Еритомо ждал Сано в коридоре, выставив подбородок, широко расставив ноги и уперев руки в бока бедра. Сано сказал Хирате:
– Встретимся дома. Нам надо поговорить.
Он столкнулся с Еритомо. Кроме них в коридоре никого не было.
– Ты думаешь, что ты такой умный, – голос Еритомо дрожал от ярости. – Бьюсь об заклад, про себя ты смеёшься надо мной. Ну, просто подожди до следующего раза. Он ткнул пальцем в Сано. – Ты больше никогда не будешь смеяться надо мной.
Несмотря на то , что Еритомо прилагал усилия, чтобы уничтожить его, Сано почувствовал сострадание к молодому человеку, которое было окрашено чувством собственной вины. Янагисава сделал Еритомо политической пешкой, и на него возложили вину за несчастную жизнь Еритомо. Но именно уловка Сано превратила Еритомо в жестокого, одержимого ненавистью человека, каким был и его отец.
– Я не смеюсь, - сказал Сано. Он страстно сожалел о своей уловке, независимо от того, что Еритомо сам на неё нарвался, и не только потому, что теперь Сано приходилось расплачивается за это. Он сожалел о том, что убил то, что было хорошего в этом юноше, которого он любил и не хотел обидеть. Он также не хотел бы, чтобы кто-либо относился к Масахиро так, как он относился к Еритомо. – И я не хочу, чтобы это повторилось ещё раз. Разве мы не можем заключить перемирие?
– После того, что ты со мной сделал? Никогда!
– Я извинился, - сказал Сано. – Я вспоминаю дружбу, которая у нас когда-то была. Разве ты не помнишь, как мы разговаривали и вместе занимались боевыми искусствами?
– Да, когда моего отца сослали, – в голосе Еритомо звучала злоба. – После того, как он вернулся, он сказал мне, что ты притворялся, чтобы мне понравиться, потому что хотел использовать меня, чтобы отомстить ему, - Еритомо усмехнулся, уверенный в собственной правоте. – Мой отец был прав. Ты никогда не был мне другом.
– Твой отец ошибался. Он видит всё своим искаженным зрением. Не стоит всегда верить его суждениям. Не будь таким, как он.
Пока Сано говорил, ему пришло в голову, что Масахиро унаследовал многие черты Сано – его индивидуальность, его готовность идти на опасный риск – и, возможно, Еритомо был не единственным сыном, которому было бы лучше, если бы он не подражал своему отцу.
– Не критикуй моего отца! – Еритомо был так зол, что у него изо рта вылетали слюни. – Он единственный, кто заботится обо мне. Тебе нельзя доверять! Ты меня предал! А теперь ты пытаешься настроить меня против моего отца!
– Это то, что было бы лучше для тебя, а не меня. Если ты продолжишь следовать примеру отца, тебя ждут серьёзные неприятности.
– Я больше не буду это слушать! Меня не волнует, что ты думаешь! – Еритомо уставился лицом к лицу Сано, потряс перед ним кулаком и заговорил сквозь стиснутые зубы. – Ты мой враг. Ссора между нами не закончится, пока один из нас не умрёт!
Хирата встретил сыщиков Маруме и Фукиду возле кабинета Сано.
– Привет, - сказал Маруме. – Я не видел тебя так давно, я почти не узнал тебя.
– Где ты пропадал? – спросил Фукида.
Хирата не ответил. Он чувствовал исходящий от них антагонизм и страх. Ожидая в холодном тёмном коридоре, он боялся разговора с Сано. Его нервы всё ещё были на пределе после встречи с Тахарой, Дегучи и Китано. Могли ли они действительно влиять на судьбу с помощью магических ритуалов? Хирата начал сомневаться в этом, хотя и хотел в это верить. Были ли они самыми выдающимися мастерами боевых искусств в истории или сумасшедшими? А чего они ожидали в результате брошенной ветки?
Появился Сано. Его лицо было мрачным; под дымкой усталости его аура светилась напряжением и разочарованием.
Иногда, когда между двумя людьми происходил обмен, вызывающий сильные эмоции, каждый передавал энергию другому. Хирата почувствовал на Сано нотку злобной энергии Еритомо. Что бы ни случилось между Сано и Еритомо, всё было плохо.
– Заходите, - сказал Сано и прошёл мимо Хираты в свой кабинет.
Его резкость подсказала Хирате, что и во время этого обмена ничего хорошего не произойдёт. Они опустились на колени: Сано за своим столом на возвышении, Хирата - напротив, на полу.
– Ты нашёл напавшего на магистрата Уэду? - спросил Сано.
– Ещё нет, но я нашёл подсказку на месте происшествия, – Хирата объяснил про стрелу. – Я прошёл по следу этого человека, но потерял его ауру.
– Ты искал свидетелей?
Хирата видел, что Сано знал, что это не так.
– Я сделаю это завтра.
– Неважно. Я избавил тебя от этой работы. Свидетелей нет, – Сано опёрся локтями о стол и внимательно посмотрел на Хирату. – Что ты делал весь день?
Хирата был обязан сказать Сано правду.
– Я узнал, кто меня преследовал, – но он не хотел раскрывать детали, пока у него не будет времени подумать над ними. Он просто назвал Тахару, Дегучи и Китано. – Я пошёл искать их.
– Ты нашёл их?
Хирата особенно не хотел рассказывать Сано о тайном обществе. Сано не поверил бы его утверждениям. И несмотря на то, что сам Хирата был настроен скептически, у него появилось странное отношение к этой троице.
– Нет, - сказал Хирата. Технически это была правда: его нашли они. – Но прежде чем я это понял, день закончился, – разочарование в глазах Сано задело Хирату больше, чем гнев. – Мне жаль.
– Мне очень жаль, что у тебя возникли проблемы. Я знаю, что это серьеёно, и я пытался набраться терпения, но… - Сано тяжело дышал. Он сказал со смесью беспокойства и досады: - Сейчас не лучшее время для того, чтобы уходить по личным делам. Если я не могу рассчитывать на тебя, так и скажи. Я могу поручить Маруме и Фукиде взять на себя твои обязанности.
«Им бы это понравилось», - подумал Хирата.
– В этом нет необходимости, - сказал он, хотя он оценил предложение Сано. Большинство хозяев ожидали безупречного подчинения, не допускали никаких оправданий или исключений; но Сано не был таким хозяином. Он никогда не забывал, что Хирата спас ему жизнь большой ценой для себя, и он всегда был готов выплатить долг. Из-за этого Хирата не захотел воспользоваться щедростью Сано. – Я не буду отвлекаться.
– Хорошо, - казалось, Сано обрадовался, что воздух очистился и проблема решена. – Потому что у меня для тебя новая задача, – он вынул из-под пояса сложенную бумагу. – Это подозреваемые в нападении на магистрата Уэду, – он объяснил, как Рэйко опознала их по татуировкам, про которые рассказал её отец, и поиску в судебных записях. – Найди и проверь их.
Хирата взял список.
– Я начну с утра, – идя по коридору к своим покоям, он поклялся искупить вину за пренебрежение своим долгом. Он не позволит тайному обществу отвергнуть его верность Сано.
По обоюдному согласию Сано и Рэйко не говорили ни о магистрате Уэде, ни о сорока семи ронинах, ни о чем-либо другом, что беспокоило их, пока ужинали с Чиё и детьми. Позже, когда они легли спать, Рэйко сразу же заснула, но Сано лежал рядом с ней в отражённом от снега сером лунном свете. Тревожные мысли вызывали у него беспокойство, несмотря на долгий тяжёлый день и бессонную предыдущую ночь. Он не мог найти удобного положения.
Рэйко пошевелилась.
– Тебе не спится?
– Нет, – Сано перевернулся на спину.
Рэйко прижалась к нему, сонная и тёплая.
– О чём ты думаешь?
– Нападение на твоего отца. Может, я неправильно подхожу к расследованию.
– Что ты имеешь в виду? – Рэйко полностью проснулась.
– Я предположил, что за нападением стоят судьи или Янагисава, потому что они были единственными, кроме меня, кто знал, что происходит в Верховном суде. Но, может быть, виноват тот, кто не знает, что думают судьи. Тем не менее, кто-то, кто лично заинтересован в исходе дела.
Он почувствовал, как Рэйко охватила волна удивления.
– Ты говоришь об Оиси?
– О всех сорока семи ронинах, - сказал Сано.
Рэйко приподнялась на локте и посмотрела на него.
– Почему ты думаешь, что они стоят за нападением на моего отца? Они же заперты.
– Есть способы обойти это. А кого ещё настолько волнует приговор суда?
Рэйко перевернулась на спину. Глядя в потолок, она сказала:
– Приговор для них будет означать жизнь или смерть. Это более серьёзно, чем политика или принципы, которые являются причиной того, что другие люди интересуются этим делом.
– Убийство судей, безусловно, отсрочит вынесение приговора.
– Каждый день задержки – это ещё один день жизни для сорока семи ронинов.
– Они же не знают, что твой отец возглавляет фракцию, которая хочет их помиловать, – сказал Сано и добавил: - Я не должен был тебе это говорить.
Они размышляли в тишине. Затем Сано сказал:
– Есть и другие люди, помимо сорока семи ронинов, которые лично заинтересованы в приговоре. Жена Оиси. И князя Асано.
Рэйко возразила:
– Не могу поверить, что это одна из них! Они просто…
– Только женщины? – Сано усмехнулся. – Помимо тебя есть и другие женщины, способные убить или послать для этого кого-то другого, – во время прошлых расследований он встречался с несколькими.
– Я не верю, что Укихаши и госпожа Асано способны на такое, - сказала Рэйко.
– Если мы хотим узнать правду об этом, мы должны держать наш разум открытым.
– Ты прав. Я пойду к ним завтра.
– Я допрошу Оиси и его людей, – тут Сано осенила мысль. – Мы кое-кого забываем.
– Кого же?
По коридору разносился звук плача. У их гостьи тоже была бессонная ночь.
– Окару? – с ноткой недоверия в голосе сказала Рэйко.
– Окару тоже заинтересована в этом деле. И помни, нам нельзя ничего упускать.
– Хорошо. С ней я тоже поговорю. – вздохнула Рэйко.
Усталость овладела ею и Сано. Они уснули.
В соседней комнате лежал без сна Масахиро. Он слышал разговор своих родителей, и его встревожила роль Окару. Неужели она действительно виновата в нападении на его деда? Что ему делать?
Комментариев нет:
Отправить комментарий