Глава 14
Торговец рыбой
Хитомаро с лёгким сердцем возвращался в резиденцию, проходя через ворота, он улыбнулся, отметив, как стоящий на посту стражник отсалютовал ему. Чувствовалось, что новый сержант прекрасно поработал со своими подчинёнными.
После вчерашней непогоды небо прояснилось, и солнце сверкало на многочисленных сосульках, свисающих с карнизов зданий. Хитомаро посмотрел в сторону дальнего угла двора резиденции, где стоял небольшой деревянный дом. После легкого ремонта он прекрасного подходил для проживания офицера губернатора и его супруги. Сегодня он попросит разрешения поселиться там с Офуми. Место было скромным, но в хорошем состоянии, и со временем они обставят две комнаты по своему вкусу. Они будут копить деньги и купят землю, где смогут построить большой дом и создать семью.
Моргая и щурясь от солнечного света, Хитомаро потянулся, громко рассмеялся и побежал вверх по лестнице в комнату казармы, которую делил с Торой. Он не мог дождаться, чтобы посмотреть на Тору, когда он сообщит свои новости.
Посвистывая от счастья, он стянул сапоги и поставил их рядом с сапогами Торы.
«Эй, Тора! – Крикнул он. – Слышишь, я приглашаю тебя сегодня вечером отметить важное событие, я закажу лучшее вино и лучшие закуски во всём городе!» Он вошёл и был поражён, тем что там увидел.
«Что случилось?»
Тора сидела, скрестив ноги, на белом полотне. Его торс был обнажён, так как он стянул с плеч одежду. Перед ним лежал лист бумаги, покрытый неуклюжими мазками, лицо выражало решимость, а живот упирался в короткий меч.
«Что ты делаешь?» - Спросил Хитомаро, сердце которого упало, потому что он сразу догадался о значении этих приготовлений.
Тора слегка поклонился. «Я ждал тебя, - сказал он с несвойственным ему спокойствием. – Ты поможешь мне?» Он потянулся за другим длинным мечом и протянул его Хитомаро.
Хитомаро не стал его брать: «Так что же случилось?»
Тора положил меч на пол. «Ночью мы пошли, чтобы выкопать тело старого господина, - невыразительно сказал он. - Кайбара застал хозяина и чуть не убил его».
Хитомаро стал понимать: «Где был ты?»
Мгновенно плечи Торы поникли: «Я испугался».
«Хозяин сильно пострадал?»
«Ранен в плечо, – сказал Тора и горько добавил, - Хорошо, что Кайбара не убил его».
«Это не так уж плохо, - сказал успокаивающе Хитомаро. - Я думаю, что Кайбара поджидал вас».
«Ты не понимаешь. Я должен был поспешно вернуться, но я боялся призрака и дрожал, как глупая женщина. Мастер не имел меча. Кайбара убил бы его, если бы кто-то не сделал работу вместо меня и выстрелил в ублюдка из лука».
«Кайбара мёртв? Кто его убил?»
«Было темно. Мы никого не нашли».
«Хозяин знает о твоём решении … ?»
Тора потянулся к бумажке и протянул её Хитомаро. «Он узнает, когда прочтёт это ..., если он поймёт, что я тут написал. Я ничего не могу сделать правильно». Он коснулся короткого меча и посмотрел на Хитомаро умоляющими глазами. «Помоги мне сделать хорошо одну вещь, Хито. Я всео лишь сын крестьянина, но ты со своим прекрасным воспитанием знаешь, как солдат должен правильно умереть. Я искупался, побрился, надел чистую одежду и причесал волосы. Я готов. Я думал просто упасть вперёд на свой короткий меч, но теперь, когда вы здесь, я мог бы попробовать воткнуть его, толкая в живот двумя руками. Если я потеряю силы прежде, чем умру, ты должен отрезать голову. Ведь это делается, не так ли?»
Хитомаро бросил бумагу и нахмурился. «Ты подумал, как к этому отнесётся хозяин? Как, ты думаешь, он будет чувствовать себя? Вчера вечером ты не хотел покидать его, но теперь готов. А сегодня он в гораздо большей опасности. Вся провинция находится в смятении. Если ты хочешь умереть, то, по крайней мере, умри, сражаясь против врагов».
Тора уставился на него. «Но как я смогу смотреть ему в лицо?» - Спросил он с беспокойством.
Хитомаро нагнулся и разорвал предсмертную записку Торы. «Ты скажешь хозяину, как себя чувствуешь и что теперь ты обязан ему две жизни вместо одной. Что ты сделал с телом Кайбары?».
Тора выглядел опустошённым. «Я думал, что делаю всё правильно», - сказал он, беспомощно глядя в пустоту.
«Нет! – Резко сказал Хитомаро. - Ты можешь умереть позже. Сейчас хозяин нуждается в твоей помощи».
Он подождал, пока Тора медленно не кивнул. «Где Кайбара?»
Тора вскарабкался и поправил свою одежду. «Мы принесли тело сюда. Оно вместе с другими».
«Тогда пошли. Я хочу сначала взглянуть на него. Ты расскажешь мне всё по дороге».
«Хито? - Жалобно спросил Тора на веранде, где они обувались. - Что бы ты сделал на моём месте? Я имею в виду, если бы не смог, как я?»
Хитомаро нахмурился, глядя на его ботинки. «Я бы попробовал больше работать и меньше жаловался», - отрезал он. Встав, он положил руку на плечо Торы и добавил более мягко: «Давай, брат, сейчас, вокруг нас не всё прекрасно. Всё, что мы можем сделать, это работать. Больше ничего не говори. У нас есть работа, которую никто за нас не сделает.
В промёрзшей кладовой, которую превратили во временный морг, их ждали четыре закрытых ящика. Хитомаро покачал головой: «Если так пойдёт и дальше, то нам придётся под покойницкую выделить более просторное помещение. Слава Богу, сейчас холодно».
Тора отдернул тростниковую циновку с ближайшего трупа. Покойник лежал на спине, и в подстилку упирался наконечник стрелы, торчащей из его шеи. Хитомаро наклонился ближе и заглянул в лицо. «Так вот он какой, Кайбара, - сказал он. - Забавно, что я никогда не видел этого ублюдка вблизи. Он в полном вооружении. Это означает, что тому, на кого он вышел охотится, очень повезло». Он посмотрел на стрелу. «Разве это не одна из наших?» - Спросил он, пораженный.
Тора кивнул.
«Но я думал, ты сказал…»
«Была другая стрела. Она выглядела необычно. Хозяин сказал доктору достать её и положить вместо неё одну из моих». – Резко отвернувшись, Тора выругался и яростно швырнул циновку. «О, как стыдно! - Воскликнул он, закрывая лицо руками. – Таким способом хозяин сказал, что я должен был выстрелить в ублюдка».
«Ты очень хорошо знаешь, что это не так, не поэтому хозяин сделал это. Он никогда не стал бы стыдить тебя. Тем не менее, странно, что он так поступил. Разве он не объяснил?»
Тора не ответить. Он наклонился, чтобы поднять тростниковую циновку, которую бросил. Он склонился над другим телом, приводя в порядок прикрывающую его циновку. Теперь он стоял согнувшись, глядя на бритую голову трупа.
«Амида! - Пробормотал он. - Хито, подойди сюда и посмотреть на это. Я мог бы поклясться, что это тот же шрам на ухе, как у больного человека в «Золотом карпе». Помнишь, я говорил тебе о бедолаге, которого вдова собиралась выбросить на улицу? Я думал, что это выглядело будто мышь откусила его мочку уха. И тут то же самое». Он ударил кулаком по руке. «О, Будда, я уверен, что это тайный знак. Знак банды. Они оба принадлежали к какому-то тайному обществу. Давай. Мы должны сообщить, хозяину». - Бросив тростниковую циновку назад на тело Кайбары, он бросился к двери, оставив Хитомаро запирать.
Когда Тора ворвался со своей новостью, Акитада сидел за своим столом. События развивались от плохих к катастрофическим, и поэтому он не спал. Рана в плече вызвала постоянную жгучую боль, которую он скрывал от жены. Тамако не знала о его ранении и занималась заболевшим Сеймеем, который лежал в постели с ознобом и сильным кашлем. Она долго врачевала его своими лечебными отварами и, наконец, она уснула. Акитада, с другой стороны, лежал без сна, беспокоясь о Сеймее, об опасности, в которой они находились, о пропавшем мальчике Тонео и о предстоящем слушании судебного дела. Порочный круг отдельных бедствий составлял ему компанию, пока он не поднялся с рассветом.
Но сейчас он улыбнулся Торе. «Хорошо, - сказал он. - Я как раз собирался тебя вызвать. Ситуация, похоже, достигла критической точки. Мне нужно, чтобы вы все были на месте».
Тора покраснел. Упав на колени, он склонил голову. «Я собирался убить себя сегодня утром, но Хито сказал, что вы нуждаетесь во мне. - Он не увидел по лицу Акитады ни удивления, ни насмешки и в спешке продолжил, - вы послали меня, чтобы проверить лошадей до появления Кайбары, а я боялся возвращаться. Я имею в виду, что боялся призраков, а не этого ублюдка Кайбары. Но это была трусость, и я виноват, что вы пострадали и чуть не умерли. Хито говорит, теперь я должен вам две жизни вместо одной, и что лучше мне умереть, сражаясь с врагами. Поэтому я решил не убивать себя». Он ударился головой о пол три раза и сел.
Акитада сказал: «Я понимаю, и Хитомаро прав. Ты мне нужен».
Тора пылко произнёс: «Я буду об этом помнить, господин». На мгновение он замолчал. «То, изуродованное тело. Я только что, когда с Хито мы зашли в мертвецкую, где он хотел увидел Кайбару, я заметил знак на ухе. Точно такой же, как на том умирающем в «Золотом карпе», о котором я вам говорил.
Акитада от удивления резко дёрнулся и ахнул, так как потревожил раненное плечо. «Вызови Хамайю», - прохрипел он.
Когда пришли Хамайя, а затем и Хитомаро. Акитада, сквозь стиснутые губы сказал: «Хамайя, пошлите за доктором Ойоши». Три пары глаз расширились от беспокойства. «Нет, подождите, - поправил он себя. - Скажи ему, что надо осмотреть одно из тел, и что мы встретим его в мертвецкой. Хитомаро, ты можешь доложить по пути. Тора, помоги мне».
Он вскочил на ноги, держась за руку Торы, чтобы не упасть от приступа головокружения. «Это не страшно, - пробормотал он, когда увидел белое лицо Торы. - Помнишь, как это было тогда, когда я был ранен в столице? Говорят, что потеря крови оставляет пустоту в голове. В своё время она заполнится снова».
Тора кивнул, но выглядел несчастным. В то время как они втроём медленно шли к складу, Хитомаро сообщил о своём визите на виллу судьи. Акитада слушал без комментариев.
Доктор Ойоши присоединился к ним у дверей хранилища. Его лицо было разукрашено синяками, но его глаза ярко горели. «Как вы себя чувствуете с утра?» - спросил он Акитаду.
«Мне станет лучше, когда мы доберёмся до причин всех этих загадочных убийств. В каждом случае, как мне кажется, нам не хватает одной решающей части информации. Теперь, возможно, Тора нашёл одну. Я хочу, чтобы вы послушали, что он сказал об искалеченном человеке, потому что это может стереться из памяти».
Хитомаро отпер дверь и они встали вокруг трупа. Тора поднял коврик и рассказал об ухе и своей теории о тайном сообществе.
При первых словах Торы, Ойоши хмыкнул и встал на колени, внимательно глядя на лицо мертвеца, грудь и язык. Выпрямившись он, со вздохом, сказал: «Конечно. Я сделал ужасную ошибку, господин. Как я мог забыть, когда сам видел этого человека только несколько дней назад! Тора совершенно прав. Это бедняга из гостиницы. Он умирал от болезни легких». Он покачал головой: «Я старею и начинаю глупеть. Пожалуйста, простите мою беспечность, господин. Я понимаю, что не оправдал вашего доверия и что не могу быть судебным медиком».
Возникла неловкое молчание. После чего Акитада резко сказал: «Ерунда. Вы говорили неоднократно, что были недовольны диагнозом».
«Но как это может быть тот же человек? - Спросил поражённый Тора. - Тот, в гостинице был стар. У него были седые волосы».
Ойоши пояснил: «Кто-то побрил его голову. Это сильно меняет внешний вид человека».
«Это объясняет, почему вы не узнали его, доктор, - сказал Хитомаро. - Кроме того, его лицо довольно сильно пострадало».
Ойоши покачал головой: «Не стоит искать оправдания для меня, но в моей профессии мы не так смотрим на внешность пациента, как на симптомы его болезни. Те, которые я должен был признать»
«Ну, - сказал Акитада, касаясь его руки. – Хватить этих обвинений самого себя». Он указал на лежащие на полу четыре тела, почти заполнившие маленькую комнату. «Посмотри на них! Безымянный гость из гостиницы. Старый слуга Хидео. Бандит Коичи. А теперь Кайбара. Если добавить хозяина гостиницы Сато, то мы имеем пять нераскрытых дел. И пропавшего ребенка. Почему вы должны винить себя за незначительные ошибки, если мне не удалось разобраться со столькими убийствами?» На мгновение он качнулся ногах и Тора протянул руку, чтобы поддержать его.
«Вы должны отдохнуть, господин, - ругал Ойоши. – Вам надо находиться в своей комнате. Я настаиваю на постельном режиме до завтра».
Акитада напрасно протестовал. Они отвели его в кабинет, куда Тора и Хитомаро принесли постельные принадлежности и чай.
Акитада покорно выпил и улыбнулся. «Я должен быть благодарен, что Сеймей слишком болен сам и не пичкает меня своими мерзкими отварами», - пошутил он с грустью в голосе.
«Я с нетерпением жду встречи с ним, - сказал Ойоши. - Я, возможно, смогу предложить ему как улучшить его лекарства». Он сел рядом с Акитадой и потрогал его лоб. «У вас нагрелась голова, но это может быть из-за нагрузки. В любом случае вам необходим отдых. Вы не должны перегревать себя. Кстати, сейчас вы можете быть уверены, что человек из гостиницы не был убит. Когда я видел его, он уже умирал. Даже если госпожа Сато выгнала его на улицу после моего визита, она не может отвечать за его смерть».
«Да. - Акитада прикусил нижнюю губу. - Я согласен с этим. Это отвратительная женщина. Тем не менее, хотя она не виновата в его смерти, она что-то знает о заговоре, и о том, кто изуродовал мертвеца. С ней надо попробовать поговорить относительно этого!» Он посмотрел на Тору и Хитомаро, которые стояли рядом: «Садитесь, вы оба. Сейчас время для военного совета».
Когда они собрались вокруг, Акитада сказал: «Хамайя, Сеймей и я составили документы о назначении меня верховным правителем. Уведомления будут размещены по всему городу. Этот шаг позволит мне взять на себя командование гарнизоном и, если будет необходимо, объявить чрезвычайное положение. Также может убедить людей, что власть Уэсуги не беспредельна. Я тщательно сверился с законами, изучил подобные случаи и считаю, что такое решение необычно, но вполне законно. Обстоятельства делают его необходимым. Мы обязаны сорвать заговор против власти императора в этой провинции».
Хитомаро хмыкнул. «Судья подходит на роль заговорщика, господин. Помните его разговоры о новом назначении? И Чойбей с ним заодно. Я видел его лицо, когда мы нашли тело у ворот. Сейчас он работает на Хисаматсу, человека, который имеет целую библиотеку текстов китайских авторов и мог бы написать записку, которая была закреплена на мертвеце. И это напоминает мне. - Он сунул руку в рукав и вытащил листок бумаги. - Я взял себе образец, когда был в доме Хисаматсу».
Акитада взял листок и кивнул: «Похоже на то. Хамайя позже сравнит с запиской. Из того, что вы сказали мне о Хисаматсу вполне вероятно, что он написал это, но он не кажется мне человеком, который мог организовать сложный и серьёзный заговор. Скорее, он кажется безумным».
Угроза восстания против императора ужасала. Без военной поддержки они не могли предотвратить его. Назначение Акитады на должность временного губернатора являлась значительным повышением, особенно, учитывая его молодость. Перед ним открывались двери для быстрого продвижения по службе, и вот теперь он поставлен перед угрозой захвата вверенной ему провинции заговорщиками. Если они не отступят, то скорее всего лишатся жизни.
Скрыв свои страхи, он сказал: «Многое, конечно, зависит от капитана Такесуке и от самого Уэсуги. И давайте не будем забывать о Сунаде. Интересно, участвует ли он в заговоре, и какова причина ссоры этого негодяя с таким мелким жуликом, как Коичи? Что тот хотел от него?Жалко, Кайбара мёртв. Он мог бы на многое открыть нам глаза. Кто выстрелил в него? И почему? Его убийца, конечно, спас мне жизнь, но что, если не это было его настоящей целью? - Он нахмурился. - Мне жаль, что нам неизвестны многие вещи, без которых мы не видим картины того, что происходит в городе и провинции. Мне эта ситуация напоминает игру, в которую играют мои сёстры, складывая головоломки. В этой игре я должен что-то предпринять, переставлять фигуры, но я не знаю всех правил, а также что собой представляют игровые фигуры на поле и как ими можно ходить».
Судя по реакции Тора и Хитомаро мало что поняли из сказанного, но Ойоши кивнул. «Очень хорошее сравнение, господин. – Сказал он, - Фигуры снаружи все кажутся серыми, но настоящий их цвет можно увидеть только изнутри. Сначала необходимо установить цвет каждой фигуры, только так можно продолжать игру. Ну и, господин, мы только что вскрыли оболочку , и установили цвет выявленного изуродованного тела. Позволите ли вы узнать об этом другим игрокам?»
«Да, вероятно, это будет логичным шагом. Позднее состоится судебное слушание. Тора, пойди и скажи Хамайе, чтобы он всё подготовил».
«Но вы ранены, господин» - Запротестовал Хитомаро.
Акитада воздержался от напоминания, что его раненное плечо является мелочью в сравнении с опасностью, исходящей от Уэсуги. «Ничего, - сказал он. - Я к тому времени отдохну и буду вполне способен провести короткое слушание. Распорядитесь, чтобы Каору привёл госпожу Сато».
Ойоши налил чай и добавил один из своих порошков. Перемешав, он сказал: «Это должно немного притупить боль и вам действительно надо отдохнуть».
Акитада с благодарностью улыбнулся и, когда комната опустела, выпил напиток и закрыл глаза.
На этот раз людей в зале было меньше, вели они себя более сдержанно, чем в прошлый раз, но все они пристально смотрели на судью. Акитада же смотрел на них как бы сквозь дымку. Лекарство доктора Ойоши притупило боль от раны, но, к сожалению, под его воздействием губернатор видел окружающих и слышал их, будто с большого расстояния. Он также чувствовал, что раскраснелся и вспотел.
Перед началом заседания Акитада объявил свой новый статус. Когда толпа начала гудеть, он резко стукнул по столу жезлом и вызвал заключенных и свидетелей по делу Сато.
Вышел Каору и, встав на колени, сообщил, что госпожа Сато заявила, что сильно больна и не может явиться в суде.
Акитада с раздражением поморщился. «Арестуйте её», - сказал он. По толпе прокатился шепот, подобно шелесту сухой травы на ветру. Он взял себя в руки: «Начинаем слушание дела торговца рыбой».
Когда два надзирателя вывели Гото, новая волна возбуждения пронеслась среди зрителей. Гото был в цепях, но мужественно смотрел на публику.
«Этот человек, - воскликнул он, когда поднял глаза на Акитаду, - желает пожаловаться на жестокое несправедливое обращение. Я честный гражданин и плачу налоги, но я был избит и прикован, а затем меня бросили в тюрьму, как преступника. Я, бедный лавочник, который никогда не нарушал закон! Между тем тело моего брата где-то лежит, разрезанное на куски, без надлежащего захоронения, его убийца смеётся, а я страдаю. Разве это справедливость?»
Толпа загудела в его поддержку. Один из надзирателей пнул ногой в зад Гото, крикнув: «Встать!»
Гото, с громкими стенаниями, упал на колени. Толпа стала шуметь.
«Тихо!» - Крикнул Акитада, снова несколько раз стукнув по столу жезлом. Он чувствовал, себя необъяснимо слабым и вялым. Он посмотрел на Каору и увидел, что стражники ходят по залу, чтобы не допустить беспорядков. Постепенно стало тихо. Акитада снова обратил своё внимание на торговца рыбой: «Сержант, что известно про этого человека?»
Kaoro объявил: «Этого человека зовут Гото и он занимается торговлей рыбой в этом городе. Он обвиняется в том, что лгал этому суду и в том, что ложно обвинил жителя этого города Кимура в убийстве».
«Какие? Я никогда не лгал ... » - возмущеный протест Гото заглох под ударами надзирателя.
Каору бесстрастно продолжал: «Он определил тело, найденное у ворот резиденции местной администрации три дня назад, как своего брат Огая, солдата, который без разрешения покинул местный гарнизона».
Акитада спросил заключенного: «Вы продолжаете настаивать, что обнаруженное тело принадлежит вашему брату?»
Гото воскликну: «Я клянусь, что это мой брат».
«Приведите горничную» - Скомандовал Акитада.
Горничная из «Золотого карпа» прошла сквозь толпу с самоуверенной улыбкой. Акитада увидел, что это была крепкая, простая женщина с разумным лицом. Она остановилась у края, у которого стоял Тора, было видно, что она узнала его. Тора чувствовал себя неловко и сосредоточенно смотрел в угол зала. Горничная посмотрела с возмущением. Положив руки на бедра, она заголосила: «Так вот, где ты, собака, вздумал скрываться! Если бы я знала, что ты вонючий судейский шпион, я бы и близко тебя не подпустила бы к своей постели. Лучше иметь дело с бешеной обезьяной, чем с таким, как ты!»
В зале на мгновение повисло ошеломлённое молчание, за которым последовал взрыв смеха, затем из разных уголков зала послышались грубые шутки, которые усилили всеобщее веселье. Акитада закусил губу и стукнул жезлом по столу, а Каору встал за девушкой.
Тора стоял малиновый. Удовлетворенная впечатлением от своей реплики, горничная плюнула на его сапоги и подошла к помосту.
Там она опустилась на колени, низко поклонилась и сказала: «Эту скромную женщину зовут Кийо. Она работает горничной в «Золотом карпе». Она извиняется за свою несдержанность в отношение этой собаки».
Не поддаваясь на провокационное заявление, Акитада решил проигнорировать её реплику. «Вам был показан труп изувеченного мужчины, - сказал он. - Вы узнали его?»
«Ах! - Воскликнула она. - Это было ужасно! Меня просто вывернуло от того, что они сделали с господином Като».
«Отвечайте на вопрос».
«Я узнал его. Теперь только Будда сможет успокоить его душу! Это был господин Като, один из наших постояльцев. Он умер на прошлой неделе. Должно быть, кто-то украл тело. Ему отрезали ноги и руки. И побрили голову. Кто бы мог сделать такое с покойником? Я кормила беднягу до самой смерти. Врач и моя хозяйка тоже видели его».
«Доктор Ойоши уже опознал тело. Где ваша хозяйка?»
Кийо развела руками. «Кто знает? Она говорит, что она больна, но подолгу отсутствует. Бьюсь об заклад, она где-то встречается с мужчиной. - Она повернулась, бросила ядовитый взгляд в направлении Торы и показала ему кулак. - Вообще она дура».
Акитада отрезал: «Прекрати паясничать! Отвечай на вопросы. Като умер от своей болезни?»
«Да, господин. В ночь после того как приходил врач. Хозяйка послала кого-то, чтобы забрали его тело».
Акитада продолжил заседание: «Запишите показания горничной Кийо, которая опознала тело, обнаруженное у ворот администрации, как господина Като, постояльца гостиницы «Золотой карп», который умер от болезни». Обращаясь к Гото, он спросил: «Что вы скажите теперь?»
Торговца рыбой дрожал. Он пал ниц, стучал головой об пол и выл: «Простите невежественного человека, ваша честь! Мой брат исчез и я ... мои глаза слабы. Благодарю небеса, что это не мой брат! Но всё остальное было правдой. Кимура же дрался с Огаем и теперь Огай исчез»
Акитада распорядился: «Приведите следующего заключенного».
Надзиратели приволокли плотного мужчину в цепях. Он был довольно уродлив, с редкой короткой бородой, окружавшей рот, в котором не хватало многих передних зубов. Одна из его рук была привязана к куску дерева.
В тот момент, когда он появился, из толпы раздался крик. Худой мужчина в полотняной куртке и коротких штанах продрался к помосту и упал на колени.
Акитада стуком жезла призвал к порядку и с нетерпением ждал, пока стражники не поставят задержанного на колени рядом с Гото, чья челюсть в ужасе отвисла. Сходство между двумя мужчинами было очевидным.
Акитада кивнул худому мужчине и сказал: «Назовите ваше имя и что вы здесь делаете».
«Этот незначительный человек зовётся Кимура. Я штукатур и сосед этого лживого куска навоза Гото. Гото сказал всем, что я убил его брата Огая, но вот он Огай, в целости и сохранности. - Кимура указал на уродливого парня с перевязанной рукой. - Гото солгал, потому что я построил плотину на ручье, который орошал землю, что он обманом забрал у меня, так что теперь эта земля совсем высохла. Прошу вас, Ваша честь, скажите ему, чтобы он перестал строить против меня козни».
Акитада нахмурился: «Я рад, что вы, наконец, обратились с жалобой. Пусть это будет уроком для вас, чтобы в следующий раз решали свои споры в суде. Я рассмотрел документы касательного вашего дела, так как они имели некоторое отношение к обвинению Гото. Суд дал землю вашему соседу на основании свидетельства купли-продажи и налоговых поступлений более чем за десять лет. Почему вы утверждаете, что он забрал вашу землю?»
«У меня нет доказательств, ваша честь, - с сожалением сказал Кимура, - кроме того, что мой отец терпеть не мог Гото и никогда бы не продал ему землю».
«Разве десять лет назад не было принято для совершения продажи земли приглашать в качестве свидетелей двух соседей владельца?»
Взгляд Кимуры был совершенно пустым, но кто-то в толпе крикнул: «Это правда. Закон изменили позже».
Акитада повернулся к Гото. «Почему в вашем свидетельстве купли-продажи нет подписей двух свидетелей?» - Спросил он.
Гото побледнел. «Небольшая ошибка», - признал он.
«Ты лжешь», - сказала Акитада, кивая одному из надзирателей, который с кнутом стоял за торговцем.
Гото в ужасе содрогнулся. «Нет! Не бейте меня! Я скажу правду. Старик Кимура согласился на сделку, но он умер прежде, чем было составлено свидетельство, так что я сделал это за него. Я не знал про других свидетелей. – Плача он упал ниц - Пожалуйста, помилуйте. Пожалуйста, простите невежественного человека».
Акитада отрезал: «Почему суд должен верить такому, как ты? Ты солгал, когда ложно опознал тело. Кто подговорил тебя к этому?»
Гото вытерал пот и слезы со своего лица. «Никто, - чуть ли не вопил он. - Я пытался спасти жизнь своего брата. Вот почему я признал в покойнике его. Таким образом, солдаты перестали бы искать его».
Толпа затихла, вслушиваясь в разбирательство, но вдруг кто-то из-за спин крикнул: «Не слушайте этого грязного ублюдка, губернатор. Он всегда был лжецом».
Стражники кинулись смотреть, кто нарушил тишину в зале, а Акитада обратился к брату торговца рыбой: «Назовите ваше имя и профессию».
«Огай, - хмуро пробормотал мужчина. - Я капрал провинциальной охраны».
«Не долго тебе им оставаться», - выкрикнул шутник из толпы.
Акитада недовольно оглядел зал. Он надеялся, что никто не заметил пот, бисером покрывший его лицо. «Я знаю, - сказал он заключенному, - что, покинув гарнизон, ты скрывался в деревне изгоев, где и был обнаружен. Какова твоя роль в ложном обвинении твоим братом Кимуры?»
«Нет. - Огай не отводил взгляда от Гото. - Я ничего не знаю об этом. Эта идея целиком принадлежит Гото. Так же, как земельная сделка. Он заставил меня поссориться с Кимурой»
«Ты лжёшь ублюдок! - Гото схватил брата за руки, но надзиратель ударил его рукояткой кнута.
Огай проворчал: «Я с этого ничего не получал. Ты! Ты один похитил землю. Так что не перекладывай свои проблемы на меня. У меня достаточно своих».
«Это точно, - сказал Акитада. – Мне нравится, что вы понимаете всю серьезность вашего положения. Вы не только дезертир, вы также доказали свои плохие манеры, совершая изнасилование в деревне, в которой вас приняли и укрывали. У меня нет сомнений относительно того, что начальник гарнизона предаст вас военному суду».
Огай завыл.
Акитада проигнорировал его и повернулся к его брату. «Вы, Гото, приговариваетесь к наказанию плетью в количестве пятидесяти ударов и к шести месяцам принудительных работ на правительство. Спорная земля возвращается Кимуре, выплаченные вами налоговые платежи за землю засчитываются в качестве арендной платы за пользование землёй. Кроме того, ваше имущество конфискуется и будет продано. Вырученные средства будут выплачены Кимуре в качестве компенсации за лживое обвинение в убийстве. Всё, стражники, удалите заключенных».
Услышав решение Акитады, толпа взорвалась шумными аплодисментами. Уставший Акитада поднял жезл, чтобы восстановить тишину, перед закрытием заседания, но увидел, что Сеймей внимательно смотрит на ближайшие к нему двери.
Акитада повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание его помощника, и увидел там, в свете небольшой масляной лампы, стройную фигуру своей жены, Тамако, с заплаканным бледным от тревоги лицом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий