черепичная крыша рухнула. Руины были покрыты чёрной сажей. Кругом суетились слуги, наводя порядок.
– Это женские помещения, – сказал князь Мацудайра, сердито жестикулируя, – моя жена была внутри. У неё всё в ожогах. Это чудо, что она не погибла. Один из её помощников убит. – Он посмотрел на Сано. – И не говори, что это не твоя вина.
– Но это не так – взволнованно, но вполне искренне сказал Сано.
– Не надо врать! Двое ваших людей проникли в поместье и бросили в окна банки с керосином, с которых свисали горящие тряпки. Мои люди поймали их, когда они пытались скрыться. Посмотрите сюда.
Князь Мацудайра подвёл Сано к одеялу на обугленной траве возле руин. Откинув одеяло, он обнажил тела двух молодых самураев.
– Это не мои люди. Я никогда в жизни не видел их раньше. Сано повернулся к Хирате, Маруме и другим своим людям; все они покачали головами.
– У вас так много слуг, что вы не знаете всех, кто работает на вас, – сказал господин Мацудайра. – Посмотрите на гербы на их одежде, – он указал на эмблемы летящего журавля Сано. – Они твои!
Сано не видел смысла спорить; князь Мацудайра никогда не поверит ему.
– Ну, у меня есть два тела самураев, которых мои солдаты поймали и убили после того, как те попытались нанести удар моей жене. Они носят твои гербы.
– Я не имел к этому никакого отношения, – возразил князь Мацудайра. – Какие бы дела у меня ни были с тобой, я бы никогда не напал на твою женщину, – в его тоне звучало презрение к бесчестным, трусливым поступкам. – Я впервые слышу об этом.
Его шок и смятение казались подлинными. Сано почувствовал знакомое неприятное ощущение.
– Это не первый раз, когда нападают на ваших людей, но я не имею к этому никакого отношения, или, наоборот, нападают на моих людей, а вы утверждали, что к этому непричастны.
В течение последних шести месяцев войска Сано регулярно попадали в засаду и подвергались обстрелам. Так же, как и люди князя Мацудайры. Частота нападений возросла с тех пор, как Сано вернулся с острова Эдзо. Соперники постоянно обвиняли друг друга, причем эти обвинения основывались на реальных доказательствах. При этом Сано точно знал, что не виноват, и был готов признать, что, возможно, не все нападения на его людей организовал князь Мацудайра.
– Что-то происходит, – сказал Сано.
У него были идеи о том, кто за этим стоит, но они оставались бездоказательными. Хотя он расследовал нападения, но не нашёл никаких обоснованных подсказок о человеке, стоящем за ними. Он никогда не говорил о своих подозрениях князю Мацудайре, который считал, что Сано пытается его обмануть.
– Конечно, что-то происходит, и я знаю, что, – сказал господин Мацудайра. – Вы имитируете нападение на себя, чтобы я выглядел плохо, чем оправдываете нападение на меня. Теперь же вы нарушили протокол, запрещающий нападения в замке Эдо, – князь Мацудайра в ярости сжал кулаки. – Боги видят, ты ни перед чем не остановишься, чтобы уничтожить меня!
– Нам обоим следует прекратить ссору, – сказал Сано, хотя понимал, что бесполезно надеяться на то, что ему удастся убедить князя Мацудайру. – Согласитесь на перемирие. Тогда мы сможем разобраться в этих атаках и выработать мирный договор.
– Возьми свой мирный договор и засунь себе в зад – сказал князь Мацудайра. – А теперь уходи, жди, когда я прикажу вышвырнуть тебя.
Они смотрели друг на друга, Сано почувствовал, что война, которую он хотел предотвратить, надвигается, как торнадо. Ощущение было таким же волнующим, как и ужасным. Когда он и его люди повернулись, чтобы уйти, князь Мацудайра предупредил: – Помните, что теперь ваш дом тоже является целью.
Тут к ним подбежал слуга.
– Извините, но у меня срочное сообщение.
– Что такое? – закричал князь Мацудайра.
– Вас хочет видеть сёгун. И канцлера Сано тоже.
Комментариев нет:
Отправить комментарий