«КОСТИ КОРОЛЯ АРТУРА» - АКТ ПЯТЫЙ

 

АКТ ПЯТЫЙ

- Что это!
Визжащий крик вырвал Джо Малинферно из тревожного сна. Ему снилось, как орда египетских мумий поднимается из своих каменных саркофагов и гонится за ним по грязным лондонским улицам около его жилища. Как раз когда сероватые бинты развязались с черепа главной мумии, обнажив её зияющую, покрытую пылью челюсть, крик эхом отозвался в его мозгу. Он резко сел, его скомканная рубашка неприятно прилипла к потному торсу.
- Что... аа … - Он замер на несколько минут, чтобы понять, что за картина предстала перед ним. Девушка, которой принадлежали ягодицы, повернула к нему своё бледное лицо.
- Вот. В этом мешочке кости.
- Возвращайся в постель… Кит. - Он вспомнил её имя в последний момент, хотя его нелепость застряла у него на языке. Подцеплять шлюху в джин-баре на Тули-стрит было для него непривычно, и это не способствовало запоминанию имени девушки. Тем не менее, прошлой ночью она показалась ему приятной, а он был пьян и нуждался в сексе. Но в холодном свете дня и в более трезвом, пусть и похмельном, настроении Малинферно нашёл её привлекательность менее очевидной. Однако кровать была ещё тёплой, как и его страсть. Он поманил её к себе, соблазнительно приподняв простыни.
- Это всего лишь старые кости, которые Августус Бромхед оставил мне на хранение. Они не имеют значения.

Девушка надула губы, её обиженное лицо сморщилось ещё больше, пока она не стала напоминать крысу. Малинферно был знаком с внешним видом таких грызунов. Кричерч-лейн находилась на удобной оси между рыбным рынком Биллинсгейт и Спиталфилдсом, и крысы кишели в окрестностях его жилища. Однажды утром он проснулся и столкнулся лицом к лицу с ярким представителем Rattus norvegicus, сидящим у него на груди. Он закричал, и крыса юркнула обратно за деревянные панели, которыми была обшита нижняя половина спальни Малинферно. Теперь Кит меньше походила на существо, в честь которого её назвали, и больше на злейшего врага кошачьих. От котёнка у неё остались только усы. Хотя изрядную россыпь волосков на её верхней губе он сумел разглядеть только теперь. Он вздрогнул и откинул простыни. Внезапно ему больше не захотелось продолжать свои любовные приключения. По крайней мере, не с узколицей Кит, которая сейчас подбирала одну из костей. Судя по длине и толщине, это была бедренная кость, решил Малинферно. Она помахала ею в воздухе.

- О-о! Это одна из тех египетских мумий?
Малинферно снисходительно улыбнулся. Мода на всё египетское была вызвана давним врагом Англии, Наполеоном Бонапартом, и его вторжением в эту далёкую страну лет двадцать назад или больше. Теперь же, в 1818 году, казалось, даже простая шлюха поддалась влиянию одержимости лондонского светского общества.
- Нет. Им всего сто пятьдесят лет. Август Бромхед – антиквар, а не египтолог.
По озадаченному взгляду Кит он понял, что не стоило ей что-то объяснять, и вздохнул. Бесполезно объяснять девушке тонкую разницу между его собственным интересом ко всему древнему и египетскому и погружением Бромхеда в более приземлённую и недавнюю историю Англии. Ни один из них не находил времени на одержимость другого, хотя оба жаждали продемонстрировать друг другу свои познания. Всего лишь накануне Бромхед сунул Малинферно кости, которые сейчас обнаружила Кит.
- Скажи, сколько, по-твоему, этим костям лет, юный Джузеппе?
Старец всегда называл Малинферно по имени. Иногда Джо думал, что это делается только для того, чтобы позлить его. Джузеппе – действительно имя, которым его крестили в родном городе отца, Падуе. Но в Англию его мать привезла ещё младенцем после трагической кончины отца при обстоятельствах, которые мать так и не объяснила. И, подрастая, он легко принял привычное имя Джо, хотя фамилия у него осталась экзотически итальянской. Но Бромхед строго соблюдал формальности, поэтому для пухлого, маленького карлика он был Джузеппе. Антиквар, как всегда, восседал на высоком табурете в своём кабинете среди сплошного месива старинных текстов, древних камней и карт. Не вставая со своего места, он подвинул через стол большой холщовый мешок к Малинферно. Джо подумал, не проверяет ли это его научные способности. Он на мгновение замялся.
- Давай. Они не кусаются. - Бромхед странно махнул изящными руками в сторону мешка и гротескно подмигнул. Словно объясняя своё волнение, он описал их происхождение.
- Я сам приказал их выкопать. Да, был свидетелем эксгумации. В церкви Святой Материаны в Тревенне, в Корнуолле. - Подмигивание снова исказило его морщинистое лицо, но Малинферно всё ещё не подозревал об интересе Бромхеда к содержимому мешка.

- Сколько им лет, Август? — Бромхед хрипло рассмеялся.
- Вот это я и хочу, чтобы ты мне сказал. Ты вечно балуешься модой на разворачивание. Ты должен распознать по-настоящему древние кости, когда их видишь.
Антиквар имел в виду новую тенденцию среди светских деятелей устраивать вечера, на которых египетская мумия была главным гостем. Но забальзамированное тело не было там, где к нему относились с уважением и почтением. Гротескное наслаждение от распутывания погребальных пеленок и обнажения скелета охватывало элегантную компанию. И целью было не научное любопытство, а скорее болезненное удовольствие от притворного ужаса. Некоторые дамы притворялись, что падают в обморок, когда обнажался череп. К большому неудовольствию Бромхеда, Малинферно уже дважды участвовал в таких разворачиваниях. Джо же считал это единственной возможностью осмотреть подлинные мумии за пределами Британского музея. Ну и что, что ему приходилось подыгрывать высшему классу, часто посещавшему подобные мероприятия? Он уже приобретал прозвище «Il Professore» («Профессор»), и ему нравилась эта слава. Он также не гнушался кражей драгоценностей и других предметов, которые иногда засовывали в погребальные урны. Он отмахнулся от презрительного замечания Бромхеда.
- Так что моё извращение истинного дела науки теперь приемлемо, поскольку может быть полезно тебе, Август.
- Да, ну… не будем больше об этом. Полагаю, ты сможешь спасти кое-какие знания от опустошений высшего общества. Знания, которые ты теперь сможешь использовать с пользой, рассказав мне, сколько лет этим костям.
Он снова подтолкнул холщовый мешок к Малинферно. Джо поднял его, и содержимое загрохотало друг о друга, когда он взвалил мешок на плечо.

- Я выскажу вам своё взвешенное мнение относительно того, такие ли они древние, как египетский фараон, или такие же новые, как нечто, выхваченное из могилы бандой Боро.
Прозвучавшее название самой известной банды похитителей тел заставило Бромхеда нервно оглядеться. Будучи человеком невысокого роста и странных пропорций, он, вполне возможно, уже числился в списке какого-нибудь хирурга. Ничто так выдающиеся медики, как Эстли Купер, не любили анатомировать больше, чем гигантов и карликов. И банда Боро удовлетворяла их ненасытные потребности. Комната Бромхеда, с её тёмными углами и странными погребальными коллекциями камней и костей, внезапно показалась ему неприятным местом. Малинферно рассмеялся, увидев дрожь страха своего друга, но, по правде говоря, он тоже почувствовал, как холодный палец ужаса пробежал по его спине. С бандой Боро не стоило связываться, особенно если вы могли оказаться в их списке покупок. На этот раз Малинферно втайне поблагодарил судьбу за свою невзрачную внешность. Он поспешил из дома антиквара обратно через Темзу. Он оставил кости у себя, лишь мельком взглянув на них, прежде чем снова отправиться на южный берег Темзы. И в пивные на Тули-стрит, где его скудных средств было бы больше. Там он встретил Киттен с крысиной мордочкой и, не раздумывая, тайком притащил её к себе.

Теперь ему предстояло вырвать бедренную кость из её рук и тайком вывести её из дома, не привлекая внимания миссис Стэнхоуп, его квартирной хозяйки. Он выскользнул из-под одеяла и, сдвинув рубашку, чтобы прикрыть пах, нервно приблизился к девушке, которая теперь хихикала и тыкала в него большой костью. Малинферно не в первый раз отметил, что кость была необычайно длинной и, вероятно, принадлежала мужчине ростом больше шести футов при жизни. И она тем более могла проломить ему голову, если Киттен махнет ею не в ту сторону.
- Ну же, пойдём, Кит. Не глупи. Тебе пора идти.
- Не раньше, чем ты заплатишь мне, Джеймс.
- Джо, меня зовут Джо. А я тебе заплатил. Авансом в той пивной, где я тебя подобрал.
Девушка ещё сильнее ткнула его в грудь.

- Да, но я не знала, что ты некромант, и кости у тебя спрятаны. Теперь тебе придётся заплатить мне, чтобы я держала рот на замке, Джеймс.
Малинферно поморщился. Теперь его самого обвиняли в том, что он вор. А эта девчонка даже его имя правильно назвать не может. Ему придётся быстро с этим разобраться, иначе миссис Стэнхоуп разбудит шум ссоры. И тогда он окажется на улице. Его хозяйка не любила женщин в мужских комнатах. Он отвернулся от Киттен и начал натягивать длинные штаны, которые валялись на полу после того, как их бросили туда прошлой ночью в порыве страсти.
- Хорошо, Кит. Как скажешь. Но мне придётся передать твоё имя Бену Краучу. Он не любит, когда кто-то сует свой нос в его дела.
Услышав имя легендарного главаря банды похитителей трупов «Боро», Киттен обмякла. Она бросила кость на пол и попыталась схватить одежду.
- Нет, это не проблема, сэр. Я просто пошутила. Можете взять это себе. Мистеру Краучу не обязательно знать об этом, правда?
Она не стала дожидаться ответа Джо и исчезла из его комнаты быстрее, чем крыса, которая сидела у него на груди тем утром. Разница была лишь в том, что Киттен воспользовалась дверью, а не дырой в обшивке. Малинферно облегчённо вздохнул и поднял длинную бедренную кость.
Он снова задумался, как Бромхед мог быть так не уверен в её происхождении. Хотя Джо не мог отличить свежезахороненную кость от кости фараона, он не собирался говорить об этом Бромхеду. Вероятно, этому скелету не больше ста лет. Место находки должно было подсказать антиквару, чьи это, скорее всего, кости. Если их выкопали где-то на краю границы Корнуолла, то, вероятно, это были останки какого-нибудь кавалера или круглоголового, погибшего в одной из битв при Лостуитиеле. По расчётам Джо, это означало, что смерть пришлась на 1642 или 1644 год. Возраст костей никак не мог сравниться с возрастом немногих мумифицированных останков из Египта, которые довелось изучить Малинферно. Но если Бромхед настолько обманывал себя, что мечтал о том, чтобы кости были такими же древними, как у мумии, кому, по его мнению, они принадлежали?

Однако у Малинферно больше не было времени размышлять о странностях Августа Бромхеда. У него была важная встреча с человеком, с которым он давно хотел поговорить. Тем, кто действительно побывал в Египте и своими глазами видел сокровища, о которых Малинферно только слышал. Проблема была в том, что этот человек был французом, а недавняя стычка Англии с этой страной, и в особенности с Наполеоном Бонапартом, не давала возможности поговорить с месье Жан-Клодом Кастейксом. Но теперь, когда Бонапарт благополучно находился в изгнании на острове Святой Елены, настроения англичан изменились. К французам уже не относились с таким подозрением, как прежде. Более того, некоторые представители истеблишмента прониклись почти нежностью к своему старому врагу, Наполеону. Это вполне устраивало Малинферно, ведь месье Кастейкс был не только французом, но и близким соратником Бонапарта по его египетской экспедиции 1798 года. Он был одним из учёных, сопровождавших Бонапарта в его походе, и собрал обширную коллекцию артефактов. Проблема заключалась в том, что, когда французские войска капитулировали перед британцами в 1801 году, генерал Хатчинсон положил глаз на коллекцию древностей учёных. Среди них был и Розеттский камень, считавшийся ключом к египетским иероглифам и Священным Граалем большинства египтологов.
У Малинферно были идеи, как расшифровать камень и упрочить свою собственную славу на этом поприще. Но сначала ему нужно было поговорить с Жан-Клодом Кастейксом, который двадцать лет назад отказался расстаться с коллекцией, разграбленной британцами, и прибыл с ней в Англию. Сегодня он наконец-то получил возможность встретиться с этим великим человеком, и он не собирался её пропускать. Несмотря на головную боль, вызванную переизбытком джина, выпитого накануне вечером, он поспешил одеться. Хотя рубашка была немного грязноватой с вечера, он решил, что будет достаточно надеть свой лучший двубортный жилет и чистый галстук поверх неё. Проблема была в том, что пальцы у него дрожали, и он не мог завязать бельё по последней моде. А когда ему это удалось, оно лежало плоско и неровно под подбородком, как грязная салфетка.
- Чёрт! Придётся пока так. Иначе я упущу свой шанс с Кастейксом. - Он поискал свои ботфорты, которые сбросил накануне вечером, в разгар страсти.
- Вот чёрт! Придётся идти босиком, если я их скоро не найду.
Он понял, что разговор с самим собой – явный признак его тревоги, и решил прекратить бормотать. Наконец, стиснув губы, он нашёл свои ботинки за старым шезлонгом под окном. На мгновение ему представилась Киттен, пьяно сдергивающая с него ботинки и падающая за шезлонг в вихре муслина и голых бёдер. Головная боль резко пронзила его, и он закрыл глаза, чтобы не видеть происходящего. Резко сев, прежде чем головокружение опрокинет его, он глубоко вздохнул и натянул ботинки. По крайней мере, его высокая шляпа и пальто Гаррика не требовали поиска. Они висели на своём обычном месте на двери. Он натянул пальто и лихо нахлобучил шляпу на голову. Лишь повинуясь внезапному импульсу, он поднял длинную кость, которой махала ему Киттен, и сунул её в вместительный карман своего Гаррика. Великий учёный точно подтвердит, что она не очень старая. Он поспешил вниз по скрипучей лестнице и вышел на Кричерч-лейн.

***

Разговор молодого Малинферно о похитителях тел расстроил Августа Бромхеда. Потребовался остаток дня и несколько стаканов крепкого виски, прежде чем он достаточно успокоился, чтобы вернуться к своим занятиям. Лучше всего ему всегда удавалось работать по ночам, когда звуки Лондона за его ветхим домом в Бермондси стихали до сносного гула. Он любил этот нефешенебельный район к югу от реки за его антикварные ассоциации. Где-то под его ногами возвышался фундамент Бермондсийского аббатства, и некоторые говорили, что сама ткань его дома включала в себя части аббатства. Иногда ему казалось, что он слышит шарканье сандалий монахов, идущих на молитву. Этот звук всегда был для него утешением. Однако сегодня вечером посторонние скрипы и стоны дома и его окрестностей сводили его с ума.

«Будь ты проклят, Джо Малинферно, за твои паникерские замашки. Как я могу сосредоточиться на своей задаче, если всё, о чём я думаю, – это о людях, которые всё время воруют?»
Он наклонился над рабочим столом и сдвинул очки под более острым углом, пытаясь прочитать корявую книгу, лежащую перед ним. Он открыл обложку и снова пробежал глазами титульный лист, беззвучно произнося губами напечатанные на нём слова.
Британская история
Перевод с латыни на английский
Джеффри Монмутского
Напечатано Дж. Бойером в «Розе» на Ладгейт-стрит
MDCCXVIII
Август облизнул губы при мысли об этой старой книге – изданной сто лет назад – повествующей о королях Британии.
«Ну, и на чём я остановился?»
Он пропустил замысловатую историю острова Альбион, населённого лишь великанами до того, как Брут Троянский пришёл и основал на его берегах государство. И, игнорируя предполагаемое происхождение названия города, в котором он жил, от имени некоего Луда, некогда правившего там, он вновь обратился к пророчествам Мерлина. Его особенно зацепили некоторые отрывки, которые он мог процитировать наизусть и которые, по его мнению, относились к падению Наполеона.

«В её челюсти будут вложены удила, выкованные в заливе Арморика… Тогда будет резня среди чужеземцев; тогда потекут реки крови; тогда забьют фонтаны Арморики».
Он внезапно остановился. Его мелодичный голос наполнил тёмную комнату, в которой он сидел, но ему показалось, что раздался другой звук. Как скрип лестницы, ведущей в эту комнату, которая находилась высоко под карнизом дома. Он сидел молча, единственным звуком был стук его собственного сердца. Он попытался рассмеяться своим страхам, но получился лишь нервный писк. Он снова заговорил сам с собой, чтобы подкрепиться.
«Ха! Я буду представлять, как старый Бони сам пришёл сделать это за меня. Несмотря на своё безопасное заключение на острове Святой Елены. То, что я вижу его падение в словах Мерлина, ещё не значит, что он будет преследовать меня.
Наступившая тишина убедила Августа, что ему всё это мерещится. Он перелистнул страницы сочинения Джеффри и всмотрелся в короткое предложение, к которому возвращался снова и снова. И снова оно упорно отказывалось выдавать свой тайный смысл.
«Сам прославленный король Артур был смертельно ранен и оттуда перенесён на остров Авалон для исцеления своих ран».
За спиной Августа дверь бесшумно распахнулась.

***

Малинферно чувствовал себя будто в присутствии королевской особы. Господин Жан-Клод Кастейкс был одет в своего рода старомодный придворный костюм, который вышел из моды в Англии с приездом красавчика Браммела двадцать лет назад. Прежде всего, на голове у него был ни много ни мало напудренный парик. Его грузная фигура была облачена в тяжёлый парчовый камзол, длинный жилет под ним и атласные бриджи до колен. Под бриджами его белые чулки были подозрительно плотно набиты в области икр, словно подбиты подкладкой. Левая нога была поднята на небольшую скамеечку, а в руке он держал трость из чёрного дерева с серебряным набалдашником. Стул, на котором он сидел, не двигаясь, был расшит почти такой же тяжёлой парчой, как и камзол, а вокруг него были разложены небольшие сувениры, напоминающие о времени, проведённом в Египте. Взгляд Малинферно особенно привлекла группа из четырёх кувшинов из известняка, стоявших на столе у ​​локтя Кастейна. Француз заметил интерес Малинферно.
- А… Канопы из безымянной гробницы в Долине царей. — Речь Кастейкса всё ещё была с сильным акцентом, и он с нежностью смотрел на кувшины, вспоминая своё открытие, которое он сделал вместе с двумя молодыми инженерами, Жоллуа и де Вильерсом. — Они представляют четырёх сыновей Гора. В каждом кувшине хранятся части внутренних органов фараона. — Он сначала указал на кувшин с головой шакала. — Дуамутеф содержит желудок. Кебехсенуф, с головой сокола, — кишечник. Хапи с головой павиана хранит лёгкие, и…
Малинферно больше не мог удержаться от демонстрации собственных знаний.

— А кувшин с человеческой головой представляет Имсети и содержит печень.

Кастейкс склонил голову набок, явно удивляясь тому, что невежественный молодой англичанин так много знает.
- Вижу, мне нужно пересмотреть своё мнение о вас, мистер…
- Малинферно.
- А. - Теперь Кастейкс понял, почему сделал неверное предположение об образовании юноши. - Значит, не англичанин, а из одного из тех бесчисленных маленьких государств, что составляют Апеннинский полуостров. В конце концов, у вас есть шанс.
Малинферно не стал поправлять французского учёного. Его отец, правда, был итальянцем, но мать – англичанкой, и он получил образование в Англии. Впрочем, пусть старик считает его своим соотечественником, если это создаст между ними хоть какую-то связь. Кастейкс опустил ногу, лежавшую на скамеечке, и вздохнул. Малинферно предположил, что это должно его беспокоить, но хорошие манеры не позволяли ему спросить о причине недомогания. Он уговорил учёного предаться воспоминаниям о прошлом.
- Долина царей, говоришь? И это было в 1799 году…?
- Да, за два года до того, как британские солдаты пришли и разграбили наши находки. В списке сдаваемого имущества было несколько обелисков и статуй, саркофагов и… Розеттский камень, конечно же. - Слезящиеся глаза старика снова застекленели при мысли о том, что французы потеряли в 1801 году. - Если бы Наполеон был там в то время, всё могло бы быть иначе. Но мы были в руках подлого генерала Мену. Знаете ли вы, с каким презрением он относился к нам, учёным? Знаете ли вы, что он сказал английскому генералу, когда мы поклялись, что не расстанемся с нашей коллекцией?
Малинферно покачал головой.
- Он называл нас faiseurs de collections – собирателями коллекций – словно мы были всего лишь собирателями всякой всячины. Он сказал, что если мы решим отправиться в Англию с нашими коллекциями птиц, бабочек и рептилий, он не помешает нам также сделать из нас чучела для этой цели.
Малинферно сдержал улыбку, услышав слова возмущённого генерала. Он видел, что Кастейкс всё ещё возмущён словами Мену, даже спустя почти двадцать лет. Годы, которые Кастейкс провёл в изгнании в Англии вместе с сокровищами, попавшими в Британский музей.
Кастейкс размышлял о том несчастье, которое постигло его из-за того, что он сделал крупные экспонаты своей особой темой, ведь только они и попали в Англию. Мелкие же в итоге остались у других учёных, которые все до одного увезли их во Францию ​​в своём личном багаже. Один Кастейкс провёл горькие годы на вражеской земле, становясь всё более и более раздражительным. Теперь, хотя военные действия между Англией и Францией прекратились, он всё ещё не мог вернуться домой. Он оказался одновременно и чем-то, и ничем – своего рода предателем, и теперь вне круга избранных французских египтологов. Его знания представляли ценность только для этого невежественного англичанина. Или он был итальянцем? Почему-то это не имело значения.

Малинферно нервно достал бедренную кость, подаренную ему Августом Бромхедом, и протянул её Кастейксу для осмотра.
- Месье, не могли бы вы сказать, как вы считаете, насколько стара эта кость?
Учёный сначала собирался отмахнуться от предложенной кости властным взмахом руки. Разве этот юноша не знает, что точно определить возраст кости невозможно? Но потом решил забрать образец и исследовать его. По правде говоря, он был стариком, к которому больше никто не обращался за советом по научным вопросам. По крайней мере, он мог бы уговорить этого Малинферно ещё раз прийти.
- Хм. Оставьте её мне, и я как следует её осмотрю. Вы можете вернуться завтра или послезавтра, когда у меня будет время всё обдумать. Знаете ли вы… где она была эксгумирована?
Он знал, что если человек скажет «Египет», то сможет хотя бы предположить, что она древняя, не выглядя слишком неосведомлённым. Но Малинферно лукавил.

- Я бы предпочёл пока не говорить. Достаточно сказать, что она и близко не стояла в Британском музее. Кстати, об этом учреждении, я хотел спросить вас о Розеттском камне…

Упоминание о камне, казалось, воодушевило старого учёного. Внезапно Кастейкс приподнялся на своей трости с серебряным набалдашником и заковылял к тяжёлому столу красного дерева в центре комнаты. Он с грохотом опустил чёрную трость на бумагу, лежавшую на ней.
- Его у нас украли, сэр. Украли. Но теперь, возможно, придётся как-то возместить ущерб.
В его дрожащем голосе слышалось торжество, что смутило Малинферно.
- Почему же, господин профессор?
Лицо старика исказила самодовольная ухмылка.
- Ты что, газет своих не читаешь, приятель? - На мгновение ему показалось, что он забыл о своих предположениях о национальности Малинферно, потому что схватил газету со стола и помахал ею перед лицом гостя. Малинферно узнал в ней сегодняшнюю газету «Таймс», которую из-за своего увлечения крысиной мордочкой Котёнка он до сих пор не читал. Интересно, что же такого сообщил на её страницах Громовержец, что так взволновало старого француза. Он недолго пребывал в неведении, поскольку Кастейкс с удовольствием ему сообщил. От волнения его лицо приобрело нездоровый багровый оттенок.
- Император Наполеон Бонапарт сбежал из тюрьмы на острове Святой Елены и скоро будет угрожать вторжением этим самым островам.

***

- Август! Гас… Гас. Ты там?»

Малинферно бросился вверх по винтовой лестнице в кабинет Бромхеда, уединённый на чердаке пыльного старого дома. Он уже запыхался, когда добрался до верха и облокотился на перила за дверью, чтобы перевести дух. Поразительная новость француза потрясла его до глубины души. В прошлый раз, когда Наполеон сбежал из своей островной тюрьмы на Эльбе, он собрал армию в 350 000 человек и на протяжении ста дней держал Европу в страхе. Покинув дом Кастейкса и торопясь по улицам Лондона, Малинферно видел, что слухи о его втором побеге вызывают не меньшую панику. Люди сновали туда-сюда, оглядываясь, словно Бонапарт уже гнался за ними. На одной из новых городских площадей, которые он пересекал, слуги даже заколачивали шикарные окна своих хозяев, словно вторжение было неизбежным. Он прошёл мимо мясной лавки, внутри которой царил хаос: группа слуг в ливреях, пытаясь скупить всё мясо, выставленное для своих хозяев, перетягивала свиной окорок. Страх перед блокированными портами, похоже, владел умами состоятельных людей.
Малинферно намеревался вернуться в свои покои, но знал, что миссис Стэнхоуп будет в смятении из-за побега Бони. У него не было времени успокаивать её, что всё будет хорошо. Тем более, что сам он был далеко не уверен, что катастрофа неизбежна. Он хотел поговорить с Бромхедом и высказать старику, как лучше поступить. Переходя Лондонский мост, он испытывал тревожное чувство, будто кто-то идёт за ним по пятам, – чувство, не покидавшее его с тех пор, как он покинул дом Кастейкса. Но всякий раз, оборачиваясь, он не видел, чтобы кто-то следовал за ним. Он списывал это на собственные безумные страхи. Говорили, что в столице было так много сторонников дела Бонапарта, что правительство лорда Ливерпуля наняло шпионов, выслеживающих их. Даже принцесса Уэльская, как говорили, была его поклонницей. Но, с другой стороны, она была изгнана из Англии, как и Бони.
Вместо того, чтобы идти на Кричерч-лейн, Малинферно пересёк Лондонский мост, спустился по Тули-стрит и теперь находился в Корт-Ярде в Бермондси. Домик маленького антиквара находился в ряду доходных домов, зажатых между церковью Святой Марии Магдалины и ядовитыми болотами к югу от реки. Бромхед, без сомнения, не обратил внимания на новость, распространяющуюся по Лондону со скоростью лесного пожара, погружённый в свои исследования. Малинферно не только хотел оценить его реакцию, но и поговорить с Августом о мешке со старыми костями. Ему нужна была дополнительная информация, чтобы снова увидеть Кастейкса и не прослыть невеждой. Судя по реакции учёного, он также почувствовал меньше желания насмехаться над мнением Бромхеда о том, что кости очень древние. На самом деле, теперь ему было очень любопытно узнать, чьи это кости, по мнению Бромхеда. Отсюда и стремительный рывок вверх по лестнице.
Затаив дыхание, Малинферно ворвался в тёмный и мрачный кабинет Бромхеда.
- Гас, ты слышал новости…?

Он замер, немало озадаченный. В комнате царила полная темнота. Лампы не горели, а ставни на окнах, должно быть, были закрыты, чтобы создать такую ​​стигийскую атмосферу. И всё же Бромхеду следовало бы быть дома. Этот маленький карлик почти не выходил из дома, опасаясь насмешек уличных мальчишек, завсегдатаев этого захудалого района. Малинферно часто задавался вопросом, почему он продолжает жить в таком унылом районе Лондона, зная, что антиквар – человек с хорошим достатком. Он мог бы позволить себе один из домов в новом стиле на Блумсбери-сквер, где обитали книготорговцы и краснодеревщики. Но, похоже, он предпочитал свой скрипучий старый дом на Грейндж-Уок и фактически жил на этом верхнем этаже, окружённый своими коллекциями книг и карт. Так где же он?
Когда глаза Малинферно привыкли к непривычной темноте, он увидел, что высокий табурет, служивший Бромхеду троном, пустовал. Мужчины тоже в комнате не было. И тут краем глаза он заметил, что тяжёлая тень под одним из высоких окон слегка сдвинулась. Он невольно ахнул и повернулся к двери. Но прежде чем он успел до неё дотянуться, тень собралась в том же месте и схватила его за протянутую руку. Рука была гораздо более плотной, чем могла бы быть тень. И хватка была крепкой, как клещи. Малинферно почувствовал себя таким же слабым, как одна из его состоятельных клиенток в момент разворачивания. Ноги подкосились, и он пошатнулся вперёд. Внезапно рука вместо того, чтобы удерживать, поддержала его сникшее тело. И тень заговорила:
- Пожалуйста. Я не хотел вас напугать. Только ваше появление тоже меня напугало, и на мгновение я не знал, что делать, кроме как спрятаться в тени. - Незнакомец вывел Малинферно на лестничную площадку, где было больше света. Снова опершись на поручень, Малинферно сделал несколько глубоких вдохов. Он также не спеша взглянул на стоявшего рядом человека. Тот совсем не походил на убийцу. На самом деле, лицо его было именно таким бледным и осунувшимся, каким Малинферно и представлял в тот момент. Это был высокий, худой мужчина с сутулостью, которая говорила о его довольно сдержанном поведении в обществе, и о том, что он сгибался, чтобы скрыть свой рост. Макушка у него была совершенно безволосой, хотя вокруг ушей волосы отрастали длинными и тёмными. Одет он был не по последней моде, и когда Малинферно украдкой взглянул на его руки, нервно теребившие прочную трость, то увидел, что они в пятнах. Он догадался, что этот человек – краснодеревщик, и счёл странным совпадением, что всего несколько минут назад думал о тех, кто жил на Блумсбери-сквер. Мужчина внезапно протянул одну из рук, которые рассматривал Малинферно.
- Меня зовут, сэр, Томас Дейл. Я – столяр-мебельщик.
- А меня – Джо Малинферно. Учёный.
Рука Малинферно была сжата в твёрдую, мозолистую хватку человека, привыкшего использовать руки в своей работе, а затем её энергично потрясли.

- Рад познакомиться с вами, мистер… Малинферно. Ещё раз прошу прощения за мою скрытность. - Дейл нервно рассмеялся. - Я думал, вы убийца бедняги Бромхеда, вернувшийся, чтобы скрыть преступление.
- Убийца Бромхеда? Он мёртв? Откуда вы знаете?
Лицо Дейла вытянулось, а руки задергались ещё сильнее.
- О, я точно не знаю. Но улики налицо. Пойдёмте, я вам покажу.
Малинферно последовал за Дейлом обратно в комнату, всё ещё немного опасаясь, что его спутник может оказаться убийцей, пытающимся пустить его по ложному следу. Дейл бросился к окнам и распахнул ставни. Когда свет снова хлынул в комнату, Малинферно прищурился, не зная, что ему следует видеть, Дейл подошёл к рабочему столу Бромхеда.
- Посмотрите. Видны следы борьбы – драгоценные книги разбросаны по полу, чего сам мистер Бромхед никогда бы не сделал. – Он наклонился, чтобы поднять одну. – Это редкий экземпляр «Истории королей Англии» Джеффри Монмутского. Он бы никогда не оставил её так. – Дейл с любовью загнул помятую страницу и, закрыв книгу, положил её обратно на стол. Затем он указал на что-то гораздо более пугающее на краю стола. – А вот посмотрите. Здесь пятна крови. – У Малинферно сжался желудок, и он впервые порадовался, что пропустил завтрак. Он стиснул зубы и внимательнее посмотрел туда, куда указывал Дейл. Это была правда. Там был большой участок потемневшего дерева, и следы чего-то похожего на кровь, капавшего с края стола на пол. Он пожал плечами. - Возможно, Август порезался и смахнул книги, чтобы на них не накапала кровь.
Томас Дейл мрачно покачал головой.
- Нет. Я чувствую здесь запах смерти, и я хорошо это знаю, поверьте. У меня есть опыт в таких делах.
Малинферно задумался, откуда краснодеревщику знать запах смерти. Но прежде чем он успел задать вопрос, Дейл уже расхаживал по комнате, явно выискивая что-то, чего не мог найти.
- А где кости?
Малинферно на мгновение затаил дыхание, гадая, имел ли Дейл в виду те же кости, которыми он теперь владеет. Знал ли этот человек, что Бромхед передал ему кости, и были ли они ценными? Он попытался придать своему следующему вопросу искренность.
- Кости? Что это за кости?

Дейл прекратил поиски, и на его лице отразилось замешательство. Малинферно видел, что Дейл совершил ошибку, заговорив так открыто, и теперь решал, стоит ли ему довериться. Наконец он заговорил тихим голосом, словно не желая, чтобы кто-то ещё услышал.
- Конечно же, кости короля Артура.

***

«КОСТИ КОРОЛЯ АРТУРА» - АКТ ПЯТЫЙ (ПРОДОЛЖЕНИЕ 1)