Эдо. Годы Генроку
Десятый месяц двенадцатого года
(Токио, ноябрь 1699)
Десятый месяц двенадцатого года
(Токио, ноябрь 1699)
Глава 1.
Серые, дымчатые сумерки опустились на Эдо. Мелкий дождь стучал по черепице столичных крыш и вынуждал людей тащиться через мокрые улицы. Холодные осенние испарения поднимались над рекой Сумидой. Туман, окутавший вершину холма, сделал почти невидимым замок Эдо и залитые огнями башенки охраны.
Сидящий внутри кабинета в своей замковой резиденции, Сано увидел стоящего у порога сыщика Марумэ, одного из двух его личных телохранителей. Он остановился на середине письма, которое диктовал своему секретарю. «Ну, что? Вы нашли его?» - резко спросил он.
Печальным выражение на обычно веселом дородном лице сыщика было достаточным ответом. Надежда, что поднялась в Сано, в разочаровании утонула.
Масахиро считался пропавшим без вести в течение почти двух месяцев, после того как пропал во время группового любования луной. Сано бросил на его поиска войска, но безрезультатно. Возможно, это было похищение, хотя никаких требований о выкупе не поступило. У него были подозрения о том, кто может быть ответственным, он проверял всех своих врагов и искал улики, которые связывали бы исчезновение Масахиро с ними, но не обнаружил никаких подсказок. С каждым уходящим днём после исчезновения Масахиро, Сано всё больше сомневался, что найдёт своего любимого сына, он опасался, что уже никогда его не увидит.
«Мне очень жаль, - сказал Марумэ. – Это был ещё один ложный след».
Ложные следы преследовали Сано с самого начала. Сначала он и Рэйко были рады каждому новому докладу, что мальчика, который соответствовал по описанию Масахиро, видели в том или ином месте. Но поиски уходили всё дальше и дальше, а их надежды, раз за разом, таяли. Сано начал приходить в ужас от новых версий. Видя, как страдает Рейко, ему тяжело было сообщать ей, что очередной след оказался пустышкой.
Незнание того, что произошло с Масахиро, ещё сильнее мучило их, чем собственно само его исчезновение.
«Не волнуйтесь, мы найдём вашего мальчика», - сказал Марумэ, как бы желая убедить самого себя.
Борясь с мыслью, что, несмотря на всю свою власть, подчинённые ему войска и богатство он не сможет вернуть Масахиро назад, стремясь оставаться оптимистом, Сано сказал: «Есть какая-нибудь новая информация?»
Марумэ заколебался, а затем сказал: «Сегодня ничего нового ».
Отсутствие каких-либо зацепок вообще было ещё хуже, чем ложные следы. Сано почувствовал, что его выносливость рушится под волной горя, но он не мог себе позволить предаваться невзгодам. Не только его жена, но режим Токугава зависел от него: «Продолжайте поиски. Не сдавайтесь».
«Будет сделано», - сказал Марумэ.
В двери показался слуга: «Простите, почтенный канцлер. Пришло сообщение от сёгуна. Он хочет видеть вас во дворце немедленно».
Сано напомнили, что исчезновение его сына было лишь одной из его проблем.
***
Сано нашёл сёгуна в ванной комнате. Токугава Цунаёси, военный диктатор Японии, сидел голый в ванне, наполненной горячей водой. Слепой массажист растирал его сухие плечи. Его любимый компаньон, красивый юноша по имени Еритомо, развалился рядом с ним в ванне. Охранники и прислуга парились рядом. Правитель Мацудайра, двоюродный брат сегуна, сидел рядом с дверью. Он потел в своей одежде, его стоический вид не скрывал недовольство, что он вынужден танцевать под дудку своего кузена, Но он был вынужден потакать прихотям диктатора, так как не хотел утратить своё влияние на него, что было равносильно потере контроля над режимом.
«Привет, канцлер Сано», - сказал он.
Пять лет назад правитель Мацудайра намеревался возглавить правящий режим Японии, потому что он думал, что он был бы лучшим диктатором, чем безвольный и недалёкий сёгун. Его первым шагом стало устранение бывшего канцлера Янагисавы, который был любовником сёгуна и правил Японией из-за трона. Победив Янагисаву на поле боя, Мацудайра изгнал его. Но правителю Мацудайре требовалось больше сил и времени на сохранение власти, чем для её достижения. Теперь его антагонизм по отношению к Сано проявлялся в ледяной вежливой манере. Сано почувствовал, что в целях самосохранения он должен выступить против этого человека, который стал его личным врагом.
«Ты удивлен, увидев меня?» - спросил правитель Мацудайра.
«Вовсе нет». - Сано был недоволен, что нашёл здесь Мацудайру, так как его присутствие всегда заставляло ожидать какого-то подвоха. Впрочем, правитель Мацудайра всегда был рядом, когда Сано виделся с сёгуном.
«Наверное, - сказал правитель Мацудайра. - Вы разочарованы тем, что я все ещё жив после инцидента прошлой ночью».
Сано догадался, что за этим последует. Ну вот, опять, подумал он с тревогой. «Что за инцидент?»
«Зажигательная бомба была брошена на крышу моего дома на реке, когда я устраивал там банкет», - сказал правитель Мацудайра.
«Боже мой, как страшно, - пробормотал сёгун. - Кажется, что такого рода вещи, ах, постоянно происходят с вами».
Хотя Мацудайра очистил бакуфу от союзников Янагисавы, подчинив одних и изгнав или казнив других, на стороне Янагисавы ещё оставались подпольщики, которые боролись с Мацудайрой с помощью диверсий и саботажа. И положение князя Мацудайры всё ещё было таким же ненадежным, что ухудшало его отношения с его же собственными сторонниками. Он жёстко наказывал их за малейший намёк на нелояльность, чтобы доказать свою преданность, они вынуждены были слепо выполнять его приказы, даже противоречащие их личным интересам. Он создал такую атмосферу страха и недовольства, что в его лагере было много людей, который не стали бы горевать в случае его смерти.
«Я думаю, что ты-то точно знал бы о нападении. - Мацудайра взглянул на сёгуна, который выглядел озадаченным, пытаясь сообразить, куда ведёт разговор, затем уставился обвиняющим взглядом на Сано. - Возможно, и заранее».
«Вы ошибаетесь», - сказал Сано, раздраженный, потому что это был третий раз за несколько месяцев, что правитель Мацудайра обвинил его в том, чего он не совершал. Он не был ответственен за взрыв, хотя тот имел основания так думать.
В прошлом году люди, которых правитель Мацудайра поставил на ключевые посты в правительстве, начали искать нового лидера. Таким лидером оказался Сано.
Сначала он отказывался от идеи оспаривания власти правителя Мацудайры, потому что его долг и лояльность по отношению к сёгуну распространялась на весь клан Токугава. Но Мацудайра относился к нему очень плохо, постоянно критиковал его, обвиняя в измене и коррупции, угрожая ему и его семье смертью. Поэтому Сано встал перед выбором либо возглавить движение против правителя Мацудайры, либо с позором отказаться от своего поста, чувства собственного достоинства и чести самурая.
То есть у него не было никакого выбора вообще.
Правитель Мацудайра теперь враждебно смотрел на Сано, считая его виновным во всём, что делалось против него. Он сказал: «Вам будет интересно узнать, что моя охрана поймала человека, который бросил бомбу. Прежде, чем они убили его, он назвал мне имя пославшего его».
«Я уверен, что к тому времени, когда вы закончили с ним, он бы сказал всё, что вы хотели, - сказал Сано, отрицая, что террорист был один из его людей. Теперь у него были свои счёты с правителем Мацудайра. – Возможно, это был акт возмездия».
«За что?» - сказал в замешательстве правитель Мацудайра.
«Некоторые войска попали в засаду и их обстреляли стрелки восемь дней назад, - понимая, что его слушает сёгун, Сано, продолжая свою речь, осмотрительно не сказал, что это войска из его собственной армии или что он думал об ответственности Мацудайры.
«Впервые слышу об этом».
Хотя слова князя Мацудайра звучали искренним удивлением, Сано верил ему не больше, чем тот сам верил Сано. «Вам, может быть, будет интересно узнать, что стрелков, прежде, чем они скрылись, видели свидетели, которые разглядели на их одежде определённый семейный герб». – Ваш, кивнув в сторону правителя Мацудайры, сообщил Сано.
«Свидетели лгут. Почему бы они внезапно атаковали людей, носящих их собственный герб?» - с возмущением и недоверием на лице ответит Мацудайра.
«Может, потому что не рассчитывали, что кто-то сможет об этом рассказать», - сказал Сано.
Он и князь Мацудайра уставились друг друга, Сано почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, как если бы они были двумя всадниками, упавшими с коней во время схватки. Он ожидал, что правитель Мацудайра встретит его отпор с должной силой; Сано вооружился долгосрочной стратегией усиления собственной поддержки и надеялся на безболезненный захват рычагов влияния, но разные провокации бросили их в прямой бой. Его дух самурая наполнился жаждой крови. Он мог привести к победе или к смерти.
«Я не знаю, о чём вы тут спорите, - сёгун раздражённо прервал их, потому что Сано и правитель Мацудайра исключили его из своей беседы. – Обсудите свои проблемы в другом месте. Канцлер Сано, я вызвал тебя сюда, чтобы обсудить очень важный вопрос».
«Я полностью в вашем распоряжении, ваше превосходительство», - сказал Сано.
«Это сообщение, что ты послал мне». - Сёгун возился, перебирая свитки на столике рядом с ванной. – Ну, где же оно?»
Еритомо протянул руку, выбрал свиток, и передал его своему господину и любовнику. Он бросил нервный взгляд на Сано, который пожалел его. Еритомо был сыном бывшего канцлера Янагисавы. Хотя правитель Мацудайра изгнал Янагисаву и его семью, сёгун настоял на сохранении Еритомо. Еритомо по крови своей матери был Токугава, то есть родственник сёгуна и по слухам, он был наследником диктатора. Сано подружился с Еритомо, считая, что оказавшийся одиноким при дворе, достойный молодой человек, заслуживает лучшего, чем быть заложником политики и подковёрных интриг правителя Мацудайры.
Сёгун развернул свиток и ткнул мокрым пальцем в символы: «Я обеспокоен этой, ах, ситуацией, что вы описали». В последнее время он начал проявлять интерес к государственным делам, а не оставлять их на своих подчиненных. Возможно, он почувствовал, сколько контроля он потерял, и хотел вырвать его обратно, в последний момент: «Что, случилось на острове Эдзо».
Эдзо был самый дальний северный остров Японии, иногда его называли Хоккайдо, «Северная морская территория». Огромный, малонаселенный остров был покрыт лесами, горами и реками, он состояла из двух частей. Крупнейшая из них была Эцочи, «варварское место», населенная эдзо - примитивными племенами, рассеянные по острову и жившими в крошечных деревнях. Другая - Вадзинчи, «Японское место», размещалась в юго-западной части и представляла собой удалённый форпост режима Токугава, закрепившийся на чужой территории.
«Вы говорите, что есть проблема с кланом Мацумаэ», - сказал сёгун.
Этот клан управлял островом Эдзо, который являлся их древним наследственных леном и находился в вассальной зависимости от сёгуна. В жёстко регламентированном мире Японии статус этого клана не был однозначным. Они не были традиционными землевладельцами, как остальные князья-дайме, которые управляли провинциями. Сельское хозяйство на острове Эдзо не было развито, и никаких доходов от него клан не получал. Большей частью, Мацумаэ получили свои богатства и политическую власть от своей монополии на торговлю с местными племенами эдзо. Они получали часть денег от продаваемых на юге мехов, золота, дичи, рыбы и других товаров. Традиционное самурайское общество смотрело на них свысока, потому что их образ жизни стирал грань между воином и купцом.
Щурясь на написанные иероглифы, которые начали бегать у него перед глазами, сёгун сказал: «Напомните мне, в чём проблема, Еритомо-сан».
«Правитель Мацумаэ не явился в этом году в столицу», - сказал молодой человек тихим, почтительным тоном.
«Он должен был прибыть летом», - уточнил Сано.
Мацумаэ приезжал в Эдо, чтобы посетить сёгуна примерно раз в три года, реже, чем другие дайме, которые приезжали каждый год. Это допускалось не только из-за большого расстояния до Эдзо но и по политическим мотивам. Правитель Мацумаэ отвечал за защиту северных границ Японии и он был настолько удалён от Эдо, что считался не столь опасным для клана Токугавы, который, следовательно, держал его на более свободном поводке. Ему даже не приходилось оставлять в Эдо жену и детей в качестве заложников, чтобы гарантировать собственную лояльность. Однако, он был обязан являться по требованию сёгуна. Его неявка была серьёзным нарушением протокола.
«Ещё более тревожным является тот факт, что из Эдзо два месяца вообще не было никаких вестей», - сказал правитель Мацудайра, очевидно, знакомый с ситуацией. У него на лице заиграла хитрая улыбка, что Сано не понравилось.
«Что вы сделали по этому поводу, ах, делу?» - спросил Сёгун у Сано.
Сано сделал паузу, чтобы подумать. После исчезновения Масахиро ему трудно сосредоточиться на чём-то другом: «Я отправил послов, чтобы узнать, что происходит. Они так и не вернулись».
«Все хуже и хуже», – пробормотал правитель Мацудайра, но по какой-то неизвестной причине в его голосе звучало удовлетворение.
«Что могло стать причиной этого?» - Спросил сёгун.
«Возможно, восстание в Эдзо помешало правителю Мацумаэ покинуть свои владения и отправить известие», - сказал Сано.
Время от времени варвары восставали против японцев, недовольные решением торговых споров или вторжением японцев для охоты и рыбалки на их территории. Последняя война произошла около тридцати лет назад, когда вожди эдзо, объединившись, напали на клан Мацумаэ и попытались выгнать его с острова Эдзо. Более двухсот японских воинов были убиты перед тем, как Мацумаэ, наконец, покорил варваров. Но ещё одна война с эдзо не представляла большой опасности.
«Может быть, напали маньчжуры», - сказал правитель Мацудайра.
Режим опасался вторжения на остров Эдзо маньчжуров из материковой части Китая. Клан Мацумаэ был буфером, отделяя от них остальную Японию. Сано представил, что в Эдзо уже бушует война и, если Мацумаэ побеждён, то легионы врагов смогут завоёвывать провинции Японии одну за другой, прежде чем кто-либо узнает об этом в Эдо. Примерно то же самое представил сёгун, открыв от страха рот. Он потянулся к Еритомо, который держал его за руку.
«Что-то должно быть сделано», сказал сёгун Сано.
Сано знал, что произойдёт. Даже если инстинкт не предупредил его, лукавая улыбка правителя Мацудайры сделала это. Он поспешил опередить его: «Я сегодня же пошлю в Эдзо войска».
«Этого недостаточно. – Отчеканил сёгун, указав пальцем на Сано. - Я хочу, чтобы ты взял это на себя».
Чувство несправедливости вспыхнуло в Сано. Сёгун всё ещё относился к нему, как к мальчику на побегушках, посылая его туда-сюда из своей прихоти, даже теперь, когда он был вторым человеком в команде! И всё же он знал, что он не имеет права злиться, хотя поездка в Эдзо было последним, что ему было нужно. Он был так же в распоряжении своего господина, как самый последний солдат; его долг обязывает служить сёгуну, не ожидая вознаграждения. Этого требовало Бусидо, Путь воина, кодекс чести, которым он жил. И он знал, что отправить его в Эдзо не было идеей сёгуна. Сано посмотрел на правителя Мацудайра.
Князь Мацудайра встретила его взгляд с мягким безразличием, после чего сказал: «Это замечательная идея, ваше превосходительство. Я уверен, что канцлер Сано всё уладит лучшим образом».
В отсутствии Сано, правитель Мацудайра имел возможность переманить к себе его союзников и укрепит свою собственную власть. Тогда у Сано не осталось бы поддержки при дворе. Если он отправится на Эдзо, он никогда, возможно, оттуда не возвратится.
«Я стремлюсь быть полезным, но если я покину Эдо, кто же будет помогать вам управлять государством, ваше превосходительство?» - сказал Сано, апеллируя к собственным интересам сёгуна.
Это уловка обычно срабатывала, но на этот раз сёгун сказал: «Мой дорогой кузен заверил меня, что он сможет, ах, выполнять ваши обязанности в ваше отсутствие». Он улыбнулся с благодарностью правителю Мацудайра, который ухмыльнулся.
Но у Сано кроме политики были и другие, более важные причины для того, чтобы увильнуть от этой поездки. Отчаяние заставило его просить особого внимания, чего он никогда прежде не делал. «Ваше превосходительство, это плохое время для меня оставить Эдо. Мой сын пропал».
«Ах, да, я помню, - сказал сёгун, отвлёкшись. - Бедный маленький мальчик. Как это ужасно для вас и госпожи Рейко».
Сано поспешил нажать на него: «Я должен быть здесь, чтобы проводить его поиски».
Сёгун колебался, но потом повернулся к правителю Мацудайра: «Что вы думаете?»
«Я думаю, что, возможно, желание найти своего сына даёт канцлеру Сано ещё больший мотив отправиться в Эдзо». – Сказал правитель Мацудайра важным тоном. «Прежде чем дальше спорить, канцлер Сано, я должен тебе кое-что показать».
Он встал, сунул руку под пояс, вытащил оттуда небольшой предмет и вручил его Сано. Это была миниатюрная рукоять деревянного меча со сломанным клинком. Когда Сано разглядел на латунной гарде собственный герб с летящим журавлём, его ошеломило недоумение. Это была рукоять от игрушечного меча, который он дал Масахиро. Этот малый меч был парой к тому, что Рейко нашла в храме. В ту ночь Масахиро носил их оба.
«Откуда вы это взяли?» - потребовал ответа Сано.
Пожав плечами, правитель Мацудайра улыбнулся с невинным выражением лица: «Я думаю, вы можете догадаться».
Перед Сано открылась картина: солдаты правителя Мацудайры выскакивают из леса возле храма и хватают Масахиро. Он увидел, как Масахиро борется, чтобы защитить себя, его деревянный клинок сломан. Солдаты тайно, под покровом темноты, не оставляя следов, вывозят Масахиро из города. Откровение подтвердило то, что Сано подозревал с самого начала, несмотря на отсутствие доказательств.
Господин Мацудайра похитил Масахиро.
Сано вскипел от дикой ярости, которая ударила ему в кровь. Правитель Мацудайра похитил его сына, заставил его и Рейко прожить в аду два месяца.
«Вы!» - Сано бросился на правителя Мацудайра.
Сёгун воскликнул в испуге. Охранники оттащили Сано от правителя Мацудайра, который выглядел равнодушным. Сано боролся с ними, крича: «Что вы сделали с ним? Где он?»
«Что происходит?» - закричал сёгун.
Сано глубоко вздохнул. Сказать, что правитель Мацудайра похитил его сына, сделав ещё один шаг против него, в их длительном конфликте, уповая на благородство сёгуна? Но ведь Мацудайра был его двоюродным братом и может занять его место во главе диктатуры.
«Осторожнее, канцлер Сано! – зловещим голосом предупредил правитель Мацудайра, качая головой, его улыбка исчезла. – Думаю, вы можете навредить себе больше, чем мне».
В мозгу Сано благоразумие сцепилось с гневом и победило. Он отбросил свои эмоции, потому что он знал, что правитель Мацудайра был прав.
Сёгун не догадывался, что его двоюродный брат захватил контроль над Японией и Сано сдерживал амбиции правителя Мацудайры. Никто не осмелился сказать ему это, а он сам не был достаточно наблюдательным, чтобы заметить очевидное. Противостояние Сано и правителя Мацудайры было окутано заговором молчания, потому что если бы он узнал, неустойчивое равновесие сил могло опрокинуться в направлении, которое не устраивало никого из них. Их соперничество могло дать толчок трёхсторонней гражданской войне, если поддерживающие их князья предпочтут поддержать сёгуна, который наследовал право управления. Они быстро поймут преимущества объединения под знаменем одного законного лидера. Это лучше, чем поддерживать силы двух претендентов. Сёгун мог выйти победителем, несмотря на его личные недостатки. И в случае поражения Сано будет гораздо хуже, чем правителю Мацудайре.
Даже если правитель Мацудайра потеряет свои владения, армию и своё политическое положение, его кровные узы с сёгуном оградят его от казни за измену. Он останется жить и будет иметь шанс восстановить своё положение. Сано же был посторонним человеком и потому будет предан смерти, также как и вся его семья, и все его ближайшие соратники.
В таком положении язык Сано прилип к гортани, у него были связаны руки. Он мог только смотреть с ненавистью на своего врага, который подло поразил его в его самое уязвимое место.
«Я не забуду этого», - сказал он голосом, настолько резким, настолько угрожающим, что правитель Мацудайра вздрогнул.
«Забудьте всё, что?» - Робко заговорил сёгун.
«Где он?» - Снова спросил Сано.
На лице правителя Мацудайры вновь засияла его чванливая улыбка: «На острове Эдзо».
Хотя Сано был шокирован, он быстро понял, что ещё не всё потеряно. Новость о том, куда правитель Мацудайра послал его сына, не оставляла ему выбора. Все нити конфликтов и несчастья в его жизни были переплетены. Вся эта дискуссия подводила к одному выводу.
«На Эдзо, - повторил правитель Мацудайра, - где вам следует разобраться в сложившейся ситуации». Его глаза сияли торжеством зла. «Он должен был прибыть в замок города Фукуяма месяц назад. Вам следует поспешить».
«Если вы хотите, спасти вашего сына» - подразумевалось в его словах. Итак, выкупом за Масахиро была поездка Сано на остров Эдзо, а ещё больше - его отсутствие в Эдо. Несмотря на обстоятельства, Сано почувствовал облегчение. Наконец-то он узнал, где был Масахиро. Конечно, Мацудайра мог солгать, но самурайский инстинкт Сано говорил ему, что в данном случае ему можно верить. Конечно, правитель Мацудайра мог с легкостью приказать убить Масахиро, но такой шаг не давал ему никаких политических преимуществ, так как Масахиро был для него более ценен живым, в качестве заложника.
Теперь все мысли Сано переключились от всех иных дел и забот к его главному приоритету – спасению собственного сына. Все люди вокруг него уменьшились в размерах, как если бы смотреть на них с обратного конца подзорной трубы. Его охватило чувство новой миссии, всё остальное стало карликовым, в том числе и правитель Мацудайра. Сано расквитается с ним позже.
«Прошу меня извинить, ваше превосходительство, - сказал Сано, кланяясь сёгуну - Я должен подготовиться к поездке на остров Эдзо».
«Ах, ты собираешься, что ли?» - В голосе сёгуна прозвучало облегчение. Всё, что он смог почерпнуть из их разговора, было то, что Сано собрался выполнить его приказ. Еритомо посмотрел на Сано странным, извиняющимся взглядом, как будто он считал себя виноватым в затруднительной ситуации, в которой оказался Сано.
«Ну, э-э, успешного плавания».
Сано уже был в дверях. Он устремился на север, как если бы он был собакой и правитель Мацудайра бросил ему палку, которую надо принести.
Комментариев нет:
Отправить комментарий