Лора Джо Роулэнд Огненное кимоно. (Сано Исиро -13). Глава 12

Вечером Сано вернулся к семье. 

Рэйко и дети сидели в гостевой комнате с мат
ерью. Эцуко лежала, опираясь на подушки в постели, а Хана сидела рядом с ней. Масахиро расставил своих игрушечных солдатиков в ряд на полу, а его бабушка нежно улыбнулась ему и обняла Акико. Дети болтали. Рэйко с нетерпением ждала Сано, и вскочила на ноги, когда он появился в дверях. Дети подбежали к нему, Акико обнял его за ногу, когда он приветствовал свою мать. 

– Ты в порядке? – спросил он. 

Улыбка исчезла с лица старухи. 

– Да, – пробормотала она. По выражению лица сына она ясно видела, что их проблемы далеко не решены. 

– Что-то случилось? – спросила Рэйко, также заметившая тревогу мужа. 

– Пойдём, выйдем, я объясню, – сказал Сано. Он потрепал детей за волосы. – Масахиро, Акико, развлекайте бабушку. Мама, я поговорю с тобой позже. 

– Во-первых, скажи мне , что твоя мама рассказала сегодня утром, – первым делом поинтересовалась Рэйко, когда они уединились у себя в комнате. 

Сано, уставший и расстроенный, вытер лоб. 

– Она сказала, что не убивала Тадатоши. Но она знает полковника Дои, человека, который обвинил её. Когда-то они были помолвлены. 

В изумлении Рэйко покачала головой. Казалось, нет конца секретам её свекрови, что негативно влияло на мнение Рэйко об Эцуко. 

– Но я нашел несколько свидетелей, которые могут ей помочь, – слегка приободрившись сказал Сано. – Мать и сестра Тадатоши ручаются за её характер. И Хана сказала, что она и моя мать были вместе до, во время и после Великого пожара. Моя мама не могла пойти в храм и убить Тадатоши. 

Эта последняя новость огорчила, а не порадовала Рэйко. Это противоречило тому, что сказала ей Эцуко. По выражению лица Сано она заметила, что от него не укрылось её беспокойство. 

– Что-то случилось? – спросил он. 

– Лейтенант Асукай и я устроили ловушку для шпиона, – сказала Рэйко, не решаясь говорить плохие новости. Она рассказала подробности. 

– Это хорошо, я надеюсь, что это сработает, – Сано внимательно посмотрел на неё. – Что-то ещё? 

Осторожно, потому что знала, что ему не понравятся какие-либо утверждения, ставящие его мать в неверном свете, Рэйко осторожно сказала, что разговаривала с нею, пока его не было. 

– И? 

– Я пыталась помочь ей и тебе. И спросила её, есть ли кто-нибудь, кто мог бы предоставить ей алиби, но она сказала, что нет, – неохотно сказала Рэйко. – Но если бы она и Хана действительно были вместе, разве она не сказала бы мне об этом? 

Сано нахмурился, встревоженный, потому что Рэйко поставила алиби под сомнение. 

– Может быть, она забыла, что Хана была с ней. 

– Может быть, – но Рэйко сомневалась, что её свекровь забыла бы такой важный факт. Ей показалось, что Эцуко говорила правду, просто не хотела сообщать что-то личное. Казалось более правдоподобным, что солгала Хана, про что Эцуко не знала, так как они не согласовали свои рассказы. 

Мгновение прошло в молчании. 

– Как ты думаешь, моя мама виновата? – спросил Сано. Его тон был частично обвинительным, частично оборонительным. 

– Нет, – Рэйко ответила так быстро, что Сано удивлённо посмотрел на неё. – Но я думаю, что она что-то скрывает … – Рэйко запнулась под его взглядом, который ожидал предательства и обиды. Неловкое, знакомое напряжение вибрировало между ними. Рэйко чувствовала это и раньше, в случаях, когда их мнения о вине или невиновности подозреваемого расходились. Но на этот раз они не могли позволить себе ссорится. – Информацию, которая может ей помочь, – поспешно поправилась Рэйко. – Иногда люди, обвиняемые в преступлениях, просто не хотят, чтобы их личные дела становились известными, считая, что они не имеют никакого отношения к преступлению. 

Она не хотела, чтобы Сано думал, что она пытается доказать, что Эцуко виновна и принимает сторону обвинителей против его матери. Если бы их позиции поменялись местами, а её отца обвинили, она бы не хотела ничего, кроме полной веры Сано в то, что её отец невиновен. Теперь она увидела облегчение в выражении лица Сано. 

– Я могу снова поговорить с твоей матерью, если хочешь, – предложила Рэйко. – Может, она откроется и скажет мне больше. – Сано задумался на несколько мгновений. Рэйко чувствовала, как он взвешивает возможные выгоды и опасности. Затем он выдохнул: – Отлично. Сам я мало что узнал от неё. С таким же успехом ты можешь попытаться что-то узнать, только будь с ней обходительна. 

В главном зале храма в Синагаве священники преклонили колени для вечерних молитв. Свет от тысячи свечей переливался на их шафрановых одеждах и бритых головах, на золотой статуе Будды, окруженной золотыми цветами лотоса на алтаре. Сладкий, острый запах ладана и ритмичный гул распевов священников поднимались к небу. 

Янагисава встал на колени на своём обычном месте в задней части зала. Распевая вместе с другими мужчинами, он не поднял взгляда, когда Еритомо, одетый в плащ с капюшоном, на цыпочках вошёл в комнату и опустился на колени рядом с ним. И Еритомо, похоже, не заметил Янагисаву. Опустив глаза, они продолжили разговор под звуки молитвы. 

– Это должно быть срочно, если ты не мог дождаться, пока мы закончим, – прошептал Янагисава. 

– Это так, – прошептал Еритомо в ответ. – И я могу остаться только на некоторое время. Сёгун держит меня в узде. – Он рассказал Янагисаве о хорошей характеристике, которую матери Сано дали мать и сестра Тадатоши, о новом подозреваемом, которого они назвали, доказательствах против полковника Дои и поисках Хиратой пропавшего наставника. 

Янагисава нахмурился. 

– Наш друг Сано слишком хорошо справляется со своим расследованием. 

– Извините, что разочаровал вас, – голос Еритомо звучал так огорченно, как будто прогресс Сано был его собственной ошибкой. 

– Но мы не должны удивляться, – сказал Янагисава. – Сано обладает талантом выворачиваться из тернового куста. Я видел, как он делает это десять лет. Клянусь, у него должно быть божество-хранитель. Но даже божественная защита не может долго спасать Сано. 

Еритомо не ответил. Боковой взгляд на него показал Янагисаве, что его сын был расстроен как никогда. Опасаясь, что Еритомо сохранил худшие новости для последнего, Янагисава спросил: – Что-то ещё? 

– Я критиковал Сано перед сёгуном. Я немного настроил сёгуна против него. 

– Отлично! – сказал Янагисава. – Почему так мрачно? 

– Вы бы видели выражение в глазах Сано. Его задело, что я его предал. 

Янагисава воздержался от указания, что Ёритомо вряд ли мог ожидать, что Сано будет в восторге. Еритомо был легко ранен сарказмом. 

– Сано привык к предательству. Он не должен быть таким чувствительным. 

– Но я чувствую себя ужасно! 

– Не надо, – сказал Янагисава. – Просто помни, что Сано нужно убить. Если он теряет популярность у сёгуна, это хорошо. Это война. Это либо он, либо мы. 

Скорбный вздох раздался от Еритомо. 

– Я знаю. 

– Это сделано, – сказал Янагисава. – Просто забудь это. 

– Это не всё, что случилось. После этого Сано загнал меня в угол. Он хотел знать, почему я это сделал. – Тревога наполнила шёпот Еритомо. – Он спросил, что происходит. 

Священники пели громче, быстрее. Руки тёрли четки между ладонями. Поднимался дым благовоний густой, горько-сладкий и ядовитый. Янагисава испытал острый приступ страха. 

– Ты сказал ему, что я вернулся и мы поддерживаем связь? – он рискнул взглянуть на Еритомо, который сказал: – Нет! – Выражение лица молодого человека умоляло Янагисаву оценить его поступок. – Я оотговорился, а затем убежал так быстро, как мог. Но прости, папа, я не очень хорош в этих политических играх. Я думаю, что он подозревает. 

– Для этого нет причин, – заверил своего сына Янагисава. Его прикрытие было хорошим; ни одного слуха о его возвращении из ссылки не было. Но он недооценивал Сано в прошлом, в ущерб себе. Он не повторит ту же самую ошибку. – Но мы будем осторожны. Не говори больше против Сано. 

– Не буду. – Еритомо произнёс с явным облегчением, хотя он всё ещё был недоволен собой. После паузы он сказал: – Есть ещё плохие новости. 

– Какие? – Янагисава напрягся. 

– Шигета, Тамура, Мимаки и Ота были схвачены сегодня. 

Эти люди были в числе ключевых подпольщиков Янагисавы. 

– Как? Где? 

– Тода Иккью поймал их в ловушку в бане. 

Янагисава заглушил проклятие. 

– Что с ними делают? 

– Их допрашивают. Это всё, что я смог узнать, не задавая слишком много вопросов и заставляя людей задуматься, почему мне любопытно. 

Янагисава расстроился не только потому, что потерял нескольких важных людей. 

– Они знают, что я здесь. Если они заговорят ... 

– Они не заговорят. Это крепкие, верные самураи, – похоже, Еритомо пытался успокоить свой ум так же, как и Янагисава. - Они скорее умрут. 

– Может быть, – сказал Янагисава, – но становится слишком жарко. Рано или поздно поймают кого-то, кто заговорит. Мы должны действовать быстро. 

Пение поднялось до крещендо. Священники хрипло бубнили молитву. 

– Мы не можем просто стоять в стороне и надеяться, что удача отвернётся от Сано, – сказал Янагисава. – Нам пора более активно действовать самим против него. 

– Как? – одним словом Еритомо передал, что он не хочет этого делать, но всё же согласен помочь своему отцу убить своего друга. 

Священник возле алтаря ударил в гонг, звук вибрирующего металла пульсировал в зале. Янагисава думал о событиях, о которых сообщил Еритомо. Он размышлял над различными аспектами расследования убийства Сано, заметил, что он может использовать его в своих интересах, и улыбнулся. 

– У меня есть идея. Слушай.