И.Дж. Паркер - «Остров изгнанников» («Акитада Суговара-4») Глава 6

ГЛАВА ШЕСТАЯ

МОТОК СКРУЧЕННОЙ ВЕРЁВКИ

Утром следующего дня губернатор нанёс неожиданный визит в архив. Он пришёл в сопровождении невысокого пухлого человека, который шёл короткими быстрыми шагами и бросил любопытный взгляд на кабинку Акитады. Губернатор прошёл мимо, не кивнув, и направился прямо к кабинке Ютаки. Шепот голосов ничего не сказал Акитаде, но через несколько минут Ютака, с застывшим на лицо неодобрением, сунул голову и сказал ему, что губернатор желает его видеть.

– Это, - сказал Мутобе, когда Акитада опустился на колени и поклонился, - это инспектор Осава. Он уезжает с инспекцией, и ты должен сопровождать его в качестве секретаря. Один из писцов Ютаки тоже поедет.

Акитада снова поклонился, подавляя веселье. Повышение от писца до секретаря? Мутобе должно быть действительно неудобно из-за его низкого статуса. Он также поклонился Осаве, который в ответ просто посмотрел на него. Одетый в коричневый халат и чёрную шапку, мужчина около сорока лет, выглядел как типичный провинциальный чиновник среднего звена. Такие люди рождались и обучались в своих провинциях, где они становились незаменимыми для губернаторов, зная местные условия. Здесь, на Садошиме, такой человек мог иметь отношения с оппозиционными фракциями, и Акитада решил не доверять ему.

Мутобе сказал Осаве:

– Возможно, тебе лучше сначала разобраться с делами Управления ценностей, прежде чем уезжать. Я напишу записку Ямаде, чтобы книги были готовы завтра утром.

Акитада прочистил горло.

– Да? - спросил Мутобе. – Есть проблемы?

– Нет, ваше превосходительство. Суперинтендант Ямада упомянул, чтобы я скопировал для него какие-то документы в свободное время. Поскольку я в долгу перед ним за жильё, могу ли я передать ему ваше сообщение и предложить свою помощь в подготовке отчётов для визита инспектора Осавы?

Мутобе на мгновение смутился, без сомнения задаваясь вопросом, какой возможный интерес может иметь Акитада в проверке Управления ценностей, но сказал он только:

– Хорошая идея. Почему бы тебе не пойти сейчас?

Акитада поклонился Мутобе и Осаве и направился сказать Ютаке, что губернатор отправил его к Ямаде.

– Ну, хорошо, - пробормотал шидзё, поджав губы. – Но это очень обидно. Сначала он отправляет тебя сюда, затем отсылает. Да. Очень обидно, – он покачал головой, вздохнул и склонился к работе.

Акитада нашёл Ямаду в небольшом саду за домом. Тот копал редис и складывал его в корзину, в которой уже была собрана капуста. Когда он увидел Акитаду, то выглядел смущённым.

– Ах, хм, - сказал он. – Уже вернулся? Ты застал меня за моим увлечением. Садоводство очень полезно для здоровья и для другого, – он указал на корзину. – На ужин. Хотелось бы, чтобы редиска была побольше, но, кажется, у меня не получилось. И гусеницы были в капусте. Ты случайно не знаешь о таких вещах?

У Акитады не было времени обсуждать садоводство. Он резко сказал:

– Боюсь, что нет. Губернатор послал меня сказать вам, что завтра Осава осмотрит книги Управления ценностей.

Ямада был слишком потрясён, чтобы обратить внимание на резкость Акитады или отсутствие в его словах титулярных обращений при упоминании Мутобе и Осавы. Он уронил лопату и побелел, его шатало. Акитада схватил его за руку и помог подняться на ступеньки веранды.

– Всё потеряно, - простонал Ямада, обхватив голову грязными руками. – Вся тяжёлая работа напрасна. Бедная Масако. Бедный ребёнок. А что будет с моим сыном, когда станет известно о позоре его отца? – он запустил пальцы в волосы и покачал головой в безнадежном отчаянии.

Акитада сел рядом с ним.

– Что именно не так в отделе ценностей? – спросил он.

Ямада поднял голову. Его заляпанное грязью лицо и растрёпанные волосы выглядели бы комично, если бы не слезы.

– Месяц назад я обнаружил, что два серебряных слитка – вовсе не серебряные слитки. С тех пор мы с Масако пытаемся сэкономить деньги, чтобы заменить их. Один уже купили, но мы не успели заменить второй. Осава не должен был приезжать до конца месяца, и к тому времени я должен был получить своё жалованье, а также зарплату Масако за содержание тюрьмы. Достаточно было накопить на ещё один слиток. Теперь всё напрасно.

– Что вы имеете в виду? Как серебряные слитки могут быть чем-то другим?

– Я случайно уронил один из них, и он сломался. Это была всего лишь глина, покрытая тонким слоем серебра. Я лихорадочно проверил все остальные и нашёл ещё один. Теперь будет считаться, что это я подменил их. Скажут, что я украл серебро, чтобы обеспечить своего сына, который является офицером северной армии. Но это не так. Для этого я продал всё, что у нас было. Затем я устроил этот сад и отпустил всех своих слуг. Когда я узнал, что случилось с серебром, мы были настолько бедны, что не мог сразу восполнить потерю. Я был в отчаянии, но Масако подумала, что мы могли бы сэкономить, заработать немного денег и вернуть серебро перед ежегодной проверкой. Она взяла на себя обязанности кухонного персонала тюрьмы. Я был против, потому что это портило её репутацию. Но она утверждала, что мой позор также погубит её, и таким образом мы сможем спасти многое, особенно карьеру моего сына. А теперь, бедное дитя, она напрасно страдала, – Ямада снова заплакал, слёзы оставили мокрые следы на его грязных щеках. Сердце Акитады сочувствовало ему и девушке, которая безропотно переносила все невзгоды.

– Но, - сказал он, всё ещё озадаченный, - почему вы не арестовали человека, сдавшего поддельные слитки?

Ямада ещё больше расстроился.

– Я не мог, - прошептал он. - Нет записи.

– Вор назвал вымышленное имя?

– Я не знаю. На складе случился небольшой пожар. В нём сгорела бухгалтерская книга.

– Боже мой! Вы единственный, кто заботится об отделе ценностей?

– Раньше у меня был клерк, но пришлось его уволить. Я обнаружил глиняные слитки, когда проверил сохранённые товары по своим собственным записям после пожара. Я пытался собрать какую-то документацию из обугленных остатков бухгалтерских книг.

Акитада подумав, что Ямада раньше не проверял поступления регулярно, но сказал:

– Губернатор разрешил мне помочь вам подготовиться к проверке.

– Очень любезно с его стороны, - пробормотал Ямада, - но это не принесёт пользы. С таким же успехом я мог бы пойти к нему сейчас и признаться во всём. Меня, конечно, уволят, но самое ужасное – это бесчестье. Это разрушит карьеру моего сына и перспективы замужества Масако, – он смахнул свежие слезы с лица и встал.

Акитада схватил его за рукав.

– Подождите!

– Ой, я забыл, – Ямада обернулся, выражение его лица стало ещё мрачнее, чем раньше. – Надо сказать Масако. Ты это сделаешь? – он поднял руки в жалком жесте мольбы. – У меня на это не хватает смелости.

Мысль о том, чтобы столкнуться с Масако с этой новостью, испугала и Акитаду.

– Не сдавайтесь, - убеждал он. – Возможно, мы сможем выиграть время. Могу я взглянуть на Управление ценностей?

Несмотря на отчаянное положение Ямада, выглядел потрясённым.

– Существуют правила, запрещающие допуск людей в зону хранения, - сказал он. – А ты заключенный… ну, я не думаю…

– В таком случае, - сказал Акитада, - я не знаю, чем могу вам помочь.

– Но, конечно, если ты со мной, может быть сделано исключение? – Ямада колебался. – Почему ты хочешь его увидеть?

– Чтобы понять, как была совершена кража, и, возможно, найти вора.

– Это может быть кто угодно. Я же сказал тебе, записи пропали, – но страх Ямады был настолько велик, что он отвёл Акитаду через территорию к небольшому зданию в дальнем углу.

Склад ценностей был встроен во внешнюю стену, так что его фасад выходил на главную улицу, откуда он был доступен для торговцев и фермеров, а остальная часть здания находилась внутри стен охраняемого комплекса. Помимо фасада, в его оштукатуренных стенах не было окон, и у него была только одна задняя дверь.

Ямада и Акитада вошли через заднюю дверь, которую Ямада отпёр с помощью связки ключей, висящих на поясе. Он зажёг фонарь, стоявший на полке у двери. При его свете Акитада мог различить ряды стеллажей, заполненных всевозможными предметами. В одном углу был окованный железом сундук для денег и множество мешков риса. Серебряные и медные монеты были более практичной формой обмена, но менее распространены, чем вездесущий рис в качестве средства обмена.

Ямада прошёл через эту комнату и открыл вторую дверь, которая вела в переднюю зону, где велись дела. Здесь свет проникал сквозь высокие и узкие окна, покрытые бумагой. На стенах ещё остались следы от дыма. Снаружи доносились голоса прохожих, стук колес и копыт лошадей.

– Склад открыт для приёма только первого и десятого числа каждого месяца, - пояснил Ямада.

У задней стены стояли полки с весами для взвешивания драгоценных металлов, счётами, различными письменными принадлежностями, подсвечниками и гроссбухами. И входная дверь, и тяжёлая дверь, через которую они только что прошли, были защищены металлическими замками и обиты железными полосами.

– У кого, кроме вас, есть ключи от этого места? – спросил Акитада, подходя к новым бухгалтерским книгам и лениво перелистывая страницы.

– Ни у кого.

– Даже у клерка, который здесь работал?

– Конечно, нет. Я ему не доверял. Он пил и делал ошибки по неосторожности.

– А где вы храните ключи, если не носите их?

Ямада нахмурился при этом допросе.

– Они со мной всегда. Зачем? Факел был брошен с улицы. Никто не взламывал и не открывал двери.

Акитада с удивлением повернулся к Ямаде.

– Факел был брошен с улицы? Зачем?

Ямада покачал головой.

– Кто знает? На этом острове слишком много преступников. Пожар был быстро потушен, и мы не стали заниматься этим вопросом, когда обнаружили, что ценности не пострадали за запертыми дверями. Единственной потерей были бухгалтерские книги и разбитое окно. После этого мы переместили полки к задней стене, и я скопировал всю информацию, которую смог собрать из обугленной книги.

Акитада кивнул и изучил записи.

– Вы все это написали? Я вижу, вы дали взаймы пять связок денег за пять слитков серебра. Это нормальная ставка?

– Это щедро, но вполне нормально. Если человек известен нам и надёжен, за один слиток серебра авансируется тысяча медных денег или пятьдесят шо риса. Примерно половина его стоимости, – Акитада присвистнул. – Таким образом, двух слитков хватило бы человеку, чтобы прокормить себя в течение года. Давайте взглянем на ваши сокровища.

– Это действительно необходимо? Если кто-то узнает ...

– Вам от этого хуже точно не будет.

Ямада вздохнул и вернулся в кладовую, снова вынул ключи от своего пояса, чтобы запереть дверь. Подняв фонарь, он направился к полкам, которые занимали площадь в два или три раза больше гостиной.

Акитада увидел, что на полках есть номера, каждая из которых соответствует вкладу. Он шёл, просматривая их, а Ямада следовал за ним, нервно наблюдая, чтобы убедиться, что он ставил их на назначенное место. Товары состояли из рулонов шелка и парчи, отрезка хлопка, различных предметов искусства, книг, музыкальных инструментов, мечей, элегантной посуды из лакового и инкрустированного металла и многочисленных стопок серебряных слитков. Он думал о смерти Второго принца и убийстве маленького Джисея. В обоих случаях фигурировало серебро. Заговор князя, если бы он действительно был, финансировался бы местным серебром, а маленький каторжанин работал на одной из шахт.

– Вот, - сказал Ямада, указывая на три серебряных слитка в углу одной из полок. – Эти две глиняные. Третий - серебряный слиток, который я купил.

Акитада взял их один за другим. Первые два показались немного легче, чем третий, и он увидел, что один из них отломился, обнажив красную глину под ним. На втором слитке виднелась глина под несколькими царапинами, несомненно, сделанными Ямадой, чтобы убедиться, что это тоже подделка. Кто бы ни принял эти решетки, он проявил преступную халатность. Весы в другой комнате мгновенно выявили бы проблему.

– Вы сказали, что проверили все остальные? – спросил Акитада, оглядывая множество маленьких слитков серебра.

– Да, я проверил их все.

– Хм. Только два из них. Когда был уволен ваш клерк?

Ямада нахмурился.

– Это было до пожара. Очень ненадёжный человек. Мне приходилось неоднократно говорить с ним о сне в рабочее время, но после пожара я пожалел, что его не было на месте.

Акитада посмотрел на другую полку. Здесь лежали пятнадцать серебряных слитков и различных шкатулок. Заметив небольшой шелковый мешочек, он поднял его. Он был невероятно тяжёл.

– Это необработанное золото, - сказал Ямада.

– Золото? – содержимое мешочка состояло из комочков разной величины. Акитада открыл его и увидел внутри небольшие куски жёлтого металла неправильной формы. Ни один из них не был больше среднего камешка. – Откуда оно взялось? – спросил он.

– Иногда фермер или какой-нибудь бездельник находит самородок в ручье. Часто они не знают, что это такое, и относят их в храм.

– И вы не знаете его владельца?

– Нет про эти я знаю. Они принадлежат храму Кокубунджи. Я помню мешочек с золотом. Серебряные слитки встречаются чаще.

– Да. Хм... – Акитада глубоко задумался, а Ямада начал возиться с ключами и шаркал ногами. – Да, - снова сказал Акитада, выходя из задумчивости, - это может сработать. Вот что мы сделаем, чтобы поймать нашего вора.

Глаза Ямады округлились, когда он слушал, и сначала он яростно покачал головой. Но чем больше объяснял Акитада, тем больше он приходил в себя и, наконец, неохотно кивнул.

– Имейте в виду, - предупредил Акитада, - вы должны рассказать губернатору, что произошло. Доверьтесь его милости. Я считаю, что он понимающий человек и простит вам, если вы вернете ссуду и арестуете вора.

– А как насчёт Масако? Сказать ей или нет? – Акитада хотела сказать «нет», но девушка она заслуживала того, чтобы ей сказали.

Она доказала свою преданность семье, и ей можно было доверить секрет. Акитада боялся, что она может почувствовать себя обязанной перед ним.

– Скажите ей, но не говорите обо мне, - посоветовал он.

Ямада покачал головой.

– Нет. Я пойду к губернатору, пока не потеряю храбрость. Ты уже должен знать, что я не умею врать. Возможно, мне удастся заявить о своей признательности за твою идею вместе с ним, но Масако узнает правду через минуту. Тебе лучше поговорить с ней. О, Боже! Она дома, ждёт овощей. Не мог бы ты их взять? Я полагаю, люди должны есть.

– Вам лучше умыться, прежде чем вы увидитесь с губернатором.

Ямада посмотрел на свои руки и коснулся высохшей грязи на лице.

– О, Боже! – пробормотал он и направился к двери. Снаружи он остановился и вернулся, чтобы вытащить Акитаду с собой и снова запереть Офис ценностей. Затем он бросился прочь.

Акитада последовал за ним медленнее, забавляясь тем, что Ямада умывается на кухне, чтобы избежать встречи с дочерью. Он прошёл через сад, чтобы забрать корзину с овощами. У входа он поставил корзину и скинул сандалии, прежде чем ступить на деревянный пол. Масако не было видно.

– Кто-нибудь есть дома? – крикнул он.

– Да, – её голос раздался сзади, и он последовал на звук.

– Это я, - громко сказал он, глядя в коридор с закрытыми дверями. Одна из дверей распахнулась, и из неё выглянула Масако.

– Такэцуна?

На голове у неё был старый платок, но волосы выбились из-под него и сползли на спину. Её лицо было горячим и покрасневшим, и казалось, что она одета в мужскую хлопковую рубашку поверх старых штанов. На носу и щеке у неё было пятно грязи. Стоявшая ошеломлённо, с широко раскрытыми глазами и полуоткрытыми губами, она никогда не казалась более желанной для Акитады.

– Я не ожидала увидеть тебя в это время дня. Что-то не так?

– Нет. У меня есть сообщение от твоего отца.

– Ой, – она заметила, что он смотрит на неё, беспомощно пригладила свои волосы, а затем убрала руки за спину, униженно глядя в пол.

– Мне стыдно, что ты поймал меня вот так, - пробормотала она. – Я мыла пол и ...

– Ты прекрасно выглядишь, - хрипло сказал он.

– О, нет. О, как бы мне хотелось быть похожей на других женщин с их красивыми платьями и элегантными манерами. Я желаю тебе ... – и она расплакалась.

Позже он будет искать всевозможные оправдания тому, что произошло дальше: так сильно смутив её, он должен был её успокоить – он просто хотел успокоить её, чтобы сообщить ей новости, - он всего лишь предлагал ей братскую поддержку.

Конечно, всё это было неправдой. Акитада сделал три разделяющих их шага и раскрыл руки, потому что уже давно он хотел обнять её, хотел почувствовать это гибкое тело рядом со своим, хотел утешить её своими ласками и, чтобы, в свою очередь, она ласкала его.

Масако подошла к нему с неслышным радостным криком, прижалась к нему, бормоча ласки и отвечая со страстью, которая напугала его до частичной потери здравомыслия. Он ослабил объятия и поймал её руки на своей обнаженной груди, где она сунула их под его халат.

– Нет, Масако, - взмолился он. – Пожалуйста, не искушай меня. И без этого обстоятельства достаточно неподходящие.

– Мне всё равно, - воскликнула она. – Я хочу, чтобы ты любил меня с тех пор, как впервые увидела тебя. Мне всё равно, что будет со мной. Меня ничего не интересует кроме тебя. Она затащила его в комнату, закрыла за собой дверь и повалила на циновку, лихорадочно дергая за пояс.

Встав на колени над ней, он снова поймал её за руки.

– Нет, Масако, - сказал он, - я не могу взять жену, и ты должен беречь себя для мужа.

Она горько засмеялась.

– Беречь себя? Не будь смешным. Я не из твоего класса, – она покраснела. -  Кроме того, об этом уже поздно беспокоиться, - он все ещё колебался, её глаза наполнились слезами.  – Ой. Ты находишь меня отвратительной.

– Нет, - крикнул он. - Ты прекрасна. Я хочу тебя. Больше всего, но... – ослабев, наполненный желанием, он выпустил её руки.

Она потянулась к его лицу, приблизившись так близко, что он чувствовал её дыхание, когда она прошептала:

– Тогда докажи это, – её дыхание было таким сладким, что он ощутил её губы своими и пропал.

Потом, когда они лежали вместе, он обнимал её обнажённое тело, она закрыла глаза, на её губах застыла сладострастная улыбка. Тут он опомнился и сказал:

– Я пришёл поговорить с вами о проблеме вашего отца, и теперь я не знаю, как предстану перед ним.

– Отцовская проблема? – она села и посмотрела на него прищуренными глазами. – Рассказывай.

Было сложно сконцентрироваться. У неё было красивое и очень желанное тело.

– Мне очень жаль, Масако, - сказал он, прикоснувшись к длинной прядке волос и проследив за ней вдоль груди и вниз по её плоскому животу. – Я не должен был этого делать.

Она вздрогнула от его прикосновения, но схватила его руку своей.

– Какая проблема? – потребовала она.

Он рассказал ей об осмотре. Она побледнела и потянулась за штанами. Надев их, а затем натянув рубашку, она спросила:

– Это означает, что недостача станет известна?

Её реакция восхитила его. Мгновение назад она была страстной соблазнительной женщиной, а в следующий момент такой же рассудительной и деловой, как любой мужчина. Он сказал:

– Нет, у твоего отца есть план, и с одобрения губернатора мы сегодня его введем в действие.

Дотянувшись до платка, она закричала:

– О, нет. Губернатор не должен знать. Я надеюсь, что у отца не будет желания обнажать свою душу, – она закрутила волосы и быстро завязала их под платком. Акитада восхищался тем, как тонкая ткань рубашки обтягивает её грудь. Направившись к двери, она сказала: - Я должна немедленно поговорить с ним.

– Поздно. Он уже ушёл, чтобы обсудить этот вопрос с Его Превосходительством.

Она повернулась с воплем.

– О нет. Тогда всё потеряно. Как ты мог позволить ему сделать такую глупость?

– Потому что, - сказал он, поднимаясь на ноги и поправляя свою одежду, - я не буду принимать участие в незаконном действии, даже если оно направлено на поимку вора. И то, что мы планируем, противоречит закону, если оно не получит одобрения губернатора.

– Что? – она внезапно разъярилась. – Так! Я вижу, это была твоя идея. Чтобы ловить вора по букве закона, ты погубишь мою семью. А ты сам заключённый! Что ты за мужчина? Ты променял честь моего отца на свою свободу?

Он вздрогнул и попытался что-то объяснить.

– Ты не понимаешь. То, что мы задумали, очистит вашего отца и позволит вам вернуться к нормальной жизни. И твой отец получит признание за поимку вора.

Через мгновение она с подозрением спросила:

Что это за план? Он рассказал ей и наблюдал, как её лицо начало расслабляться, а глаза сиять от волнения.

– Это может получиться. Хорошо, приступим прямо сейчас. Мы с тобой можем переместить сюда товары, а затем, когда стемнеет, проделаем дыру во внешней стене.

– В этом не будет необходимости, Масако. Рваная бумага на одном из окон, сломанный замок и поломанная железная решетка – всё это будет выглядеть достаточно убедительно.

Через мгновение она кивнула.

– Да. Ты прав. Небольшие повреждения легче исправить. После этого она снова стала подозрительной. – Как ты узнал о серебряных слитках?

– Это немного сложно.

Её глаза прищурились. Она скрестила руки на груди.

– Неважно! Я хочу знать.

– Что ж, мне было интересно, что могло привести такую семью, как ваша, в такую ужасную нищету, что вам пришлось так работать, – он указал на её одежду. Она покраснела, сорвав убогий хлопковый платок, так что ее блестящие длинные волосы снова упали ей на плечи. Его пальцы жаждали прикоснуться к ней, но он продолжил: - Сначала я подумал, был ли твой отец или твой брат игроком, но потом ты сказала, что тяжелые времена скоро пройдут. Поскольку игроки не меняют своих привычек, мне пришло в голову, что с вашим отцом случилась ещё какая-то беда, требующая денег. Потом я узнал о том, что он руководит Управлением ценностей. Ваша реакция, когда я спросил вас об этом, доказала, что я угадал правильно.

Остальное недавно признал ваш отец, когда я рассказал ему о проверке. Это всё.

– Ты очень умный. Ты всегда лезешь в чужие дела?

– Да, - сказал он вполне серьёзно.

Она усмехнулась, думая, что он пошутил.

– О, очень хорошо. Но не пытайся сказать мне, что это была идея отца. Он милый человек и самый честный чиновник, но не способен лукавить.

Ловушка была расставлена ночью. Приняв необходимые меры, Акитада вернулся в свою комнату, чтобы отдохнуть несколько часов. Масако разложила постельное бельё, сняла халат и залезла под одеяла. Мгновение спустя его дверь тихо открылась, и она проскользнула внутрь и присоединилась к нему. Он пожалел, что она пришла, но, когда он почувствовал, как её обнаженное тело страстно ищет его объятий, сдался.

На следующее утро очень рано утром по всему городу появились объявления, гласившие:

«Жителям Садошимы! Грабители и воры ворвались в Управление ценностей. Я, губернатор, приказываю всем, кто внёс вклады, явиться лично со своими квитанциями, чтобы идентифицировать свою собственность или получить компенсацию за её потерю. Все граждане обязаны сообщать о любых сведениях о преступниках. Эти распоряжение необходимо выполнить в течении дня.» 

Шумная толпа собралась перед доской для сообщений за воротами трибунала, и через несколько минут у дверей в Управление ценностей сформировалась короткая очередь. Снаружи на страже стояли двое охранников. Люди возбужденно болтали, указывая на разбитое окно. Внутри Ямада и Акитада присоединились к губернатору. Ямада стоял на маленькой бочке и смотрел сквозь разорванную бумагу на ожидающих людей.

– Вы кого-нибудь узнаёте? – спросил губернатор.

– Нет, но ещё рано.

– Да, - сказал Акитада, - его ещё нет, но он будет. Он жадный человек, рассчитывающий получить два слитка настоящего серебра в обмен на два слитка глины, не беспокоясь о том, что кража когда-нибудь коснётся его самого.

Губернатор пробормотал:

– Возможно. Но это очень неудобно. Ты должен был уехать сегодня сразу после проверки. Теперь нам нужно подождать ещё один день. Я не могу представить, что сделало тебя таким небрежным, Ямада. Тебе следовало ежедневно проверять всё серебро.

Ямада опустил голову.

– Мне очень жаль, ваше превосходительство. Желаю, чтобы вы приняли мою отставку.

Мутобе раздраженно отмахнулся от предложения.

– Я сказал тебе, что не могу пощадить тебя. По крайней мере, вы придумали способ исправить свою беспечность – даже если, как говорится, мы скручиваем соломенную верёвку после того, как вор сбежал. Но если вы поймаете этого человека, мы просто забудем об этом. Что ж, мне пора. Такэцуна может помочь вам провести собеседование с заявителями. По крайней мере, так вы сможете подтвердить право собственности.

Когда губернатор ушёл, Акитада ободряюще сказал:

– Вот так. Я говорил вам, что всё будет хорошо. А теперь займёмся скручиванием этой самой верёвки. Мы ещё свяжем этого вора.

Он открыл дверь и впустил первого заявителя.

К полудню они опросили около пятидесяти человек и произвели сверку двухсот слитков серебра и других ценных вещей, за которые волновались их владельцы. Убедившись в сохранности своего имущества, большинство заявителей решили оставить его в залог. Ямада смог обновить и исправить свои бухгалтерские книги. Разумеется, никто не имел информации о грабителях, хотя один старик пытался обменять информацию на вино. Старожил рассказал бессвязную историю о человеке из своего квартала, который только этим утром хвастался внезапной удачей. Достал пятьдесят или сто медяков, и, скорее всего, они были заработаны его женой, которая занималась гончарным делом. Они отказались от предложения старожила и с отвращением отослали его.

Ямада задумался, и Акитада чувствовал себя не весело. Почему вор не пришёл или не прислал товарища?

С самого начала Акитада подозревал бывшего клерка.

Глиняные слитки отличались по весу от настоящих, и любой, кто имел дело с серебряными слитками, знал бы, что это подделка. На самом деле их следовало взвесить. Если не считать самого Ямады, клерк был единственным человеком, который мог совершить мошенничество. Но не было никаких доказательств, пока он не потребовал два серебряных слитка, а это он вряд ли сделал бы лично. Нет, он пошлёт кого-нибудь ещё. Пока Акитада обдумывал вопрос о вероятном сообщнике, в его памяти вспыхнуло воспоминание, и он повернулся к Ямаде.

Как вы думаете, может ли мужчина, чья жена занимается изготовлением керамики, всё-таки быть причастным? Ямада уныло покачал головой. Снаружи проехала телега. Охранник, стоявший у двери, громко зевнул. Время приближалось к закрытию.

– Мы потерпели неудачу, - сказал Ямада.

– Возможно, нашего человека нет в городе и он не слышал об уведомлении, - предположил Акитада, но сам не поверил этому.

– С твоей стороны было любезно попытаться помочь, - мрачно пробормотал Ямада. – Но, боюсь, что это бесполезно. Я подам заявление об отставке утром.

Акитада ничего не мог сказать. Его мучило чувство вины за роман с Масако, и его неспособность решить проблему Ямады заставляла его чувствовать себя хуже. Ему пришло в голову, что этот вопрос был тривиальным по сравнению с его истинным назначением. Если он не мог поймать даже мелкого вора, как он мог преуспеть в его гораздо более сложном и опасном предприятии?

И вот в его жизни произошло новое осложнение. В момент слабости он возложил на Масако и её семью свою ответственность. У многих мужчин его сословия было несколько жён или сожителей, но у него едва хватило дохода на одну жену и маленького сына. Как он мог содержать дополнительные семьи? И он содрогнулся от перспективы привести Масако с собой домой. Не говоря уже о том, что такой поступок вскоре после их свадьбы и рождения сына был глубоким оскорблением его жены, вед у этих двух женщин было мало общего. Чувствуя себя несчастным, он встал, чтобы убрать бухгалтерские книги и освободить место.

Но в этот момент охранник снаружи кого-то окликнул, а затем ввёл худого, неопрятного мужчину лет тридцати.

Худощавый сжимал в руке жетон и мешок с монетами.

Нервно взглянув на охранника, он бочком подошел к столу Ямады.

– Речь идёт о моём серебре, - сказал он. – Я немного опоздал, но только что вернулся из поездки. Как только я вернулся домой, мой сосед прибежал и велел мне поторопиться. Он говорит, что было ограбление, что нужно принести мой жетон. Такой бедняк, как я, не может позволить себе потерять свои с трудом заработанные сбережения. Их было два слитка, – он протянул деревянный жетон. – Я принёс две связки монет, – он поднял мешок с монетами.

Акитада взял жетон, записал имя в свою бухгалтерскую книгу и проверил дату. Затем он передал его Ямаде.

Ямада посмотрел на жетон, а затем на мужчину.

– Ваше имя, профессия и место жительства?

– Тобе, ваша честь. Я крестьянин, выращиваю овощи. Я с женой живём в Такасе.

– Такаса? Где это? – спросил Акитада, оторвавшись от записей.

– Это деревня на побережье, - объяснил Ямада.

– Когда вы принесли серебряные слитки? – спросил Акитада.

– Я забыл. На жетоне написано, не так ли? – Ямада снова взглянул на жетон. – Я мог знать, что пьяный болван был слишком небрежен, чтобы взвесить их, - пробормотал он возмущённым тоном.

– Что? – худой моргнул. – Всё правильно, так ведь?

– О, да, - быстро сказал Акитада. – Но мы должны это проверить. Любой желающий может потребовать два слитка серебра с украденным жетоном. Как ты, крестьянин, получил столько серебра? Мужчина заёрзал и попытался заискивать.

– Я много работаю и коплю заработок.

Ямада нахмурился.

– Безусловно, это невероятная сумма, которую можно накопить в вашем положении. Думаю, нам лучше проверить, чтобы убедиться, что ваша претензия правомерна.

Мужчина побледнел.

– Это правда, - заскулил он. – Моя жена и я, мы оба много работаем.

– Хм, – сказал Акитада и пристально посмотрел на него. – Вы можете привести свидетелей, которые видели, как вы сдали сюда два слитка серебра?

Тобе выглядел охваченным паникой.

– Я... Я вернусь завтра. Верни мне мой жетон.

– Нет. Мы сейчас разберёмся с этим, - сказал Ямада с нехарактерной твердостью.

Мужчина ахнул.

– Это не срочно. Я могу подождать, - воскликнул он, кланяясь и пятясь к двери, прижимая монеты к груди.

Ямада поднялся и позвал стражу, когда на склад вбежал другой человек и столкнулся с отступающим Тобе. Это был старый пьяница, который держался на ногах гораздо тяжелее, чем раньше. Он схватился за Тобе, ища поддержки, и на мгновение эти двое качались вместе, как странная пара влюбленных.

Пьяный закричал:

– Это ты. Теперь я получу свою награду, – он обнял худую фигуру Тобе обеими руками и объявил: - Он ваш грабитель. Быстро арестуйте его.

Другой мужчина выругался и злобно оттолкнул пьяного.

Нищий с глухим стуком ударился о стену, и Тобе бросился к двери, где стражник поймал его на выходе.

Акитада наклонился к старому пьянице, чтобы помочь ему встать.

– Тебе больно, старик? – спросил он.

Нищий пощупал свое плечо и рёбра, начал трясти головой, затем прохрипел:

– У меня немного кружится голова. Можно мне немного вина?

– Нет, вина тебе уже хватит, - твёрдо сказал Акитада. - Что ты говорил про награду?

– Я был здесь раньше. Не помнишь? Этого парня зовут Широ. Он мастер по ремонту циновок. Это он ограбил Управление ценностей. Я хочу свою награду.

– Ты говоришь, что его зовут Широ, и он живёт прямо здесь, в городе? Ты уверен, старик?

– Конечно, я уверен. Он живёт в моём квартале. Его жена делает глиняные горшки и продает их на рынке.

– Ага! – Ямада с мрачным удовлетворением посмотрел на подозреваемого, которого крепко держал охранник.

Измождённое лицо мужчины покрылось потом. Его глаза бегали по комнате, как у загнанного в угол животного.

– Я не грабитель. Я порядочный торговец, - возразил он. – А он всего лишь пьяный нищий и лжец.

– Торговец? Я помню, ты сказал, что ты крестьянин, - напомнил ему Акитада.

– Да, и ты также утверждал, что живёшь в Такасе, - вставил Ямада.

Когда мужчина ничего не ответил, Ямада сказал охраннику:

– Отпусти его. А затем закрой дверь и жди снаружи. Ты можешь нам понадобиться. – охранник выпустил пленника, отсалютовал и вышел, захлопнув за собой дверь. От звука пленник задрожал.

– Ну, как тебя зовут? – рявкнул Ямада.

– Широ. Я... Я использую оба имени, – подозреваемый снова двинулся к двери. – Если будет слишком много проблем, я могу вернуться завтра, - предложил он.

Акитада засмеялся.

– Не волнуйся. Это совсем не проблема. Для мужчины должно быть хорошо иметь жену, которая помогает ему зарабатывать на жизнь. Я полагаю, ты время от времени протягиваешь ей руку помощи, будучи благодарным, не так ли, Широ?

Мужчина подумал и решил согласиться.

– Конечно. Я внимательный муж. Я всегда ношу глину для маленькой женщины и продаю её горшки на рынке.

– И ты, несомненно, помогаешь ей обжигать горшки? Может быть, даже случается самому слепить простой глиняный предмет? – его собеседник сглотнул.

– Н-нет, н-не то. Нет.

– Ну что ж. Только предположение, - сказал Акитада. Взяв жетон, он скрылся на складе. Когда он появился снова, он нёс два серебряных слитка. – Держи, – он бросил слитки Широ, который был так удивлён, что опоздал их словить. Один слиток упал и раскололся.

Мужчина положил второй слиток на стол, как будто он обжёг ему пальцы. На его лице снова выступил пот.

– Произошла какая-то ошибка, - пробормотал он. – Это не мои.

Старый пьяница, пошатываясь, посмотрел на обломки.

Взяв осколок, он покосился на красную глину внутри серебряной оболочки.

– Похоже, это твоя жена сделала это, - сказал он Широ. – Зачем ты ограбил это место, когда делал свои собственные серебряные слитки? – он громко рыгнул.

– Я не делал, – Широ сжимал мешок с монетами. – Это не имеет значения. Я пойду. Большое спасибо вам. Приношу извинения за неудобства.

Но Ямада потерял терпение. Он встал, сердито посмотрел на Широ и отрезал:

– Не так быстро. Этот человек обвинил тебя в преступлении. Ты будешь находиться под арестом в ожидании полного расследования. Охранник!

Широ упал на колени и заплакал.

– Я не хотел этого делать. Тосан заставил меня сделать это, ваша честь. И я отдал ему большую часть денег. У меня всего тридцать медяков за труд.

– Тосан? Кто такой Тосан? – спросил Акитада.

– Он сосед Широ, - вмешался старый пьяница.

– Тосан раньше работал здесь, - пробормотал Широ.

Ямада был ошеломлён.

– Ты имеешь в виду, что это спланировал мой собственный клерк? – спросил он. – И нищий, и Широ кивнули. Ямада посмотрел на ожидающего охранника. – Пошлите кого-нибудь, чтобы немедленно привели сюда Тосана! – Охранник отсалютовал и ушёл.

Акитада сказал:

– Ты сделал глиняные бруски из глины своей жены и обжигал их в её печи, не так ли, Широ?

Мужчина жалобно кивнул.

– Затем ты покрыл их серебром и принёс в Управление ценностей, и клерк Тосан заплатил тебе за них два слитка наличными, которые ты позже разделил с Тосаном? – мужчина снова кивнул. – Тосан тоже велел поджечь склад?

– О, злое существо! – воскликнул Ямада, его глаза округлились от шока.

– Я не поджигал, - захныкал худой мужчина.

– Неважно, - сказал Акитада. – Судья хорошей поркой выбьет из вас всё. А потом такого тощего парня, как ты, отправят в шахту, – это была серьёзная угроза.

– Нет! Не шахты. Я всё расскажу, но только не шахты, – распластавшись перед ними, Широ бился головой о землю.

– Тогда давай послушаем что ты нам расскажешь, – предложил Акитада. – Нам интересно, как простой вор мог проделать этот трюк, но, поскольку у тебя была под рукой глина и глиняная печь, достаточно горячая, чтобы обжечь глину и растопить немного серебра, эта часть прозрачна, как вода. Как ты это задумал?

– Тосан заставил меня сделать это, потому что я был должен ему деньги.

Ямада с отвращением сказал:

– Я давно должен был прогнать этого мошенника.

На этом задержанный немного успокоился – возможно, подумав, что у него есть два сочувствующих слушателя, - и выложил свой рассказ.

Не говоря уже о том, что он представил себя беспомощной жертвой Тосана, вдохновителя, в этом была сильная доля правды. Как соседи, Тосан и Широ проводили вместе вечера, выпивая, наблюдая, как жена Широ лепит и обжигает горшки и миски. Тосан жаловался на свою работу, низкую заработную плату и несправедливые выговоры своего хозяина, в то время как Широ винил в своих несчастьях невезение. Тосан часто восторженно описывал хранимое богатство Широ, и двое мужчин обсуждали удовольствия, которые можно было получить с помощью всего лишь одного слитка серебра. Однажды Тосан взял свежую глину, чтобы придать ей форму, напоминающую серебряный слиток. В этот момент родилась идея. Широ придал глине форму, покрыл ее глазурью и запёк, завернув в несколько листов серебряной фольги и, таким образом, создал две копии серебряных слитков, которые встретили одобрение Тосана. На следующий день Широ сдал слитки и забрал две цепочки по тысяче медяков каждая. Той же ночью они разделили выручку. Вскоре после этого Ямада уволил Тосана за лень.

По указанию Тосана Широ назвал вымышленное имя и место жительства, но поскольку запись была сделана почерком Тосана, бывший клерк решил, что небольшой поджог может уничтожить улики, а также будет хорошей местью, поскольку Ямада будет отвечать за недостачу и ему придётся заменить бухгалтерские книги или самому понести суровые выговоры.

Широ утверждал, что его роль в этом заключалась лишь в том, чтобы нести лестницу, которую Тосан использовал, чтобы сломать высокую оконную панель, и бросить факел на гроссбухи. В этот подходящий момент прибыли два стражника с Тосаном. Это был толстый мужчина с красным опухшим лицом, как у обычного пьющего, и он сразу понял ситуацию.

Ямада приветствовал его криком ярости.

– Жалкий пёс! Мало того, что ты постоянно пьянствовал и спал на работе, ты проявил неблагодарность, воспользовавшись моим доверием и терпением, совершил подлог и устроил поджёг в Управлении ценностей.

– Что? – воскликнул Тосан. – Кто такое наврал про меня? – он посмотрел на старого пьяного, который нагло ухмыльнулся. – Этот? Нищий? Он кусок навоза, который выдумывает сказки, чтобы получить вино, – он повернулся к Широ, который всё ещё стоял на коленях и плакал перед столом Ямады. – Или он? Он задолжал мне деньги в течение нескольких месяцев и, вероятно, пытается улизнуть, не заплатив мне.

На мгновение Ямада выглядел опасно близким к припадку. Он открывал и закрывал рот несколько раз, прежде чем обрёл голос.

– Посмотрим, кто говорит правду, - наконец сказал он, его глаза сверкнули. – Вы оба арестованы. И обвинение составляет заговор с целью свержения правительства Его Величества. Ты, Тосан, злоупотребил своим служебным положением, чтобы украсть товары, переданные на хранение правительству, с конкретной целью разжечь народные волнения против императора, – У Акитады отвисла челюсть. Обвинение было настолько же смешным, насколько и блестящим. Измена в колонии строгого режима влекла за собой смертную казнь. Бывший клерк тоже это знал. Он сдавленно вскрикнул и потерял сознание.

Ямада стоял рядом с Акитадой перед кабинетом ценностей, когда они забрали двух своих воров.

– Слава богам, всё кончено, - сказал он с глубоким вздохом облегчения. – Я потерял всякую надежду, но теперь всё хорошо. И я даже получил обратно своё серебро.

– Что ж, да, - сказал Акитада, - хотя вы можете выразить свою признательность пьянице. Он действительно опознал вора.

Той же ночью Тосан и Широ подписали свои признательные показания, а Масако пришла к Акитаде в третий раз.

Её глаза сияли, когда она проскользнула под одеяло Акитады.

– Спасибо, Такэцуна, - прошептала она, потянувшись к нему. – Отец никогда бы не сделал этого без твоей помощи.

Акитада убрала её руки со своего тела и сел.

– Нет, Масако, - сказал он, - ни сегодня, ни в другие дни. Ты красива и прекрасно знаешь, что я считаю тебя наиболее желанной, но я не могу взять вас в жёны. То, что произошло между нами, было ошибкой, моей ошибкой, о которой я глубоко сожалею. Я уже женат, и между нами не может быть никаких официальных отношений. Поскольку я дорожу хорошим мнением твоего отца, я больше не буду заниматься с тобой любовью.

Говорить это было необычайно сложно. Он лежал без сна, гадая, что ей сказать. Проведя каждую минуту с момента их первой встречи в самообвинениях, он добавил отвращения к себе после того, как уступил своему желанию к ней во второй раз. В третий раз, по обычаю, их отношения официально оформят, и он не мог заставить себя пойти на этот шаг.

Но он не хотел причинять ей боль и с тревогой смотрел на её лицо, ожидая потока горя и споров.

Но Масако не плакала и не спорила. Она спокойно сказала:

– Я не ждала, что ты женишься на мне. Но я думала, что мы можем быть любовниками. Я люблю платить по долгам.

Он немного вздрогнул.

– Ты мне ничего не должна. Ты и твой отец оказали мне гостеприимство, а я мало что сделал в ответ. Я у вас в долгу.

– Как хочешь, – затем она встала и наклонилась к выброшенному нижнему белью. Немного отвернувшись, она надела его. Мерцающий свет свечи делал тонкий шёлк прозрачным, и в таком виде она была ещё соблазнительнее, чем, когда она прижалась к нему своим тёплым обнажённым телом.

– Когда ты покинешь нас, ты будешь вспоминать меня? – спросила она, не глядя на него.

Ему стало стыдно.

– Я никогда не забуду тебя, Масако, - сказал он и прижал её руку к своей щеке. – Я почти влюблён в тебя.

Она слегка улыбнулась, а затем ушла.

На следующее утро, после того как Осава одобрил книги Ямады, Акитада отправился в путь, чтобы найти убийцу принца Окисады.