ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОСЕТИТЕЛИ
На исходе летнего дня в суд провинции Этиго прибыли да высокопоставленных чиновника из столицы.
Когда Сэймэй принёс эту новость, Акитада сидел на покосившейся веранде во дворе своего дома. Он играл на флейте, в то время как его молодая жена занималась своим маленьким сыном на небольшом участке между жилыми помещениями и ветхими сараями и конюшнями, составлявшими официальный административный центр провинции. Это был не элегантный двор с камнями, фонарями, подстриженными деревьями и гравийными дорожками, а всего лишь небольшой квадратик земли с несколькими сорняками, росшими по углам сломанного забора и под верандой. Этим днём они были вполне счастливы. Тамако подняла ребенка высоко к прозрачному летнему небу и смеялась над его довольным видом. И Акитада улыбался, ведь он практиковал «Капли росы на осенних травах». Но он почувствовал укол вины, когда рукава жены соскользнули к локтю, и он заметил, насколько тонкими стали её руки.
Ему не следовало привозить её сюда, в это негостеприимное место, где дождь и снег хлестали в их комнаты, а зимы были такими же холодными, как и их приём. Но она приехала, полная энтузиазма, бросив свою старую жизнь, чтобы быть хорошей и верной женой трудолюбивого правительственного чиновника.
Иногда ему хотелось, чтобы Тамако была немного менее правильной в своих обязанностях. До рождения сына между ними была близость. В их ночи вместе она начала открываться ему, чтобы делиться своими тайными мыслями после того, как делилась своим телом.
Поскольку он был очень сильно влюблен в эту стройную, умную женщину, он хотел, чтобы она была для него больше, чем послушной женой и матерью его детей. Он очень любил своего сына, но завидовал тому вниманию, которое она ему уделяла. Казалось, что сейчас у неё осталось мало времени на мужа, что вся её любовь и преданность были отданы ребёнку. Но эти чувства он держал при себе.
Когда старый Сэймэй вышел на веранду со своими новостями, Акитада отложил флейту и с сожалением посмотрел на свою молодую семью.
– Посланники из Хэйан-кё? – спросил он, глядя на худого седого мужчину, который был для них слугой, секретарем, целителем и учителем. – У меня заканчиваются причины, по которым мы не можем увеличивать налоги на рис и барщину одновременно. Можно подумать, что они не знают, что люди нужны для обработки полей, если будет урожай, – Сэймэй выглядел загадочным. – Не в этот раз, господин. Это действительно важные посетители.
Лицо Тамако просияло.
– Важные посетители? – прижав младенца к груди, она присоединилась к ним. – В самом деле? Из столицы? О, должно быть, наконец-то хорошие новости.
– Ну, а кто они? – спросил Акитада, вставая на ноги и убирая складки со своих, порядком изношенных, шёлковых штанов.
– Они не назвали мне своих имен, господин. Надеюсь, это хорошие новости. Прошло шесть месяцев с тех пор, как вы закончили свой срок службы. Ужасная зима, особенно для госпожи.
– Всё было не так уж плохо, - быстро сказала Тамако, но она обняла ребёнка немного крепче и посмотрела на сломанные ставни их дома.
Им всем было ужасно тяжело. Акитада боялся за жизнь своей молодой жены из-за того, что она была беременна, и за жизнь Сэймэя, потому что он был стар. То, что начиналось как временное задание по юридическим вопросам и оформлению документов для отсутствующего губернатора, быстро превратилось в кошмар. Акитада был лишь младшим клерком в министерстве юстиции, когда его упорная погоня за убийцей привлекла внимание серьёзных начальников. Когда его имя было предложено для работы в провинции Этиго, Акитада был польщён и взволнован полученным назначением. Он взял свою молодую беременную жену в эту снежную страну, рассчитывая проработать несколько месяцев, а затем вернуться в столицу и получить повышение по службе.
Но они провели здесь долгую и суровую зиму, борясь с климатом и враждой против имперской власти без поддержки Хэйан-кё, и теперь о них явно забыли.
Не за горами была ещё одна зима, хотя Акитада написал много писем с просьбой о замене и зарплате, так как они к тому времени также были почти нищими.
«Возможно, - подумал он с надеждой, - мои письма дали результат, и они наконец навсегда покинут это богом забытое место».
Возможно, прибыл должным образом назначенный губернатор со своим персоналом и примет на себя обязанности, которые тяготили Акитаду.
Но даже когда он цеплялся за эту мысль, он в ней сомневался. Было очень странно, что посетители не назвали Сэймэю своих имён.
Акитада взглянул на свою жену и увидел в её глазах неприкрытую надежду.
– О, Акитада, - выдохнула она. – О, я действительно надеюсь, что тебя, наконец, отзывают.
Письма твоей матери вызывают такое беспокойство. Она говорит о своём плохом здоровье и что она умрёт, не увидев своего внука, – на самом деле, старшая госпожа Сугавара была злобным тираном, требовавшим полного послушания от своего сына и всех остальных в своём доме. По крайней мере, она была одной из причин, по которой Акитада обрадовался этому заданию. Он думал, что это позволит им расстаться с его матерью на достаточно долгое время, чтобы укрепить из с Тамако брак.
Он дипломатично сказал:
– Да. Хорошо будет вернуться в старый дом.
Сэймэй прочистил горло.
– Господин, прибывшие, похоже, очень хотят поговорить с вами.
– Что за поспешность после всего этого времени? – с иронией заметил Акитада, но поправил воротник, проверил аккуратно завязанный пучок волос и последовал за Сэймэем к трибуналу.
– Я усадил их в вашем кабинете и подал им травяной чай, - сказал ему Сэймэй по дороге. –Мята и корень имбиря, чтобы освежить разум после долгого путешествия, и немного измельченного корня ириса, чтобы очистить вялую кровь. Казалось, что они не в духе, – травяные чаи Сэймэя, которые менялись в зависимости от сезона и потребностей получателя, были не лучшим способом успокоить важных посетителей. Они имели тенденцию быть зловонными и горькими на вкус, но поскольку старик считал, что они способствуют хорошему здоровью и долгой жизни, Акитада и его семья подчинялись его смесям, чтобы не расстраивать старика.
Трибунал являлся главным зданием провинциального комплекса. Здесь губернатор провинции проводил приёмы, слушал судебные дела, хранил провинциальные архивы и вёл дела провинции. Сегодня зал был пуст, а в коридорах царила тишина. Такое спокойствие было долгожданным изменением после беспокойных дней минувшей зимы. Акитада критически оглядел огромный зал. Полы были подметены, а самые большие дыры над стропилами заделаны новыми досками, ремонт оплачен из личных средств Акитады. В архивах трое его клерков склонились над своими столами, старательно копируя документы. А в главном дворе снаружи он мог слышать голоса двух своих лейтенантов, обучающих стражников. Он надеялся, что этот упорядоченный режим произвел на посетителей благоприятное впечатление.
Сэймэй распахнул дверь своего кабинета и гордо объявил:
– Князь Сугавара.
Этим титулом Акитада был обязан, своему великому предку – Сугаваре Митидзанэ, но с тех пор, после изгнания и смерти знаменитого пращура, Сугавары пережили тяжёлые времена, и его нынешний статус в обществе был более чем скромным. Он был не только беден и не имел влияния – два серьезных недостатка, которые он пытался исправить, скрупулёзно выполняя свои обязанности, - но и сумел рассердить своё начальство.
Двое мужчин среднего возраста в обычных тёмных дорожных халатах и чёрных шапках – эбоси, сидели на потёртых подушках возле обшарпанного стола Акитады. Должно быть, они были высокого ранга, потому что ни один из них не встал при его появлении, а просто повернули головы и с любопытством посмотрели на него.
Один из мужчин был высоким и худым, с длинным, желтоватым лицом, которое выглядело слегка недовольно. У его невысокого товарища была неестественно румяная кожа и смотрел он откровенно сердито. Сердце Акитады упало, но он напомнил себе, что они проделали долгий путь. Солнце и ветер во время длительных путешествий оказывали неблагоприятное воздействие на обычно бледные черты лица знати, а также, вероятно, на их характер. И, судя по их грубости, эти двое должны обладать значительным чином и раздражительностью.
Их ранг был проблемой. Этикет предписывал Акитаде скорректировать своё приветствие, чтобы точно преодолеть дистанцию между своим рангом и их рангом, но они были ему совершенно незнакомы и ни один из них не носил цвета своего ранга на своих простых чёрных шапках. Его сердце неловко билось, он решил скромно поклониться каждому, прежде чем занять своё место за столом. Его посетители выглядели недовольными.
Более низкий мужчина скривился.
– Что-то ты не торопился, Сугавара, - заметил он, а затем нетерпеливо махнул рукой ожидающему Сэймэю. – Что ты стоишь? Оставь нас в покое.
Сэймэй низко поклонился и попятился из комнаты.
Когда дверь закрылась, Акитада сказал:
– Позвольте мне поприветствовать вас обоих, - и запнулся, переводя взгляд с одного грозного лица на другое. Очевидно, им не понравилось его обычное приветствие, но он не знал, как с ними обращаться.
– Не особо радушный приём, - проворчал коротышка. – Этот трибунал выглядит позором. Стены рушатся, ваши стражники больше похожи на чучела, а ваша конюшня непригодна для лошадей. И что это за яд, который пытался нам подсунуть твой престарелый слуга?
Акитада покраснел.
– Просто немного травяного чая. Считается очень полезным. Без сомнения, Сэймэй - кстати, мой секретарь – почувствовал, что после долгого путешествия вам может понадобиться восстановительное средство, – невысокий незнакомец опустил уголки рта.
– Он, должно быть, выжил из ума. Ты пьёшь это? – Акитада заверил его, что и он, и его семья раньше находили чаи Сэймэя очень полезными.
– Тогда ты, должно быть, тоже сошёл с ума, – он повернулся к худому мужчине. – Я думаю, что мы зря теряем здесь время, – Акитада тоже начал надеяться на это, но высокий мужчина покачал головой.
– Нет. Думаю, нет, – его голос был сухим, он едва шевелил тонкими губами, когда говорил. – И имейте в виду, что у нас нет выбора, – другой мужчина нахмурился.
Почему-то это не воодушевляло. Акитада спросил:
– Могу я вместо чая послать за вином?
– Во что бы то ни стало, - сказал худой мужчина с почти весёлой улыбкой. Он посмотрел на Акитаду с интересом, неприятно напомнившим ему кошку, разглядывающую толстого воробья.
Акитада хлопнул в ладоши Сэймэю.
– Немного вина, пожалуйста, Сэймэй.
Сэймэй унёс полные чашки с чаем, похмыкал немного, но, к счастью, не стал спорить. Когда они снова остались одни, Акитада подыскивал вежливые слова, чтобы спросить, кто его посетители.
– Боюсь, - начал он, - что я не имел удовольствия знать ... Ваши Превосходительства в столице. – Он сделал паузу.
Его посетители обменялись взглядами.
Коротышка сказал:
– Тебе не обязательно знать, кто мы такие.
Не желающие называться незнакомцы. Акитада решил, что их прибытие не может иметь ничего общего с его хаотичным управлением делами в Этиго. К сожалению, это никак не могло означать скорое возвращение в столицу. Он нервно прочистил горло.
– Могу я спросить, что привело вас сюда?
– В своё время. Сначала у нас есть несколько вопросов. И нам ещё не предложили адекватные закуски, – ответил коротышка.
Акитада покраснел. Его раздражала их грубость, и он хотел, чтобы они перешли к делу и ушли.
Они сидели в тишине, пока не появился Сэймэй с большим подносом, на котором стояли три маленьких кувшина вина и три чашки. Они были разной формы, со сколами и из самой дешевой глины. По очереди кланяясь каждому господину, Сэймэй наливал вино в чашки, подавал её и ставил перед нею кувшин.
Акитада спросил, остались ли сливовые соленья.
Покачав головой, Сэймэй предложил:
– Я могу нарезать свежую редьку из нашего сада.
Невысокий мужчина, скривившийся, когда попробовал вино, пробормотал:
– Свежая редька? За кого нас принимает этот дурак?
Акитада закусил губу. Принимая во внимание их вероятный ранг, их грубость по отношению к нему – одно, но он любил Сэймэя, который был для него как отец и до сих пор служил ему с неизменной любовью и преданностью. С другой стороны, эти люди были потенциально могущественными, и он не мог позволить себе обидеть их.
– Я прошу прощения за плохое гостеприимство. Если бы мы знали о вашем прибытии, мы могли бы приготовить более подходящие закуски, хотя в этой бедной провинции мало что может порадовать кого-то вроде вас, – сказал он.
Низкорослый мужчина хмыкнул, а худой приподнял брови, и Акитада понял, что его слова не воспринимаются. Он замолчал и стал ждать.
– Мотоцуне, мы пили вино и похуже, - задумчиво сказал худощавый мужчина.
Невысокий мужчина ухмыльнулся.
– Однажды, То, – Акитада уставился на худого мужчину. Он не был уверен, что правильно расслышал. То называли двух первых секретарей императора, высшей должностью в личном кабинете государя, каждый из которых имел четвертый ранг. Как мог человек, имеющий настолько выдающийся статус сидеть в этом кабинете ветхого трибунала такой отдалённой провинции, как Этиго?
– Ты знаешь Второго принца? – спросил его худой мужчина.
Вопрос был неожиданным и ещё больше взволновал Акитаду, но ему удалось кивнуть. Второй принц на самом деле был старшим сыном покойного императора и когда-то он был наследным принцем назначенным императором. Но когда ему было за двадцать, его отец внезапно решил сделать своим наследником другого сына от второй императрицы, и Окисада стал Вторым принцем. Возмущённый, он начал плести интриги против своего сводного брата, который был намного моложе его, и император наказал его, отправив на Кюсю. Окисада извинился, и ему было разрешено вернуться в столицу, чтобы жить там в беспомощном комфорте и роскоши в течение следующих десяти лет. Затем его отец, обеспокоенный своим здоровьем, отказался от престола в пользу единокровного брата Окисады. Один из придворных дворян, князь Миёси, обнаружил, что Окисада вовлечён в заговор с целью убить своего сводного брата и захватить трон. На этот раз его наказанием стало постоянное изгнание в Садошиму, где он проживал последнее десять лет.
– Что с тобой? Ты потерял голос? – спросил худой мужчина.
– Прошу прощения, ваше превосходительство. Я ждал от вас дальнейших объяснений. Я кое-что знаю о принце Окисаде, и однажды, когда я был мальчиком, я видел его мимоходом. В настоящее время он живёт в изгнании на Садошиме.
Худой покачал головой.
– Неправильно. Принц мёртв. Он был убит.
Акитада сел. Это были необычные новости. Убийство императорского принца на острове изгнанников? Что там могло произойти? Садошима находился в Японском море, примерно в двадцати милях к северу от побережья Этиго. Ссылка в Садошиму была самой суровой формой наказания, не считая казни. Туда отправляли только очень жестоких или политически опасных преступников. Но какое это имеет к нему отношение?
Худой улыбнулся.
– Ах, - сказал он. – Я вижу, мы наконец-то привлекли твоё внимание. У тебя репутация умника в раскрытии убийств. Мы хотим, чтобы ты отправился на остров Садо и узнал, что случилось.
Глаза Акитады расширились, но он покачал головой.
– Прошу прощения, ваше превосходительство, но у меня нет полномочий покинуть свой пост. Я также не имею права вмешиваться в дела другой провинции. Полагаю, губернатор Садошимы уже начал расследование преступления.
– Тьфу! Он не может проводит расследование. Убийца – сын губернатора Мутобе.
– Что? – Акитада уставился на своего таинственного посетителя. - Вы уверены, ваше превосходительство? Или вы имеете в виду, что его только обвинили в преступлении?
Худой мужчина сделал нетерпеливый жест.
– Обвинён, арестован и предстанет перед судом. Судя по всему, принц был отравлен какой-то едой, которую дал молодой человек. Факты не оспариваются, – это была непростая ситуация, и Акитада был полностью заинтригован, но снова сказал:
– Даже в этом случае я сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу.
Невысокий мужчина потемнел и взорвался:
– Может тебе всё же напомнить, что ты всего лишь клерк в министерстве юстиции и здесь временно занимаешь должность? – Акитада поклонился. – Это полностью правильно, и я очень сожалею, что не могу сделать то, что вы хотите. Но в моих инструкциях чётко указано, что я должен подчиняться приказам только своего начальника или представителя императора.
Они посмотрели друг на друга. Затем худощавый джентльмен вынул из рукава свёрнутые документы. Когда он перебирал их, Акитада увидел жёлтые шёлковые ленты, используемые для имперских документов, и почувствовал, как у него под кожей пробежали мурашки. Худой мужчина поднял голову, увидел выражение лица Акитады и улыбнулся. Он частично развернул одну из перевязанных жёлтой лентой бумаг и показал большую малиновую печать личного кабинета государя.
– Тебе знакома эта печать?
– Да, ваше превосходительство, – Акитада поклонился, коснувшись лбом стола. Возможно, подумал он, ему следует пасть ниц, но он не был уверен, что сможет выйти из-за стола и растянуться на полу, предварительно не встав. Императорская печать олицетворяла Его Величество, и никто никогда не стоял перед таким объектом.
– Хорошо, - прокомментировал худой мужчина. – Я полагаю, ты удовлетворён тем, что у меня есть возможность отправить тебя на остров Садо?
Акитада снова сел на пятки.
– Боюсь, что нет, ваше превосходительство. Я не знаю ни вас, ни как к вам могли попасть имперские документы, и что это за документы.
– Ты называл его вором и лжецом? – воскликнул невысокий мужчина. – Как ты смеешь? – он повернулся к своему коллеге. – Вы видите? Вот что происходит с посылкой неподходящих людей на ответственные должности в провинции. Я непременно доложу великому государственному совету о том, что этот наглый парень не хочет сотрудничать с нами.
Акитада похолодел. Такой поступок обязательно положил бы конец его карьере.
Худой человек откашлялся, затем наклонился ближе что-то прошептать своему товарищу. Другой мужчина всё ещё сердито смотрел, но неохотно кивнул.
Акитада смотрел на них и желал, чтобы этого дня никогда не было. Ничего хорошего из этой встречи не могло быть, как бы дипломатично он ни вёл себя с этими людьми. Он понятия не имел, во что ввязывается, кроме того, что это касалось императора, государственной измены и убийства.
Худой мужчина снова перебрал свои бумаги, затем передал письмо Акитаде, который узнал почерк. Оно исходило от Сога Иетады, министра юстиции и непосредственного начальника Акитады. Письмо, казалось, отвечало на некоторые вопросы о прошлом Акитады. Сога писал:
– Сугавара, младший клерк в нашем архиве, выполнял свои простые обязанности достойно, хотя и без энтузиазма. У него есть прискорбная и упрямая склонность участвовать в расследованиях незначительных преступлений в свободное время, что часто обостряет отношения между столичными силами правопорядка и нашим министерством, – когда Акитада поднял глаза, худой мужчина улыбнулся своей тонкой улыбкой. – Когда я узнал, что мы проедем через Этиго, я связался с Согой. Видишь ли, мы знаем о твоём интересе к убийствам из безупречного источника.
Акитада вернул письмо.
– Здесь нет адресата. Я до сих пор не знаю, кто вы, господин, – невысокий мужчина издал нетерпеливый звук, но его товарищ поднял руку. Он посмотрел на Акитаду, который оглянулся и упрямо сжал губы.
– Так. Ты всё ещё мне не доверяешь. Но почему я могу тебе доверять?
– Если вы пришли ко мне, зная только то, что сказал вам министр Сога, вы не сможете, - с горечью сказал Акитада.
Худой мужчина усмехнулся.
– О, Сога был не единственным моим источником. Дай-ка подумать. Я также слышал, что ты занял первое место на экзамене в университете. Необычное различие, которое означает, что твой интеллект и образованность выше среднего.
– Мне повезло.
– Хм. Я считаю, что ты получил своё нынешнее назначение, потому что раскрыл сложное преступление, затрагивающее другого члена императорской семьи?
Об этом знали очень немногие. Акитада осторожно сказал:
– Это правда, что мои скромные усилия, возможно, привели меня к моему нынешнему назначению, - и про себя подумал, что, если бы он лучше знал, к чему приведёт его рвение, то лучше бы вёл себя сдержаннее.
– На чьей ты стороне, Сугавара?
– Простите?
– По поводу принца Окисады.
Акитада был имперским чиновником и думал, что ответ должен быть очевиден.
– Ой. Его Величество был должным образом избран предыдущим императором. В законности наследования не может быть никаких сомнений. Правящий государь назначает своего преемника из числа своих братьев или сыновей, при условии, что выбранный им преемник способен выполнять обязанности императора. По этому делу есть прецедент. В 438 году другой наследный принц был признан непригодным и уступил место младшему брату. Пусть правление Его Величества продлится тысячу лет, – Акитада поклонился.
– Говоришь словно учёный-юрист. Хорошо, полагаю, у меня нет выбора, кроме как доверять тебе. Я не могу раскрыть подробности, но ты можешь взглянуть на наши полномочия. Надеюсь, ты будешь хранить эту информацию в строжайшей секретности. Никто не должен знать нашу цель.
Его товарищ возразил.
– Я против. Из всего, что мы слышали, у Сугавары сомнительный характер. Он и раньше не подчинялся приказам и брал дело в свои руки. Если он упорствует в отказе от приказа, я говорю, что мы поплывём и расследуем дело сами.
– Ни у вас, ни у меня нет опыта расследования убийств, нет достаточного опыта в законодательстве или в деталях провинциальной администрации. Сугавара знает, и он достаточно близко, чтобы быстро добраться до острова Садо, – Худой мужчина выбрал один из императорских документов и передал его Акитаде.
Акитада сидел, поражённый тем, чего от него ожидали эти два чиновника. Худой мужчина приподнял брови и многозначительно кивнул на свиток документов в руке. С опозданием Акитада протянул обе руки, чтобы принять их, и почтительно поднял императорскую печать над головой, прежде чем дрожащими пальцами развыязать шёлковую ленту. В личном кабинете императора использовалась плотная шелковистая бумага кремового цвета высшего качества, и руки Акитады вспотели. Он украдкой вытер их о свой халат, а затем прочитал. Почерк императорского писца был очень изящным, даже настолько элегантным, что ему было трудно его расшифровать. Но если отбросить витиеватую речь и плавающие мазки, он удостоверился, что его посетители были советниками императора.
Он узнал их имена и знал, что они занимают четвертый и пятый ранги соответственно, но они работали на слишком высоком посту, чтобы контактировать с простым младшим клерком в министерстве юстиции. В письме им предписывалось отправиться в Садошиму, чтобы навестить принца Окисада и обсудить с ним «некоторые вопросы» от имени Его Величества. В конце стояла подпись императора. Акитада снова поднял документ над головой, затем осторожно свернул его и неуклюже перевязал шёлковую ленту. Он ответил глубоким поклоном.
– Прошу простить меня, ваши превосходительства, - смиренно сказал он.
Коротышка хмыкнул, но его худощавый коллега улыбнулся.
– Неважно. Мне нравится твоя осторожность. В Садошиме нужно быть осторожным. Мы подозреваем, что там назревает много проблем.
– Проблемы? Простите меня, ваше превосходительство, но когда умер принц?
– На прошлой неделе. Когда мы приехали, нас встретили новости.
– Только на прошлой неделе? – Акитада быстро перестроил свои мысли.
Их не присылали к нему из столицы. Правительство по-прежнему игнорировало его. Они – точнее, худощавый человек (хотя он узнал их имена, Акитада предпочитал мыслить анонимно), пришли к нему по собственной инициативе.
Он чувствовал себя слегка польщённым, но также и встревоженным.
– Тогда почему Его Величество послал вас туда? – он спросил.
– Мы не можем говорить о вещах, которые касаются императора, - возразил невысокий мужчина.
Худой вздохнул.
– Разве ты не можешь просто пойти и узнать, действительно ли виновен сын губернатора, молодой человек по имени Тошито? – Акитада заколебался. Иногда лучше не знать слишком много, и у него возникло отчётливое ощущение, что это был один из тех случаев. Но он ничего не мог с собой поделать. – Вы упомянули проблемы и необходимость быть осторожными. Я не знаю, чего мне опасаться, пока не узнаю, в чём проблема. Ваш визит в Садошиму свидетельствует о серьёзной озабоченности по поводу другого заговора против Его Императорского Величества. Я думаю, именно на это и намекает письмо, когда в нём говорится о «определённых вещах» и почему вы вообще предприняли такое долгое путешествие. Но когда вы приехали, вы обнаружили, что принца Окисаду отравил сын губернатора. Некоторые могут задаться вопросом, действовал ли этот Тошито от имени Его Величества.
Невысокий мужчина резко втянул воздух. Они оба уставились на него так, будто он внезапно превратился во что-то инопланетное, как будто полевая мышь на их глазах превратилась в лису.
Затем худой мужчина мягко усмехнулся и сказал:
– Браво! Это было довольно умно с твоей стороны. У тебя всё получится.
Коротышка скривился.
– Будьте осторожны, - предупредил он.
– Неважно. Сугавара совершенно прав. Ему нужно будет знать немного больше. Опасность восстания теперь миновала, когда князь мёртв, но что, если это не так? Он сделал паузу, чтобы налить себе ещё одну чашку вина, и выпил.
– Всё началось три месяца назад, когда до нас – я имею в виду личный кабинет императора – дошли слухи о каких-то проблемах между губернатором острова Садо и его верховным стражем провинции. Как ты понимаешь, Его Величество кровно интересует всё, что касается трагической ситуации его брата. К сожалению, нас не проинформировали лучше, – он хмыкнул. – Но это ни сюда, ни туда. Мы проверили этот вопрос и обнаружили, что ссора не имеет отношения к принцу. Очевидно, Мутобе, губернатор, в приступе необдуманного рвения превысил свои полномочия и вмешался в деятельность правоохранительных органов Садошимы.
– Простите меня, Ваше Превосходительство, но я не понимаю, какое отношение это имеет к убийству принца, – худой мужчина закусил губу и переглянулся со своим другом. – Мы поехали на Садо, чтобы проверить факты.
Акитада покачал головой.
– Я так не думаю. Путешествие на остров Садо из столицы долгое и опасное. В данном случае Ваши Превосходительства, похоже, отправились в путь без сопровождения и инкогнито. Неужели небольшая ссора между двумя провинциальными администраторами действительно заставит Его Величество послать своих самых доверенных советников на такое задание?
– Послушай, молодой человек, - буркнул посетитель, - ты задаёшь слишком много вопросов. Мы объяснили всё, что тебе нужно знать. Теперь тебе решать, кто убил принца и почему.
Акитада поклонился. Некоторое время никто ничего не говорил.
Наконец худой снова вздохнул.
– Как вы знаешь, Садошима – печально известное убежище для пиратов, которые бороздят океан вдоль побережья. Недалеко к северу отсюда наши армии снова сражаются с полководцами эзо. Пребыванием принца на Садошиме, как ты сам понимаешь, могли восподльзоваться наши враги.
– Вы боялись, что принц может стать заложником эзо?
– Это был один из возможных вариантов, - согласился худой мужчина.
Акитада внезапно увидел реальную опасность и полную дилемму, стоящую перед двумя его благородными посетителями. Другой, невысказанный сценарий заключался в том, что сам Окисада вёл переговоры с эзо в очередной попытке захватить трон.
Акитада почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его спине. На пути такой армии, ведомой претендентом на трон на юг, было бы невообразимое кровопролитие. Люди Этиго и его небольшая семья наверняка станут жертвами такой войны.
Эзо – их враждебные соседи-варвары на севере, сотни лет угрожали мирной жизни японских крестьян. Недавно их вожди подчинились императору в провинциях Дэва и Муцу, но военная мощь и опыт этих военачальников выросли. Они часто восставали и по-прежнему представляли постоянную угрозу империи.
– Ты возьмёшься за задание? – спросил худой.
Акитада поклонился.
– Да, Ваше Превосходительство, при условии, что я сделаю это должным образом с Вашего разрешения во имя Его Величества.
– Вряд ли тебе следует ехать туда в официальном качестве. Намного лучше путешествовать инкогнито.
Акитада сказал:
– Возможно, я мог бы путешествовать как разносчик или крестьянин, неся мои бумаги, вшитые в мою одежду. Никто не обращает внимания на простых людей. Но у меня должны быть должным образом заверенные документы.
Им это не понравилось, но худой наконец согласился.
– Давай сегодня покончим с этим. Мы устали, и тебе захочется подготовиться, – он посмотрел на Акитаду. – Могу я предложить тебе прекратить бриться? Иначе никого не убедишь в том, что ты крестьянин или бродяга.
– Есть ещё одна небольшая проблема, - нервно сказал Акитада. – Я не получаю зарплату с тех пор, как приехал сюда с семьей. Моим слугам не заплатили, хотя они выполняли обязанности секретаря трибунала и офицеров стражи. Я исчерпал собственные средства на ремонт и не могу оставить своих людей без средств к существованию.
Они смотрели на него в изумлении. Акитаде пришло в голову, что они, вероятно, настолько богаты, что никогда не окажутся в его безвыходном положении.
Невысокий мужчина сказал:
– Но почему ты не взял из провинциальной казны деньги на зарплату и расходы? Все так делают.
– У меня не было разрешения, Ваше Превосходительство.
Невысокий мужчина выпалил:
– Этот старый закон? За этим больше никто не следит. Ты ничего не знаешь? Уму непостижимо, что…
Худой мужчина сдерживающе положил руку ему на рукав и заключил: – Хммм. Что ж, сделай это немедленно. Возьми то, что причитается, и достаточно, чтобы обеспечить свою семью и персонал в течение следующей недели или двух. К тому времени ты должен вернуться, – после чего худой мужчина сказал более мягко: - В наши дни провинциальные администраторы используют средства из местной казны Сугавара. Вот почему министерство отправляет инспектора для сведения счётов, когда губернатор покидает свой пост. – Он кивнул своему товарищу, и они поднялись на ноги.
– Спасибо, – Акитада не был уверен, что ему больше стыдно за собственное невежество или он счастлив, что его финансовые проблемы разрешены. Он остановился на последнем.
– Разрешите предложить вам свои апартаменты, - сказал он, желая разделить свое счастье. –Они небольшие, но мы с женой сделаем всё возможное, чтобы вам было удобно.
Невысокий мужчина бросил взгляд на залатанный потолок и разбитые ставни офиса Акитады.
– Спасибо, но мы уже сняли комнаты в местной гостинице.
Акитада проводил их к передней части зала суда.
С высоты веранды открывался обзор сквозь стены трибунала на крыши провинциальной столицы вплоть до моря. В этот ясный день можно было разглядеть длинные туманные очертания Садошимы на горизонте. Казалось, другой мир.
Во дворе стражники как раз заканчивали тренировку. Когда Тора, один из людей Акитады и их временный лейтенант, взглянул и увидел их, он обратил внимание стражи. Сделав своё весёлое лицо более суровым, он чётко отсалютовал, когда два благородных господина спустились по ступеням во двор и направились к своим лошадям.
Акитада вздохнул с облегчением. На самом деле стражники выглядели довольно неплохо, несмотря на отсутствие у них надлежащей формы, но он немедленно исправит этот вопрос. Но Тора испортил хорошее впечатление, которое он произвел, криком Акитаде:
– Ну что, господин, мы наконец поедем домой?
Невысокий посетитель, почти у ворот, на мгновение застыл как вкопанный, прежде чем продолжить движение.
– Зайди в мой кабинет, Тора, - отрезал Акитада и вернулся внутрь.
Было время, когда Тора был простым крестьянином и пехотинцем. Затем для него настали ещё худшие времена, и власти преследовали его как дезертира и бандита. Он был обязан своей удачей дню, когда Акитада предложил взять его в качестве слуги.
Тогда Тора чуть не отказался от сделанного предложения. В те дни он ненавидел чиновников почти так же сильно, как несправедливость, от которой страдала его семья. Но его хозяин был так же нетерпим к несправедливости, как и Тора, и между ними завязалась крепкая дружба, и Тора имел право свободно выражать своё мнение. Они неоднократно спасали друг другу жизни и между ними было взаимное уважение благодаря терпимости к недостаткам друг друга, а именно к распутству Торы и строгости Акитады в отношении закона.
Теперь Тора побежал за ним, стуча ботинками по деревянным доскам и поражая клерков в архиве.
– Всё хорошо? – он снова потребовал ответа.
– Зачем ты мне кричал?
– Потому что ты был слишком далеко, – усмехнулся Тора со своей обычной наглостью.
Акитада вздохнул. Тора неисправим, но виноват в этом он сам.
С самого начала он относился к нему больше как к брату, чем как к слуге.
– Мне придётся уехать на неделю или две, - сказал он. – В Садошиме возникли проблемы. Бывший наследный принц убит. Я должен расследовать обвинение в этом убийстве сына губернатора.
Тора присвистнул.
– Сына губернатора? Куда катится мир? Мне собирать вещи?
– Нет. Я поеду один. Ты и Генба позаботитесь обо всём здесь. Я вернусь через неделю.
Тора выглядел разочарованным, но вынужден был согласиться, особенно когда Акитада сказал, что перед отъездом выплатит ему задолженность.
После того, как Тора ушёл, Акитада вернулся в свою резиденцию. Он не хотел оставлять Тамако и своего сына, но выбора у него не было. Если бы он мог отказаться от такого приказа, это бы положило конец его карьере. С другой стороны, если ему удастся решить проблему, он надеялся, что два имперских секретаря замолвят за него словечко в столице.
Его с тревогой ждали Сэймэй и Тамако. Их лица поникли, когда они увидели его. Акитада расстроился, заметив, как надежда утекает из глаз Тамако.
– Мы останёмся здесь? – спросила она.
– Пока – да. Я должен отправиться на Садошиму, чтобы расследовать убийство.
– Это место? – воскликнула она. – Куда отправляют всех этих ужасных преступников?
– Не волнуйся. Я ненадолго уеду, и, может быть, из этого выйдет что-нибудь хорошее.
Но когда на следующее утро двое знатных посетителей вернулись, его оптимизм рассеялся. Они предложили необычный план, который показался Акитаде опасным и неопределённым.
Комментариев нет:
Отправить комментарий